ЧЕЛОВЕК - несториана/nestoriana · ниоткуда – в никуда. Рано...

ЧЕЛОВЕК ИМПЕРИИ

андрей чернов

Белая Церковь — ЛьвовИздатель Александр Пшонкивский

2016

стихи и проза в стихах

ISBN

© А. Ю. Чернов, стихи, 2016© Л. В. Войтович, статья, 2016© А. В. Пшонкивский, издатель, 2016

Корректор Дарья Ефимова

Вёрстка, оформление и карандашный портрет работыНаталии Введенской

На обложке: фрагмент вулканической лавы из окрестностей Тамани. Находка Дарьи Черновой

Связаться с автором: [email protected]Электронный журнал: www.nestoriana.wordpress.com

В книгу произведений петербургского поэта Андрея Чернова вошли стихи трех последних лет, а также избранные стихотворе-ния и поэмы. Послесловие к книге написано историком Леонтием Войтовичем специально для настоящего издания.

I

© А. Ю. Чернов, стихи, 2016© Л. В. Войтович, статья, 2016© А. В. Пшонкивский, издатель, 2016

Корректор Дарья Ефимова

Вёрстка, оформление и карандашный портрет работыНаталии Введенской

На обложке: фрагмент вулканической лавы из окрестностей Тамани. Находка Дарьи Черновой

7

* * *

Татьяне и Милене Рождественским

Где над расползавшейся империейвзад-вперёд ходили облака,где и при Никите пахло Берией,где пушинка-жизнь была легка,как-то выживали и при Сталине,да не просто выживали – жили:на прогалине и на проталинеродине и Господу служили.А теперь как в поле одуванчикиразлетелись, – и земля им пухом! –папы-мамы, девочки и мальчикипоколения Ни-Сном-Ни-Духом.

20 июня 2015

8

С УКРАИНСКОГОДва стихотворения Лины Костенко

I

Над срубом монастырского колодцаАлеет осень гроздьями рябин.Придёт черница и над ним нагнётся.И зачерпнёт из голубых глубин.Посмотрит – из-под куколя прольётсяЗемной печали отрешённый свет...Чудной народец – эти стихотворцы.Всё им приснится то, чего и нет.Приснится то, чему вовек не сбыться.Внимай, по-детски ужас затая, –На ободке серебряной криницыВолнуются виденья бытия.И целый свет – он брызгами дробится.Дымок туманов в сумерках долин.И влажный ковшик на краю криницы.И гроздья порыжелые рябин.

II

Фанерных журавлей не окликает вырий.Не жди, не оживут, душа уже вдали...Пои живой водой, полнеба плачем вылей...А мы-то, мы-то, мы... Мы вам кур-лы-ка-ли...С деревьев моросит. Гнездо прибито криво.Сгущается октябрь над маревом полей.Где небо? Где земля? И кто поднимет крыльяТаких ручных, таких фанерных журавлей...

[Перевёл в 1986-м]

9

ЗАМОРСКИЕ ГОСТИ

Леонтию Войтовичу

Куда ни устремляешь очи –Ни огонька по берегам.Лишь кровенеют тут и тамСорочьи ягоды да волчьи.

Клубится варево ночейТо серое, то смоляное,И солнце вязкое, стальное –Бледней, чем даже блеск мечей.

Тебе давно за пятьдесят.На почве датской в ДорестадтеТы, что твой Гамлет, был некстати.Не спятил?.. Сам и виноват.

Сойди на берег. Оглядись.Здесь крепостцу на славу срубишь,Аборигенку приголубишьИ сына сделаешь надысь.

Найдёшь в потомстве торжество.Таких как ты не время лечит.Перелиняет старый кречет,И крепче когти у него.

Поспела ягода крушина –И жжёт язык, и вяжет рот.И остаётся наперёдИспить из фризского кувшина.

27 июля 2008

10

В АЛЬБОМ НИНЕ ПОПОВОЙ

Smutno mi, Boże! Dla mnie na zachodzie...Юлиуш Словацкий

А едва лишь приоткрылся ларчик,за ближайший глянули бугор:там, у них, и Михник, и Демарчик.Вайда и Валенса. И «КОС-КОР».Снадобье варшавского напеваврачевать способно натощак.Как пьянят чужие гроздья гнева!Ну а сам-то как? Да так. Никак.Трубка телефонная слепая.Братово лицо белее мела.В полночь он звонил из Лиепаи:«Мы на Польшу. Родина велела».Пусть и не при всём честном народе,как про это Ревич перевёл,горько мне, о Боже, на заходебиться ночью головой о стол.Подхватив остатную песéнку,бодренький нашёптывать мотив.И опять, повинным лбом о стенку,голову руками обхватив.

11 августа – 5 сентября 2015*

NB. КОС-КОР – Комитет защиты рабочих (Komitet Obrony Robotników, KOR), польская правозащитная организация (1976–1981).

11

CASUS BELLI

Император играет на скрипке.Государство уходит из рук.

Александр Городницкий

В Ропше жёсткая вода.На зубах железа привкус.Жиденькой шпажонки выплескниоткуда – в никуда.Рано скрипочки отпелив императорском саду.Зря в садках кипят форелив агропромовском пруду.Не укроет верный Миних,не спасёт тенистый саддве империи назадв северных твоих пустынях,здесь, где сумрак многолицыйна закате входит в раж,где ворюга с кровопийцейсуть единый персонаж.Говорок измены боек,и окрестные ветратенью Третьего Петрапулковский пугают боинг.

17–19 июля 2015

12

* * *Младшей моей дочери было три,когда я неожиданно для себя самогоспросил:– Даша, а где ты была, когда тебя не было?– В саду, – машинально ответила игравшая с куклою дочь.И тут же поджала губы,словно кто ударил по ним.И смотрела с укором.Мол, ты же знал, что про это нельзя спрашивать.

2 июля 2015

13

МАМА, УХОДЯ

Кто-то невидимый дал отмашку. Заворковала пернатая стая, и ты отстранила чашку: – Какая вода сухая!

27 апреля 2015

14

ЛЕСТВИЦА ДОЖДЯ (голосом мамы)

Эта текучая лестница, спущенная с небес,только её ступеньки не поперёк, а вдоль,как струны виолончели.Это такие качели,на которых забываешь про земную юдоль,взлетаешь и падаешьтяжелей апрельской капели.Хорошая примета уходить в дождь.Особенно в ночь.Доброго тебе лета!


15

СИДЕЛКА

Самый старый долг плачу –С ложки мать кормлю в больнице...

Борис Слуцкий

Преодолевая ужас, неведомый библейскому Хаму,обмываю врата, из которых вышелшестьдесят два года назад.Перепелёнываю маму. Плáчу над мамою.Осваиваю роль медсестры и сиделки,существ сугубо женского рода.Мама – большая. Это я мелкий.Вновь в конце тоннеля – только свет и свобода.Она уже не здесь. Но ещё не там.В больницу не сдам.А потому и программа изо дня нá деньпроста, как мычание:капельница, подгузники, постирушки.А по ночам – «Молитвослов»и чайная ложка отчаянья.


16

К ВОПРОСУ О ЩИТЕ ВЕЩЕГО ОЛЕГА

Историку Игорю Данилевскому

На своем 95-летьи,уже в нынешнем тысячелетии,Татьяна Аркадьевна Борнштейн,в девичестве Мельни́цкая,дворянка, петербуржанка, театральный художник,стрельнув беломорину, почему-то вспомнила,как на втором году Первой Империалистическойстаршая сестра водила ее в зоосад.

На боковой дорожке у клетки с попугаемтолпились зеваки.Зеваки – это всегда интересно.Хозяин попугая, грек или цы́ган,девочек заприметил и тут же зацыкал:

«Американцкий какаду! Серит только раз в году! И притом на хаду! ...прапусците барышень пацматреть!»

Толпа расступилась. Попугай отвернулся.И гимназистка Лиля, сестра пятилетней Таты,отдала цыгáну бумажкииз расшитого бисером кошелёчка.

Обратно шли пешком.Конка стоила денег.

Это я к тому, что шаг предания долог,а от щита скёльдунга Олега до Киевского Крещения(кстати, скёльд по-норвежски «щит»)лишь один оборот кометы Галлея – 77 лет.


17

НА СЕДЬМОМ ДЕСЯТКЕ

О. Х.

На седьмом десяткедервенеют ноги,костенеют пятки,покидают боги.Если жить своим умом,пусть и не богатым, –полегчает на восьмом.Или на десятом.


18

КРАСНОЕ И БЕЛОЕ

Александр Аркадьевич Лабас,гений из питомцев ВХУТЕМАСа,рисовал мечту народных масс,чтоб однажды просветилась масса.

Колонковым исступленьем славен,за спиной барыг-большевиковмалевал, как научил Малявин.И Малевич. А ещё Машков.

Сказочным казался горний мирдирижаблей и аэростатов,авиéток подмосковный пир,на скатёрке Тушинских парадов.

Наплевать, что голы и разуты,что позаросли крапивой рты.Опоязовцы, обэриутытоже против времени круты.

Грезил счастьем русский авангард,поколение цветоделенья, –расщепив обыденное зренье, в темноту, как в омут, – наугад.

19 марта 2015

19

ЕЛИСЕЙСКИЕ ПОЛЯ

Зачатые под Джо Дассенаи вскормленные под Мирей Матьё –чуть подождали и сошли со сцены,споткнувшись в букваре о букву «ё».

Имперского полураспада морок,отцов случайных плюшевый задор:сегодня тридцать, послезавтра – сорок.Но в сорок поздновато за бугор.

На данном историческом этапене задалось – ну вот и вышли вонулыбчивые хипстеры да яппи,амбициозный офисный планктон.

Да и не всё ль равно, какие песнитрубит глобализации устав:кто выбрал пепси, кто – кипý да пейсы,без боя быдлу поле боя сдав.

Не вертопрахи и не пустоцветы,пока в бетон закатана земля,не для себя, детей и внуков дляперепорхнули через полпланетывпрок опылять окрестные поля.

Их не объехать на кривой козе.А ежели саднит какая рана,как панацея — мантра меломана:О, шанс зализе!..

18 февраля – 30 июля 2015

20

ПАРИЖСКАЯ ЭЛЕГИЯ

Я по рю-де-Рю марше, же пердю перчатку.Я её шерше–шерше, плюнул — и опять марше.

Детский макаронический стишок. Начало XX века.

1

В табачной лавочке на рю-де-Руль, с друзьями – Сашей Марголисом и Колей Беляком –заспорили о чём-то. Вдруг за намичуть приглушённое прононсом: – О!гечь гусская! – Чернявая толстуха,зашедшая за леденцами внука,похоже, захотела поболтать.

Но почему-то побледнел Марголис.Нам бросив «Вы уж тут давайте сами!»,увлёк толстуху к выходу. Мы с Колейприобрели «Житан» и тоже вышли.

У лавочки, но только чуть поодаль,старик высокий (в щегольскóм костюме,но в тапочках домашних и с авоськой)беседовал с мадам и нашим другом.

И я сказал: «Послушай, друг мой Колька,по-моему, вон тот – великий князь...»«Вот выдумаешь!.. Ну какой же это великий... – Колин театральный басспикировал в суфлёрский шёпот – ...князь!» –

21

В пяти шагах журчавшая беседа, над мостовой подпрыгнув, пресеклась.

«Позвольте вам друзей моих представить!» –не растерялся Александр Давидыч,директор фонда «Сэйв Санкт-Петербург»(Собчак его представил здесь, в Париже,чете великокняжеской). А я...я позвоночником почуял, какдворянский ли, холопский ген сгибает демократический мой позвоночник.

– Когда вы возвращаетесь в Россию? –Марголис доложил: – Я – прямо завтра. –– А можно попросить вас передатьна родину коробочку лекарств,а также одноразовые шпри�цыдля детской государственной больницы? –

2

Когда вернулся в Фонтене-о-Рози рассказал Синявским о знакомстве, ну и о том, что зван на той неделек Владимиру и Леониде в гости,Марья Васильевна не утерпела:– Чернов, я буду паинькой, возьмите!..Договоритесь о моём визите. –

И что? В грязь не ударила лицом.Не опозорилась. Не надерзила.Ещё и интервью взяла. ПотомРасшифровать, конечно, позабыла.

22

Начало лета 91-го.Дышала гласность прошлых бед оглаской.Сто семь причин для разговора нервного.На горизонте сполохи гражданской.

Учился говорить «Ваше Высочество!»(но упускал эпитет «императорское»).Порой переходил на имя-отчество,внося в беседу неформально-авторское.

Спросил, не хочет ли он навестить Россию?– Да, если Ельцин пригласит в Россию. –– А ежели Собчак, но в Ленинград? –Задумался: – Что ж, был бы только рад. –

Рукой подать от Промысла до Вымысла.Вот взять и возвратиться – Божье Диво! –тому, которого мать в чреве вынеслаедва ль не пó льду Финского залива.

Вернувшись, рассказал про это мэру.Однако тот лишь замахал руками:– Ну да, его, а также бабу Леру(ну, Новодворскую). Не подводи под меру.Мы как-нибудь управимся и сами. –

Но грянул путч. Победа. Пипл в экстазе.И этот разговор возник опять: – Что говорил ты о великом князе?..Успеем на ноябрьские позвать?..

– Успеете. Но это – без меня.

23

3

Успеется. Забудется. Останется.Всё сбудется от Божеских щедрот. Он лёг в великокняжьей усыпальницев апреле-месяце на следующий год.

10 февраля 2015*

NB. Я предложил записать книжку его воспоминаний. Он предло-жение принял. Но скоро стало ясно, что практически это неосуще- ствимо. В следующий приезд я попал в дом к приятельнице моей юности поэтессе Галине Погожевой. И по телефону познакомил её с великим князем, сказав, что монархистка Галка книжку его за-пишет адекватней. Что она и сделала за полгода. Продиктовав по-следнюю главу, Владимир Кириллович уехал с визитом в США и там умер.

Краткую записку о его обеспокоенности русскими тенденциями «по линии так называемого Ура-монархизма» я опубликовал в журнале «Русская виза» (№ 1, 1992).

В наших беседах выяснилось, что Глава Русского Императорского Дома ничего не слышал, к примеру, о петербургских событиях 9 ян-варя 1905 г. Но я так и не исполнил его просьбы написать тезисно (на полторы-две странички), «в каких именно грехах династия Романо-вых должна покаяться перед Россией». Он тактично не напоминал.

24

БАБЬЕ ЛЕТО-99

Те, что её не очень-то любили,теперь стояли в очереди длинной,прощальной. С Гоголевского бульварагирлянда загибалась на Воздвиженку.Хвост – где-то за Цветаевским музеем.В Москве безумствовало бабье лето.А люди шли. Букетики несли.

В 49-м был Семипалатинск,потом Чернобыль. Ну ещё Форóс.Но в том, что лейкемия жёлтым пепломеё накрыла, были виноватывсе, кто пришёл. И все, кто не пришёл.Всё – даже медная иконка Знáменья,подаренная за три года доеё болезни, – не спасла, не выручила.

Уже на выходе меня догонитзнакомая девчонка-секретаршаи упрекнёт: «Чего ж не подошли?»Тогда-то и увидел старика,сидевшего за гробом. «Да, конечно».Вернулся. Он привстал. Повис на мне: – Андрей, да что ж это

за правила такие?.. –Он ждал ответа. Чтó я мог ответить?

10 февраля 2015

25

МИНИМАЛИЗМ ПО-РУССКИ

For sale, baby shoes, never worn.

Отгоняя большую-пребольшую беду,киевлянин Валерий Корнеевнапомнил о новелле Хемингуэя,написанной шестью словами. По-русски влезло в четыре:

«Продам ботиночки детские, неношеные».

В моём детстве что-то подобное пели водосточные трубы,только вместо «Продам» – обычно звучало «Отдам». И – никакой трагедии.

Но в Питере,в сорок-начальном,слов было бы и вправду шесть:«Меняю на хлеб...»Далее по тексту.


26

ПАЛАТИН, ПЕРВЫЙ ИЗ РИМСКИХ ХОЛМОВ

Недолог мир, а Рим голоден.Палиндром Ильи Фонякова

Оно всегда порвётся там, где тонко.Но правду будут помнить лишь руины.Есть в Лации деревня Альба Лонга,соперница деревни Палатины.

Кому вершить – решать на поединке.На козьей пажити, как на арене,сошлись, по-деревенски, по-старинке,три – против трёх из той, другой деревни.

Там – Куриации, а тут – Горации.Но у Горациев ещё сестра,подобная богине римской Грации, –лицом прекрасна, языком остра.

Заранее шепни – она бы спятила.Кровавый поединок – не для граций. ...В тот день на Козьем поле пали пятеро.В живых остался римлянин Гораций.

Один собрал трофеи с поля брани.Что ж, триумфальный хлеб слезами солится.Как повествует древнее преданье,народ встречал героя у околицы.

Впервые, почитай, что от начала,Фортуна Рима жирной медью рыкала....Но дева плащ разрубленный узнала.Она его своей рукою выткала

27

для младшего из трёх альбанских братьев,для Куриация, для жениха...Не удостоен сестринских объятий,в тиши услышал (речь была тиха,

не громче грома, так, бесплотный дым):«Да будь ты проклят, Победитель Рим!»

Хотя легенда – не литератураи не история – само собойубить за то, что зарыдала дурапо жениху, убитому тобой.

Покуда пыль на лаврах не осела,покуда жажда славы утолима, –проткнуть кощунницу, ту, что посмелане трепетать перед величьем Рима.

Чтоб складка хроноса не пролегла нескладновсеримского всевластия в преддверии –убить сестру, чтоб было неповаднодругим оплакивать врагов империи.

...Поэтому-то римляне – не греки.И мы напрасно подражаем им.Ботáн, очкарик из библиотеки,про что ты думал, совестью палим? Про Украину. Про войну. Про Крым.Спит на семи холмах Четвёртый Рим.


28

* * *Что за причуда холопьявсё подсмотреть на бегу?Редкие снежные хлопьягаснут в февральском снегу.

Две с половиной секунды(Зря так торопитесь. Зря.)для обозренья доступныв бледном пятне фонаря.

Неженка, прима, пружинка,хрупкая эта вода,как твоё имя, снежинка?Эй, да куда ж ты?.. Куда?

Полноте. Чуда не будетни на Днепре, ни на Ильмене.Тот, кто увидел, – забудети не окликнет по имени.

А ведь казалась нетленной,всеми цветами играла.И ни одна во вселеннойдругую не повторяла.


29

ИПАТЬЕВСКАЯ ПОВЕСТЬ

1

Бабушка, которую не знал,в 14-м была сестрой милосердия. Дед увидел её в коридоре госпиталя.Госпиталь не понравился.Понравилась бабушка.Дед был после раненья.Ну и решил остаться –до выздоровленья.

Быстро пошёл на поправку,а как выписать были должны,поинтересовался у бабушки,не могла бы она вместе с ним на войну поехать?– В качестве кого же? – прыснула девушка.– Разумеется, в качестве жены. –

2

Бабушка, дочь дворника, воспитанная в семье купцаи вышедшая замуж за курносого дворянина,в детстве дважды тонула в маленькой нашей Оредежи.Была она так красива, что река её пощадила.

Отец сохранил фотографию – вырезку из газеты.«1915-й. Живая карта Европысилами госпитальных сестёр милосердия».Бабушка в центре коллективного портрета.Она в жемчужном кокошнике олицетворяет Сербию.

30

3

Двух детей схоронили. Средний выжил.Мотались по стране – осели в Свердловске,откуда ещё в 21-м навострил в столицу лыжирасстрельщик царской семьи большевик Яков Юровский.

Жили на Вознесенском проспекте,рядом с домом инженера Ипатьева.То, что там помещалось,Музеем Революции именовалось. 25 копеек по общей смете.Красноармейцам и старым большевикам –ноль-ноль копеек.

Преодолели сомненья и страхи.Решили, что всё-таки надо увидеть тот подвал.Экскурсию вёл человек в детской папахе.В начале тридцатых его весь город знал.

Простреленные половицы, выпиленные на сувенирыколчаковцами, зияли провалами. («Хорошо, что не видит сын!») Папаха была мала. «А я сделал ей растопыры!»То есть вспорол каракуль – и вставил красный клин.

Стайка красных курсантов внимала прилежно.Говорил нескладно. Но в себе был уверен.Углублялся в историю: «Месть была неизбежна!»Бубнил про Уралсовет, Юровского и царевен.

И вдруг оживился, заканчивая повесть:«...Отказывались спускаться: известная робость девичья.Выстрелил Лёшке в лоб – черепушка-то и раскололась. Вот он – трофей с головы Алексея-царевича!»

31

Бабушка Анастасия не сорвалась на крик.Коротко и внятно произнесла:– Мясник. –

И уже в блокаду про выпиленные доски рассказала отцу подробно и честно. Умерла в эвакуации в Петрозаводске.Могила её неизвестна.

7–8 февраля 2015

32

ДРУЗЬЯ МОЕГО ОТЦАпоминальник

Моряки молодые о море, о покинутом море поют...

Владимир Ефименко

Ранен был у Калача-на-Дону,замыкая окружение Шестой армии Паулюса.Раненый, принял роту, когда рядом убило ротного.Поднял роту в атаку и с задачей справился.

Это я прочитал в наградном листе.Только отец про то ничего не рассказывал.

Капитан Василий Букоткин, с тринадцатью осколками в телетрое суток командовавший батареей в укрепрайоне на Эзеле,был моим другом в конце пятидесятых.Ни немцы, ни особисты его так и не срезали.

Мой отец – где вы такое видали? –добился его реабилитации и вернул медали.

А другие его ребята – к примеру, Андрей Ярчук, после трёхдневного боя под Курскомза столом закемарил в хате,а граната в кармане шинели рванула некстати,когда шальная пуля сквозь окно попала в запал.После его за неделю собрали в санбатебабы – врачихи с медсёстрами. (Поэтому я его знал.)

И другой, курсовой поэт Владимир Ефименко,вот он на фотографии тут.Он напишет песню морской пехоты и погибнет вскоре.

33

Это пели на всех фронтах: «Боевые огнистые зоринад широкою Волгой встают...»

А самый заметный на курсе –старшина второй статьи Ахромеев.После второго инсульта отец ему написал, мол, сына верни из Владика, я уже умираю.И тот не ответил, но сделал всё, как знал.И лет восемь мы с братом жили практически рядом.

Маршал Ахромеев (прозвище Благодетель)повесился в Кремле сразу после путча.Так, во всяком случае, утверждает официальная версия.Отец говорил, что Серёжа заслуживал лучшего.


34

БАЛЛАДА О ХРУСТАЛЬНЫХ ПОДВЕСКАХ

Сыну Сашке

Приснится сон – бессонницы бессоннее:позвякивая, заявились нá дом хрустальные подвески филармонии,те, что отца спасли под Сталинградом.

...Прозрачнее, чем пятистопный стих, в прожекторе луны морозный воздух.А двое взводных спорили о звёздах.Да так вот и отстали от своих.

Неделю как на курсах отучилисьи каждый принял свой стрелковый взвод.И вот в степи бесснежной заблудились.И напоролись на немецкий дзот.

Когда услышал очередь – упал.(Как научили: лёг, чтоб не попали.)А этот двоечник, он побежал.И убежал. И пули не догнали.

А ты лежи, пока твоя душане сбросит бремя зябнущего тела. Лежи, как отказавший ППШ.Мороз ударил – смазка загустела.

А зимнюю не подвезли. Боёк- сомнамбула с утра целует капсюльвзасос. И засыпает, как сурок.И – пули в диске не опасней капель.

35

В кармане РГД. Запал – в бумаге.Бумага тоже от щедрот промаслена.Не выручат ни горки, ни овраги.Степь Сальская плоска, как лист бумаги,как всуе возведённая напраслина.

Не шевельнуться. Уличит из мракаЛуна, что светит празднично и святочно.И «Ворошиловского килограмма»на эту амбразуру недостаточно.

Стал замерзать – услышал звук мотора.Возможно, шанс последний для атаки...Ну да, ведь ротный говорил, что скоротут могут выдвинуться наши танки.

Танк проурчал – и замер, амбразуру не перекрыв. А ты к земле приник,метнуться под броню задумав сдуру.Но что-то удержало в этот миг.

Такой пустяк – алмазный всплеск подвескистальным лучом от гарды Д’Артаньяна.А дальше было всё довольно странно:танкист откинул люк, и – по-немецки...

Подумал: хорошо, на мне тельняшка.Дожил до девятнадцати годков.И хватит. Флотским на войне поблажка:фашисты в плен не брали моряков.

Я опущу дальнейшие детали.Как немец вокруг тела обошёл. Как передёрнул лязгнувший затвор.Как выяснилось, что не мародёр.Побрезговал – твой труп не обыскали.

36

Стал отключаться. Сумрак онемелый сковал сознанье в сладостной истоме. Сосульки на траве заледенелойнапомнили о музыке, о доме.

Привиделось: сидят отец и мать, вернувшиеся только что с концерта,но только попытался рассказать,как мать спросила: ну а что в конце-то?

Как – что? Тут наши танки подошли.И фрицев мы отбросили к утру!.....И стыд обжёг, как чей-то выкрик «пли!»:Зачем же я отцу и маме вру?

Очнулся. Танка не было. Вскочил.Пускай стреляют. Тишина в ответ.Взяв пулемётчика, танк укатил,и хрусталём зарос неровный след.

Звезда упала в предрассветный дым.Бессмысленна, как выстрел в молоко....И вышел через полчаса к своим.На этот раз сравнительно легко.

6 февраля 2015День блаженной Ксении Петербуржскойи день рождения отца*

NB. ППШ — пистолет-пулемёт Шпагина (автомат с круглым дис-ком). РГД-33 — ручная противопехотная граната Дьяконова. «Во-рошиловский килограмм» — противотанковая граната с зарядом в 1000 граммов.

А учили их так: «Пулемёт — лежи. Миномёт — беги».

37

ОПАСНЫЕ ВОПРОСЫ

Кате, старшей моей дочке

А когда в 30-х завязывались тары-бары, разумеется, обиняком, между теми, кто понимает,дед пресекал разговоры таким макаром –спрашивал: «Вас только э�то удивляет?»

Подпоручик, подраненный ещё на Германской,в 19-м мобилизованный новым российским правительством,гордился тем, что в братоубийственной, гражданскойне участвовал. Однако при попустительствефортуны – дрался в Туркестане с небратьями-басмачами.Комиссар-матросик косился. Но не уличил во вредительстве.

Врал в анкетах о происхожденьи. Служил интендантом в Чите.Не воровал. Уволился по закону. Вернулся в Питер. Налаживал, когда подошли к черте,на оборонном заводе гражданскую оборону.

Как человек империи он многое понимал. Исчезали знакомые то по одному, то пó трое.И всё чаще по утрам повторял:«Идём ко дну. Настроение бодрое».

А в декабре 41-го сынок, свет его очей, первокурсник, услышавший о выселении немцев Поволжья,на весь кубрик спросил: «Да как же можно, – изгонять народ из-за нескольких сволочей?..»

За такие вопросы отправляли отнюдь не в штрафбат.Но отцы-командиры проявили заботу:в ту же ночь – переводом в другую роту –а наутро – на лыжах по Ладоге – и в Сталинград.

38

«Юру все любили. И в беде не покинули.Если правду сказать, так выручили б не всякого»....Это мне рассказали друзья его – после Ваганькова,когда вторую до дна опрокинули.


39

РАРИТЕТЫ ЕРМОЛИНСКОГО

Сергею Мироненко

С Эйдельманом и Берестовым в середине 70-хнавестили сценариста Сергея Александровича Ермоли�нского.Помню взгляд колючий да матовый отсвет виска суглинистого.

Кабинетик на «Аэропорте» – книжная ниша.Кусковой рафинад на блюдце заполярной россыпью.Автор «Дней Турбиных» улыбался на фото с подписью:«Вспоминай, вспоминай, вспоминай меня. Твой Миша».

Берестов попросил рассказать, как в девятом году восьмилетний мальчик, сын учителя гимназии,написал Толстому, что тоже будет писателем.А Толстой отвечал, что тот написал ерунду.

На пасхальной неделе гимназисты города Вильнопод диктовку папаш-мамаш, гувернёров и гувернёроксообщили графу, что тоже хотят очень сильно.Но старик никому не ответил. Морок есть морок.

А Серёжа рос, продолжая скрипеть пером. По его разработкам стал снимать Юлий Райзман.Ну а фото Булгакова с письмом Льва Толстого – разомпри аресте изъяли в сороковом. Так что рукописи горят. И тлеет нетленка, если ордер подписан вторым секретарём Правленья Союза Советских писателей Петром Павленко.

Отсидел своё. И как стали кончаться срока – возвратился. Часть книжек соседи вернули. И в некое лето выпали те раритеты – приветы не с этого света! –из последнего тома Мамина-Сибиряка.

40

Молот чуть промахнулся, а серп прилетел обраткой.(Тот чекист, два вещдока скрывший, он всё понимал толково...)А уже за ужином Эйдельман огорошил догадкой: «Это ж надо! Пьём водку с корреспондентом Льва Толстого!»

4–5 февраля 2015*

NB. Лев Толстой — Серёже Ермолинскому:Желание ваше быть писателем очень дурно; желать быть писа-телем значит желать славы людской. Это дурное чувство тще- славия. Надо желать одного; быть добрым человеком, никого не обижать, не осуждать, не ненавидеть, а всех любить.

25 марта 1909. Ясная Поляна.

41

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАВАНЬ

Просвистит морозцем водолей. Корюшка проклюнется пугливо. Но заблеет овен у дверей – и опустятся на гладь заливадесять тысяч белых лебедей.

Рядом жил, а никогда не видел.Даже и никто не рассказал.Нинка говорит, Морской вокзалнишу лебединую похитил...Ей-то вот Завенчик показал...

Кто тебе поверит на словахв то, что детство спряталось за шторой?Поищи его на островах.Да в Лебяжьем, за Большой Ижорой.


42

ЛЕНТА МЁБИУСА

Николаю Беляку

Время с Временем встречается.Незаметно так случилось.Время Кодекса кончается.Время Свитка возвратилось.

Подожмёт по-детски лапочкии уснёт в библиотекекнига, та, что в виде бабочки,выпорхнула в Первом веке.

Над Невою да над Летою,над Ривьерою-дель-Брентойоткружилась синей лентою,став компьютерною лентой.

Письмена на крыльях лёгких схлопнулись крылами книжки.Ночью книжные излишкижгут титушки да ярыжки....Воздух выгорает в лёгких.


43

БАЛЛАДА О ДЯДЬКЕ-ЧЕРНОМОРЕ,БОРИСЕ НИКОЛАЕВИЧЕ АЗИКОВЕ

Брату Никите

Этот дядя всегда в ударе:балагур, покоритель моря,он, женатый на тёте Кларе,нет, не дядя он – дядька Боря.

Басом пел: «Если завтра в поход...»Объявлялся у нас раз в год.

Погромыхивали медаличешуёю, как жар горя.В Севастополе дядьку ждалитридцать три богатыря.

Он присвоил мне званье салагив дальнем том, в пятьдесят-конкретном,А потом служил на «Варяге»,не на старом, а на ракетном.

Никогда не плёл одинаковину.И не рвал на груди баян.Но привёз рогатую раковину.В ней Индийский пел океан.

И в моём архиве донынесохранилась (куда ж она денется!) фотография белой медведицына большой чёрно-белой льдине.

44

А однажды, придя из плаванья,в полчаса построил фрегат.На Васильевском острове, в Гавани,мы фрегату кричали: «Виват!»

Подмосковными вечерамидул зюйд-вест и крепчал норд-ост,если дядька делился с намиименами северных звёзд.

Астрономия популярная –спутник в небе, забава народная.Но главнее всех звёзд – Полярная,неподвижная, путеводная.

А когда я искал декабристови писал про то в «Огоньке»,карандашик в ладони затискав,он спросил меня накоротке:

– Где твоих пятерых зарыли?Покажи мне на плане Шуберта. –...Вглядывался минуты четыре.Усмехнулся: – А шуму-то... шуму-то...

Это ж надо упасть со шкафа,чтоб прошла по косе телега.Если в крепости – точка Альфа,то вот это – точка Омега. –

И сверкнула, над картой скользя,пара острых цейсовских крыл.И отрезал, как приговорил:– Дальше – некуда. Ближе – нельзя. –

Как в строю при подъёме флага,в ту минуту он был велик,

45

штурман ядерного «Варяга»,без пяти минут отставник.

...Море вспенивалось. И сушу пожирало за полчаса.И вплывала в Маркизову лужуГолодаевская коса.

Шла программа «Время» по телику.Съезд безумствовал кумачово.И в душе я поздравил Америку.И поблагодарил Горбачёва.

31 января — 5 февраля 2015

46

КАРАМОРА

Юрию Самодурову

Над столешницей из мрамораВ пышном логове насильникадолгоногая карáморатанцевала вокруг светильника.

Та, чьи крылья при лунном светеотливают серебром,та, которую кличут детималярийным комаром.

А она и не пытаетсяпересилить безумие танца.И нектаром одним питается,если выпадет ей питаться.

Бюсты лаврами зацелованы.Срам прошит золотыми нитями.Стены густо размалёванынепотребными соитиями.

Но сюжет похабной фрескитанцовщице безразличен.Вьётся, бьётся не по-детски.Кесарь жалок и двуличен.Факел на стене – вторичен.Танец храмовый первичен.

Огнедышащими крыламиполог шёлковый подпалит.Если медными правят орламилегионы мелких обид,так пускай же и Рим сгорит.

47

Цвета ужаса бессонного –не спастись и не перемочь! –в обречённость, как в латы, закована эта Иродова ли, Нероновазанимается над городом ослепительная ночь.

31 января 2015

48

* * *

Екатерине Молоствовой

Я дал зарок, и потому не мог,совсем как та химичка-большевичка,впрок поступиться принципами. Лёгнапоперёк не принцип, но привычка. Она отнюдь не помогала в делеи даже усложняла жизнь, покакак на шизу товарищи глядели,жалея втихомолку дурака.

Тот шёл наверх, а тот катился вниз,доклёвывая оттепели крохи,пока Отсос, Подсос и Компромиссходили в мушкетёрах той эпохи.

Я мушкетёрам говорил: «Шизливо!»Борцом я не был. Но брезгливым был. Теперь не вспомнить, косо или криво,но в то дерьмо я всё же не вступил.


49

СТАНИСЛАВ ЕВГРАФОВИЧ ПЕТРОВ,ВОЕННЫЙ ПЕНСИОНЕР ИЗ ФРЯЗИНА

Жили-были в лучшем из миров,в мире, перекованном вживую,в том, где подполковник С. Петровотодвинул Третью мировую.

Что Господь, что знаки Зодиакав бункере бетонном под Москвой,где компьютер алою строкойвозопил: «Ракетная атака!»

Чтоб сработать на опереженьепо часам кремлёвским у Петроваполторы секунды на решенье.(Апокалипсис – на полшестого.)

Но Петров сирену отключил.Он, Петров, из своего отсека по вертушке в Кремль не доложил:распоследней радости лишилна лафет вползавшего генсека.

Как просёк, что спутник на закатестайку серебристых облаковнад ракетной базой в дальнем штатепринял с переляку так некстатиза атаку ядерных штыков?

Отставник из фрязинской хрущобыэтот случай объясняет так:– Кто ж займёт безумия и злобыдля ведения таких атак?А компьютер, ну так он – дурак.


50

МИРОЖСКИЙ СОБОР. КОНЕЦ 70-х

Сергею Белецкому

Переписав черновик истории набело,в Пскове, под вечер, жёлтым зайчиком панагии луч, сквозь оконце продолживший жест архангела,храм пересёк и упёрся в лоно Марии.

Над проступившей сквозь снег кладбищенской земляникойза неимением райских – земные пичуги пели.Шёл ледоход. Похрустывало на Великой.Помню число: четырнадцатое апреля.


51

ТАЙНИЧНАЯ БАШНЯВ СТАРОЙ ЛАДОГЕ

Ирине Чеховских

Ночи ладожские пространны.Но одна лишь картинка снится:на тусовке памяти Анныиней в доме (мороз за тридцать).

Разродился бы мемуаром,только проза здесь – в мимолёт....Лунный серп рогатым драккаромнад Тайничной башней плывёт.

За столом ни ахов, ни охов.Водки столько, сколько не выпить.Взял топор да ведро – и на Волхов:кто-то ж должен посуду вымыть.

Но у проруби оглянулсяи застыл с разведённым ртом:тот драккар на меня рванулся,полыхнул золотым ребром –

и в полнеба в одно касаньеспроецировал на экранчудо северного сиянья,многоярусный орган.

Виртуальный, мильонотрубный,ослепительно-ледяной,цветопад его целокупныйбыл зелёный, стал голубой.

52

И глядели из чрева ночихрусталями полярного днячьи-то немилосердные очи – слава Богу! – поверх меня.

Мутным мороком лихолетьяв распоследнюю коловертьот щедрот раздавая бессмертье,шествовала государыня-смерть.

Только что-то её огорчало.Трель трезвучья в каскаде светаобращала конец в начало,повернула зи�му на лето.

Скрипкой проворковала милость.Отвела свирель от беды... . . . . . . . . . . . . . . Зачерпнуть, увы, не случилось.Я вернулся с ведром воды.

26–30 января 2015

53

ПАЛИНДРОМАНИЯ

Ну, казалось бы, что тут такого?Просто фокус на раз.Палиндромы Ильи Фонякова –зависть виршеслагающих масс.

Здравствуй, жанр бесконечно нетесный!Наших ямбов просторней стократтот шедевр Ильи, всем известный:«Тарту дорог как город утрат».

Три десятка таких откровений –прямо с облака. Без посредника....Жил да был непризнанный гений,рифмовавший, как все мы, средненько.

В Петербурге, вместе со всемивоспевавшими Ленинград,жил поэт, подтвердивший, что времяможет течь и вперёд, и назад.

26 января 2015*

NB. Палиндромоны Ильи Олеговича Фонякова, записанные в моей тетрадке его рукой в 1978-м (с некоторыми более поздними добавле-ниями): МОЛЕБЕН О КОНЕ БЕЛОМ • НЕДОЛОГ МИР, А РИМ ГОЛОДЕН • ЯРО ЗАКУСАЛА РЕНЕГАТА-ГЕНЕРАЛА СУКА ЗОРЯ • ЛОМ О СМОКИНГИ ГНИ, КОМСОМОЛ • РОПОТ — МАТ — А ТАМ ТОПОР • ИЩИ ПОКОЯ — ОКОП ИЩИ • АЛЕЛ ЗАД, АЛЕЛ, МАКАКА МЛЕЛА ДА ЗЛЕЛА • ЛЕДИ БОГ ОБИДЕЛ • РОДИ МОПСА С ПОМИДОР • У ВИТИ РЕПА К АПЕРИТИВУ • У ТЕЩИ НАШёЛ ЛЕША НИЩЕТУ • ВЕЕР ВЕЯЛ ДЛЯ ЕВРЕЕВ • НЕСУН ГНУСЕН • Я АННА — ЛЕЖУ, ЖЕЛАННАЯ • А БАБА ВО СИБИРИ — БИСОВА БАБА • А ПУТАНА ТУПА • ПИЛ В ТОСКЕ СЕКСОТ: ВЛИП • ЗАКОПАН, А ПОПА НА-ПОКАЗ • Я ЯНИС, А ПОПА СИНЯЯ • ОН ХАМ, КАК МАХНО • МОРДА КА-ЗАКА ЗА КАДРОМ • И ПИШИ ОДУ ХУДО И ШИПИ • А ЛИШИЛА МУЗА РАЗУМА, ЛИШИЛА • МАСТЕР ЖРЕТ САМ • НЕ ДО ЛОГИКИ — ГОЛОДЕН •ТАРТУ ДОРОГ КАК ГОРОД УТРАТ • А ЛИРЕ ВАСИЛИСА ВЕРИЛА.

54

ФИЛОСОФ ПАКЛИХИН

Рассуждал доцент Паклихин.– Бог есть?.. Бога нет. Следовательно... –А я прогуливал то в Опалихе, то на Пали�хе.И чем конопатит Паклихин – было мне фиолетово.

Он, конечно, видел, что мало кто его слушает.Пакля не котировалась в Литинституте.Распишется в зачётке – и обиду скушает.Мы же во всём хотели сами дойти до сути.

А потом была перестройка. И путч. И философ Паклихинударился в религию. Ушёл из института.Читал культурологию в частном колледже где-то в Выхине.И я слышал, будто

читал он истово, излагал последовательно,отстукивая морзянку по краешку стола, восклицал: – Бога нет?.. Бог есть! Следовательно... –Мне говорили, жена у него умерла.

25–26 января 2015

55

ПОХОРОНЫ-82

Оле Гавриленко

Погребение по инославному чину.У чекистов с верёвки гроб срывается в яму.Тут же гром орудийный – и в Останкине режиссёрдавит кнопку, переключаясь на панораму.Вся страна наблюдает, как стаи ворон над Кремлёмлютым граем приветствуют долгожданную эту кончину.Режиссёра (по слухам) Андропов накажет рублём.

Трое суток по радио лишь траурная музы�ка.Установка начать с позитива новостную строку.Ну и первая новость, что выбрана методом тыка:«Километр ТРУП УЛОЖЕН нефтяниками Баку».Я сидел у друзей. Оля прыснула: «Ох, горемыка. Но, похоже, не скоро закончится это ку-ку».

А в Загорске жил старец, большим многомудрием славен.Рассказал он, как в 24-м рыли яму под мавзолей,да попали на выгребную. И Тихон (в миру Василий Беллавин),проходя, проронил: «По мощам и елей».

1982 — 25 января 2015

56

ВЕНЧИЩЕбылина

Петру Сорокину

У Венца избиеных от немець при князе Андреи...Синодик Борисоглебской церкви в Плотниках. Новгород. XVI век

Пра-Петербург – конечно, Ниеншанц,(Окопчик-на-Неве). Уныл, пустынензаштатный шведский городишко Ниен.И пустота Петру давала шанс.

Он не шутил. Он приступил всерьёз.Спалил посад. А как сыграли зорю,пошёл на штурм. И крепость перенёсна пару вёрст. Ну, чтоб поближе к морю.

Пра-Петербург – конечно же, Ландскрона(Земли Корона). До трудов охочий до завершенья летнего сезонавозвёл для свеев крепость римский зодчий....Да разметал её с обслугой всей сын Александра Невского – Андрей.

Пра-Петербург – признаем наконец! –в синодик заглянув Борисоглебский, – Венец (ну а венец и есть венец) –при море аргумент довольно веский,

упёртых новгородцев крепостца,коварному соседу в назиданье заложенная с чистого листа...Да герцог Биргер перевёл названье

57

ну и сорвал Венец. Но связь имён во рву мерцала ключиком утерянным.А то, что Венчищем звалось потом,так то открыто Адрианом Селиным.

И всё это – Венец, Ландскрона, Ниен,и пир Петра, и Невская победа,и даже неолита закулисалежит на стрелке Охтинского мыса –от пуговиц янтарных рыбоеда(тогда ещё Нева не потекла!)до фибул из двухсотграммовых гривени кубков византийского стекла.

Копай себе в архивах между строк.Пять миллионов, а поплакать не с кем,что на глазах ветшает городок,завещанный нам Александром Невским.

24–25 января 2015*

NB. Подробности тут: nestoriana.wordpress.com/2013/03/16/venec-spb/

58

* * *Ольге Бычковой

Мы свободу не брали.Её дали. Потом отняли.Это не пораженье,всего лишь – шлепок по нервам.Впрочем, важны детали:в августе устоялина Преображеньев 91-м.


59

МÁКСИМА ГЕРМАНА

Алексей Юрьевич Герман,для многих просто Лёша,говорил: «Передай Диме, –имелся в виду Крымов,только что поставивший «Гамлета», –был бы он поплоше,стреляли б в него холостыми,а так, – пол газетной МосквыДимкиной кровью зáлито. –

Тут Алексей Юрьевичзадумался на мгновеньеи подчёркнуто членораздельно сформулировал мо:– Художник, которогопри его появленьив дерьмо не окунали,сам – большое дерьмо. –

Когда ж я просьбу исполнил,Дима расхохотался:– Что, прямо так и сказал?.. –И хотя дальнейшее могло мне показаться,догадываюсь, что Крымови сам это знал.


60

МУЗЫКА СПРЯТАЛАСЬ

Ирине Стекол

– Мёд прирастает сотами,свадьба – числом стаканов,музыка – новыми нотами, –рассуждал Темирканов, –

но музыка высшего качестваи благородного имениза нотами прячется. Пойди из-за них её вымани! –

Добавлю:

...Вот и между точкамив ворохе черновиковпрячется за строчкамипрозы и стихов.

Мы жили в рокоте ротора.Ну и проморгали музыку Крюкова Фёдора,Берестова, Аронова,и Крандиевской Натальи.


61

ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО

Этот поезд в огне...БГ

Торф горит за ближайшим селом.Опаляет чужие поля. Но селяне привыкши. Им – в ломза соседей болеть с нуля.

Торф горит вокруг городов.Городская свалка горит.Только слушать никто не готовпересуды земных обид.

Вот уже полстраны в дыму.Пострашней, чем обвал рубля.Почему горит? Потому,что горит под нами земля.


62

* * *Льву Шлосбергу

И снова батальные эти картины.И песенка полублатная – в струю:«Подводная лодка в степях Украиныпогибла в воздушном бою».

Диета Кремлёвская.Водка. Груз 200. Низы не кудахчут пока.Скорее несушка на тёплом насестеоплачет цыплят-табака.


63

ПАСТУШЬЯ БАРАБАНКА

Тамаре Смысловой

Митя Покровский, миру открывший в начале семидесятыхокеан, материк, планету (нужное подчеркнуть),короче, народную песню, не искал виноватых:не был он сумасшедшим. Ну разве чуть-чуть.

Он говорил: «Семейские сосланы в Восемнадцатом веке, но сберегли язык времён Алексея Тишайшего. Записей нет ни в Нотной, ни в Ленинской библиотеке. И не было б, если б не было ансамбля нашего».

Он бормотал, вычитывая гранкинашей с Наташей Геккер заметки о нём: «Сбереги. Вдруг пригодится. Изоглосса пастушьей барабанкиполностью совпадает с линией древней тайги».

«Слово о полку» распеть попытался.Потух. Закручинился. Огласил приговор:«Только чтоб ты� на меня не обижался. Это очень здóрово, но это не фольклор».

Он говорил: «Ты учти, фольклор – не искусство.Это – образ жизни. Если не жизнь сама.Двое, взаимно питающих неприязненные чувства,вместе петь не будут, чтоб не сойти с ума».

Он говорил: «И ещё. Они считают, народ – что вата.Так сжимай или эдак – всё, что хочешь, лепи.А народ – не вата. Вата не виновата,если рванёт пружина до Тарбагатайской степи».


64

ТАРУССКИЕ СТРАНИЦЫ

Виктору Голышеву

Мика Голышев умел ходить по стенам,ибо стены были, как в деревне –пакля между гладких кругляшей.Он, как гладиатор по арене,обежит избу на босу ногу(и при том под самым потолком)и, по-новой облачившись в тогу,день-деньской работает потом.

Оттого ли Голышев проворен,не попал ни в дурку, ни в тюрьму,что сполна доверились ему.Оруэлл и Роберт Пенн Уоррен?Трюк поставлен. Навык наработан.А учил, как не разбить колен,отчим, Николай Давидыч Оттен,тоже знавший толк в попраньи стен.


NB. Виктор Петрович Голышев — переводчик «Всей королевской рати» и «1984». Николай Давидович Оттен — составитель «Тарус-ских страниц», знаменитого альманаха, изданного Калужским изда-тельством в 1961-м.

65

ПИСЬМО В ХАРЬКОВ

Екатерине Яресько

В этой пьесе будешь только зрителем,соглядатаем языковой межи:путаем винительный с родительным – в русском отмирают падежи.

Цукерберг в глаза не видел ятя.Скачет паровоза впереди:«Вам есть сообщение от Катя».Принимаю: «Катя, заходи!»

Я корреспондент необязательный,но одни у нас с тобой враги.Хорошо, что в украинском звательныйсберегли: «Ой, друже, помоги!»


66

ЕЛЕНА ГОЛЫШЕВА, ПЕРЕВОДЧИК ПРОЗЫ.ТАРУСА. ЛЕТО 79-го

– «Новый мир» обещал. Будет вам Набоков. И дажеС примечаньями. – Гдé тот журнал?Столько ждал... Ну когда ж?.. Когда же?

За Окой выгорала сирень.Там кузнечик пощёлкивал сухо. «После дождичка в рыбный день», –проходя, проворчала старуха,

по делам своим шедшая,местная сумасшедшая.


67

СЕНТ-ЖЕНЕВЬЕВ-ДЕ-БУА

Ну, а если звонить тебе некому,Так зачем тебе две копейки?

Александр Галич

Луковки выцветший купоросв Сент-Женевьев-де-Буа.Чёрные космы плакучих берёзветер мотает. А мне не до слёз.Что я сегодня поэту принёс?Только его слова.

Бунин и Тэффи простят. И Лифарь.Бурцев, и вы – простите!Это не к вам в этот склизкий февральэтот дурак-посетитель.

Мёртвые не доверяют словам.Не отвлекай пустяками.Вот, Александр Аркадич. Я – к вам.Хоть и с пустыми руками.

Утро субботы. Храм на замке. Ни свечечки, ни букета.Шарю в плаще, как в черновике.Чу! За подкладкой – монета.

Можно ж, как в море, – монетку под крествесточкой в дальние дали.Вынул... Так вот, что я вёз через Брест,а погранцы проморгали...

Смертную переступая черту,душу свою обездвушу –решкою вниз положу на плитудань за спасённую душу.


68

НЕ В КАЧЕСТВЕ СОВЕТА

Даше Бескиной

Мы наделяем собственной душой,привычками и мыслями своими –других. Но есть такой секрет большой: другие – и окажутся другими.

И страсть сама себя перегрызёт.О пустоту мечтанья разобьются.И не вернёт к реальности расчёткофейной гущи, выплеснутой в блюдце.

И если только очень повезло,и дружество соединило звенья,вам выпадет счастливое число –родной души свободное паренье.


69

ВЫБОР

И дожил до шестидесяти. Этоодна двадцатая истории России,когда считать от Ладожской Руси,от Рюрика и Вещего Олега.

То в жемчугах, а то полубосые.Полсотни поколений. Ни портрета,ни имени в четвёртой производной.Помянут только Альфа да Омега.

Всё началось вчера. Столь короткацепочка на полях черновика,что журавлю я предпочту синицу.

Всё только начинается. Покамой мозг питают корни языка,в гробу я видел вашу заграницу.


70

ГЛОТТОХРОНОЛОГИЯ

Андрею Зализняку

А ведь язык меняется так быстро,что ангелы за ним не поспевают.Всего каких-то десять поколенийи древнерусский превратится в русский.Воображаю, как бы хохоталЯн Сидоров, студент Литинститута,шекспировед и декабристовед,покончивший с собой до перестройки,и мой другой товарищ рыжий СлавкаШелковников. И даже Алик Шумский,стебок, который звал бумажный рубльМосковским Живописцем, а железныйприветствовал: «Карман – не мавзолей,в кармане, батенька, не залежишься!»,когда бы услыхать они могли:«Звони в карман да прикупи мне память».

18 января 2015. Воскресенье

71

ТРУБНАЯ ПЛОЩАДЬ. 6 МАРТА 1953

Н. В.

1

Есть полковники.Есть подполковники.А бывают ещё подпокойники.

Это те, что умерли при жизни,но живых умеют убивать.И уходят, чтобы погулятьна своей, столь многолюдной тризне.

2

Новость рыдала громче любого грома.Кто на столе, кто на корточках, кто на кушетке,пятого марта в операционной роддомавыли в голос медсёстры и акушерки.

Самая молодая решила: поеду!Умер родимый и – белый свет померк.Вот и зарплату, как знали, выдали в среду.Ну а сегодня, девочки, только четверг.

Отголосила. Вспомнила, что во вторникчто-то ещё очень важное произошло....Доктор смотрел. Сказал, что будет ребёнок.«Вы уж, пожалуйста, сберегите его».

72

Доктор – василеóстровское светило.Он не вредитель, хотя очкаст и носат. «Я ж акушерка. И я себе запретилаехать. И от вокзала пошла назад».

3

В то холодное лето мне было теплее всех.И напрасно Высоцкий наговаривает на утробу.Слушал сердца стук. Слышал мамин смех,завернувшись в плаценту, как боярин в песцовую шубу.

Верил: ангел встретит улыбкою у дверей.Вполпьянá кемарил. Бил пяткою. Был счастливым.До рожденья вспоили меня молоком и пивом.Так советовал мамин доктор, блокадник-еврей.

4

Я должен был погибнуть до рожденьяв ту пятницу, в столице, на Трубе,и, если бы не мамино решенье,не рассказал бы этого тебе.

17–18 января 2015

73

КУЗЬКИНА МАТЬбаллада о сказке

Под веником кто-то был...Татьяна Александрова.«Кузька в новом доме».

– Ага. Ага. Ага... – Татьяныванна!Опять вы разагакались! – Ага. –Художники не говорят пространно.Их речь, как речка, знает берега.

Писала недурные акварели:«Портрет ребёнка и портрет цветка»....Мы и вообразить себе не смели,что перед нами Муза Языка.

Хотя однажды, учинив приборкупосле явления народных масс,оттёрла, точно тряпкой, поговорку«В браде сребро, а бес в ребро». (Во класс!)

И в том же давнем, семьдесят-срединном,во славу зарифмованного словамы собрались кружком своим старинным,всей бандой (от Кружкова до Яснова).

...О, эта сладость Берестовских сред,то сказочное братство не по крови –триумф провалов, изредка – побед,обид, восторгов, дружества, любови.

Но подходило время выметаться.Ведь и метро кончается когда-то.«А вас, Андрей, я попрошу остаться!»Звучало, как киношная цитата.

74

Народ свалил. Призналась: пишет сказку.«О чём?» «О домовёнке». «И давно?»«Пожалуй, с института!» «Ну, кино!А муж-то знает?..» «Не вгоняйте в краску.

Я почитать хотела вам и Вале....Послушаешь, Валюша?»

...На диванерассевшись, очень скоро утерялинить временнýю. В дом вошёл театр.Точней, – ввалился: Пудя и Нафаня,Вуколочка, Адонька, Сосипатр,

Пармеша, Ховря, Беря, Куковяка,Лутонюшка, Пафнутий, Веденей...Лишь Теря всё не приходил. ОднакоСюр и Пегасий ржали у дверей.

...Очнулся. Над Беляевым белело.Двор примерял февральские снега.– Да это ж классика! – сказал я очумело.А Берестов откликнулся: «Ага».


75

МЛАДЕНЧЕСТВО. ЛЕЖУ В КОЛЯСКЕ

Маме

Погремушка болтается надсамым носом. Ору, чтоб убрали.Перекладывают. Говорятиз-за марлевой душной вуали...Но о чём?.. Понимаю едва ли.

В самом деле – при чём тут словав мире зрительных приобретений?Вот ко мне заглянула листва.Вот прокрались щекотные тени.

Плачь, младенец! Справляй торжество.Будет вдоволь и ласки, и хлеба.А пока интересней всегоиз коляски разглядывать небо,

где поверх семицветной струивозлежат на лазоревом блюдцеоблака – погремушки твои,до которых мне не дотянуться.


76

ВБ

Марине Берестовой

– Осторожно, я – зеркало, – Берестов говорил, –каждый видит во мне своё отраженье. –...И как в воду глядел. Кто заметил за ним пару крылпортативных, воздушных, что прятались при приближеньи?

И поскольку смущал парадоксов сократий размах,отмахнулись от боли. Решили, мол, просто кокетство....А ещё он ведь первый, кто в русских недетских стихах –хоть на четверть часа, а вернёт человечеству детство.


Сайт Валентина Берестова: berestov.org

77

ГЕНИЙ МЕСТА

Юлию Рыбакову

Песенкой двóрницких поскребýшек –вжик... вжик... вжик... –в четверть шестого ошкрябает душу Genius loci, таджик.

Мученик ДЭЗа с упорством душманапуть преграждает зиме.С вечера смёрзлась небесная манна.Что у неё на уме?

Раньше, чем солнце над миром взовьётся,справится парень едва ль.(А почему это Genius loci,скажут вам Генис и Вайль.)

Genius loci – дух мудрый и добрый.Он на Москве пообвык....Что ни сугроб, то Памир многорёбрый.Надо поспеть к часу пик.

Чтоб горожане подольше поспали.Чтоб ни дерьма, ни окурка.Чтобы жильцы ему вслед не шептали:«Нерасторопная чурка...»


NB. ДЭЗ — дирекция по эксплуатации зданий.

78

* * *Держись за веточку, держись,последний лист кленовый!После шестидесяти жизньзакрутится по новой.

Сойдут весенние снега.Зима не будет длинной.Видны иные берегас той пристани пустынной.

Нет, минусы, конечно, есть.Затруднено жевание....Оставим ЖЭКу эту жестьпро «возраст доживания».


NB. ЖЭК — жилищно-эксплуатационная контора.

79

НИКОЛАЙ ФЁДОРОВ

Потому что верьте ли, не верьте:мы – последние, кто избежит бессмертья.

Мёртвых нас, убогих (так твою!..)пожалеет и забудет вскоре,в виртуальном плавая раю, мудрый мозг потомка в физрастворе.


80

ТРЕТИЙ ВОЗРАСТ

Андрею Бескину

Разрешают: «Посиди в передней!Ты, старик, уже не молодёжь!»Третий возраст, он же и последний,до чего же всё-таки хорош.

Был ты хлюпик или, может, – мачо...Господи, какая ерунда!Вот твоя последняя удача –эти благодатные года.

Молодость – всего лишь мелодрамав голубиной пьесе естества.Всё устроилось. И даже мама –не болела б только бы! – жива.

Принимай рассветы, как подарок,как залог прощения вины.Ты, старик, всего лишь полустарок,мы не молоды, мы вновь – юны.


81

ПЕРЫНЬ

Владимиру Сарабьянову, реставратору древнерусских фресок

Как Тарковский когда-то пробросил(слава Богу, успел объяснить!):Наблюдать умиранье ремёсел –Всё равно, что себя хоронить. ...Выйти в шторм без руля и без вёсел.

И ручной этой выделки словонас однажды догонит на Ильмере....Гаснут краски Андрея Рублёваи в Звенигороде, и во Владимире.

Слушай местного златоуста,чёрно-белый буклет теребя,и не ведай, где густо, где пусто.

Наблюдать умиранье искусства,по сухой штукатурке скребя, –

распинать ежедневно себя.

на 15 января 2015

82

КАРАОКЕ

Пришла вирта —Отворяй ворота.

Денис Новиков

– Получаете – чего не чаете! –трубку телефонную не бросив, – Что вы там всё время отмечаете? –у Дениса спрашивал Иосиф.

А Денис смеялся: всё по плану! У меня такая колея!Вот осуществлю свою программу,тут-то и узнаете, кто я.

Недоласканный и недохваленный,по восьмидесятым – лучший самый! – в девяностых был уже развалиной.Что-то не сложилось с той с программой.

В заголовках глянцевых журнальчиков,сочинённых левою ногой,места нет для достоевских мальчиков,избранных судьбою на убой.

Отвалились те, кто одесную.Кто ошую – выпали из рук. Сокращая книжку записную,стягивал всё туже мыльный круг.

Спрыгнувший на раз с земного диска,мыкаешься ты в каких краях,ты, Денис, Денисище, Дениска,разом всё и вся пославший нах.


83

ВЕЧНАЯ МЕРЗЛОТА(жалобы отъезжанта)

Угодья староновогодья –замоскворецкие поля:в снега одетая сегодняпустопорожняя земля.

Заменою тепла и светаопричный паводок побед.Не будет ни весны, ни лета –лишь оттепель. Раз в тридцать лет.


84

НИНА, ЖЕНА ЗАВЕНА

Анатолию Заславскому

И когда являлась эта троица –Хулия, Ахуля и Хусим, –Нинка начинала беспокоиться,хлопотать и ворковать над ним.

Пьян, не пьян. Пойми его в застолье. (Ох, густые царские кровя�!)Спрашивала: – Ты, Завенчик, в норме?.. –Мастер вопрошал: – А Хулия?..

– Ты ж уже качаешься на стуле! –Аршакуни возражал: – Ахули!– Разведут мосты – напьёшься в дым! –Отвечал, подумавши: – Хусим.

А Хусима Нина не любила.От него все беды на Руси.И Завена тут же уводила.Или наскребала на такси.


85

ДИСКОБОЛ

Артемию Троицкому

Нет, никого б, наверно, не винил,не укорил дорожкой продувною,когда бы не шуршащий тот винил,тот, гибнущий под гибкою иглою,

та чернолаковая благодать –вся сумма изначальных оборотов,где 33 (прибавить 45!) –нумерология московских обормотов.

Фирмá в конвертике из-под «берёз», оттиснутая в недоступных странах,утеха избранных. И не вопрос,на сколько рэ потянет в деревянных,

и сколько за неё даёт УК,и как ты выкрутишься в ректорате,а нет, так не великие срокапрописаны в армейском аттестате.

Крутись, столешниковская фарца,перегоняй катушки на кассеты.Запиленным винилом – гоп-ца-ца! –прописаны последние ответы.

Раскаянье оставим на потом.Вертись, веретено от Джеймса Бонда....а радиола та звалась «Ригонда».А в детстве был отцовский патефон.


NB. 78 минус 45 оборотов равняется 33 оборотам.

86

ЛИХАЧЁВ. ЛЕТО 1997

Александру Боброву

На даче, под суконным одеялом, с полуулыбкой боли на лицеон молвил: – Даже страшно, как в концеконцов – конец смыкается с началом. –

Про Ладогу дослушал и про Любшу,почти бесплотен, как былинка сух, привычным жестом вкладывая душувнимательную – в зрение и слух.

Подобный парусному кораблю,разглаживал преданий ветхий ситец:– Больше всего из Ладоги люблюглазки�. Увёз их в Киев летописец. –

– А вы их видели? – Не довелось. –Кладу на стол, как будто в сновиденьи,на Волхове подобранные врозьдве бусины из древней стеклодельни.

Две капли мозаи�чного стекла,светящиеся, жёлто-голубые,раскатятся по плоскости стола,и скажет он: – Так вот они какие... –

Ещё не подошёл прощанья срок.Но, перейдя тысячелетий бровку,он, как ребёнок божию коровку,всё гладил, гладил, гладил тот глазок.


87

ЭФФЕКТ БАБОЧКИ(поллитра на троих с Окуджавойи Олегом Хлебниковым в мае 1997-го)

Ольге Крокинской

Под водочку («Грушёвая. Хорошая.Войнович из Германии привёз»),под занавес тысячелетья прошлогоон задал этот простенький вопрос.

Московский двор вовсю дышал весною.Капустница влетала к нам в окно...– Когда в России право крепостное, –спросил меня поэт, – закреплено? –

Олег резонно возразил Булату:– В субботу грызть гранит?.. И нам не лень? –А я сказал, так и не вспомнив дату:– В тот день, как отменили Юрьев день. –

Капустница в оконных рамах корчилась.Поди достань!.. Нас проводив до двери,промолвил: – Тут Россия и закончилась. –А я ему впервые не поверил.

10–11 января 2015

88

РИСУНОК БАБОЧКИ

Не хватало малого —Лёши Заливалова.

Всё как у людей – венки да речи.Поминаний скорбный ритуал.Смерть – и вправду обещанье встречи,как Есенин это обещал.

Но отставшим от того не легче.

Плакальщицей-скрипкой отболела –вот и стала музыкой душа,сбросив опостылевшее тело,новенькими крыльями шурша.

9 января 2015

89

ТРИДЦАТНИК. НАЧАЛО 80-х

Галке Шашановой

Жизнь кисла, как тот супец на щáвеле.Сверху зéлено. Бурда внутри.Но уже и книжку в план поставили.Значит, выйдет года через три.

Цензора обманешь и редактора.И не станешь ныть по пустякам.Пустяка – геройской смерти автора –хочется посредственным стихам.

8 января 2015

90

РЫБНЫЙ ДЕНЬ В ВОСЬМИДЕСЯТОМ

Ольге Лабас

Чтó нам Гекуба? Мы выпьем с Гекубой.Праздник у нас на столе.Шесть миллионов селёдок под шубойсделал Люсьен Оливье.

С ходу сомнения отметая,душу порвём на куски.Стол сервирован икрою минтая.В баночке печень трески.

Сайра в салатнице. Мы не в Европе.Олимпиаде – привет!«Где они эти Мазурские топи?» –спросит не к месту поэт.

Всё у нас вкусно. Особенно шпроты. Выпил – и свечку задул....Где они эти десантные роты?Где этот чёртов Кабул?

8 января 2015

91

МАРИЯ БАРАНОВСКАЯ

Ты был отрыт в могиле пыльной,Любви глашатай вековой,И снова пыли ты могильнойЗавещан будешь, перстень мой.. . . . . . . . . . . . . . . . . Века промчатся, и быть может,Что кто-нибудь мой прах встревожитИ в нём тебя отроет вновь...

Дм. Веневитинов. К моему перстню.

Рассказала много удивительного.Но засело в памяти одно:перепóхороны Веневитинова(кладбище сожрал завод АМО).

Хребтопреломленье.Раскрестьянивание.Голодух повальная облава. Заступа могильное позванивание.Громкоговорителя пованивание.Год Второго Крепостного Права.

И поведала Мария Юрьевна,как жара нещадная июлила.Полевой букетик вял в горсти:«Русская судьба набедокурила.Господи, хоть этот прах спасти!..»

Ничего ни страшного, ни странного.Не рыдали вслух колокола.У поэта с пальца безымянногомедный перстень женщина сняла.

92

Там наряд ременчатый присутствовал,и едва отплакали слова,юный милицейский посочувствовал:– Вот ведь убивается вдова...


NB. 22 июля 1930 г. при перенесении праха поэта с территории уже взорванного Симонова монастыря присутствовали две моло-дые дамы — Татьяна Григорьевна Зенгер (1897–1978), в замуже-стве Цявловская, и Мария Юрьевна Барановская (1902–1977), со-трудница Исторического музея и жена архитектора-реставратора Петра Дмитриевича Барановского (1892–1984), спасшего собор Василия Блаженного и десятки других древнерусских памятников. О том июльском дне Барановская записала: «...Поразила музы-кальность пальцев. С безымянного пальца правой руки был снят бронзовый перстень, принадлежавший поэту... Насколько я знаю иконографию, поэт был самым красивым из русских, да, пожалуй, и зарубежных писателей. Красоту и благородство его лица можно сравнить, пожалуй, только с Байроном. И подумать только, ему не было и двадцати двух лет!» Перстень Веневитинова был передан в Литературный музей.

93

БУРЖУЙСКАЯ КВАРТИРА(рассказ Акимыча)

Хрусталь смотрелся в зеркало паркета.Хозяйку звали Мина или Инна.На дне рожденья (у Никитских где-то)гуляли дипломанты ВХУТЕИНа.Без обуви. В заштопанных носках.Всё – только о высоком, о стихах.

А я молчал. Разглядывал картины.Вперялся, поговорочный баран,в жемчужины буржуйской той квартиры –над дверью Рубенс, в холле Тициан –не в репродукциях, в оригинале.(Недели две потом в глазах стояли!)

Хотел было спросить: «А кто твой папа?»,да зá полночь склубились целых три.Не в москвошвейке шитые из штапа – в ремнях Менжинского богатыри.И личики, безликие, как вобла.А на петлицах по четыре ромба.

И первый же вопрос, как будто ножпрозектора, зависшего над мозгом:– О чём в ночи толкует молодёжь?– О Маяковском, пап, о Маяковском!– О ком?.. Об этой контре? – Тусклый взглядвокруг себя. И вдруг – мат-перемат.

Как только взвыли кожаные дяди, я – в коридор, я оказался сзади,как бы в засаде. Но бочком, бочком...

94

Схватил чужую шапку. И, не глядя, –вниз по ступеням, чуть ни кувырком.

А дальше было, как на Чёрной речке.Свинцовым плеском табельной капелине даст товарищ Маузер осечкив четырнадцатый день, в гнилом апреле.

4–5 января 2015*

NB. Аркадий Акимович Штейнберг (1907–1984) — поэт, переводчик Мильтона и Ван Вэя, художник. В 1930-м закончил ВХУТЕИН. Так с 1926 года назывались Высшие художественно-технические ма-стерские (знаменитый ВХУТЕМАС).

NB. Четыре ромба носили члены Коллегии ОГПУ.

NB. 14 апреля 1930 — день гибели Маяковского.

95

ИОСИФ ВОЛОЦКИЙ

Над манускриптом старца-изуверавидней благих намерений дорога:лишённая любви бессильна вера,поскольку бесы тоже верят в Бога.

2 января 2015

96

ПОСЛЕ БОЛЬНИЦЫ

Выкарабкивается упрямо.То ровнёхонько, то с кручи – в тучи.Спрашиваю утром: – Как ты, мама?– Как?.. То хорошо, а то получше.

28 декабря 2014

97

НЕПРОЧИТАННАЯ ЛЕКЦИЯОТЦА АЛЕКСАНДРА МЕНЯ

Сотворил человека – мужчину и женщину, сотворил их...

Как народ про это говорит,вас, гражданочка, тут не стояло!...Не было злокозненной Лилит.Дьяволицы не существовало.

Жили стадом. Но пришла пора,и любовь забрезжила из мрака.Сотворенье Евы из ребра –сотворение семьи и брака.

Ева, эта первая жена,и покончила со стадным срамом.Адамá, что ей обожжена,стала мужем Евиным – Адамом.

28 декабря 2014*

NB. Адамá — красная земля, глина, из которой в шестой день тво-рения вылеплен человек, «мужчина и женщина» (т. е. и мужчины и женщины рода человеческого).

Отец Александр за эту апокрифическую лекцию ответственности не несёт. Не вспомню, касались ли мы с ним этого сюжета. Однако, судя по всему прочему, он мог так думать. Библейская картина творения сугубо эволюционна, начиная с Шестоднева: nestoriana.wordpress.com/2013/03/12/shestodnev/

98

ПЕРЕД РАССВЕТОМ

Сане Лурье

А когда пойдёт игра недетская,выручит небесная опека –Федя Крюков, Туся Крандиевская,дети девятнадцатого века.

Всякий раз, как муторным наветом заклубится мрак тысячелицый,объявляются перед рассветомотрок – об руку с отроковицей.

Через три согбенных поколения по-провинциальному неловки –два отвергнутых эпохой гения:та с Гранатного, а тот из Глазуновки.

Не сказав словечка – надоумили.Ну, пора. Ступай своей тропою.– Дети, вы ж в Двадцатом веке умерли! –Смотрят молча, мол, Господь с тобою.


NB. Фёдор Крюков (1870–1920) — запрещённый классик, автор «Ти-хого Дона»: fedor-krjukov.narod.ru

NB. Наталья Крандиевская (1888–1963) — прозёванный поэт XX века: krandievskaya.narod.ru

99

* * *Ольге Кушлиной

Ангелы не знают, чем закончитсясуетная жизнь их подопечного. Шлют предупрежденья и пророчествав тленный купол клапана сердечного.

Над болячкой иволгой-зегзицейнянькаются, будущее лепят.То, что вы зовёте интуицией, –их невнятный, но понятный лепет.

Сна не зная, крыл не покладая,остужают горе и злосчастье.Некоторым это помогает.Но не всем. И – вот беда! – нечасто.


100

ПРАВИЛО СЛАБОЙ СТРОКИ(правило Берестова)

– Как это происходит – неизвестно.Но если стих рождается в сорочке, то слабая строка укажет местоещё не найденной, но самой сильной строчки.


101

ПРОБЛЕМА ДРЕВНЕРУССКИХ САЖЕНЕЙ(ужин у Раушенбаха в феврале 1995)

Сергею Шарову-Делоне

– Пи – престранное число.Вылезает, где нельзя. Вам, считайте, повезло –взяли пешкою ферзя.

А когда её убьют(это я на воду дую!),кончив эндшпилем дебют, –двигайте в ферзи другую.

В тайны зодчих проникать –быть сто раз нещадно биту.Для Гагарина орбиту легче было рассчитать.


102

НА ГОРЕ ПАРНАС(со слов поэта-сердечника)

...Перед вершиной конь закусил удила.– Н-нно! – говорю, – травяной мешок, волчья сыть!Ежели трещина мира по сéрдцу прошла,сердце должно постараться весь мир вместить.


103

ВОЗВРАЩЕНИЕ КОБЕНКОВА

I

Рóкошник*, крамольник, балагур,возмутитель бурь в стакане водки, школьник, чей трагический прищурпомнят постаревшие молодки.

Пятая колонна, тайный тать... Было. Так и эдак величали.Рóкать – бить по струнам, рокотать.А они и вправду рокотали.

II

Знали бы раньше – выпили б на посошок.Только такого знания нет на земле. ...Вот и вернулся, как вышел изгнанию срок, – новенькой книжкой, прелóмленной на столе.

15–24 декабря 2014

* бунтовщик (др-рус.).

104

ЛИНИЯ ЖИЗНИ(рассказ Лихачёва)

– Как показать, что линия коротка? –Палкою перед собою провёл черту.Ученики, навестившие старика,переглянулись. А он смотрел в пустоту.

В провинциальном скверике после войнылозунги рдели и в кумаче, и в бронзе.Не было на профессоре том вины.Чем-то он не показался местному бонзе.

Вот и пришли в больницу ученики,всё про одно талдыча, как малые дети. Ну почему правоте своей вопрекив спор с подлецом не вступил на Учёном Совете? Линия та, что утверждена на века,перешибала обухом весть благую.– Как показать, что линия коротка? –снова спросил. И рядом провёл другую.


105

ЗАГОВОР МЁРТВЫХ

Ирине Сурат

Шепчутся. Кликушествуют. Бесятся.К ночи – бренди. Поутру – рассол.Графа Рэтленда да графа Эссексаусадили на пустой престол.

Связь распалась. И душа затребовалатех утех, что душу вынимают.Ибо почему Шекспира не было?Потому что Бога не бывает.

Лезут, лезут, лезут, как из кратера.Множат сернокислые слова.Бунтом персонажей против авторатот комплот Ахматова звала.


106

6 ДЕКАБРЯ 1878

В стекле луна лучиною чадила,а звёзды – те попрятались куда-то.В ту ночь родился сын Сатанаила.(В анкете он потом поправит дату.)

Суровый пастырь. Страж земного ада.Насельникам проклятье и аскеза.Поскольку «джуга» по-кавказски – стадо.И стая. А ещё – кусок железа.

И ангел, глянув между полотенеци не увидев дна того колодца,шепнул звезде: «Младенец как младенец.Хорошенький. Даст Бог, всё обойдётся».


NB. Став генсеком, он изменил в партийной анкете дату своего рождения. И число, и год. Родился в среду, но по новому стилю это пятница (несчастливый день, в пятницу Христа распяли, по пятни-цам казни устраивали), перенёс дату на воскресенье старого стиля (вторник нового), на самый короткий день и самую длинную ночь в году (21 декабря по новому стилю). И год себе убавил. Чтобы горо-скоп не вычислили, порчу не навели.

107

* * *Десяток мимолётных вёсенНам поздняя приносит осень...

Берестов

Что не спето – то и не успето.Но и в ноябре бывало лето.Обжигало душу – мать честна! –слаще, чем возвратная весна.

В полынье студёная водицазакипала круче кипятка.Окунёшься – проживёшь века....А всего-то и делов – влюбиться.


108

ИЗ НИКОЛОЗА БАРАТАШВИЛИ

Живописцу Нугзару Мгалоблишвилипосвящает этот опыт автор перевода

Первозданный небосвет,Синий свет – небесный цвет,Тот, почти потусторонний,Полюбил я с юных лет.Но хотя остыла кровь,Не простынет та любовь,И – клянусь! – иного цветаЯ вовек не полюблю.Он в глазах моих стоит,И течёт, течёт в зенитВпрок восторгом напоёнТот небесный окоём.В небо взмывшая мечтаМыслей суетных сильнее.Вот и манит высотаПороднившегося с нею.В час кончины не увижуИ слезинки над собой –Только синь родного небаОкропит меня росой.А когда мою могилуСкроет утренний туман,Да взойдёт он фимиамом –Жертвой синим небесам.

1841[перевёл 16 ноября 2013]

109

МОЛИТВА АНДРЕЯ ЮРОДИВОГО

Где новоделы имперской фенизагромоздили пути,Чистая Дева Агни� Парфéне,помилуй и защити!

Агни� Парфéне,пусти в свои сени,очисти мои слова,сенью спасеньяраскинув над всемиомофóр Покровá.

на 21 декабря 2014

110

ОРЕДЕЖЬ

Пóлно. Такое не лечится.Пó ветру пепел развей,вспомнив, как малая речица,прыгала меж камней.

Замысловатая, заячьястёжка её береговне замерзала у Заречьядаже на лоне снегов.

Бьётся лугами-альварамидетства цветочный лоскут....Каменными тротуарамибудни в Лету текут.

Памятью серого Северадушу не береди.Там, где не сдюжат и семеро,только одно впереди:

сладостным дымом отечества,белым черновиком –Оредежь, малая речицаза железным замком.


111

ТРИ ДНЯ БЕЗ МИШИ УСПЕНСКОГО

Проросли кладбищенским паслёном,негативом меркнущих светилкрасный (что при жизни был зелёным),синий (тот, который жёлтым был).

И уже не спросится откуда,горстку сновидений теребя,фэнтези как замещенье чуда,этот мир, в котором нет тебя.

Рукотворный, выдуманный, тленныйи осиротелый до поры,чтоб на той окраине Вселеннойсоздавал ты новые миры.


112

ТРЕТЬЕРИМСКИЙ БОБОК

Михаилу Эпштейну

А самаю опуташа въ путины железны.Слово о полку Игореве

I

Благовест родного ада –трупный сероводород.Лобным местом отдаётзвонкий смрад полураспада.

Услащён от колоколенцесаря плаксивый вид....Вор слезлив, плут богомолен – поговорка говорит.

II

Взял округу на слабоместный апокалипсис:«Ужо сделаю бобо,пока не покаетесь».

На брусчатке яма вырыта.На брусчатке хлеб не рóдится.И опять просить за Иродазапрещает Богородица.

8–15 декабря 2014

113

* * *Леониду Жуховицкому

Бессмертны до двенадцати.А после – уж прости! –как на салазках с насыпидо двадцати пяти.

И жмуриться не хочется:не выбраны срока,пока разбег не кончитсяв районе сорока.

Расстроимся. Раскаемся.Что делать? Надо жить. Тогда-то и впрягаемсяте саночки возить.

Припомнив поговорочку,то в шутку, то всерьёзвсё круче в горку, в горочку –всё тяжелее воз.

И мартобря метелипокуда не отпели.Но, «сидя на санях»,мы всё-таки летели,как в самых первых снах.


NB. Сидя на санях — см. Поучение Владимира Мономаха.

114

ПРИЗНАНИЕ ТАТЬЯНЫ

Рассказывала модная писательницао первой встрече с Бродским. И о том,как удостоилась вниманья гения,в зал бросив, мол, отстаньте вы от гения!..И заприметив зреньем боковым,что гений среагировал: «Что?.. что?..»

Но, подсекая цепкую блесну,она, конечно, повторять не стала.

И в перерыве, да, он подошёл.Она ждала ответного признанья.И получила: «Через вас хотел бысказать спасибо». «Но кому?..» «России».«За что же ей?..» Задумался. Ответил:«Ну, за Бориса. И ещё за Глеба».


115

ПЯТОЕ ИЗМЕРЕНИЕсверхценная идея

Лет тридцать назадтарусская жительница Пелагея Марфовнанаписала стишок:

«Точку подвинул – линия вышла.А её подвинул – получилась плоскость.Плоскость опрокинул – объём образовался.Так вот и построил пространство.Стал сдвигать объём относительно объёма...Ничего не вышло, кроме жара и грома.Вместо идеального четырёхмерия –жадная, потная дура, материя...»

Подводя итоги короткой дискуссии,Олег Хлебников сформулировал: «Время есть проявление последующего измерения в предыдущем».

Абстрактное трёхмерие –математическое пространство(ни струн в нём, ни суперструн),а обременённое тяготениемкривоватое четырёхмериедвижется во времени по формуле 4+1,убегая от Господа Богав сторону Господа Бога.

И потому математики не могут понять физиков,а мальчик Кай – девочку Герду.

8–9 декабря 2014

116

ГАДАНИЕ НА ПУШКИНЕ

А через год,решившись пойти в загс,решили погадать на Пушкине,на красном трёхтомнике.Выбрали третий том.Проза не обманет.

Мне досталось:«Участь моя решена. Я женюсь».Ай да Пушкин!..Достойно и уместно.

Но тут ты открыла книжку.Прыснула. И сразуприхлопнула ладошкойковарное Наше Всё.

Оно шепнуло такое,что дальше и некуда: «Поэзия некогда процветала в древнем Горюхине»....Ай да сукин сын!

Тогда-то и стало ясно,что ты ему нравишься.И он тебя ревнует.Однако брак одобряет.


117

* * *Многолюдной палаты пустая надсада – милосердие провинциального ада.И пока ты с листа репетировал ад –светлым пятнышком был медсестры халат.

Оклемаешься дня через два или три.В этот раз проскочили. Твой ад, он – внутри.На краю бытия по балде огребя,постоял на краю. И довольно с тебя.

Август 2010 — 8 декабря 2014

118

ПОСЛЕ ШЕСТИДЕСЯТИ

Памяти брата Саши Азикова

I

Не верю орхидеям и бегониям.(Вы переставьте ваш букет, пожалуйста!)Ларёк цветочный пахнет крематорием.А раньше свадьбами. А в детстве – жалостью.

II

В пейзаже городском ли, деревенском,вписались в эту землю, как смогли.В Ракитках, на Ваганьковском, Смоленском – кто где – до воскресения легли.

То стужи на поверхности, то лужи.И только душам не отмерен срок. Всё шире город мёртвых. И всё глубжеоборванный когда-то диалог.

29 ноября — 7 декабря 2014

119

ОТРЯСЕНЬ

И тополь земец...Велимир Хлебников

Отрясень в июле – с листвы,а сентябрьский вместе с листвоютак вот и обдаст с головыприпасённой влагой лесною.

А в лугах – ого! – благодать...Под промытым купольным кровомвесело себя воображатьхмурым адмиралом Шишковым.

Не стишки – слова сочинять,сень да синь в реторте мешая,тростью зеленя� сокрушать,вражий «Арзамас» сокрушая.

Но ведь что-то было и в них,в сих старообрядцах бедовых.Вольный велимировский стихпроизрос на этих половах.

«Бортовые, пли!» И стучитпо стволам. Промок, ну так что же?Отрясень? ...по-русски звучит....И при том с орясиной схоже.

1986–2014

120

ГАМБУРГСКИЙ СЧЁТ

Е. Р.

– Вам 25? Тогда поторопитесь.На верное до ста не доживёте. –

Георгиевский на распутье витязь,замеченный в эсеровском комплоте,он – первый формалист, он мастер жёсткий.Он – Виктор Шкловский.

Моржеобразной внешностью повязан,но прежде опоясан ОПОЯЗом.

– Хм. Тут такое дело. Маяковский,что нá дух не терпел дух кислых щей,любил загадку с рифмойо-по-я-сы-ва-ю-щей:

«КОнь ЧёРный прыГАет в огонь». Ага...Вы правильно сказали. Ко-чер-га.

Где лыко в стрóку, там спондей в строкý.Вернёмся к вам.И к «Слову о полку».

В какой журнал я должен написать?Хм. В «Юность» Полевому?.. Вам не в труднапомнить мне, как классика зовут?Не знаете?.. Я, что ли, должен знать?!

121

Впечатаете сами... Хм... Не знает.Опять в машинке буква западает. –

Я уползаю, натерпевшись сраму.В единстве места, времени и действана улице промозгло и темно. В метро припоминаю телеграмму,отбитую из недр Адмиралтействана станцию с названьем кратким «Дно»:

Окружён броневиками Шкловского тчкВынужден сдаться тчкВторое Третьего Семнадцатого тчк

6–7 декабря 2014*

NB. Эту телеграмму Шкловский цитирует в своей «Энергии заблужде-ния». Главный начальник Петроградского военного округа генерал-лейтенант Сергей Хабалов смещён 27 февраля. Новым начальником стал генерал от артиллерии Николай Иванов. Штаб располагался в Адмиралтействе. Однако накануне отречения Николая II команду-ющий уехал в Вырицу встречать царя. Шкловский о том не знает, но называет отправителем телеграммы не Иванова, а некоего генерала Хохлова, то ли первого заместителя командующего, то ли начальни-ка штаба. Был ли такой, я не проверял.

122

МАГНИТОФОН «ЯУЗА». 1969

А поди попробуй, опишидревней рифмой к слову «моложавы»,как вбирал всей кожею душипесенку Булата Окуджавы.

За высоткой, в доме-кораблена кольце асфальтовом Садовом,«Яуза» на кухонном столеобожгла мотивчиком бедовым.

В тех созвучиях, таких простых,было всё – гроза, влюблённость, лето. И была забыта ради нихдевочка, поставившая это.


123

ВОЛНЫ ЭЛЛИОТА

Памяти Сагадата Хабирова

«Вечный страх потерять ежедневник!Ни имён, ни фамилий, ни дат!..Ежедневник важнее денег», –говорил мой друг Сагадат.

Знать не зная, что станет банкиром,в судьбы денег уйдёт с головой....снег, летящий слепящим пунктиром,чертит графики над Москвой.


124

ГРОССМЕЙСТЕР

Что остаётся от человека?..Вадим Черняк

Что осталось от Вадика Чернякакроме горстки горючих строк?Ни магнитной бобины, ни черновика.Изорвал. Размагнитил. Сжёг.

Был бесстрашен, но ужас его догнал.На больничной койке накрыл.И накрылся дырявым тазом журнал,где поэтам он благоволил.

Не дописан роман. Родня, повздыхав,устранилась. Пусто вокруг.Что осталось? Шахматной клетки устав.Вечный пат да квадратный круг.

Да ещё какой-то неясный звон –отработанный материал.Был такой поэт. Поэт-камертон.Я себя по нему сверял.


Сайт Вадима Черняка: vadim-cherniak.narod.ru

125

ИВАН-ДА-МАРЬЯ

Репетируют разлукурасставанием на час,на каких-то две недели...(Вот как мы с тобой сейчас.)

А разлука свечкой светится,шепчет Марье да Ивану:– Нам не суждено не встретиться.Жди-не жди, а я нагряну.


126

ВЕЧЕРА С АЛЕКСАНДРОМ ВОЛОДИНЫМ

Дело не сделается само...Борис Слуцкий

Кто в 80-х был свободенболее, чем Александр Володин?

Прятала змея стальное жало,но шипели прежние мытарства.Четвертинка стойкость умножала.Вечером и утром. Как лекарство.

Жаркий шёпот телефонной трубки:«Дорогой мой! Я вас умоляю!Только не идите на уступки!Я туда ходил. Я это знаю.

...Лихачёв и Герман подписали?

...Приезжайте, если не устали».

И когда в стране беда какая, не стеснялся власть обременитьтот, чья хата не бывала с краю.Нету их – и некому звонить.


127

ЧАЙ С ТОНИКОМ В МУЗЕЕ НА КРОПОТКИНСКОЙ За антикварным столикомв пространстве непространномчаи гоняем с Тоником,с Натаном Эйдельманом.

В окне фонарь качается,с эпохой дело плохо.Подмигивает, маетсяболезная эпоха.

От мрака да от ужасалекарством горстка словда то ещё, что дружествопревыше, чем любовь.

От Пушкина и Пущинапротянута струна....Штандартами приспущеназа шторами страна.

Разнюнена, приструнена.Но – теплится свеча!..Вторую пьём – за Лунина,Михал-Сергеича!

...Год восемьдесят первый.Ну максимум – второй.

128

Был Эйдельман Минервой,Кассандрой был порой –громоздкий, неудобныйбетховеноподобный.

Не тереби покойника.Ему не всё равно.Пей путинку без тоникаи не гляди в окно.


NB. Тоником друзья звали историка Натана Яковлевича Эйдельмана.

129

* * *Всё зависит от порога боли,от способности переступитьто, чему учили нас не в школеи чему забыли научить.

Потакая буддам или меккам, догадайся из любимых книг,сможешь ли остаться человекомв тот последний час, в последний миг.

23 ноября 2014

130

В ОБЫДЕНСКОМ ПЕРЕУЛКЕ

Памяти Всеволодовны

Обы�денский, когда-то Обыде�нский,во время О�но – полудеревенский.Там ви�шневый, а не вишнёвый сад.Дочеховский, постсталинский уклад.

Монеткою в окошко постучаться –и нет тебе ни тягот, ни начальства.А этот дом не твой, и всё же твой.Родней родни, хотя и не родной.

Пока индиго газовой горелкикофейные не переводит стрелки,есть время до закрытия метрогадать, где будет зло, а где добро.

Другие переулки – нет, не хуже(такие же измеренные лужи,такой же в подворотне Кабыздох,страж сосуществования эпох):

Зачатьевский – химической ретортой! –и Сивцев Вражек, дипломат упёртый,и Резчиков, и даже Угловой,увенчанный Бутырскою тюрьмой, –

ну хоть бы раз приснились! Позабытона гвоздике гремучее корытои коммуналки образцовый быт.

И только этот, полудеревенский,Обыденский, когда-то Обыденский,в скворешне нашей брошенной свербит.

1–3 ноября 2014

131

ТРИ СЕСТРЫ

Александру Кушнеру

Даром что кончилось лето.Не согласились отцвестьМнема, Мелета, Аэда –Память, Мышление, Песнь.Выше любовных касаний,тише аидовых водто, что поведал Павсанийи утаил Гесиод.О, эти Старшие Музы,хтоники первострой: вздумаешь плыть в Сиракузы –вынырнешь под Москвой.Меж Иппокреной и Летойпри окончании летМнемой, Аэдой, Мелетойдень отвердевший согрет.На пепелище Парнаса,в скифской студёной избеот упразднённого классанапоминанье тебе.

4 октября 2014*

NB. Лирик Мимнерм (VII век до н. э.) и географ Мнасей из Патр (II век до н. э.) утверждали, что первые музы были дочерьми Геи и Урана. По «Гомеровским гимнам» Гея — праматерь всего. Земля родила Небо, а вместе они — первых муз. Во II веке н. э. географ Павсаний записал на горе Парнас предание о живших здесь трёх музах хто-нической архаики. Его книга «Описание Эллады» издана в Венеции в 1516-м. Неатрибуированный холст (ок. 1750) с тремя музами, Геей и Гермесом, дарующим музам искусства и науки, см. в росписях Ше-реметевского дворца подмосковной усадьбы Кусково.

132

* * *И жили без особенных забот(Несчастливо? Но это – дело третье),Когда всходил над нами небосводВ то утро, в первый год тысячелетья.

Невидимый рыбак шёл по реке.Гнилушкою тянуло от причала.Как сумасшедший с бритвою в рукеВ тумане солнце низкое торчало.

И мы не знали в нищете щедрот,В той кожуре обыденного зренья,Что нас вот-вот накроет небосводНа Ладоге, в Четвёртый день творенья.

10 июня 2014

133

* * * От черёмухи до сирени –через крайцелый месяц теперь на аренемесяц май.

От свирелидо первой трели –продолженьем былого сна.Почему ж лады отсырели?Потому что война.

6 мая 2014

134

БАЛЛАДА ОКОВСКОГО ЛЕСА

Волки, змеи, медведи!..Брань кривичских баб

– Товарищ не без ветра в голове:Знаток чешуекрылых и растенийУчительствует в Дýбровках. (В МосквеВ тот год шептались: Николаев – гений.)Вельми учён, язвительно умён,В деревне сеет Просвещенья семя:«...В оковском диалекте шесть времён,Из коих три – продолженное время». –

Не розыгрыш, не дилетантский свистЗадорного какого прощелыги...Привет, отшельник-компаративист,Грызущий лингвистические книги!...Первичный соблюдаем политес,Истории спрягаем, как глаголы:«...И встал заступник Новгорода – лес,Через который не прошли монголы».

«А почему?.. » «На карту посмотри:Зелёнкою легла полуподковаОт Полоцка – до самой до Твери, А от Твери – почти что до Ростова.Отечества развеянного дымПриятен ли?.. («Медведи, змеи, волки!»)Но этот дым надеждою сладимВдоль родников Двины, Днепра и Волги.

Оковский лес – расторгнутая связь,Обрывок шестинитяной завесы.Здесь русская частушка родилась,Здесь бабушки уходят в поэтессы.

135

Оковский – поэтически таковский,Отсюда Исаковский и Твардовский. Да, кстати, загляни-ка в ПВЛ,*Где Нестор наш его запечатлел».

...Мостили гати, ладили мосты.На всё-то – уповали – милость Божья!...Теперь здесь зона вечной нищетыИ стратегического бездорожья.**Всех мужиков – на круг две-три души.И шелестят по бабьим избам виршиОпавшею листвой оковских «-ши».«Откуда это -ши?.. » «А так привыкши».

28–31 марта 2014

NB. ПВЛ – Повесть временных лет.

NB. Стратегическое бездорожье. — В ранних 80-х лектор в тамош-нем клубе разъяснил, почему к Дубровкам нет асфальтовой дороги: «Товарищи, как своим могу вам сказать. Партия и правительство решили объявить ваш район зоной стратегического бездорожья». «Зачем?.. А чтобы враги бомбу на Москву не провезли». И пока на-род онемел, ушёл за кулисы, поигрывая «спутником агитатора», то бишь штопором.

136

* * *От бытия к отбытию готов...

Олег Хлебников

Бессловесные души собак и котовВ золотой оболочке молчаньяВоспарили поверх растопыренных ртовИ рычания, и величанья.

Ты ответь, свет-Григорий отец Палама,Утолит ли небесная млечностьТе края, где молчальники сходят с ума,Всуе закольцевав бесконечность?

Иль молитва твоя воссияет в ночиНа Неве, на Днепре, на Каяле,Где с три короба ивовых слов рифмачиНаплели, навязали, намяли.

28 марта 2014

137

МЕТРОВКА

«...Несущим во гробé – живот-трава!» Скороговоркой – истово и ловко –Вышёптывает тайные словаМатрёна по прозванию Метровка.

Живот – трава. Так нынешних старухСтаринные старухи научили,Поскольку о попах пропал и слух,А церкву, ту в тридцатые закрыли.

Но чтоб вскипала зелена-траваВпрок по суглинистому косогорью,Весенние законы естестваПредписывают кланяться Егорью.

«Чего ты говорила про траву?»Поджала губы: «Да уж... Где уж... нам уж...Не вышла ростом – и не взяли замуж.А вот пока жива, – ещё живу».

28 марта 2014

138

ПРОГУЛКИ С СИНЯВСКИМ

Ночное небо Фонтене-о-РозВ блужданьях по окрестностям Парижа.«Так быть или не быть?.. Ну и вопрос...»Звезда всё ниже. И ответ всё ближе.

Моргает светофора светлячок.«И всё бледней огонь его холодный».Вдыхаем воздух сладкий и свободный,Не торопясь пуститься наутёк.

И перед тем, как распахнётся безднаВ сиянии расчисленных светил,Припомни, что Донатыч говорил:Писателю и умирать полезно.

27–28 марта 2014

139

ВАНЬКА-МОКРЫЙ,он же бальзамин огородный

На пригреве тепло...Арсений Тарковский

По коробкам расфасованыДа по склянкам трёхлитровым,За дощатыми заборами,Под железным под затворомСпят вершки и корешки,Лета сладкого божки.

Вместе с ягодой-малинойВ почву канула роса,Паутинкой журавлинойОтлетела в небеса.

Озорник, завистник древний,Тунеядец и сорняк, Первый парень на деревнеНе найдёт себя никак.

Не перед кем красоваться,Стебель доблестный держа,В одиночку загибатьсяНе хватает куража.

Иней теплится на кронах,Листопал сулит бедуВозле грядок разорённых,В отлетающем саду,

Где под солнышком осенним,Распалён не понарошку,Ванька-Мокрый брызжет семенемНа булыжную дорожку.

23–25 февраля 2014

140

РОЖДЕСТВЕНО

Кате, Егору и Мите Сёмочкиным

Над Вырою, над журавлиным Ирьем, Шибая как глоток нашатыря,Закатным оперением снегирьимРаспластана январская заря.

Легко ли той лошадке мохноногой,Впряжённой в дровни, ёлочку везтиПо целине, что названа дорогойВ краю, где ни дороги, ни пути?

Из тёмного, из зарецкого леса,Похрумывая снежным сахарком,Бредёт, не проявляя интересаК смурному мужичку за облучком.

Подальше от людей и от начальства –На тот недолгий праздник бытияПо прутикам, расставленным нечасто,На запах хоть какого-то жилья.

Особый путь: при чём тут птица-тройкаИ голый лоб Олегова коня,От коих на Руси крепчают толькоМороз, маразм да дедова броня,

В стране, где молью траченная вераРасхитила и души, и слова, Но конь Рыжко да та лошадка ВербаЯвили нам поклажу Рождества.


141

ЦВЕТОЧНЫЙ ХЛЕБ

Сан-Санне Черновой, возвращаяею же сочинённое слово «всесерый».

Но тайная жива ещё отрада...Ходасевич

Из тех, кто лично знал богиню Мокушь,последнею крестьянкой на Русибыла моя прабабка Ефросинья.Отца её, Зиновия, забиликнутом (за что? за то, что не отдалеё сестру помещику в усладу).В тот год как раз и Фрося родилась,и отменили крепостное право.

Знахáрка или знáхарка – не суть,как станешь величать... Про Ефросиньюмолва ходила даже в Молокове,а тут, в Кузнецком, в Павловском, оназа неименьем фельдшера былаи фельдшером, и повивальной бабкой(ну, потому-то Куниной звалась).

Два сына сгинули на двух германских.Но до деревни немцы не дошлини в тот, ни в этот раз. «Как выживали?» –спросил я маму. Начала с соседей:«Петро-овы были бо-огатеи. Мо-окушьсама таскала им в амбары. Мы жецветы толкли». (Понятно. Тот Петров работал председателем колхоза.)

Лишь во второе лето фронтовоеоткрылось, что богиня ни при чём.

142

В тот день моя кувыренная мама(так звали беженцев Второй Германской)пошла за васильками. Их сушилии добавляли в хлеб. От этих самыхцветочных караваев детворазапорами страдала. Голосили

на сумерках и в той избе, и в этой. Но вновь цветы толкли. Ведь есть-то надо....И встретились на поле две девчушки – одна с охапкой васильков, другая(Петрова) с колосками. Заглянулив глаза друг-дружке. И похолодели.Да так и разбежались навсегда.И никому ни слова. (Это ж стыдно!)

Тот хлеб всесерый. Даром, что цветочный.«...Ешь, ешь да не надейся на ебеж», –так убеждала маму баба Саша,её другая бабушка. А маме в 42-м исполнилось двенадцать,и слов таких она не понимала,покуда в техникум, на акушерский,не подала, вернувшись в Ленинград.


143

ПЕКАРЬ АРСЕНИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ ОСИПОВ

Обнаружив в хлебнице заплесневелую сдобу,вспомнил о мамином дяде,шутнике и философе Арсении Осипове,первом парне в ПавловскомБежецкого уезда Тверской губернии,лютом матерщиннике и любимце детворы.

До революции он уезжал в Питер.Выучился на пекаря, но в городе не прижился.Работал, как все, в колхозе,а в июне ушёл на войну и сгинул.

Лет через пять узнали,что дядя Арений не доехал до фронта:немцы похватали безоружных,загнали в какой-то сарайи наутро сожгли.

А тот, кто про то рассказал, выбрался, приметивв углу сарая отхожее место:

«Я же звал его: „Арся, тут всего-то делов,что поднырнуть под срубом…“А он говорит: „Мне нельзя.Я – булочник“».

5 мая – 30 июня 2016

144

6 ФЕВРАЛЯЗахарий Серповидец, Фёдор Стратилат и Блаженная Ксения Петербургская

Задрапирован в ситец,Овчину и онучи,Захарий СерповидецГлядит с ближайшей тучи.

В уныньи мало проку,Но – Господи спаси! – Библейскому пророкуНевместно на Руси.

Всё рытвины-ухабы.А боле – ничего.По всей России бабыЗабыли про него.

Зачем серпы кропилиКрещенскою водой,Когда былые былиПозаросли бедой?

Где хмель теперь, где солод,Где просветитель-серб, С тех пор, как серп и молотВошли в бесовский герб?

Грядёт пора весенняя,Да погребён уклад.Куда же смотрят КсенияИ Фёдор Стратилат?

6–8 февраля 2014

145

ГЛЕБ НОВГОРОДСКИЙ. ЛЕТО 6579Воспоминание у Тмутараканского камня

...Тот в Литве искал свою ИзольдуИ летал на облаке в ночи,Ну а этот море мерил по льдуОт Тмутараканя до Керчи.

А спустя три года в Новгородчине Сел на стол на дедчине и отчине.В то же лето голод приключился.Ну и по весне волхв объявился.

Нашептал смущённому народу,Что иссохла дедова земля,Люто врал про волю, про свободу,Веру христианскую хуля.

Отчего повыпиты колодцы?Отчего в деревнях недород? Новгородцы вы иль говнородцы?Гостомысла внуки или скот?

Выплетал свои паучьи плутни:Я, мол, бог... С богами не шути!Де, сумею Волхов до полудниАки посуху перебрести.

Фёдор-поп да Глеб, ваш князь, виновныВ том, что недород плодов земных. Ежели, словене, вы не овны,Так пойдите и убейте их.

...И епископ кланялся впустую,Роковые вымолвив слова:

146

«Кто за Спаса – станьте одесную.И ошую, аще за волхва».

Горькой волчьей ягодой-крушинойРаскатилось эхо средь земли:Только Глеб с княгиней и дружинойПод благословенье подошли.

И младенец на руках у мамокСтих, почуя смертную купель.Варевом усобиц и изнанокВсплыл – со дна крамол – прокислый хмель.

...С пояса сорвал меч харалужный.Отроку, не глядя, протянул. И простоволосый, безоружныйК чародею, за черту, шагнул.

– Ведаешь ли будущее? – Ведаю,Ибо завтра чудо сотворю!– Ну а ныне? – Ныне отобедаю В тереме твоём, куда проследуюСразу, как с тобой договорю.

– Лжёшь! – плеснула фибула гранёным Самоцветом, а из-под плащаВоронёнок в серебре чернёномВыпорхнул, крылами трепеща.

Клюнул в лоб волхву... Не будет чуда... И аминь. И мятежу – конец.Кто-то молвил: – Знать ему откуда,Что за пазухою топорец?..

И пошла кругами эта слава,Мол, сразил невежу наповал,

147

Ибо щучью мудрость ЯрославаСвятославов первенец приял.

И приблизились иные дали.Лихолетье выло на дворе. Вызревала Калка на Каяле.Но текла Непрядва на Угре.

. . . . . . . . . . . . . . .

Поминая Лебедева Глеба,Ярла, археолога, волхва,Как велит кладбищенская треба,Сопрягаю нищие слова.

Глеб любил порассуждать про Глеба,Про того, кто море измерял,Воевал Всеслава и нелепоВ Заволочье в западню попал.

Зачерствел на рюмке ломтик хлеба – Многих тризн расхожий матерьял.

18–23 января 2014*

NB. Деревня (др.рус.) – нива.

148

ХРАМ ХРИСТА НЕРУКОТВОРНОГО ОБРАЗАв Конюшенном ведомстве,где в разное время отпели двух весёлых поэтов,а 24 февраля 2013 Алексея Германа-старшего

Петроградской долгоночью,Повернувшей на весну,Восковое многоточьеУзелочком затяну.

Знатно их принарядили,Протащив до рубежаВ камер-юнкерском мундире,В пиджачке полубомжа.

А Гекуба?.. Что Гекуба?Или Царское Село?Взвыли фановые трубы.Полпланеты замело.

Но не всё ль равно – метели,Или яблони в цвету,Возле этой колыбели,Заглянувшей за черту?

Ростепельный, непогожий,День по крышам бил клюкой.А вчера прощались с Лёшей,Да в компании какой –

149

Здесь и Альфа, и Омега От лучины до ЛАЭС:От Григорьева ОлегаИ до Пушкина А. С.

2013 – 4 января 2014 *

PS. Почти год не мог дописать этих стихов. Не было первой стро-фы. Но тут мой друг лингвист Сергей Николаев (мы с ним пишем комментарий к «Слову о полку...») обнаружил, что строка древне-русского поэта «Долго ночь меркнет...» должна записываться не в три, а в два слова: «Долгоночь меркнет...». Потому что ещё век назад было зафиксировано диалектное долговечер – поздний ве-чер (В. Н. Добровольский. Смоленский областной словарь. Смо-ленск, 1914. С. 176: «Сидел я долговечер один»). Слово долгоночь (долгонощь) отыскалось в «Летописце русском» XV века: «В лѣто 6896. Мѣсяца мая 19 долгонощи преставися христолюбивыи князь великы Дмитреи Ивановичь…»

150

ЖЕТОНЧИК МЕТРО

В Санкт-Петербурге солнца мало.Дожди не знают проволочек.Но ты однажды мне сказала,Входя в метро: «Возьми желтончик!»


151

ДИСПУТ

Марку Борнштейну

– Коротка оливковая сень,Кратка и дружков твоих осанна.Долог будет лишь последний деньНа ущербе месяца нисана.

Значит, по-еврейски назара –Истина... Давай, соври про это,Ты, кто врал толпе ещё вчера,Назорей, болтун из Назарета.

Если чуда не произошло,Есть ли смысл в свою фортуну верить?Что есть истина?.. –

Сказал: – Число.У евреев это цифра девять. –

Монограммой начертил «I.Х.».– Так по-эллински, а так девяткаРимская... – Не робкого десятка...Иудей... Но кто же без греха...

– ...Ты царём назвался... – Ты сказал. –Смотрит кротко, как пасхальный овен,А смотри-ка – истину познал.– Перед Римом этот не виновен. –

И уже у самых у дверейХолодком обдал сквозняк летейский.– Напиши: Мессия. Назорей.И ещё пиши: Царь Иудейский.

16–18 декабря 2013 — 29 апреля 2016

152

МИЛЛЕНИАРЫ

Шурке, Кате и Тихону

И вот они вошли. Легки. Поджары.Ещё не взрослые. Уже не дети.Тихони звонкие – миллениары.Антропоморфный стык тысячелетий.

И вне прикида гаджетов-бирюлекИ прочих прибамбасов и примочек, Встречай же этих Катек, Сашек, Юлек,Сынов и дочерей сынков и дочек.

И заглянув в их будущее время,И пожелав терпения и счастья,Бубню себе в фейсбуке: здравствуй, племя!Младое, но знакомое отчасти.


153

* * *Дочери Елене-Александре Трезини,актрисе и помрежу на крымовском «Гамлете»

Рычащее «Не тронь вина, Гертруда!..»Нам Дмитрий Крымов перетолковал.Откуда взял?.. Должно быть, из-под спуда.Прищурился – и в яблочко попал.

Что за жемчужина мерцает в кубке,Гертруда знает. Опускает взгляд. Но не идёт, как прежде, на уступки.Спасая сына, выпивает яд.


154

ИЗ ФРАНЦУЗСКИХ СТИХОВ ПУШКИНА.MON PORTRAIT

Хотите видеть мой портрет,Написанный с натуры?..Мой друг, примите сей куплетВзамен миниатюры. Сказать по правде, я не стар.И, не кривя душою,Не скрою, что ещё школяр,И что не глуп – не скрою. Но мир не знал таких вралей,Ни докторов Сорбонны,Что неуёмнее моейНазойливой персоны. Мой рост… В нём есть один изъян…Но я не трушу, право,Ведь я блондин, и я румян,И голова кудрява. Ценю я свет и светский шум,Бегу от всякой скуки,От праздных ссор, от мрачных дум,Отчасти от науки. Люблю балы, люблю балет...А что всего сильнее...Могу ли намекнуть?.. О, нет,Мне не простят в Лицее.

155

Не тратя времени и сил,Собою быть стараюсь:Каким Господь меня слепил,Таким и притворяюсь. Проказник сущий, сущий бесИ обезьянья рожа,К тому ж повеса из повес –Вот Пушкин. Что, похоже?

1814 [Перевёл в 2005-м]

156

АФАНАСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ,составитель и редактор Нового Завета

Мысленное царство тридевятое,Вытоптанное, потом распятое,Скинувшее смертные вериги, –Это царство-государство Книги.

Лишь пошёл на спад девятый валКазней, новых казней и арестов,Двадцать семь новозаветных текстовАфанасий благовествовал.

Трижды девять. Литерная мера.Книжнику и парус, и весло –Свод графем, что со времён ГомераЗначили и букву, и число.

15–16 декабря 2013

157

ПАМЯТИ ЗАВЕНА

Не требуя взаменУтраченного втуне,Живописал ЗавенПетросыч Аршакуни

(О нет, не на словах,Словами были краски!)

Толпу на островах,Трамвайчики на Ваське,И на Неве буксир,И сто портретов Нины, –

Обóжен Божий мир,Сойдя с его картины.

Нет, как ни посмотри,Тасуя запятые, –Армянские цари –Ребята непростые.

И этот, ох, не простВ простой своей заботе,Подписывая холст,Но – лишь на обороте.

14 декабря 2013Новинский бульвар, 7.Кафе «Хлеб насущный»

158

ГЛУХАЯ ИСПОВЕДЬ

Григорию Галичу

...а если покаянья не случилось,И все твои потуги внезачёт,Последнюю оказывая милость,Чернец глухую исповедь прочтёт.

Он верит, что не овощ ты, но овен.Не на одре – на алтаре сейчас.– Виновен ли? – О, Господи, – виновен.Помилуй и прости в последний раз.

14 декабря 2013Арбат, 51

159

* * *О+С

На траверзе негаданной бедыИ в тесном створе Сциллы и ХарибдыЗа то, что принял правила средыИ не пренебрегал дарами кривды,

И наперёд верблюда лез в ушко,И в небесах пустых, паря как птица, Клевал конфетку «Птичье Молоко»... –За всё за это надо расплатиться.

Полундра! Трое сбоку – ваших нет!..И вовсе не система виновата.«Виновен всякий, кто платил за свет», –Так Лихачёв предупредил когда-то.

11–12 декабря 2013

160

* * *Андрею Туркову

Лётчики стихов не сочиняли.Им хватало глубины неба.Моряки писали, но плохо:море к рифме приревновало.А танкисты сгорели в танках.И оглохли артиллеристы.

Фронтовая плеяда – Гудзенко,Слуцкий, Межиров, Самойлов, Тарковский, Окуджава, Фатьянов, Липкин, Левитанский и Львов Владимир –все из чрева русской пехоты:на Парнас – в прахорях*– из окопа.


NB. Прахоря. Так это слово у Бродского («На смерть Жукова»). Этимо-логии никто не знает, но лингвисты решили, что оно не от праха, от какого-то Прохора, или даже от одноименной мануфактуры.

161

РАБЫ НА ГАЛЕРЕ

От беды не отбожишься...«Станционный смотритель»

Почитая казни полумерой,Впредь не внемля ни добру, ни злу,Параноик, правящий галерой,Выбрал курс на ближнюю скалу.Чем окончится прямая линия,В трюме обсуждает молодёжь:– Валим зá борт, если руль заклинило...– Далеко в железах поплывёшь?..


162

* * *Иной народ – иная даль.На полном будто бы серьёзе«Кто тут не скачет, тот москаль», –Поют студентки на морозе.Москаль, я дорого отдам,Чтоб видеть: где-то за границейЖовто-блакитною синицейЛущит как семечки майданНаш древний страх мильонолицый.


163

* * *Исторические аналогии суть политические технологии.

Из дневника

Се Праматерь русских городовПрямо по майдану режет руну,Раз примерно в тысячу годовВоздавая должное Перуну.Подступили жаждущей толпой:– Поучи, бесчувственная чушка!..Лик серебряный. Ус – золотой.И хребет – раскисшая гнилушка.


164

* * *Выходил куда-то. Лет на тридцатьОтлучился от простой строки.Стариков не стало. Те же лица,Да не те. Мы сами – старики.

Холодно, а потому постылоБыло в слишком взрослом том краю, Если б ты меня не возвратилаВ юность опустелую мою.


165

* * *Нелеп, как пароход среди перронов,«Собачья старость!» – говорил Аронов.И громче прочих всех смеялся Берестов,Заведующий стихотворных нерестов.

Мальчишками – накоротке с веками –Едва переступив на третью треть,Так и ушли, не ставши стариками,Нас, стариков, оставили стареть.


166

* * *Вместе – ты да я, да мы с тобою,Там, где нет ни моря, ни земли,По ничейной полосе прибоя,Рук не выпуская, побрели.

И не рыбы, но ещё не птицы,Вместе – мы с тобою, ты да я,Не умея перевоплотиться,Длим пробег земного бытия.

Что с телами будет? Что с душою?С тютчевской споткнувшейся строкой?Только ты да я, да мы с тобою,Да моя рука с твоей рукой.

Разве только лунною дорожкойПовернём да – инда побредём! –За промёрзлой ладожской морошкойВместе – ты да я, да мы вдвоём.


167

БЕЗОБЛАЧНОЕ НЕБО

Борису Вишневскому

Душу вывернув, распотрошиттот брутальный, батальный пейзаж,где ди эрсте колонне марширт и ди цвайте колонне демарш.

Не бессилие обессилит,но в бессильи имеем в виду,что ди эрсте колонне – навылет и ди цвайте колонне – в аду.

Вновь кострами взвиваются клоны.Вновь ракета, как в песне, горит.Выползанием пятой колонныозабочен красавец Мадрид.

Дни безоблачны и небывалы.И бушуют весенние палызамещением мартовских ид.

24 марта 2013

168

P. S.

Вернулся зáметро.И рухнул зáмертво.

Марк Борнштейн

...про что ещё? Про то, как мне везло,а если не везло, то выносилотуда, где даже время не текло, –хлестало в щель прогнившего настила.

И так ли интересен тот рассказпро твой унылый пионерский лагерь,где в нужном месте, в нужный день и часвсе беды отводил рукастый ангел?

Про то, как леденит нож под ребром?Как в камнепад ты спасся еле-еле? Как лайнер молнию задел крылом?Как волки в Селижарове не съели?

Как находил друзей, где не найтине то что друга, даже и знакомца?Как с лучшим другом разошлись пути?Как ненависть дочерпывал до донца?

Или про то, как вынесли вопроспро Петербург (ох, родина-Россия!) и в Ленинград, ты в нём родился, вёзписьмо от патриарха Алекси�я?

А после путча – мордою об стол.Не спрашивай, откуда ветер дует.Могилу декабристов ты нашёл.Но победил-то подполковник Дубельт.

169

Мы указали прошлому на дверь.Оно ж пережидало где-то возле. Что ж, пожалел подонка, и теперьплатить до гробовой, а то и после.

Отведавший небесную кутьюу Катерины Трубецкой в Иркутске,лишь полторы минуты был в раю.Но вышел вон, не выдержав нагрузки.


ОБЛОМАНННЫЙНАКОНЕЧНИК(ЗАСТЁЖКА)

эта сессия истеклаэта сессия из стекла

а стекло как известно – жидкостьотштормила (полстрочки точек)

оттрепала (ряд точек) смоглада в три месяца – сорвала

(многоточие) оболочек(и ещё отточие) – ах

(точкой) – ежели в трёх словах:

еже писахписах

173

* * * Вот лежит он из-за лишней крошки.Неудачник. Сорванец. Плебей.Вор подбитый. Серый воробей.Перья врозь – он ждёт прихода кошки.Форма воробья как раз такая,Чтобы глубже лечь в моей горсти,Клюв – чтобы потом сказать: «Пусти!»Крылья – чтоб ударить, улетая.

1972

174

* * *

Ю. Щ. Наши бедные материстелят белые скатерти,ставят сверху винои не смотрят в окно.А окно не зашторенои оно не затворено,и как будто за мнойходит ветер волной.Первым дымом прокуренынаши братья нахмурены,матерей не таятся,ничего не боятся.Знают девушки строгие,что вернутся немногие,но не знают про то –

кто. Неужели всё будет так,потому что я вижу так.

1974

175

* * *От того, сколько ты простоишь у окнаИ просмотришь мне вслед из окна,Не зависят из будущих бед ни одна,Из грядущих обид ни одна. Так зачем же мне знать, грея ветер щекой,Что к стеклу прижимаясь щекой,Из-под самых небес ты мне машешь рукой,Просто машешь и машешь рукой?

1974

176

МОНОЛОГ ЗМЕЯ СО СКАЛЫ МЕДНОГО ВСАДНИКА(Из поэмы «Пётр Кириллович»)

Сколь упрощённо мыслят эти люди,Когда идут сюда свергать державуИ с ненавистью смотрят на меня.Они уверены – все беды в змее,В том змее, нерастоптанном злодее,Ну, выбейте меня из-под коня...И рухнет конь. И гордый всадник рухнет.Вы сами искромсаете друг друга.Вам невдомёк, что также, как в скульптуре,И в государстве есть закон пропорций.Ах, Фальконет всё это понимал.И дабы равновесий не нарушить,Царь только сделал вид, что топчет змея,А сам – не сам, но лошадью своею – И в этом государственная мудрость! – Опёрся не на камень, на меня.Ну, выбейте меня из-под коня...

Декабрь 1975

177

30 АПРЕЛЯ

И в холодную полночь поёт соловей.Леденеет. От сырости горло свело.Ну а что ж ты поделаешь с песней твоей,Если раньше тепла её время пришло?

178

БЕЗБОЖНЫЙ ПЕРЕУЛОК За то, что была на другую похожа,Когда-то, случайно, всего один раз, –Влюбляются тоже и сходятся тоже,И даже причины не помнят подчас.Но там, где гремит переулок Безбожный,Вдруг вспыхнет, как свет под трамвайной дугой,Что жизнь была только лишь слепком с возможной,Похожей на эту, но всё же другой.

1977

179

* * * Серый, розовый, лиловыйпятьдесят какой-то свет.Дышит кашею перловойгладиолусов букет.

Я ребёнок. Я счастливчик.У меня цветущий вид.– Испеки ещё куличик! –нянька сверху говорит.

Я пеку его, куличик.Я пеку его, пеку...Перекручен детский лифчик,пятка где-то на боку.

Оттого и не печётся,что в песочнице печёт.И затем она печётся,что песок ручьём течёт.

Он течёт да натекает,подпирает под грибок,он старуху заслоняет,он меня уносит вбок.

Но стоять мне на песочных,на непрочных на часах,строить из песка в песочныхкрупноблочных облаках

там, где цепкая старухав сером платье под зонтомсмотрит пристально и сухоза вручённым ей внучком.

Ок. 1980

180

* * *Д. С. Л.

И снова гарью к потолкуАлхимии алмаз.Рифмую «Слово о полку»В четырёхстопный раз. Но всё молчат мои князья,Как перед толмачом.И отомкнуть их речь нельзяЯмбическим ключом. «Ты сам, мы сами по себе,И твой язык – не наш!»И тает в грифельной гульбе,И брызжет карандаш. Нестройный этот хор един(Впервые, может быть):«Что знаешь ты, простолюдин,Как смеешь ты судить?» Что ж, в наших силах до концаПродолжить разговор:«О, князь, как звать того певца?»И он ответит: «Вор».

19 ноября 1979

181

ХОДАСЕВИЧ Этот век ему не пара.Даром, что над мостовойВстал он на краю бульвараС непокрытой головой. Пройдено чистописанье.Мутная сомкнулась твердь.Впредь – ловить его дыханье,Задыхаясь, кашлять впредь. И в предвестии разлукиЗдесь, на площади Сенной,Вслед за Блоком комкать рукиНад обугленной строкой. Ты просей словарь, как просо,Через сито языка.Ты вскипай, крутая проза,В чугунке черновика.

Лето 1980

182

АВИАТОР Умастив золотым вазелиномНезакрытые части лица,Авиатор Васильев над КлиномГосударство читает с листа. Точно в сказочке детской над всемиОн дозорно сидит, высоко,И ветрами сгущённое времяНарезает на дольки легко. И как будто прочерчена крутоВ параллель горизонту черта,И хотя пролетела минута,Мимо уха летят почему-тоЛихолетья, столетья, лета. Осторожней, поручик Васильев!Осторожней, кому говорят!Ну как этой игры не осилив,Долбанёте сейчас аппарат? Вашей крепкой машине фанернойНе по крыльям сия синема:За бортом год 10-й, двумерный,Не сходите, поручик, с ума. Пахнет облако керосином,А небесные кочки золой,И не надо пророчеств над КлиномИ фантазий над бедной землёй.

183

Ну почудилось... Ты ж не в убытке,Рекордист, и кумир, и герой –Точкой в небе, штрихом на открытке,В юбилейном изданьи строкой: Мол, во времени полубылинномРовно в три пополудни часаРусский лётчик Васильев над КлиномВидел город, селенья, леса.

9 марта 1981

184

* * *М.

Эта слабая тень в слишком позднем окнес неуклюжим изломом куда-то вовне,эта женщина, тонкая не по летам,это та, что над нами на краешке, там,та, с которой не спать, разве только что спетьти-та-та, та, которую встретил бы впредьне узнал бы да хмыкнул, и которую тутвертихвосткой зовут и монашкой зовут,та, что манит ладошкой, а словно крылом,чьи грядущие лжи и обиды в былом.

185

ГРАДОСТРОИТЕЛЬ Андрей Петрович Трезин,чего повесил нос?Зачем ты нелюбезени на пиру тверёз? Вольно ль тебе на этихпросторных берегахда в трёхсаженных клетях,неструганных гробах? Тепло ль тебе на службеу батюшки Петрада в Меншиковой дружбе,в болоте у костра? Земля у нас богатажелезом и пенькой,а если брат на брата,то каждый брат – герой. А если бунт случится,и вспучится волна,и море накренится –твоя ли в том вина? Доменико Трезини,гляди попроще: здесьв заморском дворяниневсего заметней спесь. Проныры да придуркипопрыгают в графья –ногтём по штукатуркепройдёт твоя графья.

186

Хотя охрип до тех пор,покуда не прозрел:российский архитектори бессловесно смел. Одна беда – нелепость,противная уму:ты станешь строить крепость,а выстроишь тюрьму. Ты выведешь каналы –венецианский ряд,но выберет канавысветлейший казнокрад. Ещё не раз закроютлепниной и землёй,построенное сроют,но этот город – твой. И слава и проклятьеположены Петру,а ты в голландском платьенезримый на ветру, дабы в ином колене,не ведая родства,с тетрадкой на коленетвой внук слагал слова: зело небесполезенсредь северных равнинАндрей Петрович Трезин,российский гражданин.

1983

187

ВЫРИЙ 

Вырий – рай древних славянВыра – село между Лугой и Петербургом

 Когда над Вырой облакаУдерживал я над тобою,Не опрокинув их, покаНе грянули они бедою,Когда бессилен побороть,Я продышал всего лишь с ноготьЗрачок и ледяную плоть,Рот ободрав, успел потрогать, –Увидел не тебя, мой свет,Но краем, самым краем зренья,Тот край, где почему-то нетРазъятия и разлученья.

1983

188

ВЛАДИМИРСКАЯ Прилабунится, ища защитыУ щеки младенческой щекой,И иконописные ланитыОзарятся краскою земной.Как ты им втолкуешь, бестолковым,Что и мыслью можно исколотьЭту плоть, наполненную словом,Светом завороженную плоть?Он дитя. И, может быть, не знает,Для чего пришли, чего хотят.Но сама его не отстраняет,И сама не опускает взгляд.

1–5 сентября 1984

189

* * * Веточка вены на левом виске,Слабая, с временем накоротке,Тонкая под суховеем ветла,Светлая, но и под гримом светла,Словно кому обещалась светить...Прядью не спрятать, косынкой не скрыть,Малая речка нездешних полей,Так и не ставшая жизнью моей.

10 октября – 9 ноября 1985

190

РАСПУТИЦА

Вадиму Черняку Снег шершав и рассветы корявы,Но уже оскользается взгляд,Потому что из каждой канавыНебеса, не мигая, глядят. Вдвое глубже, и выше, и шире,Ибо вся отразилась в реке,Города, что штыки, растопыря,Ты вот-вот воспаришь налегке Не мотором стальным дребезжащим,Не пропеллером – смертным винтом,Над прошедшим и над настоящим,Над звездою своей и крестом, И не тройкой – червонной тачанкой,Ведь не зря по углам береглаЭти кровли, пернатые дранкой,Безъязыкие колокола. Ну так в путь – над солёной и пресной,Над слезящейся талой водой,Поднебесная – станешь небесной,Золотою утрёшься зарёй Над прибрежной строкой краснотала,Где надёжная в пролежнях грязь,И над всеми, кого ты заспала,Грузной грудью на грудь навалясь.

191

В карауле архангельской стражи,Как живые склонились они,А иначе нельзя же, нельзя же,Потому что последние дни, Потому что крылатая почтаРаззвонила на все голоса,Что водою пропитана почва,И текут по земле небеса.

29–30 августа 1984

192

* * * Е. Д.

Едва повернёт от Успения к Покрову,И сердце набухнет от влаги гниющей свирели,Душа, как больная собака, находит травуВ ближайшем дворе – на помойке ли, на пустыре ли. Смотри – так и ветви смиряют растительный зуд,Отторгнув плоды и слагая истасканный ситец,И горькую сырость созвездий, как соску, сосут.И это важней, чем дыхание и фотосинтез. Не плачь, ради Бога не бойся: все страхи – враньё.Когда это брезговал он неумытой душою?Как прачка Мария отбелит, отмолит её,Прикроет привычной ладонью по-женски большою.

193

* * *Вёдро. Пустое ведро опрокинуто навзничь.Донце облуплено. Не остынет и за ночь. Где мы? В Тмутаракани? Царьграде? Париже?Для нашей темы можно бы и поближе. Камни степные белых костей белее.Вот они – черепки в горсти Водолея. Лунного клея не хватит соединить их.Вытекло время в море. Секутся нити. Так говорю – ты же взглядом уходишь по склонам.Птица плещется в сини, облачко в море Чёрном. И одиноко нам, и солоно одинаково.Сколько порушено, столько же и наплакано.

31 августа – 2 сентября 1985. Херсонес

194

РАДИЩЕВ

Абраму Терцу

Пироги на подуИли хрен на меду,Всё равно не пойдуУ тебя в поводу.Надышался я именем синимПо твоим чёрно-белым пустыням. О, пылают горé Китежи-миражи,А в миру мятежи да кнута кутежи.Поздно прятаться. Негде бояться.С домочадцами бы попрощаться. И над всею страной

слепоглухонемойСемиствольной цевницей, стальной тетивой:

– Есть тут кто-то живой?Ну хоть кто-то живой?Ну хоть кто-нибудь тоже,Хоть кто-то ж – живой?

1985

195

* * *А. Г.

Перепели песни и во тьмуПереговорили разговоры.Вот и разошлись по одномуПрожектёры, мальчики, позёры. Лезли удивлённые на свет,Трепетали на ветвях крылатых:Ах, листва 60-х лет,Как летела ты в 70-х! А когда погасла та звезда,И померкла, не взойдя, иная, –Мы вошли за ними, ни стыда,Ни иллюзий не перенимая. И хотя стояли на своём, –Прожили своё, да не прожили.И теперь их песенки поём,Потому что новых не сложили.

196

* * *

Социологу Андрею Алексееву

Не город – сопрелая полость,А в тех раздвижных небесахГранитная мышца упёрласьЗвезде в раззолоченный пах. Не город – строка тараканья.Вот эдак и переведи:Железо прозябло до камня,И камень промок до кости. И архитектура нелепа.И архитектуры не жаль.Казённой картонкой совдепаПредстанет Петрова скрижаль. Не город, хотя и похожеПорядком расставленных плитНа город. Не город. Но что жеТак ясно, так стыдно болит?


197

КАК БРАЛИ ДЕДА ПАВЛА ЛЕБЕДЕВА

...Из пивной его и забрали.– Здесь свободно? – подсели двое.И один сказал: – А нельзя лиЭто вот убрать за собою? –– На, прикрой газеткой. – Газеткой? –Осмотрели его с интересом.Мол, газетку читай с соседкой.Кстати, номерок-то с процессом.Тут социализм строить надо,А такие вот Кирова сгубили... –Согласился: – Жалко их, гадов,Поздновато разоблачили. –– Что, жалеешь врагов народа?..Ладно, подождём тебя у входа. –Протрезвел: – Да что вы, ребята?Всё у вас в порядке с головою?Я бы сам вас отвёл, куда надо! –И отвёл. Но их было двое.

1988

198

* * *В горький город горький путь...

Из старой тетради

От нервического тикаНегражданственных свободСнится седенький заика,Аналитик и юрод, Тот, сухой и большерукийВсенародно битый тать,Отлучённый от наукиЛжи молчаньем потакать. Щурится от поворотаЗапределен и нелеп,И протягивает что-тоТак похожее на хлеб. А у нас свои печали,Актуальнее его,Мы себя не расщепляли,Нам-то каяться с чего? А у нас в руке синицаДа с повидлом бутерброд.И чего он только снится,Колотушкой в сердце бьёт?

5 ноября 1989

199

* * *

О. Х. Прагматики, железные мужи,влекомы выделеньями рассудка,до неба громоздили этажи,а после отступили. Чья-то шуткабетонная о равенстве полововладевала публикой на ложеПрокруста. А поверх живых головпод вечер брезжили рога и рожи,которых, впрочем, не было. Дыранад Атлантидой следствием фреонабыла объявлена. Певец добраи дубнинского синхрофазотронапел шепотком влагательное «О!»,другой по колбасе и пестицидамс высотки Эн уменья своегошарашил корневыми. Суицидамподростков и бездетных матерей,и прочим олимпийским видам спорта –гип-гип!.. У нарисованных дверейпарламента – здоровая когортаевреев выявляла. «Новый мир»открылся мемуаром миротворца,который поднимал за Третий мирбокал напалма. Низенького горцапокуда не склоняют...

Вот тот мир,где нам с тобой ещё светило солнце.

1989

200

* * * Нету их. И всё разрешено.

Самойлов

Когда уйдут и эти,последние, когдав провал тысячелетийзатянется вода, когда сомкнутся краскии отслоится крик,и хрустких строчек связкислизнёт сухой язык, в дветысяченедальнемзаштопанном раюкаким исповеданьему бездны на краю среди иных разборокисторика рукаобмерит тот огарок –десятые века? Столетья антитезы,чреда великих войн,стальных машин протезы,их рёв, и вой, и вонь, трёхмерная опока,заштатные места,ни пылкого Пророка,ни кроткого Христа,

201

а эпигонов масса –талдычат и мычат,под красным знаком Марсаи тот, и тот зачат... И подытожит хмуроиз своего угла:– Была литература.Что толку, что была?

9 января 1989

202

* * * Не глотнувшие духа и страха того,не вобравшие грудью уклада стального,не всосавшие мёртвого млека его,вот за то и хлебнули всего остального. Манной кашки надежд да косых посошков,да простывшей водицы – возможно насколько.Ох, и розов отвар либеральных вершков...Ох, и вяжет язык из кореньев настойка... Кто там семя бросал, а кто локти кусал?Из каких кладенцов на цыганке монисто?Модернист конформисту козу показал,или где убодал конформист модерниста – всё едино. При деле и тот, и другой.Крепко колышки вбиты. Такая эпоха,что и мат на заборе всё больше благой,да и тот не слышней воробьиного вдоха.

1989

203

* * * Гиря до полу дошла.Сдохла мышь под половицей.Выветрится. Не впервой.Как перед грозою тишь,или как на той Каяле?Мстится – как перед грозой. Улетели или селидиссиденты. Кроме мата –всё бессмыслица. Как разна Кропоткинской в портфелеобнаружена гранатамарки «Ардис». В самом деле?Жалко, что не «Адидас». Еле-еле откачалиупыря. В анатомичкежрал суслятину. Рекомо:Поделом, своих не тронь! В «Комсомолке» снимок дали:группа панков, осквернившихвечный, так сказать, огонь. Впрочем, пол не подымали.

204

ПАРАД В ВОСЬМИДЕСЯТОМ

М. С. Г. Терракотовых ласточек вздыбленные хвосты.Ветеранов ондатровых звёзды на заднике данномДа кирпичная стужа заката – заставы, постыИ грызня, если верить иным непроверенным данным. Здесь, под сенью стены восходя на гранитный редут,Через бруствер трибуны в окопной нахохлены думе,И болтают в низах: пулемётчики их берегут,Расчертив на квадраты брусчатку, дежурят на ГУМе. Как они воевали при страхе таком? ОрденаДоставали штыком, или чем? И самим непонятно.В ликованьи бесстрашном под ними проходит страна.Старикам мавзолейным бесстрашие даже приятно. От бесплатных больниц до почти что бесплатных бойниц.От бесплотных докладов и здравиц до масок бесполых.Скоро, скоро портреты с фасадов повалятся ниц.Эта вспышка не выстрел в упор – крематория всполох.

1985–1989

205

* * *Льву Лосеву

Каково скалолазу глядеть в небеса,Если дрожь его жизни не круче Монблана?Из незримых расщелин зовут голоса.Из-под наста гудят горячо и гортанно. Каково атеисту, когда он один?А хотя б не один... Только давит зиянье,Где зеницей сгущается ультрамарин,Сокращается время и нет расстоянья. От болезней по младости убережён,Ан, уже замечает: крепка укоризна.Вот и прёт на рекорд, на кордон, на рожон,Эверест, или пик Коммунизма. Нету гор выше гор... Но и новая ратьСтанет песни горланить, сбивая ботинки.Годовалая Ева пытается яблоко рватьПрямо с книжной картинки.

1989. Большие Ижоры

206

* * *Вощёную щеколду опрокинув,Та осень набухала по садамМясистой мимикрией георгинов,Цветенье уподобивших плодам. И всё же от заката до закатаВ предвестьи всероссийских непогодЗдесь в садоводстве мясокомбинатаКак счастливы мы были в этот год, Как счастливы, уже на самой бровкеВ скворечне запотевшей в два окна.Минутный жемчуг бельевой верёвкиБыл вечен, как Китайская стена.

Лето 1989. Большие Ижоры

207

ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ ЗАВЕНУ АРШАКУНИ

I Поперхнёшься воздухом пушистым,оттолкнёшь ладонями окно:упаси родиться пейзажистом!Это ремесло обречено, если вопреки пределу зреньяукрупняет самый крупный планцелый таз вишнёвого варенья,с кручи опрокинутый в туман. Надо быть любителем отпетым,чтобы в простоте возревноватьто, что было воздухом и светом,словом или цветом называть.

II Особенно когда зелёного в избыткенад заводью в тени... И тянет, тянет так,что стоит разогнуть заглотыш этой пытки, –душа сойдёт с крючка и канет в облаках. А всё же длится для – запоминанья, что ли? –купание громов и мальчиковый стыд:чего он там торчит, как военрук при школеопережением всего, что предстоит? Особенно шатры и шпицеры проспектав сошествии огня средь рыхлых воздусей –

208

естественный урон нетронутого лета,свивание завес из зданий и снастей. И то, и то, и то, что с мясом выдираетневесть чего клочок и метит без следа –дарит исподтишка да втихаря спасает,особенно когда, особенно когда.

III Портрет жены художникав небесно-голубом:в одном окне Остоженка,да Лиговка в другом. Два города, два чайника,конфорки включены –портрет любви печальника,почти и не жены, а те, которым завидно,сходили б за него!...Портрет семьи хозяинасебя не самого, влекомого, ведомогопо ниточке ножа,портрет судьбы бездомногодомашнего бомжа. Портрет жены художника –почти автопортрет.Венок из подорожникасплетён, да не надет.

1981–1989

209

* * *Монашествующий в миру,Как страстотерпец на пиру,В своём смирении великомБлазнить не должен постным ликом.

А стихотворствующий тут,Покорен своему обету,И перевод сочтёт не в труд,И как награду примет Лету.

1989

210

* * *В. Н.

Бледный, болотно-озёрный модерн,Предрасположенность к царству русалью,Слабый побег от общественных сквернВека, уже провонявшего сталью.Даром зачитаны Вертер и Стерн.Маска безмолвия дышит печалью. Флора прикинулась фауной. В ладГибкие ноги разводит лилéяНа штукатурке. И кажется, ад –Это альковное зелье Бердслея,Или Бальмонта разбавленный яд,Но чем хмельней оно, тем холоднее. Провинциальный закат сквозь окноНад Петроградской близ моста ТучковаТлеет по Шпенглеру. Знать не дано,Легче ль воды соловецкое слово,Вправду ли Китеж уходит на дно,Стеблем кувшинки связав часового?

4 ноября 1990

211

ПРОГУЛКА ПО НЕВСКОМУС ВАЛЕНТИНОМ БЕРЕСТОВЫМ Такой московский – грузен и небрит,Вдруг просиял и явно не по теме:– Вон питерская рифма, – говорит –Пельмени-Мельпомене. Ремонт в пельменной. В драме перерыв.И самозванцем выглядит философ,Что лирику дидактикой смирив,Юродствует за-ради парадоксов. Се хохотун. Неправильный геройИз детства, из придавленного действа.Но я-то видел, как при нём иглойНа караул берёт Адмиралтейство.

1990

212

НА СМЕРТЬ МЛАДЕНЦА

В. В.

Как ты справишься с этой безносойтам, на Пулковской полой горе,красной вербой да ивой белёсойвосходящей к вечерней заре, и у самого серого моря,где асфальтом продолжено дно,и такое же, как на гóре,небо пеплом соединено выше мрамора крашеных брёвен,с Монферрановым куполом вровень,на крутом перегибе веков, в ленинградском твоём захолустье,где младенцев искали в капусте,хоронили – поверх облаков.

Июль 1991

213

ВИТАМИН «С»

Никите Алексеевичу Толстому

Тот век, не дотянувший до седин,Покончивший с собой братоубийством,Серебряный, разрозненный, в торгсинСвезённый на рысях соцреалистом,На чердаке, в полуподвале мглистомЕщё глотал миндаль и керосин. И я застал его былых бойцовРассеянных – туги и худоухи,Из племени адептов и чтецов,Надгробьями блокад и голодухиДва старика да полторы старухиХранили жар великих мертвецов. Здоровая, купеческая кровь...Бежали пролетарского наганаИ бровь, каких не делают, и брошьНа самом горле. Ветхое сопрано,Махоркой приперчённая любовь,А на устах Марина или Анна. В семидесятых, веку вопреки,Столь археологически культурны,Они легко вставали на котурны,Как некогда на Невке на коньки.Их речи были вязки и сумбурны.

В отличие от именитых, техИз Переделкина да Комарова,Без всяких притязаний на успехВ янтарь законсервировали слово,Не повзрослев и не сменивши вех.

214

И я стучался – чуткий, точно тать.О, это как чесотка, как проказа –Истлевшими программками шуршать,Вкушать вино, незримое для глаза.Что за сюжет – подробности рассказа?Я приходил не слушать, а дышать. Но с невиновной миной на лицеМог объявиться вновь, спустя полгода,Где чайным ядом витамина «С»Лимон на блюдце высыхал. ПогодаНе поменялась. Явная свободаЗияла крематорием в конце. И всё, что не добрал при всех своихНаставниках, и что сквозило в этих,Полублагих, полубезумных детяхЯсней, чем в современниках твоих, –Отмерило тебя от сих до сих.И кануло. И затерялось в нетях.

1991

215

БЕЛАЯ ПОЭМА

В тот день была объявлена войнаХодасевич

1 Стоять, ты наш зелёненький, стоять,стоять, браток... Вот эдак и пойматьсебя воспоминанием на стыдномсюсюканьи, почти совокупленьис таким холодным и таким не женскимпредметом, дурно пахнущим соляркой. Застать себя в двух метрах от стеныхрустально-идиотской, в белом прахебетона, среди груды мокрых досок,каких-то арматур. Узреть себявнутри костра, поскольку отраженьекак чудо в том нетронутом стекле. Пристрастнее, чем сорок тысяч братьев,и безнадéжней дряблого персеканад телом комсомолки, и скромнеерастлителя Лолиты, и быстрей,чем в том году (ты помнишь?) получилосьу нас с тобой под дождиком таким же, теперь под бу-бу-бу-бу Б. Курковойзастать себя оглаживающимсимвóл совка – так искренно, так нежно –в толпе, но кто заметит? Столь мгновенноприкосновенье пальцев к телу танка.Родименький, зелёненький, стоять!

216

2 – Ну да, пройти они по нам пройдут,но будет склизко... –

Перед баррикадойвозник какой-то попик с депутатскимзначком на рясе, со своей кастрюлькойв кульке из прогрессивного изданьяи с ложечкою, точно доктор.

– Всездесь православные? – И хором: – Все,все батюшка. – Все причащаться будем?– Все, батюшка. – Вот так сложите длании оглашайте имя.

– Так-так-так –кварталах в двух одобрил пулемёт.И потянулись, складывая рукиАндреевским – по очереди – смертнымкрестом: Артемий, Александр, Василий,Аркадий, Айвор, Янис...

Почему-тотут пулемёт заткнулся. – Перекурим! –скомандовал афганец. И впервыеему не подчинились.

3

Командир,ты закури, когда вода стоитне только что в кроссовках и карманах,а даже в пачке «Явы». Лишь стальныепруты покуда отторгали влагу,и та, змеясь, лоснилась и искрилав прожекторных клубах. И отползалак невидимой реке. Одни глазада кулаки, приросшие к железной

217

лозе внутри сухими были. Такв канун Преображенья на Дунаезмей избивают. Ежели гадюкасемь лет сумеет пролежать под плахой,она вползёт на камень, а сползаетуже драконом. И займётся лес,и льды в горах обуглятся.

– Вниманье,мы ровно-ровно дышим! – репродукторстебался, но по делу, – оставатьсявсем на местах. Сейчас опять полезутот Пресни... –

Бело-бело-белый айсбергпокачивался, быстрорастворимый,как рафинад в стакане. И у стенкиполковник, по всему южанин, вспомнил,как брал его отец смотреть на снег.– Кто был ничем, бывает, и летает, –и отшатнулся, будто бы ужален –на, отсоси! – и теми же губамисведёнными, – не может быть, чтоб Боганастолько не было.

4

И рассвелотак неправдоподобно быстро, как бываетлишь в детстве в планетарии. Зрачокещё не различал цветоделенья,но был ли в это утро мир цветным,я не уверен. И на том спасибо,что он покуда был.

Мутилось небомосковское дождями. Метромостволок за электричкой электричкуна ту войну, где русские по русским

218

опять стреляли. (Ох, глядел, как в воду,тому лет девять Толик Головков,арбатский миннезингер.)

Но ужев своих непыльных фетрах комиссары,вскрыв сейфы и опрастывая чрево,склонялись над фаянсовым очкоми как кольцо наотмашь рвали воду,и старый маршал, слушая куранты,решался – нембутал или окно?

5 И уходили в день, хотя просилииз репродуктора: не покидайте!Бестрепетно, почти и без усильякрест проставляя и на этой дате, и выходили в ночь во вторник, в среду –три смены отстояли. И добылисебе свободу, а вождям – победу.Но тут, как говорится, – или-или.

Август 1991 – август 1992

219

БОНАДИЕС(из Варяг в Ромеи)

О. С. Едва зацветает стена крепостная,из тьмы изумрудной – смотри: шевельнулась,распалась! – слетает беспёрая стая....Куда подевалась? Какие там ласточки? Яростней, ярче.Фисташковым сором лексемных чешуек.Бесплотной, но жадной пыльцою. Цитатойантичности в средневековой постройке,скачком аритмии. Ну вот всё и кончилось. «Бонадиес!»Играет прибой сувенирной латынью.В Амальфи к апостолу францисканецнад бездной бредёт, озираясь ушами.Помстилось... Но что?..Приключилось... Но что же?.. А толстые девочки на два прихлопапоют аллилуйю. И дремлет апостол. И милостиво Средиземное море.Особенно в мае.

18 мая 1992. Равелло

220

* * * М. Яснову, с любовью

И эти пятна по воде,И кружева речитатива,И вдаль – пустые, как нигде,Дремотные ряды залива,И дождик над Кронштадтом кривоПовисший на одном гвозде –Вот машинерия Дидло.Мошенничество на пленере.Мы побывали на премьере.Совок трухою занесло.Помпеям больше повезло. Дразнить гусей. Кормить собак.Да совершить ещё оплошку –Искать на буднях тайный знак.Водить стволом непонарошку.И наконец глотать морошкуЗа честь жены, за просто так...А надо. Или та, с веслом,Косою и отбитым носом,Явившись с клумбы за углом,Интересуется вопросом –Нашистом или демороссомТы будешь в фонде нежилом.

1993

221

* * *

На Васильвский остров, знакомый до слёз... Обласкан и поставлен на довольствиеВ Десятой линии близ торжища и храма,Меж динамитной мастерской народовольцаИ чёрной лестницей опальной Мандельштама.Какая разница – на кочке ли, в трясине,Лечь под каблук очередной посадской МарфыНа этих линиях, натянутых ТрезиниНебрежно-наискось на остров – остов арфы?Сюда приписан. Лишь затем свободен.По шляпку вбит. Прикрыт брандмауэра шубой.И улыбается в ветвях варяжский ОдинСвоей языческой улыбочкой безгубой.

1994

222

* * *Т. Т.

Пока струились вертикалиЖивыми призраками дняИ воздуся перетекалиМежду копытами коня, Картонный и, конечно, волглый,Проспект, прочерченный углём,Хотя внизу вонял карболкой, –Оканчивался кораблём. И так державно, так по-царскиСияли буквы Л,Е,Н,И,Н,Г,Р,А,Д.А выше – огненные цацкиНетленных, в сущности, громад.

Середина 90-х

223

ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ

I

ЛЕТО-68

Молчат, которые постарше,зато подростку исполать:он твёрдо верует, что нашиушли свободу отстоять,

и по горам по Воробьёвымщебечет желторотый птахпро то, что Герцен с Огарёвымо том клялись на Ленгорах.


II

КСЕНИЯ ПЕТЕРБУРГСКАЯ

Ты прохожий, ты несовершенный,Помощи и радости лишённый,У часовни Ксении БлаженнойБрось свой грех, ещё не совершённый.


224

* * * Стальной щетиною сверкая...

Пушкин

Законы были справедливы:Не смей с подноса тырить сливы,Употреблять паллиативыИ нюниться, когда вольют.У нас и праздники – что надо:Вон в мае даже два парадаИ всенародная услада –В зенит исторгнутый салют. Зато и ценят иностранцыНародов наших обниманцы,То темпераментное оп-па!,То с саблями Хачатурян.Цени, пока мы по гражданке,А как на площадь влезут танки –Сожмётесь, как селёдки в банке(Показывают крупный план). И содрогнутся миллионыПред телевизором скоблёнойСтальной щетиной багровея,Когда с трибуны атташеФотографирует ракету.Чудак, на ней оснастки нету.А номер с ба-а-льшим намёком:«Шесть-пять-четыре-три-два-ноль».

июль 1994

225

РУНЫ ПЕТРОПОЛЮ

Александру Пануце ...И трижды отступился ученик.И город от него отрёкся дважды.И сам устами стылыми приникК источнику неутолимой жажды. В нечистоте промышленной зимыНе к небу – к измерению иномуЛиловые и сизые дымыЛетели параллельно окоёму. Рогатилась звезда. Лучил металл,Распространяя тёмное свеченье.И даже Пётр у райских врат не знал,Последует ли третье отреченье.

1996

226

* * * Море схлынуло. Куда ж ещё намплыть, когда ползти невмоготу?Жабры рифм топорща учащённо,обречём себя на немоту. И заснём, как засыпают рыбы,как заведено для нас, для рыб:из-под той, такой текучей глыбы,сами убежать мы не смогли б. Та вода – она была опорой.Ржавая – поила плавники.И пускай уродец кистепёрыйогласит прибрежные пески.

1997

227

S.-Pb

Реставратору Антону Дубашинскому,возвращая его же наблюдение:S.-Pb равно S. (sulfur – сера)плюс Pb. (plumbum – свинец)

Ну вот нам и открылась наконецИмперская алхимия латыни:Сульфур и плюмбум – сера и свинец.А Парадиза нету и в помине.

1998

228

В АЛЬБОМ ТОЛИ КОБЕНКОВА У Сената намёрзнешься, не атакуя,И пожалте – от Нерчинска до Акатуя,Где прикрытый тобою Леонтьишко ДубельтЦиркуляром по темечку приголубит. Собирайся, свободы рассеянной паства,И кедровник валить и крепить государство,И шептать-причитать, мол, Россия-Расея –Всё зелёнка от Терека до Енисея. По грибам да орехам, грехам да огрехам,Век железно проехал по собственным вехам.Ах, когда-нибудь мы это дело отметим.Ну, пускай не в двадцатом, Пускай в двадцать третьем.

29 мая 2000

229

ИЗ ШЕКСПИРА. 66 СОНЕТ

Призвал бы избавительницу-смерть: На что мне миражи земной юдоли И нищие, которым умереть В объятиях неправды и неволи, И по дешёвке скупленная честь, И девство, что растлили для продажи, И правдою приправленная лесть, И сила у бессилия на страже,

Косноязычье недомастерства Под пристальным приглядом идиота, И простота, что хуже воровства, И дух тюрьмы, забавный для кого-то...

Призвал бы смерть, допив бокал до дна, Но как ты с этим справишься одна?

[Перевёл в 2002-м]

230

СТАНСЫ К NN Когда клесты рябину обобьютНасмешливо, неряшливо, кроваво,Всё сбудется-устроится – приютИ под простым крестом земная слава. Ревнитель прошлой дружбы нас простит.Досмотрим сны, пошитые навырост:Там петроградский дождик моросит,Там рак не свистнет и гарант не выдаст. Теперь бы позвонить, да недосугЖевать ту жвачку, де, державу спёрли.Когда теснее круг – теснее кругЗатягивается на горле. Ни ста тебе рублей, ни ста друзей.«А к вам, мадам, сюда приходят дети?»Жар-птица (чучело) сдана в музей.И зябко, как бывает на рассвете. Когда клесты рябину оклюют,Когда доской клеёною запахнет,И тополь (его дворники убьют)С холста листвою, как гранатой, ахнет.

31 марта – 3 апреля 2006

231

* * *Иван-чай, вскипающий по склону,на закате льнёт к земному лону. Лучник поцелует тетиву –лебедь оскользнётся на плаву. Неужели же и это втуне –даже и бесстыжие петуньи в ящике зелёном, за окном,там, где жили-были мы вдвоём.

7 августа – 19 сентября 2008

232

РИМСКАЯ ПРОГУЛКА

Иосифу Бродскому

Вот эволюция мрамора к штукатурке.Ливень, проткнувший пинию, треплет пальму.Дева, столь благосклонная в Ленинбурге,Вертит хвостом вульгаты и корчит тайну.

За непривычкой к плееру или шприцу,За неименьем цели с концами смыться,Денег лиловых местных и места в мире,Станем бренчать на заёмной, но звучной лире.

Скачет старик, под собой подобрав сутану.Карабинер безнадéжно кадрит путану.Та только фыркнет, арабскую выгнув шейку.Выйдешь на форум – нарвёшься на Евтушенку.

Стебли бестий морских, апельсиново мясо.Мрамор альпийских льдов на имперском блюде.Тут бы и Державин не удержался,Ну а пииты поплоше – тоже люди.

Или себя самого отыскать отчаясь,Сам побредёшь с клюкой по остывшим плитамТам, где империи перед распадом кончалисьКровопусканьем, а после – радикулитом?

Ловим чего ненасытной своей сетчаткой?Тени оракулов заперты под брусчаткой.А за отказ пробавляться кровавой пищейДважды скупой заплатит. И трижды нищий.

1992–2014

233

ИЗ КНИГИ «ГАРДАРИКА»,посвященной памяти археолога Анны Мачинской

Gardariki (Страна Острогов) – так викинги называли Русь. Основанный в 753 году город Ладога (с 1704 – Старая Ла-дога) – посёлок в устье Волхова. Это пра-Петербург и, как писал императору в 1809 году археолог Константин Бороз-дин, – «первая столица Рюрика». Город дал имя Ладожско-му озеру. Скандинавы звали Ладогу Альдейгья, а позднее, когда появилась каменная крепость, – Альдейгьюборг.

Альдейгья – серебряная горловина Балтики: через неё шло в Европу ближневосточное серебро. С 770-х на араб-ском сырье ладожане делали стеклянные бусы, меняли их у финских охотников на меха, меха продавали тем же арабским купцам за дирхемы, а у викингов покупали ка-ролингские мечи.

В конце 830-х (слой пожара) Ладогу оккупируют находни-ки, видимо, свеи, и после их изгнания начинается граж-данская война. Чтобы покончить с распрей, в 865/866 году (слой другого пожара) ладожане ищут князя, способного восстановить серебряную торговлю с Европой и дать отпор находникам. Выбор падает на датского герцога Рёрика. В Дорестадте Рёрик печатал серебряную монету для сыно-вей Карла Великого. А ещё он два года правил у западных славян-ободритов (видимо, по матери он и впрямь был внуком ильменского вождя Гостомысла).

С Олегова щита на царьградских вратах начинается евро-пейская геральдика. Личное имя Хельг (‘Священный’) не встречается у шведской династии Инглингов, и полагают, что Олег – из датских Скьёльдунгов. Скьёльдом звали од-ного из сыновей бога Одина. Но по народной этимологии скандинавов скьёльд – ‘щит’. То есть Олегов щит – не толь-ко знак победы и защиты, но и родовое имя князя.

234

По первому договору с греками русские гости должны были селиться у монастыря святого Маманта. И в день это-го мученика 2 сентября 912 года Олег подписывает в Киеве черновик второго договора. Но клянётся уже не Перуном и Волосом (Велесом), а «предлежащим честным крестом и святою единосущною Троицей». Олег крестился и соби-рается крестить Русь. (На тот же год крещения в Констан-тинополе руси указывает и араб Ал-Марвази.) По Новго-родским и Устюжским летописям князь гибнет в Ладоге от укуса змеи. Там на капище лежал череп его коня, и Олегу надо пересилить прорицание волхвов, прозвучавшее в год смерти Рюрика, доказать руси, что греческий бог сильней Велеса и Перуна. Волхвы, неосторожно предупреждённые самим Олегом («...Да придя в Киев, побью волхвов!..»), мешкать не стали. Впрочем, их конфликт с князем начался, как повествует греческий хронист, ещё под стенами Царь-града. Мол, заключишь договор – погибнешь. Так и вышло.

В Нижнем Поволховье (Ормаланд – Змеиная страна) у Олега не оказалось под рукой того небесного копья, каким Перун ежегодно 6 (19) августа побеждает змея Велеса. Но смерти Олега предшествовало появление на небе кометы Галлея, которая в середине лета 912 года висела, как утверждают летописцы, «копейным образом». Вероятно, поэтому сред-невековые скандинавские сказители, повествуя о Вещем Олеге, дают ему имя Орвар Одд (Наконечник Стрелы).

Олегова могила – огромная сопка на волховском обры- ве – сохранилась до наших дней. В пушкинское время её частично раскопал Зориан Доленга Ходаковский. Но нашёл лишь золу, угольки да гигантский двушипный дротик.

За хвостом куницы и соболя мы дошли до Аляски и Кали-форнии. Отсюда и тип русский цивилизации – не кочевой и не оседлый, а промысловый: безбытный и прекраснодуш-ный, мечтательный и необустроенный. Такой, где народ и начальство – это два разных народа.

Впрочем, как заметил поэт и археолог Валентин Берестов, Романовы продержались 300 лет, а Новгородская респу-блика – 350.

235

* * *Д. С. Л.

Когда на волховских низинахПрошелестит и ткнётся в бокСтрела на крыльях стрекозиных,Как между рёбер, между строк, И сапожком примяв полову,Самой судьбы не убоясь,Сухую кость, главу конёву,Облобызать захочет князь, И позже, позже, в Петербурге,Тысячелетие спустя, –Чего ты медлишь, храбрый Гюрги,Невозмутимое дитя? Или слова твои лукавы,Неблагодатна благодать,И с пояска у ЕлисавыТвой змей сумел-таки сбежать, Или копьё язвящей речиДвушипным жалом заменя,И ты в рутине долгой сечиОбвык в объятиях огня?

1995

236

ПРОРИЦАНИЕ ОРВАРУ ОДДУ

М. В. Не ворону битвы, не даже двушипной змее, –Достанешься в Заморье, вещий, Хозяину брода.На Млечной реке по еловой взойдёт кисееКопейное знаменье конунга Орвара Одда. Ладьи на колёсах – я вижу – идут на Царьград.Я слышу кряхтенье руси, подпирающей днища.– Се Дмитрий Солунский! – враги про тебя говорят.Но примешь ты яд. И отравлена будет не пища. Четыре хвоста у кометы, четыре крыла.Невенчанный лоб ненаследной лоснится короной.Но дивная мета в алмазах – в полнеба стрела,На что тебе, князь, если кружишь дозорной вороной На собственной тризне. Роскошная сага соврёт.Забудется имя. Калёное жало возложатНа хладное лоно. Ты – Одд. Ибо всё наперёдОткрыто тебе. Но тебе это вряд ли поможет. Ты – бред геральдиста, эскиз на кабаньем ребре,Ты сторож излуки, смотрящий из-под небосклонаНа храм византийский, что встанет на том вот бугре,На мальчика, что без копья одолеет дракона. Тебе суждено умереть от коня своего.Отдай его Велесу, но через тридцать три лета,Как станешь стареть, если глянешь в глазницы егоИ выдержишь взгляд – пересилишь пророчество это.

1996

237

СТАНСЫ АЛЬДЕЙГИИ

Марку Коляде Каменное прясло на приспе.Полумрак воротной башни.Закомары в ледяной крупеПо-музейному позавчерашни.Подлинник не то чтоб надоел,Но у дел покуда новодел. Всё равно – шепчи или кричи,Розово-бесстыжи над раскопомСиликатной пробы кирпичиКажут гузно всем твоим европам,И надёжно замыкает взглядАлюминиевый комбинат. Как сказал один тут: на фигаКрасота, когда повсюду янки?Дожуём последнего сига,Сцеживая «хольстен» из жестянки.Только былие шмонает ветр.Здесь теперь 101-й километр. Некогда великая странаТы беззубо поджимаешь губы.В церкви серебрится бузина.Киснут и ползут сырые срубы.И Пилат с Вараввой заодноКрутят колумбийское кино.

Вот и Рюрик дуриком забрёлИз своей Ютландии. Чего тамНаплели послы про злат-престол?Восседали б сами по болотам...

238

Господи, помилуй и спасиПервую любовь Всея Руси. В немощи покинутая матьПервых градов – Китежа и Киева,Ладога, зачем мне поминатьВервие твоé и время Виево?Тесноту двенадцати веков,Москвичей, потом большевиков... Битой сукой, жмущейся к ноге,Вскормишь снадобьем своей же печениПрясла на яйце и творогеДа культурный слой на человечине.Ни принять, ни тронуть не могу.А не пожелаю и врагу.

1996

239

* * *Евгению Рябинину

Двенадцати веков вороньи ризы,Черты и резы Ноевых колен.Норманны, фряги, русы, финны, фризы,Базар хазар на торжищах словен, – Се Вавилон отеческих глаголов,До всяких там из тартара монголовНаходник свей, негодник печенег.Студёный пепел – воспалённый снег. Вот, собственно, где выпало родитьсяИ выпадет – как пить дать! – почвой лечь,Перемешав золу, и кровь, и речьПолой кургана, как плащом укрыться, Зелёным, рыхлым, волховским плащом.И Гоголя шинель тут ни при чём.

1996

240

СТАНСЫ ГАРДАРИКЕ

Дмитрию Мачинскому Чтоб на куньих мехах с боку на бокВы своих ублажали арабок,Мы заутро уходим в Алаборг,Хоть и хмель не обсох на усах.Плещет бисер в тугих туесах. У норманна полдюжины родин,Но не сдюжит в Гардарике Один,Видишь путь – ну почти что свободенОт Велеши до самых Перынь.Поостынь. Как прожить веселей и обильней,Не решить вечевой говорильней,Обустроились стекловарильней,Бабьей радости хватит на всех.Мех за бисер. Монету на мех. В небесах то дирхем, то динарий,А в лесах предостаточно тварей,И купцы из обеих БолгарийЗвонко платят разменной луной,Исходя серебром, как слюной. Пусть находник дощатым драккаром,Как драконом взовьётся пожаром,В этих стенах и камень недаром.С них на доблесть твою наплевать.Хочешь драться – умей торговать.

241

Загребай веселее налево,Улыбайся хольмгардская дева,Поторгуйся без спешки и гнева,Полотно подпирая сосцом.Не побрезгуй словенским самцомНа прибрежии озера Нево.

1996

242

ЕЛИСАВА И ЗМЕЙ

Я только эхо в провалах глаз...Елена Романова

I Лет через тыщу брести у реки,Вывозив голени в иле,Там, где мальчишки искали «глазки»И летописца дивили, Там, где и ныне, смущая народ,Слева направоЧудище на поясочке ведётДевица Елисава. Сладок вечерней размолвки медок.Тронешь – под куколем свянешь.– Слышь, Елисавушка, брось поводок,Змейкой серебряной станешь. Станешь хозяйкой последнего дня,Сродницей первопричины,Девственным эхом в глазницах коняВ черепе с чёрной Княщины. – Ишь, расшипелся, рогатенький мой!..Аль помирать неохота?И, как домашней скотинке «Домой!»Дланью – пожалте в ворота!

243

II

Тогда всё золото своёЯ замурую в глину...

Валерий Петренко Что нам сегодня намоет рекаВместо условленной встречи?Лёгкое грýзило рыбака?Ядрышко свейской картечи? Заклёпку драккара? Осколок «глазкá»?Баночку из-под колы?В толще столетий под толщей пескаМножатся времени сколы. Рожками крутит расстриженный бог:Вот тебе Рубиков кубик.Рюриков кубок на тризне эпох.Ссохшийся Рерихов тюбик.

1996

244

РУНЫ СЫНУ Где времена свивались плетью,Где две реки впадали в третью,Где властвовала Ингигерд,Где был свободен даже смерд, Где Фрея тише, чем рабыня,Где славно погулял Добрыня,Где сочинили сгорячаОбряд крещения меча, Сказав «Не в силе Бог, а в правде»,И где на фреске Бога радиНегромким словом усмирёнКозлёночком глядит дракон Алёнушкин, – в АльдейгьюборгеНа Городище ЗемляномМои печали и восторгиЗапей, каким пошлют, виномВ тысячелетии ином.

1997

245

ВЕРХНЯЯ РЕКА

О. Х. А когда наступила расплатаЗа последнюю склянку чернил,Мерный ангел живого квадратаСверху пёрышко уронил. И пока оно в руку летелоЛегче снега и снегом легло,Что-то важное отболело,Вместе с вешней водой изошло. Только вечность нам вехи назначитИ глаза промокнёт рукавом,И над чёрным квадратом заплачетМерный ангел в квадрате живом, В недосыпе двуспальной могилыЗагорится звезда в потолке,Собирая посмертные силы,Мы потянемся к Верхней реке, Где гоня ненасытную гостьюЗа черту на последний правёж,Мерный ангел с серебряной тростьюСтережёт изначальный чертёж.

1997

246

ЛУБЯНАЯ СКОМОРОШИНА Московиты – люди башковиты.У них пятки берестой подбиты.Мы сапожки вам дадим за лапти,Только Новгорода не залапьте!

1997*

NB. Раскопанная Рябининым на Земляном городище ладожская ко-жевенная мастерская заканчивается двумя стоптанными лапотками времён Ивана III. Оккупант переобулся в мастерской, и её не стало.

247

НА ЛЮБШЕ

А. В. и В. А. Дыбо

Ладожского СредиземноморьяСнежный шелест в небе нежилом,Где угодья Храброго ЕгорьяВéлесовым вспаханы хвостом.Наши музы – Альки и Наталки,Наши кипарисы – ёлки-палки.Вместо мрамора – разрыв-трава.Вместо Парки – сонная сова. Над водою мёртвого колодца,Что бы ни случилось на веку,Погадаем, сколько отольётся.Лыком в стрóку каждое ку-ку.Се цивилизация по-русски:Вон из дома, точно из кутузки.Не оседло жить, не кочево –Втянешься, и вроде ничего. И отсюда, не поняв границы,Мы брели полмиллиона днейЗа хвостом куницы и жар-птицы,За звездой постылою своей.А запахло Промыслом Господним,И пришли к себе в одном исподнем.Ну, не получилось. Бог упас.Если можете, простите нас.

Декабрь 2000 – январь 2001

248

СЕВЕРЯК Пришедшю ми въ Ладогу, поведоша ми ладожане, яко сде есть: егда будеть туча велика, находять дети наши глазкы стекляныи и малыи, и великыи, провертаны, а другыя подле Волховъ беруть, еже выполоскываеть вода. Отъ нихъ же взяхъ боле ста, суть же различь.

Нестор. 1114 год

...Глядючи в небо, дракона сразит.Владимир Леонович

Последнею весной тысячелетья,Опасно ранней, ненасытно долгой,Наполненной серебряным урчаньемЗа Ладогу отползших ледников,В начале мая около полудняПришёл ко мне паромщик Коля Кузин,Принёс в кармане бусину, стекляшку,Подобранную им у переправы,И долго мялся, и пыхтел по-детски. Мне не хотелось пить. Не то, чтоб с Колей,А просто не хотелось. Я сказал,Что я в завязке. Он ушёл, находкаВ развёрнутой тряпице, как в пелёнке,Так и осталась на столе – укоромИли подарком. Кто их разберёт,Потомков викингов да здешней чуди?Я положил стекляшку на ладонь.Сквозь патину просвечивала вечность.

Я вышел вслед паромщику на Волхов.От Новой Ладоги дул северяк.Река была сиреневой, а небоДвойным, прозрачным. Я зашёл в музей,

249

Взял ключ от храма, и уже у двериУслышал вой зверья и птичье пенье.Гремел орган... Откуда там орган?Подростки?.. Бред какой-то... Я не сразуПопал ключом в замок. И всё затихло.

Всё было, как всегда. Святой Георгий,Щитом прикрывшись, ехал без копьяС оранжевым флажком и знал, что злоНепобедимо сталью. Под конёмЖелтела сопка вещего Олега,И Велеса-дракона от рекиВела на поясочке Елисава.Но тут опять завыло и запело.И стало ясно: это просто ветер.

И стало пусто, будто бы вот такЛишили не иллюзии, а смыслаНастолько, что и в кулаке моём –Не аленький цветочек, привезённыйИз жарких стран – индийских ли, персидских,Не тот гранат из чёток пилигрима,Змеевиком процветший изнутри,А зёрнышко граната из сельпо,Забрызганное прозеленью тлена.

Но если так – тогда, ответь, зачемИ Ладога, и перевозчик Коля,И сын его, которого забралНа переправе ненасытный Велес?И зёрнышко оброненное это?И, может быть, мне только показалось,Что в миг, когда рыдали оба хора,Георгий отделился от стены,Возликовав непоновлённым ликом?

6–17 мая 2000

250

ПОБЕДИЩЕ

И. В. На кургане, на вольном дивинце,Парусит полотно на девице,К Победищу подходит ладья.Вот чуть-чуть и окликнут: – Моя! Чур моя! – и ревнуя к Стрибогу –А не лапь! – да в уключину ногу,Точно в стремя под смех остальных.Кто-то дружка, а кто и жених. Но в лодейке не слышно ни смеха.Кормщик в воду глядит, неумеха.Смотрят в низкое небо гребцы –Ни в мужья не хотят, ни в отцы. И тверды их персты, как коренья.И чужое в горсти оперенье.

1996

251

* * *

Наташе и Даше Ефимовым

Альдейгия – страна невелика.Алоде-йоги – Нижняя река,Где Ладожка вливается в ЗаклюкуИ Волхов различается по звуку,Где шли на нерест лодуга и сиг,Где прожил я счастливый самый миг.

1997

252

ДОРОГА ВО ВЩИЖ Всё аушки да аушки –Копеечная Русь.Присяду там, на камушке,Но я тебя дождусь. Алёнушки, Иванушки...Но по снегу скребя,Я посижу на камушкеИ я дождусь тебя.


253

ГЕНЕТЛИАКОНПослание к Иксу и Игрекуо Московском царе Алексее,предупреждённом немцем-астрологомоб эпидемии чумы и немца посрамившем,а также о том,что по этому поводу писали разные авторы —иноземные и отечественные

Не зри на мя, аки волк на агнца,но зри на мя, аки мати на младенца.

Даниил Заточник

Алексей Михайлович Тишайший,бывший между Грозным и Великим,не откушавши и простокваши,встал наутро даже слишком тихим.

С ночи перед ним лежала картаВсей Вселенной. А поверх Вселенной – розовый пергамен Энгельгарта, труд астрологический, секретный.

Немец врал: «Вдали обсерватории без таблицы, без инструментария посреди заснеженной Московиина краю земного полушария

ненадёжны звёздные энклитики для расчётов внутренней политики.

На вопрос о сопредельной Турции,близкой Швеции и дальней Дании: ...наказуя праздные индукции,церковь порицает волхование –

254

Марс горяч, но слово государевои раздует, и остудит зарево...»

Хитрый немец то ли продал чёртусвою душу, то ль кому подальше –ляху или турку. К звездочётуАлексей Михайлович Тишайший

не затем писал, чтоб выходилокак у ведьмы-дуры – так на эдак! –впрочем, что-то в той хартийке было,ну и припасалось напоследок:

«Жди беды в предел своей державыне от козней ляха или турка –вижу: люди падают, как травы,но не слышу сабельного стука,

потому как скосит пол-Европычёрный всадник на коне крылатоми махнёт через твои сугробыв тыща шестисот шестьдесят пятом!»

Вот какие лютые напастипредрекал британский этот немец.– Язву обуздать не в царской власти! – врал царю учёный иноземец.

И хотя забыл свои таблицы,не привёз ни трубки, ни пенала –оставалось плакать и молиться,раз такое горе подступало.

...или как у них в «Декамероне»,не надеясь даже и на чудо, –

255

скоморохов звать, блудить на троне,жрать и сказки сказывать, покудавьётся возле нечисть моровая,вотчину твою перебирая?

Алексей Михайлович Тишайший,не любивший скоморошьей скверны,каши и в обед не расхлебавши –бдел. А те царевны-Алексевны,

три порфирородные юницы,слушали сопение органа, забавляясь, аки голубицы,под присмотром дядьки-басурмана,

и к тому же складывали вирши,лексикон латинский затвердивши.

...здесь, должно быть, вставка летописца:«Евдокия, Софья и Мария,де, едва успели народиться...Впрочем, допетровская Россия

знала толк в строительстве органном.Строили – да зá море дарили.И персидский шах с бухарским ханоммузыку московскую ценили.

Нехристи, а чувствовали кожей:трубный глас – духовный. То есть – Божий».

Богомолен, но не суеверен,в полдень царь прикрикнул на царевен,приказал дворянам собираться,повелел боярам подыматься,

256

дабы впредь российские пределысквозняком заморским не продуло,птица бы и та не пролетела,полевая мышь не прошмыгнула.

Веру верить – значит дело делать.Что нам звездочётовы таблицы?Ратники – полков, наверно, девять –в новолетье встали вдоль границы.

...И двойным кордоном санитарнымсаморучно Русь перепоясав,бил поклоны и в приказе Тайномдаже с ляхом был почти что ласков.

А когда на будущее летоэтот самый всадник молодецкийвыкосил почти пол-бела-света,но не одолел кордон стрелецкий –

распростился мудрый царь московскийс посрамлённым немцем-звездочётом,обрядивши в царские обноски,отпустил не абы как – с почётом,

дабы и в Британии узнали,сколь хитра московская затея!И прошло семь лет, и у Натальиродился сынок от Алексея,

и в честь ключника, что запираетрайские врата пред маловером,был крещён... А дальше всякий знает,как мы жили при Петре, при Первом...

257

В этом месте на полях приписка,скоропись, завившаяся вязью:«Се родила баба василискапо кощунству и по безобразью.

Пётр – и сам масон, и сын масона».Слева резолюция: «Ре-зон-но!»А чуток правей – листок в линейкуиз тетрадки за одну копейку:

«Алексей Михайлович Тишайший –благодетель всей державы нашей,это он заслон поставил мору,оттого-то Русь и вышла к морю,

Царь, а не кичился подлой славой,не гулял в тулупчике нагольном,не конфузил шведа под Полтавой...Ты его сконфузь-ка под Стокгольмом!

Се ля ви: тот копит – этот тратит.Тот блюдёт себя, а тот не помнит.Батька ладит, щели конопатит,а сынок придёт – окно проломит!..»

В тексте пропуск, ряд подтёртых точеки карандаша летучий прочерк.

Ссылка: «Разговоры в царстве мёртвых.Сочинение Петра Крекшина».И начальным почерком на стёртыхсгибах – буквами большими:

«Даром, что Тишайшим прозывался!Ну а как же Соляной и Медный

258

бунты? А раскол образовался –тоже сам собою? Этот бедный,

юный огнь – невинности румянец –не тогда ли попусту размыкан?Для чего терпел старообрядец,для чего Степан, Богдан и Никон?

И отсюда линия прямаяк линии великого младенца,что явился на исходе мая,как прошло семь лет с отъезда немца.

Новогодней полночью зачатыйна утеху птицам в тёмных нишахон развесит на стене зубчатойтех стрельцов, чуму остановивших.

А уж как пойдёт лихое дело,как пойдёт – читай того ж Крекшина –быть пожару. И земля сгорелавглубь себя на полтора аршина.

И посол державы иностранной,сургучом закапавши и воском,доносил, что фабрики органнойвпредь не будет на холме кремлёвском,

дескать, новый государь намеренизвести старинную забаву:натерпелся в детстве от царевен!Ох, любили поиграть на славу...

А у московитов есть обычай –средь реки на Масляной неделе,

259

издавая свист и гогот птичий,жечь на льду и лиры, и свирели».

...что-то оттепели зачастили!Распустили розовые нюни.Сколько цвета, Господи, побили!Где они, июни да июли?..

Нет, недаром Алексей оплаканв час, когда скрипели ножки трона,и недаром врал генетлиаконЕпифания и Симеона,

мол, явился отрок богомольный,и планеты встали в лучшем виде,мол, аспекут четырёхугольныйбыл на небе, егда Пётр прииде!

Это после! А тогда с порогаСимеон мешал исторгнуть бремя:– Потерпи – просил – ещё немного,не рожай – просил – ещё не время! –

Знали, знали подлые монахи.Утаились в трепете невольном,убоялись, вот и скрыли в страхе,что аспекут был... тупоугольным!

...Поясню: генетлиакон – этогороскоп, изложенный стихами.Ну а что касается аспекта –если надо, разбирайтесь сами...

У несжатой нашей книжной нивымежду финских стенок и паласов

260

мы нелюбопытны и ленивы,как заметил, кажется... Некрасов.

И своих преданий не читаем,ежели не в пикулевском вкусе,и своей истории не знаем,ежели она не в кратком курсе.

Но при всей тоске официоза,и при том, что платят маловато,и при том, что в Красноярске – проза,а в столицах брат пошёл на брата –

хорошо с неглупыми людямивыявить: что новенького в мире?Извели Россию марсиане?Отыскались градусы в кефире?

Тут ещё зараза из Европы,ну и негативные процессы:аэробика и гороскопы,йоги, возвращенцы, экстрасенсы...

И как шашку выхватим цитату,разбираясь, кто виновен в том, что?.. –и цитатою по супостату,если от себя себе же тошно...

Но и это, верно, так по-русски,просадив полжизни за копейку,из двухкомнатной своей кутузкивыйти на бульварную идейку.

Западники и славянофилы –тот своей любуется системкой,

261

тот на стенку лезет, что есть силы,призывая лезть на стенку стенкой.

Вся Россия – опытное поле, –обронил один неглупый лирик.И как током вечное «доколе?»И за каждой кочкою – рубильник.

Ну и Пётр – он нашей же закваски:никакие немцы не смогли бывсю Россию так по-русопятскионемечивши – поднять на дыбы

у семи ветров на перекрёстке,где варяги переходят в греки,где простоволосые берёзкинад обрывом, аки человеки.

1987

262

ВЫРСКАЯ СТАНЦИЯ

И в Оредежи рóскошное пойло...Рылеев. Надгробная Рыжку

Выра была третьей почтовой станцией от Петербурга по Минскому тракту. Выриным назвал Белкин своего смот-рителя; гусара-похитителя нарёк Минским.

Знакомство Минского и Дуни происходит в доме, кото-рый в начале XIX века, перебираясь в Батово, уступил под станцию полковник Фёдор Рылеев. (В Дуниной комнатке, надо полагать, и родился будущий декабрист.)

Рядом, в ганнибаловской Суйде, в конце 1798-го вынаши-вала дитя супруга помещика Сергея Львовича Пушкина. Мальчик появится на свет в мае 1799 г. К этому времени Пушкины уже переедут в Москву.

В первые годы XVIII века отсюда, из любезного ему Рож-дествена, бежит в Италию царевич Алексей. Зато вскоре приезжает и селится на Зарецкой мызе первый архитек-тор Петербурга Доменико Трезини.

Через век в имении его потомков начнётся трагический ро-ман юного флигель-адъютанта с семнадцатилетней краса-вицей Катей Черновой. Дело закончится самой громкой ду-элью первой четверти XIX века. Но и самая тайная дуэль тех лет произошла, как полагает другой здешний житель, в том же Батове: в мае 1820 года сосланный на юг Пушкин сделает остановку в Выре и вызовет Рылеева на поединок (тот, по-верив сплетне Толстого-Американца, видимо, громче других кричал «Правительство сечёт наших лучших поэтов!»).

Надо полагать, Пушкин, как обычно, стрелял в воздух. (А если так, то оредежское эхо той истории откликается в «Выстре-ле».)

263

Набоков, сочинивший эту версию, так и не узнал, что хра-нящиеся в моей семье записки композитора Константина Николаевича Чернова (1925 год) подтверждают его гипотезу о батовской дуэли Пушкина с Рылеевым. Черновы, соседи и родня декабриста, не зная причин того поэтического пое-динка, и через век помнили о самом факте дуэли. Так потом-ки рылеевских крестьян до сих пор показывают в укромной батовской аллее на берегу Оредежи Пушкинский камень. («Почему Пушкинский?» «А тут Пушкин сидел».)

И тоже в мае, но уже 1912 года, Кузьма Петров-Водкин рисует сидящего верхом на стуле мальчика. Это эскиз к «Купанию красного коня». Неизвестно, кто позировал, но на самой картине отрок как две капли воды похож на тринадцатилетнего сына вырского помещика Владимира Дмитриевича Набокова. Полоска красного берега за пле-чом отрока – привет В. Сирину от С. Вырина.

1 Выявлено. Выбелено чисто.Свежая разломлена тетрадь.Здесь, почти в именье декабриста,Пристрастишься лето летовать.Рассуждать с хозяином о старом,Всё искать решительный изъянИ листать затрёпанный недаромНекий краеведческий роман.

Мальчик бродит по лугам.Холодно его ногам.Мальчик всё запоминает.Мальчик завтра уезжает.Лето кончилось. Прощай.Переломлен каравай.

264

2 XIX-й, зело болезный,Уходил дорожкой продувной.И качалась колыбель над бездной,По-над пёстрой парковой травой.Но пока спелёнутое летоЛишь коснулось краешка стола.Имени опального поэтаМлечная черёмуха цвела.

Предки жили у реки.Бунтари. Крепостники.И не чьи-нибудь – его.И не чьи-нибудь – твои.Так-таки и никогоТы не встретишь у реки?

3 В ту экологическую нишуОднова потянешь всех своих.Валентина Дмитриевича, Мишу,Жору, Пашу, Машу и иных.Вова с Олей кинутся с порога.Вова с Леной сядут на порог.Господи, да как нас было много!Всех сюда и втиснуть я не смог.

Ах, как странно в двадцать пятьРодину приобретать,Узнавать в чужом лицеТо, что в матери-отцеТы навеки затвердил,Да, наверно, позабыл.

265

4 Рамкою вину свою оправлю...(Смех и грех, а вырвалось само.)К берегам иным письмо отправлю,То, с нелепым адресом, письмо.И покуда адресата ждалиМы по эту сторону земли,Почтари письма не потеряли.Просто слишком поздно принесли.

По чернильным капиллярамЧёрной пастой, белым паромПереписывай судьбуТех, которые в гробу.Мыслью, мышечным кошмаромПо чернильным капиллярам.

5 Между тем неканувшее летоШло поодаль от твоей судьбы.Мальчик первых два сложил куплета.После дождика пошли грибы.Улыбался бритый император.Либеральный бант отец вязал.И почтовой станции диктаторТрюхал пешедралом на вокзал.

Дух фиалковый, грибной,Палых листьев перегнойЗаглушает двух империйБритвенно-свинцовый дух.Вдохновенных суеверийШепоток – тревожит слух.

266

6 – Балуйте детей своих побольше,Балуйте детишек, господа.Вам не ведать, что там будет дальше –Красный берег. Быстрая вода.Толку чуть и в праведном запрете.Только чуть прикрикнешь – погляди! –Махаон на ветхом парапетеКрылья свёл на бархатной груди.

Ничего ему от насИ не надобно сейчас.Бродят тени в бывшем парке.Захлестнулась нить у Парки.А повешенный в аллее –Утра серого белее.

7 Ну ещё какая там провинность?Что за новый подвиг? Что за страсть?Или тяжкая необходимостьДинамитом ограничить власть?Нет, недаром лужские равниныНасыщает Красногорья ток.Из-под коренного комья глины,Красной глины, бьют о передок.

Лучше бы совсем не это –Жить до нового рассвета,Всё запомнить, записать,Детям, внукам рассказать...Но – записано в программе:«...не мужьями, но мужами!»

8 Детский мир пружинных пистолетов,Оредежи беспокойный ток.И опять к концу подходит лето.Ну ещё, ещё один глоток.Бабушкино Батово пылает.Пятипалый лист летит к тебе.Два глотка, но этого хватает.В остальном доверимся судьбе.

Наступает старый год.Мать выходит из ворот.Может статься – за грибами.Может статься, что за намиМать выходит из ворот.Наступает старый год.

9 Заклинать и окликать былоеКто тебя подбил, цитатчик, вор?...складываю вчетверо и втроеМнемозины памятный узор.Между станцией и магазином,Как взаправдашний мемуарист,Потакая танцу Мнемозины,Закавычиваю этот лист.

1983

268

КРАСНАЯ ГОРКА не то чтобы быль

И вышел другой конь, огненно-рыжий... Откр. 6:4

В пяти верстах от Красногорья...Пушкин

1

Его сосед, Прокудин-Горский,На цвет снимал те берега:Песчаник карстовый ижорский,Да мельница, да ельник жёсткий,Да сýкровичная река. – Вот тут жила Баба-Яга. –

Когда б не эта грань обрываБагровая, была б легкаСферическая перспективаТройного диапозитива...И грозовые облака...–...Не вздумай показать царю.Нет, я серьёзно говорю!

Запечатлеть живые краскиНе в силах фотообъектив.Тут кисточки нужны да краски...– Езжай, этюдник прихватив!– Да где ж нарыл ты этот страх?– За Сиверской. В восьми верстах.–

269

2

Ну и поехал наудачу.Сначала раз, потом другой.А после снял пустую дачу.(Весь месяц в Питер – ни ногой!)

Когда ж истаяли излишки,Накрасил в несколько часовПортрет дворянского мальчишкиНа фоне красных берегов:

Высокий лик со взором ясным.Полуулыбка на устах...

Отец, экс-депутат, был «красным»,Сидел три месяца в «Крестах».И вещим пламенем объятЕго иконописный отрок...А с маменькой случился омрак:– За что ж это Володю – в ад?– Еленывановна, он – над!..

Хозяин хохотнул. Смутился.(Двадцатый век. Десятый год.)Но с живописцем расплатился,Как говорится, – от щедрот.

3

Медвежий, кадмиево-рыжийЗагашник северных щедротЭкологическою нишейПрозаик здешний назовёт.

270

Вне Палестин и прочих СирийРасцвёл ингерманландский Вырий.

Сюда в минувшие годаВесенним днём прохладно-длиннымТянулись клином журавлинымИз Петербурга господа.

В реке и хариус, и жерех,И разнопрочая форель,А над рекой – Крамской и Рерих,И передвижников артель.

Не на рессорах и резинеЗдесь Ярошенко изучалТу местность, что открыл Трезини,Когда по родине скучал.

Бессмертные на акварелиНе выцветали иммортели,И цепкий шишкинский зрачокПроник в кукушкин башмачок.

Но, припадая к бескорыстьюАльваров (каменных лугов),Никто так и не тронул кистьюЗаклятья красных берегов.

4

От той поры прошло два года.Художник съехал на юга.Поживописней та природа,Покруче прочих берега.

271

И записал большущий холст(От пола аж до абажура) – Каурый коник в полный рост,Верхом на нём племянник Шура,Провинции хвалынской цвет, Крепыш, хотя и не атлет...

Вообразил, как БенуаСкартавит Баксту в лад: – Уа!Хвала коню и человеку,Что вместе пееходят еку! –

Повёз картину в Петербург(До вернисажа две недели!)И на вокзале слышит вдруг: – Кузьма Сергеич?.. Нужели?

– Владимир Дмитриевич! Вы?...– А этого не узнаёте?Стал выше на две головы.И обе, знаете ль, в полёте...–

Едва признал. Худой, как глист,С лицом надменной знати нашейТот самый отрок, гимназист.Тот самый ангел, только падший.Ну и стоит вперёд плечом.Поговорили ни о чём.

И только после, в мастерской,Когда перебирал бумаги,Прошибло пополам с тоской:Вот всадник для твоей коняги!

272

Но конь не в масть. И масть – не та.Краплёной оказалась карта.Пробормотав «начнём со старта»,Отъял подрамник от холста.

Каурого коня – в огонь.Сюжет заимствованный – в топку....Тот берег – это красный конь.Писать. А после выпить стопку.

5

Что было дальше? Был успех.За ним – забвенье на полвека.И этот красно-красный снег,На бледном лике человека.

Здесь, как писал один пиитПро смерть соседа-генерала,«Энциклопедия молчит,Как будто крови в рот набрала».

Идём к тому же рубежу,И, значит, не важны детали. Откуда знаю?.. Не скажу.Сороки в Выре нашептали.

Нальём и мы. За хищный взгляд Не столяра, так живописца,За тот песчаник, что родилсяПолмиллиарда лет назадИ в пушкинской строфе сгодился,За полку книг, за тихий сад,

273

За то, чтоб сгинула грызня,Не возвратилась та исторьяКупанья красного коняИ Оредежи красногорья.*

14 февраля – 19 мая 2014

PS. Снимок «На р. Оредежь близ ст. Сиверская С-Петербургской гу-бернии» сделал Александр Александрович Евдокимов, сотрудник Прокудина-Горского. «Снято при заходящем солнце в июле, в 7 ч. вечера» (Журнал «Фотограф-Любитель», 1906 г., №7).

Факт знакомства Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина и Сергея Ми-хайловича Прокудина-Горского биографам неизвестен. Нет сведе-ний и об их контактах с Владимиром Дмитриевичем и Владимиром Владимировичем Набоковыми.

* * * Опереться о воздух локтямиИ, повиснув над собственным сном,Полететь над домами, дымами,Над отцом, что в кладбищенской ямеВидит сны в измереньи ином. Что ему до вороньего граяВ тех краях, где ни вёсен, ни зим?У ограды ваганьковской с краюОн не знает, что я проезжаюНа метро дважды в будни под ним. От прошедшей расплакаться боли,От забытого вспыхнуть стыда,Направляя усилием волиБеспричинный полёт в никуда.

2–28 мая 2000

277

ОСТРОВ НА ПРИБРЕЖЬИдолгая повесть

тошно так –Пушкин. Проба пера.Тетрадь ПД 838, лист 75(по жандармской пагинации)

1

А чтобы не забыть – поверх могилыстихи про голодаевский бордельи фельдшера вульгарная латынь –рецепт от гонореи. Будто знал,что будут рыть в бумагах, а ещёпошлют на экспертизу. Академик,латыш, светило красной медицины,даст заключенье, де не устарел,но доза не прописана. Засим

10 ему провизор выставит брезгливокопайского бальзама, алкоголяв растворе померанцевой воды:ноль-три, ноль-пять, ноль-девяносто пять –глотать, поскольку стыдно запускать.Болеть не стыдно – запускать нельзя.Сначала станут уставать друзья:ну что, нашёл? И с видом идиота:ага. А что? Лекарство от болезни.А кости? кости?.. Я копал архивы.

20 Потом забор некрашеный, две ивыи ветхий домик... А ещё сличитьс другой страницей тот же самый профильскалы на берегу варяжских волн,

278

вертлявый чёлн... Нас тоже было много,не меньше, чем на площади у них,а что осталось? Этот в референты,тот за бугор (ни жизни, ни легенды),а я в архив, и двери на запор.Итак, – Россия. Лета. Литорея.

30 Зачем за шторкой синий Мандельштамкосит на Вересаева? Бодреекарабкаемся к самой кромке, там,где образец, одушевлённый в школе,расстрижен ради красного словца,и в ржавых пятнах проступившей солина фраке, на кирасе, на камзолечуть золотится прошлого пыльца.

Что стоит Гений в жизни?.. Три червонца.А в супере?.. Придётся поискать

40 в книгообмене... А нельзя ль занятьтого знакомца вашего, японца?..В торгсине? Неудобно, н-да... А в лавкеу Киры Викторовны? Нох айн маль!..Там есть две-три купированных главки...А если ксерокс?.. Жаль. Чертовски жаль.

Что стоит смерть? Сначала просто датападения Бастилии, но годродной, сибирский. Слово ренегатаграссирует, срываясь запятой,

50 а разберёшь по петлям, вроде Gonar...Какой там гонор! Сунутся в тетрадьи крякнут. (Дубельт скажет: и крестьянкилюбить умеют? Модные проказына лоне?..) И для верности – рецептна, вот возьми! Что, репка? А потомство,потомство разберёт.

Не приведи

279

сойтись накоротке с черновикомего болезни. Если гений – норма,

60 он норму перебрал в 26-м,пугали вытрезвиловкой, психушкой,потом похмелье – плаха – пистолет –топор – Андрей Шенье – нож гильотины –тесак армейский – дырка – ключ от дверцыего покоя. Не спирит в припадкемедитативном, он не приручалпотустороннего, но как Евгений(не этот – тот!) казался неуместным,шёл площадью и руку прижимал...

70 А мы другие...

2

Впрочем, вот сюжет:три брата, греки, видимо, торговцы,островитяне... Только мочи нет –их режут и стригут (они ж не овцы!),и вдруг эскадра – рыжий граф Орловвитийствует под флагом Византии...Подумали да наломали дров,когда в султана брандер запустили.И тых, и пли!.. Но русские ушли,

80 а турки тут. Тут братья приуныли,потом оставшиеся кораблиоставшимся товаром загрузилии вслед за ветром тоже проползлив пролив, а там без пушек, как без визы,вот и отдали всё, что снять могли –с плеча кафтан, а с чудотворной – ризы......Прошли! И Афанасий, старший братиз братьев Гонаропуло, царицесумел всучить чувствительный доклад

90 об иммиграции из-за границы.

280

Затем назначен чем-то при дворе,поскольку был внушительный мужчина(кто оценил бы это при Петре?),и вот помимо звания и чина,взамен отеческого островкапожалован (да подавитесь, турки!)таким же точно, только в Петербурге,близ Голодая, где Нева-река.

3

У взморья на прибрежьи Голодая100 стоял почти артиллерийский гул,

когда в волнах балтийских пропадая,один чиновник чуть не утонул....А получилось глупо: утро былобезоблачным, молочная река,казалось, не текла, а лишь скользиланаперекор теченью ветерка,зато лучи слоились торопливода отраженья шпилей и крестовстекали вплоть до самого залива,

110 размножены устоями мостов.И даже ангел был как настоящий:он разомкнул хрустальный этот ларьи в плоской глубине зажёг дрожащий,волшебный, но вполне цветной фонарь,навеявший Венецию иль Ниццутому, кто погостил и в тех гостях,покуда изучали мы таблицупогоды в «Биржевых Ведомостях».В июле восемьсот двадцать седьмого

120 отменно сухо и весьма тепло...Вот-вот пойдут пожары... Бестолковороссийское устройство, всё хреново,а и с погодою не повезло.

281

Отложим раздражённое стило...Алло... Да, я вас слушаю... Алло......кто говорит? ...какому очевидцу?

4

А мне опять на квас и чечевицу,когда бы он и вовсе там утоп?Им, коли не по ним, – так в заграницу.

130 А то за саблю – да и пулю в лоб.А нам нельзя. И барин-то не строгий,туда, мол, я один, а ты смотриизвозчика, да по кружной дорогеприедь за мной и лодку забери.Мол, знаешь ли где Греческая мызаза кладбищем?.. Мы здешние... Ну, слазь....и кто же ожидал того сюрприза?Чуть пушка бух, – и буря поднялась.А там коса, совсем гнилое место:

140 канатка, бойня, ямы для скота,и берег там у берега, как тесто –бонжур из-под коровьего хвоста.А без привычки да ещё на лодке –накроет, как гранатой, – и готов,когда не знать подхода – посерёдкепротоки у избушки рыбаков.Бегом до этих самых гунуропул...Какие рыбаки!.. А так продрог, –от страха на порог и грудью об пол

150 от страха тоже – ты живой, сынок?А он: и я бы мог, и я бы мог...

5

Зачем они стояли в декабре,как мальчики пылая и робея?

282

Зачем тогда построились в каревокруг Петра? Была ли в том идеявосстания? Повстанец-молодецидёт на площадь, чтоб ввязаться в дракуи прёт на приступ: крепость ли, дворец –ему какая разница? – в атаку!

160 Стояли час. И два. И три. И пять.Прошли сквозь Зимний и сейчас отдали.Ещё не поздно было начинатьrеvolution. А всё-таки стоялинапротив оробевшего врага –чего стоят? – почти на самой кромкеразумного. Калёная пургализала плоским пламенем позёмкиих сапоги. При чём тут Трубецкой?При чём тут сколько? Много или мало, –

170 каре не атакует. Это стройдля обороны. Пуля в генерала –ещё не довод. Присягнул Сенат,и поздно, поздно... Экая дешёвкапалить в своих, когда стоит парадсвободы, или, скажем, забастовкавоенных. Так в 20-м, в октябре –семёновцы... А если длить примеры,ещё при Алексее и Петрев своих скитах стояли староверы.

180 Горели, но стояли. И металлкрестов нательных прожигал скрижали.Так Гефсиманский Праведник стоял,когда легионеры набежали.

6

Прибрежье. Опрокинутая лодка.Прошедшей бури грязное бельё.О чём он думал? Отчего неловко

283

За гения домысливать своёи возводить под крышу комментарий,в котором всё расчислено стократ

190 (а наши сны, сухие, как гербарий,на общее посмешище торчат).Ни дождика, ни вольного волненьяна глянцевых полях «Временника»...А может, нас страшит сопоставленьес той высотой, что слишком высока?Считать колючки на венце терновом, –скажи, зачем? А то, войдя в права,уже остепенённым пустословомоткрыть, что Пушкин – это голова...

200 Себя он строил, новый Долгорукий,по плану. А ещё стихи писал....неужто меж истерикой и скукойпройдём, как между тех античных скал?

7

15-го утром (что ж так душно?)записка Соболевскому. (Ответь,где слов занять, когда утешить нужно?)Мать умерла у друга. Смерть как смерть,обычная... Письмо не получилось,а почта в полдень, надобно поспеть,

210 Серёжка плох – то ангелы, то чертиему поют. (Чертей, как есть в конверте,согласно воле автора – в огонь.)...Потом к Сенату, где петровский коньгрызёт позеленевшую уздечку,напружился и замер: шпорой тронь –как заводной махнёт и через речкуи – по прямой – до взморья, до скалы,где пеший Пётр в безумном озареньиувидел город свой, где пенились валы

284

220 и чей-то чёлн изнемогал в бореньи.Но стыдно пересказывать стихи.Стихами же – тем более негоже:не плагиат, а не сварить ухииз съеденной метафоры. И всё жеоглянемся на площадь: вот Сенат,он был под самой крышею украшенВесами Правосудья. Говорят,когда на зорьке высыпали наши,кто был порасторопней, из низов,

230 сюда для обозрения взобрался.А пушки били вверх. И с тех весовторчало человеческое мясо.Левее – царь на финском валуне,Исаакий монументом долгострою(поскольку прежний был на плывунеда так и развалился сам собою).Ладьёй на фланге знаменитый домЛобанова. А там свободным полемназад к Сенату. И возьмём конём.

240 Он по прямой не может, а глаголембьёт даже крепость. Шах. И снова шах.И не указ плешивый и усатыйпростывшему на этих площадях,под сквер задрапированных цитатой.Ему-то что? Знакомые места.А площадь даже чересчур знакома,и там, где никакого нет моста,пойдёт себе до Пушкинского Дома,решившийся, пересечёт черту,

250 и отряхнёт летейское томленье,и с мужиком столкуется в порту,и поплывёт в известном направленьипод всполохи негаданной грозы,пробормотавшей орудийным басомо том, что бутафорские весывновь загрузили человечьим мясом.

285

8

16-го дождь не затихалдо темноты. Взамен прогулки – прочерк.Зато он прямо с ходу записал

260 стихотворение в пятнадцать строчек.Кто заглянул в его черновикии в буреломе правки чертыхался,признается: легенде вопрекион лёгкостью пера не отличался.Но потому-то гений и велики в том его отличье от таланта,что лезет к абсолюту напрямик,не соблазнясь полушкой варианта.Каким бы гладким ни казался он,

270 каким бы ни был крепким или броским, –как будто формулирует закон,открытый для полёта Циолковским.А что? Видать, от века такованехитрая, но тайная наукав строке аккумулировать словапосредством чувства и посредством звука.Ступень сгорает – вот и черновик.А варианты множат ускоренье....он попытался править, в этот миг

280 едва не загубив стихотвореньявесьма простого. Вот и у Шеньев элегии почти что и об этом:одна компания в одном челнеплывёт, увлечена одним сюжетом,вдруг – вихрь, все гибнут, воет Аквилон(всегдашняя реакция на бурю),и только тот, кто спереди – спасён,расхлёбывает не тюрьму, а тюрю,и разведя толикою слезы,

290 он примеряет впрок венец вилюйский,поскольку обручились две грозы

286

одним кольцом – декабрьская с июльской....кто был повешен – утонуть не мог.А он бы мог. Вчера хотя бы. Впрочем,не утонул, и, может статься, срокповешенья не минул, но отсрочен?А строчки... Хорошо бы их в печатьпод звёздочкой сигнальной анонимада поглупей название сыскать

300 и мимо Сциллы и Харибды мимо –в набор. Но совпаденье каково!Оскаленный утёс, именье грека,ещё дельфин... Откуда?.. Как его,того поэта из VI века?...корабль захвачен варварами, онна берег вынесен разумным зверем...Ещё звезда такая... О-рион?а может – А...? Ну, в словаре проверим.

9

Пиши да выраженья выбирай.310 Мы не чета французам или туркам,

их бин у нас – народность...Николай

был, подражая бабке, драматургом.Перебираясь в Царское Село,на лоне незначительной природыон громоздил завистникам назлопочти державинские обороты.Он в людях понимал и в лошадях,Но где тот зал на сорок миллионов?

320 И он играл на римских площадяхза неименьем римских стадионов.И, распушив гвардейские усыи домиком остзейским сдвинув бровки,писал, писал (порой не без слезы)

287

что? – всенародные инсценировки.На среду: взять от каждого полкупо взводу их да по две роты наших –в одно каре (каков педант!) – к носкуносок – и на колено. В память павших

330 читать на литургии литиюпо убиенным за царя и веру –уж если ограничился пятью,блюди себя. Придраться к офицеру,четвёртого в шеренге наградить,а, впрочем, лучше третьего. Тогда жемитрополиту площадь окропить,императрице ехать в экипаже –клин клином – возле статуи Петраорудья с передков и непременно

340 всем строем троекратное уракричать в честь избавления от пленакрамолы бунта. А на вторник то,что будет посильней, чем все премьеры,все ваши бенефисы... жаль, никтоего там не увидит... для примераконечно бы не худо наблюдатьи самому, но это неудобно:у нас под петлей любят оскорблять.С них станется. Он расписал подробно

350 куда, кому, и вслед за кем, и как,и как прибить табличку с именами,но тут Сперанский влез: нельзя никактабличку! Почему же? В каждом храметакая... Ну и что?.. Ах да, Пилат...Гляди, куда каналья намекает.Чуть увлечёшься – каждый попрекает.Тем лучше. Пусть инкогнито висят.

288

10

Что значит жизнь, когда отворенаи хлещет на булыжник, как из жерла?

360 Какая там заря, когда ценаза пораженье – даже и не жертва,а только унижение. При всейвозвышенности цели в перекрёстныхдопросах выгораживать друзей,и выдавать других... И старцев постныхпросить о снисхождении, потомсознаться в преступлениях, в которыхни сном, ни духом, но стоять на томи утверждаться в самооговорах.

370 А тот: не ведаю... не говорил...не вовлекал... Мальчишки, аматёры,они сойдут, но если хватит сил,сойдутся бородаты и матёры.Один опять возьмёт под козырёк,а тот ему в ответ земным поклоном...За что? За то, что в Общество вовлёки этим спас, когда я был зелёнымюнцом... И, вероятно, не у нихнам спрашивать, в чём всё-таки причина,

380 что минет век, и посреди живыхтакая заведётся бесовщина,такие типы... Что там Николай?Он был весьма интеллигентным немцем.Умоемся кровищей через край.И оботрём кровавым полотенцем.

11

Но это после. А в 28-мв кругу друзей поэт предал огласкезабавную историю о том,

289

как ездил чёрт в извозчичьей коляске.390 Московский литератор В.Титов,

приятельских не преступая правил,списал её для «Северных цветов»,а он благословил, но стиль поправил.И мы введём в четырёхстопный стих,(фраппируя переводною позой)то, что однажды у Карамзиныхпоэт поведал нарочитой прозой:

12

Кому случается гулять кругом Васильевского острова, в пути не мог не наблюдать противоречия серьёзного

400 меж южной стороной и той, которая нетерпеливо вдаётся длинною косой в дремотные ряды залива.По мере приближенья к ней узор украшенных камней редеет. Пышные строенья сменились хижинами. Но и те отстали. В отдаленьи едва проставлено пятно зелёной рощи, а вокруг лишь пустыри да огороды и топкий, как болото, луг сползает в пасмурные воды. В уединеньи одичалом последнего из всех домов меж возвышением и валом волнуется заплывший ров. Что в нём? Репейник да крапива. И летом невесёлый вид. Но ещё более тоскливо,

410 когда зима преобразит всё взморье. И ледок озноба, и ров, и домик над скалой – укрыты саваном сугроба и скованы могильной мглой.

13

Могильной мглой?..Моги...

Что здесь теперь?А ничего – промышленная зона.Флотатора заделанная дверь,избыток фона – дефицит озона.

290

Чуть сбоку – не гляди, что неказист,420 раскинулся величественно-просто

краснокирпичный комбинат «Марксист»,шорнокожевенное производство.И, полно-те! – какая там скала,какой там грек (ещё скажите – эллин!),чудны твои, о Господи, дела:где утонул челнок – вознёсся эллинг,сиречь судостроительный сарай –вот славного сближения образчик,сравненье, как его ни подбирай,

430 а на поверку – заурядный ящик.И тут не то что Пушкину – куда! –Ахматовой пейзажа не узнать бы.Прошли года и выдохлась беда.Осталась скука да кошачьи свадьбы.Да вот ещё: клочками пустыри –разбухшая береговая кромка,кирпич-железо-щебень – метра трикультурный слой культурного потомка.

14

Конечно, император не Пилат.440 Вот так и выдать мёртвые тела

для погребенья родственникам? – дудки!Невольник доли, в чём-то либерал,он всё-таки пока в своём рассудке.Он помнит: подпоручишко, щенок,затеет с флигель-адъютантом драться,под пулю сунет жиденький висок –и поделом! – ещё при жизни братцатакое было, ну а что потом?Потом они потребуют собраться

450 на кладбище. Четыреста однихкарет. Переверни – и баррикада,

291

за гробом как-никак проходит цветкрамолы... Нет, нам этого не надо.Венки да речи, слёзы да стишки,клянемся честью, мол, и всё такое –на, выкуси! – всех пятерых в мешкида в извести поблизости с рекою –и заровнять.

...Ну кто виновен, кто460 знал, что в срок откроется и это,

когда войдёт в расстрелянном пальтонемая тень беспечного поэтаи позовёт.

И счастье, что она,вдова, гадая, где его могила,в его вину поверила сполна,не к жертве, а к герою приходила,и где другая у немой чертыцветы сажала, место примечая,

470 она рвала могильные цветыи шла сквозь город в гроздьях иван-чая.Вы с рынка, анандревна? Ваш букет,он вам к лицу, заметим по-старинке, –опять-таки поклонники?.. Ах, нет,мы промахнулись – всё-таки на рынке?На берегу пустынных волн. И туткак громом: говорил тебе когда-то,гляди – во глубине сибирских руд –по интонации самоцитата.

480 Кто это, муж? А может, Мандельштам?Гляди, гляди, аукается славно:на бе-ре-гу пу-стын-ных волн – а тамво глу-би-не си-бир-ских руд?.. Забавно,к чему бы вдруг? И поздно, как во сне,увидеть всё... О Господи, как просто:на берегу, потом во глубине,и тоже без креста и вне погоста.

292

Так, значит, то и это – это здесь.И как ни холодно, как ни постыло,

490 а всё-таки придётся впредь и днесь...И выжить, и сказать, что это было.Ей в ад сойти – привычно, как в метро.Облаяли? Такую не облаешь.Перо не шпага – потому перонад головой – захочешь – не сломаешь.

15

Когда бы мы затеяли роман,здесь, непременно звонко брызнув шпорой,явился б лейб-драгунский капитан,тот самый Гонаропуло, который

500 в который раз мелькает за дверьми:чего же тянет автор, чёрт возьми!Да-да, войдите. Почему бы нет?Спешат слова на строчку нанизаться,вплетя в беллетристический сюжетживой портрет парадного мерзавца.Что значит служба? Служба есть талантпоймать приказ да обернуться быстро.Он был талантлив, этот адъютантТатищева, военного министра.

510 Шестёрка, но козы�рная... Дружок,вели спасать Российскую державу:тут приготовят с мясом пирожок,а кушать полицмейстеру Дершау.По мне бы проще в крепости во рву,да рядом усыпальница с царями.Другое дело, ежели в Неву –как говорится, в воду и с концами...Опять нельзя: а ежели всплывут?А с якорем?.. А ежели случайно

520 подденут бреднем? – и пойдём под суд,

293

ведь это государственная тайна,и даже выше. Вот и разумей,какую нам загадку загадали:во-первых, чтоб подальше от царей,а во-вторых, чтоб люди не видали.

16

Он подавленье бунта прогулялна императорском императиве,о чём и сообщает формуляринфолио в Лефортовском архиве,

530 привёз из Таганрога без потерьпрах августейший, – бац! – и новый случай:по справочнику Аллера проверь –не отыскать кандидатуры лучшейв могильщики!..

Но что там из прорехсочится меж эпитетов нелестных?О как легко судить сегодня техистории статистов бессловесных...Да в том же формуляре посмотри:

540 ну что с того, что вышел адъютантом?Вот ордена – их даже целых три:две Анны, а ещё Владимир с бантом –все боевые. И зрачком в упор –медаль за Лейпциг. Что такое знаемпро этих? Гонаропуло Егорна ратном поле не был негодяем.Где факел истины? Где кислый торфнавета? Всё перепроверить надо.А это кто? А это Бенкендорф

550 на фоне партизанского отряда.А это?.. Это Лунин, это наш...Поосторожней, он чужих не любит.А этот романтический типаж?..

294

Как кто? Его дружок Леонтий Дубельт.Вернёмся. Что теснилось в голове?Что жгло в груди? Что вообще известно?Не он, так кто рылеевской вдовеоткрыл, где это проклятое место?Ведь знала же... Не этот ли Егор,

560 смотритель вечности в земной юдоли,здесь поновлял некрашеный забор,и тот прохожий не через него лиоткрыл, что здесь, да, здесь скакун достал-таки Евгения копытом...Скала на займище, а проще – вал,подмытая руина на открытом(здесь частное владенье) островке(150 на 300) – это летом,когда футштокский уровень в реке,

570 и посуху пройдёшь... По эполетамо доблести не судят. Аксельбант –не аргумент. Споткнёшься, обнаружив, –ещё драгун и тоже адъютантне без таланта – Александр Бестужев.Соратники!.. Ах, Сашенька, прочтимне из Рылеева. Ты будешь в бане?Я с вами!.. Где расходятся пути?Ищи на плане Шуберта в спецхране.Тот Шуберт – он дотошный немчура,

580 не зря ж дразнили перцем и сосискойещё в кадетах... Вас открыть пора,о Моцарт картографии российской.Как цепко надо родину любить,чтоб так запомнить все её извивы...А если с Пушкиным соединить?Итак – забор некрашеный, две ивы.

295

17

Что стоит поиск? Если не найдёшьутрату романтических иллюзий –любой из результатов нехорош:

590 вступая в жизнь, изволь ползти на пузе.Смирив гордыню, к истине ползииз тех пелёнок байковых. Вот веник,вот стул, вот стол... Не то в такой грязиизмажешься... А если в смысле денег –на поиски три тысячи рублейпо безналичке, тот оброк, который,не знаю, по которой из статейвнесён одной промышленной конторой.Военные топографы – они

600 лизали крыши лазерным прибороми привязались после всей вознипо питерским церквям да по соборам.Потом ещё бурильщики... Потом...Мы начали, но мы не завершили –что значит поиск? Металлист в пальтонавыворот и взрослые большиесерьёзные мужи – да как же ихне помянуть во здравие? Такиевсе разные – начальник очистных

610 с «Марксиста», и художник, и другие...Читатель потеряет интереск перечисленью – экая плетёнка! –историк, журналист и экстрасенси даже два советских негритёнка.Ещё ИРЛИ, а также ВСЕГЕИ,и трест ГРИИ, что в доме Бенкендорфа,и крепость Петропавловская, и...а что нашли? Да так, – немного торфа.

296

18

Неужто же и жизнь не удалась?620 Так и сойдём, не покачнув устоев.

И только в школе волновали наспредсмертные речения героев.Когда взалкал поверженный атлант,о юность, как за ним не повторишь ты:опричник, дай свой подлый аксельбант,не то тебе придётся вешать трижды!Как здорово про этот аксельбант,как вовремя!.. Лет эдак через десятьи мы в сердцах цедили вариант:

630 Россия! Не умеют и повесить...У романтизма слишком яркий цвет,да натурально ягодки большие:на площадях 70-х летне вешали, но как ещё душили.Где брать героев, ведь герой – скала,а человек не камень – протоплазма...А там и скука села у стола,надутая сестра энтузиазма.Смущённою душою подытожь:

640 увы... И только жёны – декабристки.И правду не в учебнике прочтёшь,в одной биографической записке:

Когда они упали, я стоялшагах в пятнадцати от эшафотаи подошёл. Один из них лежал,а он сидел, согнувшись в яме, кто-тостонал. Торчал проломленный помост...Тут фельдшера позвали на подмогу...Он попытался выпрямиться в рост,

650 но подвернул ушибленную ногу,сел боком на бревне. Сочилась кровь

297

из ссадины за левою щекою,ещё не приказали вешать вновь,он поднял взгляд и произнёс: какоенесчастье... Говорил ли кто-нибудьещё о чем-нибудь – того не знаю.Тут вообще пошла такая жуть...И спешка... Ну а мы стояли с краю.

19

Что значит истина? Вопрос пустой.660 Он промолчит: спроси своих Сократов,

когда она стоит перед тобой,чела не опустив и глаз не спрятав.Так что есть истина? Вопрос простой.Он улыбнётся: это взгляд шекспиров.И всё?.. Ну да. Но в рукописи той,откуда мы и выбрали эпиграфдля долгой нашей повести – покаидёт сама, пойдём ли на попятный? –так вот, в тетради есть одна строка...

670 найдём её – лист 95-й,дубль два... а самый главный пушкинист –всё тот же Дубельт, быть неблагодарнымкак можно?.. Здесь и самый чистый листпронумерован вдумчивым жандармом...Находим... Длятся ночи декабря...Что тут прибавишь?.. Вымарал. (Однаковесь этот стих покоится не зряна всплеске восклицательного знака!)В опальной хижине... И вновь обрыв –

680 версификационный визг форсуноки вдруг: обломок дерева, обрыв –ничем не примечательный рисунок...А вот ещё, на целый разворот,где виселиц гунявый подголосок...

298

Но стоп. Не то и вправду разорвётповествование избыток сносок.Грядёт за юбилеем – юбилей,но тошно так – так тошно и кромешнов эпоху маскультурных алтарей,

690 ну в том числе и пушкинских, конечно.И не спасёт настольной лампы светот тьмы в её кишеньи неустанном,когда газета на излёте летгагаринских придёт с Афганистаном,и вспучится, как сукровица, кваскоричневый... Что это там погасло?Чур, чур! Да был ли мальчик? Здесь у насЕщё с 30-х Пушкин вместо масла.

20

О чём ещё? Да мало ли чего700 в архиве не полезет из-под спуда.

Вот николаевский регламент «Опехотной амуниции». Покудамы дела ждём, чего ж не посмотреть?В день самой первой годовщины бунтапредписано полкам гвардейским – впредьношенье сабель... Ерунда как будто...Words, words, words – swords. Зачем нам swords? Итак,ещё не введена казачья плётка,

710 но вместо чести и дуэльных шпагна брюхе полицейская селёдка.Ещё? О тех зачёркиванияхфигурных... с удивлением отметим –подмигивают на черновикахв 27-м году, и в 33-м.Обыкновенный ромб – бубновый туз,в нём слово, и штриховка как-то сбоку...

299

Забавный, но простительный конфузгусиного пера – и что в нём проку?..

720 А поутру приходишь на раскоп,торчишь над ямой... Это ж ямы!.. Помнито той могиле, и не спятить чтоб,зачёркивает слово – и хоронит....Теперь по всей Смоленке эти рвы.Мы жили близко. В стужу в 41-мзабрёл сюда отец. Во рвах мертвылежали ленинградцы... Кто-то в серомснегу привстал... Такое увидатьмальчишкою... Он бросился к сапёру:

730 там люди!.. А и вправду исполатьтому, кому и это будет впору.

ЭПИЛОГ

– А я скажу вам: над Россией – рок,и если так дела пойдут и дальше...Так вот, мы коротали вечероку В., у хлебосольной генеральши.Рояль, шарады, шутки, лёгкий флирт –кружили, счастью своему не веря...В окне душистый лавр и пряный мирт.(Не тайная – простецкая вечéря.)

740 Ведь прямо из окопов. Повезло.Тут жить да жить, а не курками клацать...Тринадцатое – чёртово! – число,и приглашённых (вышло так) тринадцать.Был Пушкин (Лев Сергеич), Трубецкой...Ну, словом, от майора до поэта.И вдруг такой повеяло тоской,когда Мишель заговорил про это:«Пятнадцать лет, а, кажется, вчера...»Сказал и встал, и стал ещё бледнее:

750 «За убиенных Павла и Петра,

300

Кондрата, Михаила и Сергея!..Мартыш, а ты не выпьешь?» «Я не пьюза эту сволочь». Музыка увяла,и время растянулось, как в бою.«А этого тебе не будет мало!?..»Девицы в обморок. Мартынов за кинжал.А тот насмешливо: «Ты стал большим черкесом!»«Я сделаю, Мишель, чтоб ты молчал!»...Он посмотрел впервые с интересом

760 (вот, как сейчас, я вижу их двоихи этот взгляд сквозь сумрак омертвелый)и поклонился, и промолвил стихевангельский: «Что делаешь, то делайскорее...»

1987–2007

ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ОСТРОВУ

1 — поверх пушкинских рисунков с пейзажами декабристской мо-гилы в тетради ПД 836 (лето 1827 г.) — черновик стихов о том, как в борделе гуляют после работы палачи, а рядом в той же тетради рецепт от гонореи. Непонимание пушкинского шифра обернулось вульгарной академической сплетней.29 — литорея — старинная система шифровки.43 — Кира Викторовна — знаменитая в брежневской Москве дама из книжного спецраспределителя Союза писателей на Кузнецком мосту.50 — французская запись «14 июля 1826 Гонар<опуло>» сделана в тетради ПД 833 крайне разбавленными (по сути симпатически-ми) чернилами, а, может быть, и просто чаем.71 — см. «Воспоминания М. А. Гунаропуло» (Русская старина. 1917. № 3. С. 360).118 — автор запамятовал. На самом деле речь должна идти о «Санкт-Петербургских ведомостях».204 — письмо к С. А. Соболевскому написано утром 15 июля 1827 г.234 — сравни в беловой рукописи «Медного всадника»: «Тогда на площади Петровой, / Где дом близ церкви вечно новой...» По цензурным соображениям последний стих Пушкину пришлось

301

заменить на околографоманское «Где дом в углу вознёсся новый». Увы, до сих пор так и публикуем.285 — Аквилон — северный ветер. После полуденного шторма и грозы 15 июля погоды в то лето закончились.325 — всенародная инсценировка — выражение из записной книжки Андрея Платонова (середина 1930-х годов). Николай I сам расписывал обряд казни (13 июля 1826 г.) и церемонию «очище-ния» Сенатской площади (14 июля 1826 г.). Некоторые подробно- сти церемонии мы заимствовали из приказа Дибича.352 — дощечки с именами казнённых на виселице в последний момент были заменены кожаными нагрудниками с надписью «Ца-реубийца».440 — сравни с мемуарами начальника охранки: «Полиция отдала распоряжение не отдавать трупов родственникам. Публичные по-хороны не были разрешены. В полной тайне, ночью, убитые были преданы погребенью». Это не о 14 июля 1826 года. Это о 9 янва-ря 1905 г. (А. Герасимов. На лезвии с террористами. Париж, 1985. С. 27–28). Этих несчастных, как декабристов и народовольцев, пог-ребли также на Голодае.442 — пушкинская характеристика мужа Ольги Лариной, в которой звучит анаграмма «Николай»: «уЛАн, своеЙ невольНИК дОЛи» (подмечено психологом Владимиром Слуцким).444 — имеется в виду дуэль члена Северного тайного общества подпоручика Константина Чернова и флигель-адъютанта Владими-ра Новосильцева.459 — ахматовская догадка, воплощённая в её статье «Пушкин и Невское взморье», связана с поисками могилы Николая Гумилёва, предпринятыми Ахматовой в начале 20-х. По бытовавшей в Петер-бурге версии, расстрелянных хоронили на Голодае. Позже Ахмато-ва узнала, что тело Гумилёва предано земле в Бернгардовке.513 — Карл Фёдорович Дершау — полковник, василеостровский полицмейстер, которому обер-полицмейстер Княжнин перепору-чил хоронить казнённых.544 — поэтическая вольность: Е. А. Гунаропуло отличился в сраже-нии под Дрезденом.569 — кронштадтский футшток — нулевая отметка уровня Миро-вого океана, специальный прибор, установленный в Кронштадте Петром I. От уровня кронштадтского футштока и сегодня отсчиты-ваются все высоты России.578 — на Голодае генерал-майор Фёдор Шуберт работал как раз в 1826–1827 гг. Именно план Шуберта, на основе которого сделаны и современные точные планы Петербурга, позволил с точностью до 1 м определить место декабристской могилы и обнаружить её.

615–616 — ИРЛИ АН СССР (Пушкинский Дом), Всесоюзный инсти-тут геологических исследований, Ленинградский трест геодезиче-ских работ и инженерных изысканий.642 — см. заметку «Со слов присутствующего по службе при каз-ни» в ПСС К. Ф. Рылеева (М., 1907. Т. 2. С. 19).699 — «...во всех Гвардейских пехотных полках вместо шпаг, ныне употребляемых, носить пехотные сабли». (Приказ по гвардии от 12 декабря 1826 г.) Этим приказом Николай I искоренил шпагу как символ дворянской чести.712 — ранее эти графические знаки никак не объяснялись иссле-дователями.724 — речка Смоленка, отделяющая Голодай от Васильевского, до XX века звалась Чёрной. В блокаду рвы для братских захоронений умерших от голода прокладывались серией взрывов. Позже значи-тельная часть этих могил была застроена жилыми домами.732 — ссора Лермонтова и Мартынова произошла в доме у гене-ральши Верзилиной 13 июля 1841 года, в пятнадцатую годовщину казни декабристов.

Подробнее см. в моей книжке «Длятся ночи декабря» (СПб; Москва, 2007). Она есть в интернете.

303

О ЛЮДЯХ ИМПЕРИИ И СТИХАХ АНДРЕЯ ЧЕРНОВА

Мысленное царство тридевятое,Вытоптанное, потом распятое,Скинувшее смертные вериги, –Это царство-государство Книги.(А. Чернов. «Афанасий Александрийский»)

В наши жестокие времена, когда украинцы и русские смотрят друг на друга сквозь прицелы автоматов, а с ре-ального фронта необъявленной войны постоянно при-возят груз «200», все меньше людей читают стихи. Тем более в Украине стихи российских поэтов. За пару по-следних лет сделано куда больше, чем смогли сделать немецкие фашисты или украинские националисты в деле отдаления украинского и русского народов и трансфор-мации образа братских народов с близкими языками, религией и культурой, в образ вечных врагов. В этом «творчестве» принимают активное участие даже такие талантливые деятели российской культуры как Никита Михалков, фильмами которого еще совсем недавно вос-торгалась вся Украина.

Неудивительно, что молодая украинская интеллигенция, часть которой получила образование в западных универ-ситетах, считает, что в России вообще никогда не было интеллигенции. Были только верноподданные, которым позволялось в промежутке между славословиями или скоморошеством (за последнее тоже наказывали) напи-сать или нарисовать что-нибудь невинное или тщательно замаскированное («Спите, полумертвые увядшие цве-ты...»). На первый взгляд, все так и было. Московское кня-жество, создав для себя идеологию избранного Третьего Рима, стремилось ограничить возможность контактов сво-их подданных из соседними народами, в первую очередь со своим постоянным соперником Великим княжеством

304

Литовским, а ближних и дальних иностранцев, сочувству-ющих Москве и стремящихся поднять ее общий уровень, как Максима Грека (1470–1556) или Юрия Крижанича (ок. 1617 – 1683), ожидали тюрмы и ссылки. Жестоко нака-зывали и тех, кто осмелился сходить в Европу за образо-ванием и вернуться назад. Железной рукой изменил эту ситуацию только Петр І. Не из-за этого ли до сих пор на-ходятся обвинители, считающие великого государя вино-вным в растлении евразийской русской души тлетворным влиянием загнивающего Запада?

Но это мнение ошибочное: интеллигенция в России была всегда. Просто в России всегда было опасно быть интелли-гентом. Судьбы Михаила Лермонтова, декабристов или того же Пушкина – наглядное подтверждение этому. Пушкин не был придворным поэтом, поэтому и ходил только в звании камер-юнкера. Он блестяще знал и чувствовал историю, чет-ко и верно оценивал прошлое и настоящее своей родины. Знал и чувствовал историю и Украины. Его жена Наталья Гончарова была правнучкой казацкого гетмана Петра Доро-шенко, сражавшегося против Варшавы и Москвы за незави-симую Украину. Не желая дальнейшего разорения родной земли, он сложил булаву перед российским главнокоманду-ющим князем Григорием Григорьевичем Ромодановским и гетманом российской ориентации Иваном Самойловичем. Его тут же забрали подальше от Украины, сделали воеводой Вятки, а потом сослали доживать в село Ярополец под Во-локоламском. Находясь в Яропольце, в имении своей тёщи Наталии Ивановны, 26 августа 1833 года А. С. Пушкин писал: «Она живет очень уединенно и тихо в своем разоренном дворце и разводит огороды над прахом твоего прадедушки Дорошенки, к которому ходил я на поклонение. Семен Фе-дорович, с которым мы большие приятели, водил меня на его гробницу и показывал мне прочие достопримечательно-сти Яропольца...»

К тому времени Пушкин был уже автором известной по-эмы «Полтава», в которой, в отличии от многих историков как тогдашних, так и нынешних, показал истинную карти-ну происходящего:

305

Украйна глухо волновалась,Давно в ней искра разгоралась.Друзья кровавой стариныНародной чаяли войны.Роптали, требуя кичливо,Чтоб гетман узы их расторг,И Карла ждал нетерпеливо,Их легкомысленный восторг.Вокруг Мазепы раздавалсяМятежный крик: пора! пора!Но старый гетман оставалсяПослушным подданым Петра.Храня суворость обычайну,Спокойно ведал он Украйну,Молве, казалось, не внималИ равнодушно пировал.

Пушкин хорошо знал источники, его план-конспект исто-рии Петра І по собранному материалу превосходит все изданное до сих пор историками. Он не успел написать эту историю...

«Что ж гетман? – юноши твердили, –Он занемог; он слишком стар;Труды и годы угасилиВ нем прежний, деятельный жар.Зачем дрожащею рукоюЕще он носит булаву?Теперь бы грянуть нам войноюНа ненависную Москву!Когда бы старый Дорошенко,Иль Самойлович молодой,Иль наш Палей, иль ГордиенкоВладели силой войсковой;Тогда б в снегах чужбины дальней,Не погибали казаки,И Малороссии печальнойОсвобождались уж полки».

Александра Пушкина нельзя обвинить в отсутствии па-триотизма, но он оставался интеллигентом, следуя исто-рической правде и рисуя настоящую картину прошлого.

306

Его Мазепа не предатель, а борец за свободу своего на-рода:

Без милой вольности и славыСклоняли долго мы главыПод покровительством Варшавы,Под самовластием Москвы.Но независимой державойУкрайне быть уже пора:И знамя вольности кровавойЯ подымаю на Петра1.

* * *

Андрей Юрьевич Чернов (р. 1953) – поэт, переводчик, пуш-кинист, историк литературы, журналист, историк Древней Руси, член Петербургского ПЕН-клуба. Петербуржец, русский дворянин, сын морского офицера и историка. Русский интел-лигент. Он работал в «Огоньке» (1988–1990), «Московских новостях» (1990–1992), «Известиях» (1993–1994), «Русской визе» (1993–1994), «Новой газете» (1996–2003). Много лет сотрудничал с академиком Дмитрием Лихачевым, известны-ми археологами Глебом Лебедевым (1943–2003), Евгением Рябининым (1948–2010); был организатором раскопок Люб-шанской крепости.

Одной из главных тем его жизни стало «Слово о полку Иго-реве», которое уже много лет по различным причинам многие исследователи стремятся объявить подделкой кон-ца XVIII в. (в свое время А. С. Пушкин своим поэтическим чутьем заметил, что не было в то время личности, которая могла бы создать подобную подделку). А.Чернов первым обратил внимание на рифмы и синкретическую полирит-мию авторского стиха: «Слово» полиритмично... Заворажи-вая игрой метаморфоз и приковывая внимание слушателя, изменяя дыхание стиха – его ритм, рифма держат слуша-теля в напряжении, не позволяют отвлечься. А постоянно преображающийся ритм не укачивает мерностью и одно-образием». Андрей Чернов не ограничился переводом и

307

комментариями. Он обосновал гипотезу авторства «Слова», считая автором удельного черниговского князя Владимира Святославича, держащего свою столицу во Вщиже. Помню, как в свое время известный украинский историк Михаил Брайчевский говорил мне, что исследователей Руси можно разделить на две категории: собственно исследователей и тех, которые ищут автора «Слова о полку Игореве». Мой учитель академик Ярослав Исаевич (1936–2010) также счи-тал, что попытка установить авторство «Слова» не более чем пустая трата времени. Будучи знакомым со всеми подобны-ми попытками, я с известным скепсисом взял в руки текст А.Чернова. Но автор меня не только удивил, но и разрушил мою уверенность в невозможности решения этого вопроса. Меня захватила увлеченность Андрея Чернова, глубина его знания и понимания текста, буквально каждого фрагмента2. С тех пор читаю все написанное Черновым и не только по этому вопросу. Уже потом мы познакомились.

История Руси от Рюрика продолжает занимать Андрея Чернова. Кроме многих статей3, публикаций в интернете главные свои находки в этом направлении он поместил в новых комментариях недавнего переиздания перевода «Повести временных лет»4.

Андрей Чернов исследовал приписываемую Пушкину ано-нимную поэму «Тень Баркова»5, сделал попытку реконструк-ции Десятой главы «Евгения Онегина»6, изучает рисунки, оставленные Пушкиным на полях его рукописей7. Изучал декабристов, в частности, установил место погребения пяти казненных (монография «Длятся ночи декабря»)8.

Много лет Андрей Чернов занимается восстановлением ав-торства «Тихого Дона», принадлежавшего, по его мнению, донскому писателю Федору Дмитриевичу Крюкову (1870–1920). Свою аргументацию он изложил в работе «Материа-лы к словарю параллелей к словарю прозы Федора Крю-кова и «Тихого Дона» и других публикациях9.

Он перевел шекспировского «Гамлета» и сделал истори-ческий комментарий к этому произведению, продолжает работать над переводом «Ромео и Джульетты».

308

Он слелал литературную запись книги Анатолия Собчака «Хождение во власть». Он всегда в движении, невзирая на заторы и опасности. Он был одним из инициаторов антипутинской «Декларации двенадцати слов» (25 янва-ря 2000 года) и Охтинской декларации в защиту новго-родской крепости конца ХІІ в. Венец при впадении Охты в Неву (21 апреля 2013 года).

Но прежде всего Андрей Юрьевич Чернов – поэт. Его сти-хи уже принадлежат времени10. По этим стихам можно писать и нашу историю:

Наши бедные материстелят белые скатерти,ставят сверху винои не смотрят в окно.А окно не зашторенои оно не затворено,и как будто за мнойходит ветер волной.Первым дымом прокуренынаши братья нахмурены,матерей не таятся,ничего не боятся.Знают девушки строгие,что вернутся немногие,но не знают про то –

кто.

Неужели все будет так,потому, что я вижу так?

1974. (Из книги «Городские портреты».)

Что это было: поэтическое предвидение? В 1974 г. на разво-де на плацу 315-го мсп в г. Берегове Закарпатской области полковой оркестр играл «Прощание славянки» и никто не подозревал, что 25 декабря 1979 г. многим молодым офи-церам полка придется переходить афганскую границу...

Терракотовых ласточек вздыбленные хвосты.Ветеранов ондатровых звезды на заднике данном

309

Да кирпичная стужа заката – заставы, постыИ грызня, если верить иным непроверенным данным.Здесь под сенью стены восходя на гранитный редут,Через бруствер трибуны в окопной нахохлены думе,И болтают в низах: пулеметчики их берегут,Расчертив на квадраты брусчатку, дежурят на ГУМе.Как они воевали при страхе таком? ОрденаДоставали штыком или чем? И самим непонятно.В ликованье бесстрашном под ними проходит страна.Старикам мавзолейным бесстрашие даже приятно.От бесплатных больниц до почти что бесплатных бойниц.От бесплотных докладов и здравниц до масок бесполых.Скоро, скоро портреты с фасадов повалятся ниц.Эта вспышка не выстрел в упор – крематория всполох.

«Парад в восьмидесятом». (Из книги «Другое тепло».)

Кто забыл восьмидесятые? Вспомните. Кто не жил в те годы – постарайтесь расспросить у тех, кому сегодня за 60. В книгах об этом почти ничего не написано, а литера-тура тех годов еще оставалась верной принципам социа-листического реализма.

Зачем мне этот ключ от дома,В котором ни дверей, ни стен –Лишь прошлогодняя солома,Чужой печали едкий тлен,Чужой любви непрочный плотик,Притопленный на полпути...Один и есть на свете плотник,Чтоб эти стены возвести,И то не прежде, чем стенаньяПод крышу возведешь к нему,И между делом мирозданьяОн высветлит и эту тьму.

1985. (Из книги «Другое тепло».)

10 марта 1985 г. умер Константин Черненко. Новый ген-сек ни в чем не был похож на предшественников и мы, собранные со всего Союза слушатели курсов повышения квалификации при Лесной академии, возбуждено спори-

310

ли вблизи Юсуповского дворца на Мойке. Наверно так же спорили в декабре 1916 г. офицеры лейб-гвардии Конно-го полка, в котором служили убийцы Распутина великий князь Дмитрий Павлович и поручик Серж Сухотин...

Этому городу будут сродниБелые ночи, серые дни.

(Из книги «CПб, или Нежилой фонд».)

Это об родном Санкт-Петербурге 1987–1997 гг. Можно было бы повторить тоже самое о других городах в этих годах, только там не было белых ночей...

Альдейгия – страна невелика.Алоде-йоги – Нижняя река,Где Ладожка вливается в ЗаклюкуИ Волхов различается по звуку,Где шли на нерест лóдуга и сиг,Где прожил я счастливый самый миг.

(Из книги «Гардарика».)

Это строчки из самого поэтического и самого личного сборни-ка автора, в котором его душа поэта слилась с умом ученого. «Гардарики» – буквально «страна городов». Так викинги на-зывали Русь. А Альдегюборг – Ладога, откуда викинги Волж-ским путем добирались до Каспия – Хазарского каганата, где меняли драгоценные меха, полученные от финских охотни-ков за стеклянные бусины, на арабские серебряные дирхемы. Здесь вместе с Женей Рябининым Андрей Чернов раскопал на Любше одну из первых славянских крепостей... Этот сбор-ник надо читать много раз, не пропуская ни строчки.

Еще одна битва проиграна.Равняют бульдозером рвы.Портреты приятеля-иродаВ провинцию шлют из Москвы.Какой-то строкою оплатитсяИз чьих-то, из будущих книгКрыло, иль краешек платьица –Виденья последнего миг.

2 мая 2000 г. («Белое дело».)

311

В Украине малозаметным прошло избрание 26 марта 2000 г. Президентом России и вступление в должность 7 мая 2000 г. Владимира Путина. Кто тогда думал о войне?

О чём ещё? Да мало ли чего в архиве не полезет из-под спуда. Вот николаевский регламент «О пехотной амуниции». Покуда мы дела ждём, чего ж не посмотреть? В день самой первой годовщины бунта предписано полкам гвардейским – впредь ношенье сабель... Ерунда как будто... Words, words, words – swords. Зачем нам swords? Итак, ещё не введена казачья плётка, но вместо чести и дуэльных шпаг на брюхе полицейская селёдка.

(Из поэмы «Остров на прибрежьи».)

В примечании, комментируя Приказ по гвардии импера-тора Николая І от 12 декабря 1826 г., А.Чернов заметил: «Этим приказом Николай І упразднил не шпагу, а символ дворянской чести».

Всё зависит от порога боли,От способности переступитьТо, чему учили нас в школе,И чему забыли научить.Потакая буддам или меккам,Догадайся из любимых книг,Сможешь ли остаться человекомВ тот последний час, последний миг.

23 ноября 2013. (Цикл «Третий возраст: записная книжка».)

21 ноября 2013 г. начались протесты на киевском Майда-не. 24 ноября на площадь вышло около 150 тысяч. Все еще надеялись на мирное конституционное решение проблем.

Кто научил тебя, тираня зренье,Привычно запечатывать мгновенья?Движенье останавливать вживую –

312

Ловить сетчаткой каплю дождевую,Снежинку, что струилась под откос.И почему, ни в шутку, ни всерьёз,Из любопытства – вольно ли, невольно –Ты не запомнил материнских слёз,Хотя, наверно, знал, что сделал больно?

5 декабря 2013. (Из книги «Глухая исповедь».)

1 декабря 2013 г. уже лилась кровь, избивали журнали-стов, дальше началось возведение баррикад. В воздухе запахло гарью от костров...

Почитая казни полумеройВпредь не внемля ни добру, ни злу,Параноик, правящий галерой,Выбрал курс на ближнюю скалу.Чем окончиться прямая линия,В трюме обсуждает молодёжь:«Валим зá борт, если руль заклинило...»«Далеко в железах поплывёшь?...»

10 декабря 2013 г. («Рабы на галере».)

9–10 декабря 2013 г. уже шли бои на баррикадах, под при-крытием силовиков пока работали так называемые «ти-тушки»...

Иной народ – иная даль,На полном будто бы серьёзе«Кто тут не скачет, тот москаль», –Поют студентки на морозе.Москаль, я дорого отдам,Чтоб видеть: где-то за границейЖовто-блакитною синицейЛущит как семечки майданНаш древний страх мильонолицый.

10 декабря 2013 г. («Майдан».)

Все это наша жизнь и наша история сквозь призму вос-приятия русского интеллигента.

313

* * *Мы обречены жить рядом. Война кончится, придут новые поколения. Мы начнем снова знакомиться друг с другом и изучать наши культуры. Уверен, что в этом новом буду-щем мире не потеряется созданное Андреем Юрьевичем Черновым – русским интеллигентом, поэтом и ученым, который имеет мужество не изменять самому себе и всю жизнь искать истину, не отступая от исторической прав-ды, как не отступали от неё любимые его авторы – черни-говский князь Владимир Святославич, Уильям Шекспир и Александр Пушкин.

Леонтий Войтович, доктор исторических наук,профессор, лауреат Государственной премии

Украины в области науки и техники 2014 г.

1 Первым на эту сторону творчества А. С. Пушкина обратил внима-ние известный поэт и историк д. и. н. Петр Шкрабюк (Шкрабюк П. Мазепа та його державницькі устремління в «Полтаві» Пушкіна // Гуртовані в кузні Франка. Львів, 2015. С. 119–123)2 Чернов А. У истоков русской рифмы: Новое в изучении «Слова о полку Игореве» // Литературная Газета. 1977. 7 декабря (№ 49); Он же. Штрихи к двум портретам рифмы // Литературная учеба. 1978. № 5. С. 176–184; Он же. Слово о золотом слове. Москва, 1985; Он же. Поэтическая полисемия и сфрагида автора в «Слове о полку Игореве» // Исследования «Слова о полку Игореве» / Отв. Ред. Д. С. Лихачев. Ленинград, 1986. С. 279–293; Он же. «Слово о полку Игореве». Санкт-Петербург, 2006; Он же. Хроники изна-ночного времени. «Слово о полку Игореве»: текст и его окрест-ности. Санкт-Петербург, 2006; «Слово о полку Игореве» / Под ред. А. Чернова. Москва, 2010.3 Чернов А. Вещий Олег: крещение и гибель // Actis testantibus. Ювілейний збірник на пошану Леонтія Войтовича (Україна: культур-на спадщина, національна свідомість, державність. Вип. 20). Львів, 2011. С. 699–726; Он же. Проблема 6360: Рудименты старовизан-тийской хронологии в русском летописании // Княжа доба: історія і культура. Вип. 6. Львів, 2012. С. 19–36.

4 Повесть временных лет / Перевод Д. С. Лихачева, О. В. Творогова. Комментарии А. Г. Боброва, С. Л. Николаева, А. Ю. Чернова при участии А. М. Введенского и Л. В. Войтовича. Санкт-Петербург, 2012. 5 Чернов А. «Тень Баркова», или еще о пушкинских эротических нож-ках // Синтаксис. № 30. 1991. С. 129–164. 6 Чернов А. «На тайные листы записывал я жизнь...»: над строфами «Евгения Онегина» // Литературная Россия. 1981. 5 июня. С. 16–18. 7 Чернов А. Подготовка и послесловие к книге: А. С. Пушкин. Воспо-минания в Царском Селе. Санкт-Петербург, 2010. См. также: Жуйкова Р. Г. Портретные рисунки Пушкина. Санкт-Петербург, 1996.8 Чернов А. Длятся ночи декабря. Поэтическая тайнопись: Пушкин–Рылеев–Лермонтов. Санкт-Петербург, 2004; Он же. Длятся ночи дека-бря. Переработанное и дополненное издание. Санкт-Петербург, 2008.9 Три статьи о Фёдоре Крюкове и Михаиле Шолохове // Загадки и тай-ны «Тихого Дона». Двадцать лет поисков и находок. Москва, 2010.10 Чернов А. Городские портреты. Москва, 1980; Он же. Оттиск. Мо-сква, 1984; Он же. СПб, или Нежилой фонд. Париж, 1991; Он же. Азбука Петербурга. Санкт-Петербург, 1995; Он же. Гардарика. Санкт-Петербург, 1997; Он же. Нежилой фонд. Избранное. Москва, 2000; Он же. Гардарика. Дополненное издание. Санкт-Петербург, 2008; Он же. Глухая исповедь. Стихи и переводы. Париж, 2014.

В КНИГЕIГде над расползавшейся империей... . . . . . . . . . . . . . . . 7 С УКРАИНСКОГО

I. Над срубом монастырского колодца... . . . . . . . . . . 8II. Фанерных журавлей не окликает вырий... . . . . . . . . 8

ЗАМОРСКИЕ ГОСТИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9В АЛЬБОМ НИНЕ ПОПОВОЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 10CASUS BELLI . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11Младшей моей дочери было три... . . . . . . . . . . . . . . . . 12МАМА, УХОДЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 13ЛЕСТВИЦА ДОЖДЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14СИДЕЛКА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15К ВОПРОСУ О ЩИТЕ ВЕЩЕГО ОЛЕГА . . . . . . . . . . . . . . . . 16НА СЕДЬМОМ ДЕСЯТКЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 17КРАСНОЕ И БЕЛОЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 18ЕЛИСЕЙСКИЕ ПОЛЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 19ПАРИЖСКАЯ ЭЛЕГИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20БАБЬЕ ЛЕТО-99 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 24МИНИМАЛИЗМ ПО-РУССКИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25ПАЛАТИН, ПЕРВЫЙ ИЗ РИМСКИХ ХОЛМОВ . . . . . . . . . . . . 26Что за причуда холопья... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 28ИПАТЬЕВСКАЯ ПОВЕСТЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 29 ДРУЗЬЯ МОЕГО ОТЦА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 32БАЛЛАДА О ХРУСТАЛЬНЫХ ПОДВЕСКАХ . . . . . . . . . . . . . 34ОПАСНЫЕ ВОПРОСЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 37РАРИТЕТЫ ЕРМОЛИНСКОГО . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 39ВОЗВРАЩЕНИЕ В ГАВАНЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 41 ЛЕНТА МёБИУСА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 42БАЛЛАДА О ДЯДЬКЕ-ЧЕРНОМОРЕ... . . . . . . . . . . . . . . . . 43КАРАМОРА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 46Я дал зарок, и потому не мог... . . . . . . . . . . . . . . . . . . 48СТАНИСЛАВ ЕВГРАФОВИЧ ПЕТРОВ... . . . . . . . . . . . . . . . 49МИРОЖСКИЙ СОБОР. КОНЕЦ 70-х . . . . . . . . . . . . . . . . . 50ТАЙНИЧНАЯ БАШНЯ В СТАРОЙ ЛАДОГЕ . . . . . . . . . . . . . 51ПАЛИНДРОМАНИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 53ФИЛОСОФ ПАКЛИХИН . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 54ПОХОРОНЫ-82 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 55ВЕНЧИЩЕ (былина) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 56Мы свободу не брали... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58МÁКСИМА ГЕРМАНА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 59МУЗЫКА СПРЯТАЛАСЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 60ПОВТОРЕНИЕ ПРОЙДЕННОГО . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61И снова батальные эти картины... . . . . . . . . . . . . . . . . . 62ПАСТУШЬЯ БАРАБАНКА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 63ТАРУССКИЕ СТРАНИЦЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 64

ПИСЬМО В ХАРЬКОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 65ЕЛЕНА ГОЛЫШЕВА, ПЕРЕВОДЧИК ПРОЗЫ... . . . . . . . . . . . 66СЕНТ-ЖЕНЕВЬЕВ-ДЕ-БУА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 67НЕ В КАЧЕСТВЕ СОВЕТА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 68ВЫБОР . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 69ГЛОТТОХРОНОЛОГИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 70ТРУБНАЯ ПЛОЩАДЬ. 6 МАРТА 1953 . . . . . . . . . . . . . . . . 71КУЗЬКИНА МАТЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 73МЛАДЕНЧЕСТВО. ЛЕЖУ В КОЛЯСКЕ . . . . . . . . . . . . . . . . 75ВБ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 76ГЕНИЙ МЕСТА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 77Держись за веточку, держись... . . . . . . . . . . . . . . . . . . 78НИКОЛАЙ ФёДОРОВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 79ТРЕТИЙ ВОЗРАСТ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 80ПЕРЫНЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 81КАРАОКЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 82ВЕЧНАЯ МЕРЗЛОТА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83НИНА, ЖЕНА ЗАВЕНА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 84ДИСКОБОЛ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 85ЛИХАЧёВ. ЛЕТО 1997 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 86ЭФФЕКТ БАБОЧКИ... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 87РИСУНОК БАБОЧКИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 88ТРИДЦАТНИК. НАЧАЛО 80-Х . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 89РЫБНЫЙ ДЕНЬ В ВОСЬМИДЕСЯТОМ . . . . . . . . . . . . . . . 90МАРИЯ БАРАНОВСКАЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 91БУРЖУЙСКАЯ КВАРТИРА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 93ИОСИФ ВОЛОЦКИЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 95ПОСЛЕ БОЛЬНИЦЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 96НЕПРОЧИТАННАЯ ЛЕКЦИЯ ОТЦА АЛЕКСАНДРА МЕНЯ . . . . . . 97ПЕРЕД РАССВЕТОМ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 98Ангелы не знают, чем закончится... . . . . . . . . . . . . . . . . 99ПРАВИЛО СЛАБОЙ СТРОКИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 100ПРОБЛЕМА ДРЕВНЕРУССКИХ САЖЕНЕЙ . . . . . . . . . . . . . 101НА ГОРЕ ПАРНАС . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 102ВОЗВРАЩЕНИЕ КОБЕНКОВА

I. Рóкошник, крамольник, балагур... . . . . . . . . . . . . 103 II. Знали бы раньше – выпили б на посошок... . . . . . . 103

ЛИНИЯ ЖИЗНИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 104ЗАГОВОР МёРТВЫХ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1056 ДЕКАБРЯ 1878 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 106Что не спето – то и не успето... . . . . . . . . . . . . . . . . . 107ИЗ НИКОЛОЗА БАРАТАШВИЛИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . 108МОЛИТВА АНДРЕЯ ЮРОДИВОГО . . . . . . . . . . . . . . . . 109ОРЕДЕЖЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 110ТРИ ДНЯ БЕЗ МИШИ УСПЕНСКОГО . . . . . . . . . . . . . . . . 111ТРЕТЬЕРИМСКИЙ БОБОК

I. Благовест родного ада... . . . . . . . . . . . . . . . . . 112 II. Взял округу на слабо... . . . . . . . . . . . . . . . . . . 112

Бессмертны до двенадцати... . . . . . . . . . . . . . . . . . . 113ПРИЗНАНИЕ ТАТЬЯНЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 114ПЯТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 115ГАДАНИЕ НА ПУШКИНЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 116Многолюдной палаты пустая надсада... . . . . . . . . . . . . 117ПОСЛЕ ШЕСТИДЕСЯТИ

I. Не верю орхидеям и бегониям... . . . . . . . . . . . . 118 II. В пейзаже городском ли, деревенском... . . . . . . . 118

ОТРЯСЕНЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 119ГАМБУРГСКИЙ СЧёТ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 120МАГНИТОФОН «ЯУЗА». 1969 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 122ВОЛНЫ ЭЛЛИОТА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 123ГРОССМЕЙСТЕР . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 124ИВАН-ДА-МАРЬЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 125ВЕЧЕРА С АЛЕКСАНДРОМ ВОЛОДИНЫМ . . . . . . . . . . . . 126ЧАЙ С ТОНИКОМ... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 127Всё зависит от порога боли... . . . . . . . . . . . . . . . . . . 129В ОБЫДЕНСКОМ ПЕРЕУЛКЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 130ТРИ СЕСТРЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 131И жили без особенных забот... . . . . . . . . . . . . . . . . . 132От черёмухи до сирени... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 133БАЛЛАДА ОКОВСКОГО ЛЕСА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 134Бессловесные души собак и котов... . . . . . . . . . . . . . . 136МЕТРОВКА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 137ПРОГУЛКИ С СИНЯВСКИМ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 138ВАНЬКА-МОКРЫЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 139РОЖДЕСТВЕНО . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 140ЦВЕТОЧНЫЙ ХЛЕБ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 141ПЕКАРЬ АРСЕНИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ ОСИПОВ . . . . . . . . . . . . 1436 ФЕВРАЛЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 144 ГЛЕБ НОВГОРОДСКИЙ. ЛЕТО 6579 . . . . . . . . . . . . . . . . 145ХРАМ ХРИСТА НЕРУКОТВОРНОГО ОБРАЗА . . . . . . . . . . . 148ЖЕТОНЧИК МЕТРО . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 150ДИСПУТ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 151МИЛЛЕНИАРЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 152Рычащее «Не тронь вина, Гертруда!..» . . . . . . . . . . . . . 153ИЗ ФРАНЦУЗСКИХ СТИХОВ ПУШКИНА. MON PORTRAIT . . . . 154АФАНАСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . 156ПАМЯТИ ЗАВЕНА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 157ГЛУХАЯ ИСПОВЕДЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 158На траверзе негаданной беды... . . . . . . . . . . . . . . . . 159Лётчики стихов не сочиняли... . . . . . . . . . . . . . . . . . . 160РАБЫ НА ГАЛЕРЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 161Иной народ – иная даль... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 162Се Праматерь русских городов... . . . . . . . . . . . . . . . . 163 Выходил куда-то. Лет на тридцать... . . . . . . . . . . . . . . 164Нелеп, как пароход среди перронов... . . . . . . . . . . . . . 165Вместе – ты да я, да мы с тобою... . . . . . . . . . . . . . . . 166

БЕЗОБЛАЧНОЕ НЕБО . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 167 P. S. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 168ОБЛОМАНННЫЙ НАКОНЕЧНИК . . . . . . . . . . . . . . . . . 170

IIВот лежит он из-за лишней крошки... . . . . . . . . . . . . . 173 Наши бедные матери... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 174 От того, сколько ты простоишь у окна... . . . . . . . . . . . . 175МОНОЛОГ ЗМЕЯ СО СКАЛЫ МЕДНОГО ВСАДНИКА . . . . . . 17630 АПРЕЛЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 177БЕЗБОЖНЫЙ ПЕРЕУЛОК . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 178Серый, розовый, лиловый... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 179И снова гарью к потолку... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 180 ХОДАСЕВИЧ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 181 АВИАТОР . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 182 Эта слабая тень в слишком позднем окне... . . . . . . . . . . 184ГРАДОСТРОИТЕЛЬ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 185ВЫРИЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 187ВЛАДИМИРСКАЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 188Веточка вены на левом виске... . . . . . . . . . . . . . . . . . 189РАСПУТИЦА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 190Едва повернёт от Успения к Покрову... . . . . . . . . . . . . . 192 Вёдро. Пустое ведро опрокинуто навзничь... . . . . . . . . . 193РАДИЩЕВ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 194Перепели песни и во тьму... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 195Не город – сопрелая полость... . . . . . . . . . . . . . . . . . 196КАК БРАЛИ ДЕДА ПАВЛА ЛЕБЕДЕВА . . . . . . . . . . . . . . . 197От нервического тика... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 198Прагматики, железные мужи... . . . . . . . . . . . . . . . . . 199Когда уйдут и эти... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 200Не глотнувшие духа и страха того... . . . . . . . . . . . . . . 202Гиря до полу дошла... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 203ПАРАД В ВОСЬМИДЕСЯТОМ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 204 Каково скалолазу глядеть в небеса... . . . . . . . . . . . . . . 205Вощёную щеколду опрокинув... . . . . . . . . . . . . . . . . 206ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ ЗАВЕНУ АРШАКУНИ

I. Поперхнёшься воздухом пушистым... . . . . . . . . . . 207 II. Особенно когда зелёного в избытке... . . . . . . . . . 207 III. Портрет жены художника... . . . . . . . . . . . . . . . 208

Монашествующий в миру . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 209Бледный, болотно-озёрный модерн... . . . . . . . . . . . . . 210ПРОГУЛКА ПО НЕВСКОМУ С БЕРЕСТОВЫМ . . . . . . . . . . . 211 НА СМЕРТЬ МЛАДЕНЦА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 212ВИТАМИН «С» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 213БЕЛАЯ ПОЭМА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 215 БОНАДИЕС . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 219

И эти пятна по воде... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 220Обласкан и поставлен на довольствие... . . . . . . . . . . . . 221Пока струились вертикали... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 222ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ

I. ЛЕТО-68 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 223II. КСЕНИЯ ПЕТЕРБУРГСКАЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . 223

Законы были справедливы... . . . . . . . . . . . . . . . . . . 224РУНЫ ПЕТРОПОЛЮ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 225Море схлынуло. Куда ж ещё нам... . . . . . . . . . . . . . . . 226S.-Pb . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 227В АЛЬБОМ ТОЛИ КОБЕНКОВА . . . . . . . . . . . . . . . . . . 228 ИЗ ШЕКСПИРА. 66 СОНЕТ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 229 СТАНСЫ К NN . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 230 Иван-чай, вскипающий по склону... . . . . . . . . . . . . . . . 231 РИМСКАЯ ПРОГУЛКА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 232 ИЗ КНИГИ «ГАРДАРИКА» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 233

Когда на волховских низинах... . . . . . . . . . . . . . . . 235 ПРОРИЦАНИЕ ОРВАРУ ОДДУ . . . . . . . . . . . . . . . . 236 СТАНСЫ АЛЬДЕЙГИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 237 Двенадцати веков вороньи ризы... . . . . . . . . . . . . . 239 СТАНСЫ ГАРДАРИКЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 240 ЕЛИСАВА И ЗМЕЙ

I. Лет через тыщу брести у реки... . . . . . . . . . . . 242II. Что нам сегодня намоет река... . . . . . . . . . . . 243

РУНЫ СЫНУ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 244 ВЕРХНЯЯ РЕКА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 245 ЛУБЯНАЯ СКОМОРОШИНА . . . . . . . . . . . . . . . . . 246 НА ЛЮБШЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 247 СЕВЕРЯК . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 248 ПОБЕДИЩЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 250 Альдейгия – страна невелика... . . . . . . . . . . . . . . . 251 ДОРОГА ВО ВЩИЖ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 252

ГЕНЕТЛИАКОН . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 253ВЫРСКАЯ СТАНЦИЯ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 262КРАСНАЯ ГОРКА . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 268Опереться о воздух локтями... . . . . . . . . . . . . . . . 274

IIIОСТРОВ НА ПРИБРЕЖЬИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 277

Л. В. Войтович. О людях империи и стихах Андрея Чернова . . . . . . . . . . . . . . . . . . 303

Андрей Юрьевич Чернов

ЧЕЛОВЕК ИМПЕРИИСтихи и проза в стихах

Подписано к печати 14.07.2016Формат 60×84/16

Бумага офсетная. Печать офсетнаяГарнитура Calibri

Тираж 300 экз.

Видавець Пшонківський О. В.Свідоцтво про внесення до державного реєстиру

суб’єктів видавничої справи ДК1500 від 22.09.200309117. Біла Церква, вул. Леся Курбаса, 4

Тел.: 044-33-111-42. Тел./факс: 0456-33-21-33e-mail: [email protected]

Отпечатано

Чернов А. Ю.Человек империи. Стихи и проза в стихах — Белая Цер-

ковь — Львов; Изд. Пшонкивский А. В., 2016. — 320 с. ISBNВ книгу произведений петербургского поэта Андрея Чернова

вошли стихи трех последних лет, а также избранные стихотворе-ния и поэмы. Послесловие к книге написано историком Леонтием Войтовичем специально для настоящего издания.

ЧЕЛОВЕК - несториана/nestoriana · ниоткуда – в никуда. Рано...

Documents

Transcript of ЧЕЛОВЕК - несториана/nestoriana · ниоткуда – в никуда. Рано...