1

УДК 811.81'44

Н.А. Лаврова

ФГБОУ ВО «Московский педагогический государственный университет»

Москва, Россия

А.О. Козьмин

«Московский государственный институт международных отношений»

Москва, Россия

КАТЕГОРИЯ ВИДА В АНГЛИЙСКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ:

СОПОСТАВИТЕЛЬНО-ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Проблема определения понятия вида в различных языках мира до сих остается

не до конца решенной, не в последнюю очередь потому, что понимание вида

разнится от исследователя к исследователю. Кроме того, в основу

идентификации категории глагольного вида могут быть положены самые

разнообразные критерии.

Классической работой, посвященной видовым различиям в типологическом

освещении, стала работа З. Вендлера «Глаголы и времена» (Verbs and times),

опубликованная в 1967 году. Автор различает следующие виды событий, исходя

из их аспектуального содержания: состояния (states: to know, to love),

действия/деятельности (activities: to run, to drive), совершения

(accomplishments: to paint a picture, to build a house) и достижения (achievements:

recognize, notice). Глаголы «состояния» выражают отношение говорящего и не

могут употребляться с предложным дополнением; «действия» не предполагают

логического завершения деятельности; глаголы «совершения» предполагают

появление определенного продукта в результате предпринятой деятельности;

«достижения» кодируют моментальное действие, имеющее следствием видимый

результат, но не в виде материального продукта, а в виде когнитивного открытия,

«инсайта». Классы Вендлера принято называть «акциональными» или

«таксономическими» категориями. Ю.С. Маслов [4] проводит внутри

2

акциональных классов Вендлера идеографическую рубрикацию, различая

перформативы (советовать-посоветовать), глаголы поведения (баловаться,

дурачиться), глаголы положения (стоять, висеть, сидеть) и т.д.

Важным следствием работы Вендлера стало разграничение между видом как

грамматической категорией и видом как категорией лексико-

семантической, для чего в германистике закрепилось два непереводимых или

транслитерируемых термина – ‘Aspect’ и ‘Aktionsart’. Первый соответствует

грамматическому виду, второй – виду лексическому.

Дополнением, расширением и логическим продолжением классификации З.

Вендлера становится классификация А. Вежбицкой [12], различающей

состояния, изменения, действия и события. Автор отмечает, что в зависимости

от своей формы английские глаголы могут попадать в разные классы, а это

означает, что классификация не является чисто грамматической, но так или

иначе связна с лексической семантикой глагола: ср. The sauce was thickening

(изменение) vs The sauce thickened (событие).

Следует отметить, что как классификация Вендлера, так и классификация А.

Вежбицкой не вполне применимы к русскому языку по причине наличия

регулярного морфологического показателя вида, осложняющего определение

исходной формы глаголы – перфектной или неперфектной.

Традиционное понимание вида сводится к тому, что вид характеризует

действие с точки зрения его протекания – единичности, многократности,

однократности, начинательности (инкоативности), иными словами, вид – это

отношение действия к его внутреннему пределу [5]. Для русского языка

основное значение вида – выражение предельности/непредельности. По мнению

Е.В. Падучевой, несовершенный вид глагола обозначает «действие в развитии»,

совершенный – «действие в целом». Также говорят о том, что совершенный вид

в русском языке имеет «инвариантное значение события, или изменения,

рассматриваемого в ретроспективе» [5: 10].

3

В русском языке имеется следующий арсенал средств выражения

грамматической категории вида:

- префиксы: при-ехал, за-ехал, пере-ехал.

- суффикс -ну: кричать – крикнуть.

- суффиксы -ива-, -ыва-, -ева-, -ова-: завоевать – завоевывать, разгладить –

разглаживать.

-чередование гласной суффикса в сочетании с фузией: бегать – бежать,

родить – рожать, решать – решить.

- перенос ударения: разрезáть – разрéзать.

- супплетивное восполнение: брать – взять, класть – положить, говорить –

сказать.

В английском языке сема «предельность» диагностируется по сочетаемости с

обстоятельствами времени: обстоятельство срока завершения (in a week, in two

days, in three months, etc.) диагностирует глагольную группу как предельную, а

обстоятельство длительности (for three days, for two hours, etc.) – как

непредельную: ср. I have been studying for three hours. I finished the project in a

week. Для русского языка правило сохраняется с той разницей, что перфектный

глагол маркирован соответствующей морфемой: Я проспал три часа. Я закончил

проект за (через) неделю. В английском языке глаголы, обозначающие процессы

и непредельные по своей семантике, допускают употребление с обоими типами

обстоятельств, а употребленные без обстоятельства амбивалентны в

аспектуальном отношении. Прежде всего, это относится к глаголам,

употребляющимся и как переходные, и как непереходные: He repaired this car.

He repaired this car for three hours/in three hours. Вне контекста употребления

первое предложение ничего не сообщает о том, была ли машина починена или

нет, и может означать, что субъект совершал действия, направленные на

возобновление функциональности машины как транспортного средства, так и не

починив ее.

4

В русском языке категория вида имеет грамматический статус типа языка,

так как отвечает требованиям, предъявляемым к категории: (1) наличие

формальных средств выражения, (2) массовый охват категориального значения

и (3) систематический характер выражения. Предельные глаголы, образующие

видовую пару в русском языке, имеют одинаковое лексическое значение,

отличаясь лишь значением грамматическим. Однако такое положение дел

наблюдается далеко не всегда: нередко изменение видового значения

сопровождается приращением нового лексического значения, как, например, в

следующих группах слов: ходить – приходить, переходить, выходить, уходить,

заходить, отходить, сходить. В данном случае на видовое значение

завершенности накладывается лексическое значение направления и способа

совершения действия. Кроме того, имплицитно и потенциально кодируется

некоторый спектр сущностей (предметов, объектов и явлений), способных

принимать участие в соответствующем действии: снег «сходит», поезд

«отходит», человек «заходит» («уходит», «отходит», «переходит»). При этом при

употреблении одного и того же глагола совершенного вида с разными

сущностями – человеком, артефактом, природным явлением – лексическое

значение глагола модифицируется, нередко приобретая переносное,

метафорическое значение. Таким образом, возникает проблема отграничения

чисто видового значения от лексического значения и, соответственно,

проблема поиска видовых пар глаголов, неосложненных добавочным

лексическим значением.

В связи с аспектуальной проблематикой славянских языков, а также с учетом

связи грамматической и лексической семантики русского глагола Ю.С. Маслов

[4] подразделяет русские глаголы на три разряда: непарные глаголы

несовершенного вида; непарные глаголы совершенного вида; глаголы,

образующие видовую пару. По мнению Ю.С. Маслова, основным критерием

образования глаголами видовой пары является критерий взаимозаменяемости в

5

контексте настоящего исторического и в контексте однократного действия.

Например, глаголы «чувствовать-почувствовать» образуют видовую пару, так

как можно сказать Я каждый раз это чувствую и сейчас почувствовал (пример

Е.В. Падучевой), в то время как глаголы любить – полюбить не представляют

собой чисто видовой пары, так как не проходят указанный тест и,

соответственно, отличаются по своей лексической семантике. Представляется,

однако, что тест, предлагаемый автором, равно как и рассмотрение приведенных

выше глаголов как видовых или нет, не вполне адекватны. Прежде всего,

необходимо помнить следующее обстоятельство. В традиционных русских

грамматиках говорится о делении вида на совершенный и несовершенный. В

этой дихотомии маркированным членом является совершенный вид, который

можно определить как «достижение действием внутреннего предела». При таком

определении только глаголы, обозначающие внутренний предел, могут

рассматриваться как глаголы совершенного вида. Приводимые Ю.С. Масловым

лексемы почувствовать и полюбить выражают сходное видовое значение –

значение перехода в состояние, или значение начинательности (по-другому –

инкоативности). Таким образом, оба глагола являются видовыми, не передавая

значения завершенности или предельности. В этой связи упрощенно-

редукционистское правило, предлагаемое русскими учебными грамматиками,

согласно которому глаголы совершенного вида отвечают на вопрос «Что

сделать?», является достаточно грубым обобщением, если не сказать просто

ошибкой, поскольку на вопрос «Что сделать?» отвечают многие разновидности

видовых оттенков в русском языке: ср. смеялся – рассмеялся – отсмеялся –

высмеял; ехал – приехал – отъехал – переехал – уехал – заехал – выехал. В данном

случае все глаголы, кроме смеялся и ехал, отвечают на вопрос «Что сделал?»,

хотя далеко не все из них обозначают совершенный вид или образуют видовую

пару, в которой второй член является глаголом совершенного вида.

6

В качестве альтернативы теста Ю.С. Маслова мы предлагаем следующий тест

применительно к русскому языку: в случае если при повторном употреблении

глагола несовершенного вида в предложениях типа «Он делал, делал и …» к

глаголу несовершенного вида можно подобрать глагол, обозначающий

достижение действием внутреннего предела, последний является глаголом

совершенного вида и образуют видовую пару с глаголом несовершенного вида:

ср. Он ехал-ехал и приехал (достиг конечного пункта). Он говорил-говорил и

сказал (сообщил наиболее существенную информацию). Он строил-строил и

наконец-то построил дом (создал законченный продукт). Он пек-пек и испек

пирог. Он учил-учил и научил (или выучил) (учащиеся приобрели необходимые

знания или сам приобрел знания). В отличие от данных, глаголы в следующих

предложениях не проходят тест на достижение внутреннего предела, так как

просто не имеют его в своей семантике: ср. *Он любил-любил и полюбил. *Он

плакал-плакал и заплакал. *Он ругался-ругался и выругался. *Он целовал-целовал

и поцеловал. *Он молчал-молчал и замолчал. *Он знал-знал и узнал и т.д.

Приведенные примеры также наглядно демонстрируют, что глаголы отношения

(напоминать, включать) и состояния (верить, знать), часто объединяемые

исследователями в одну группу, при общности видового значения, отличаются

своей лексической семантикой: первые характеризуются некоторой степенью

процессуальности, в то время как вторые более статичны. Иными словами,

лексема «любить» кодирует более динамичное отношение, предполагающее ряд

действий по отношению к лицу, которое любят, что объясняет возможность

употребления глагола «любить» в приведенном выше типе предложения, где

«любил-любил» можно несколько упрощенно перефразировать как «постоянно

делал что-то, но так и не получил ответной реакции». Динамичность лексемы

«любить» проявляется и в возможности прерывания действия, отражаемого

видовым коррелятом «разлюбил», который, однако, не выражает значения

внутреннего предела: «разлюбил» означает прерывание процесса где-то на

7

«полпути», а точнее – в любой точке между началом и концом. Не выражает

внутреннего предела и разговорный глагол «отлюбил», хотя он и гораздо ближе

к этому значению по своей семантике. В предложении «Он свое уже отлюбил»

речь, скорее всего, идет о человеке, который в силу возраста, состояния здоровья

или отрицательного опыта больше не способен испытывать романтически-

возвышенные чувства по отношению к лицу противоположного пола. В отличие

от глагола «полюбил», глаголы «отлюбил» и «разлюбил» выражают не переход

в состояние любви, а выход из него, что, однако, не синонимично значению

логической завершенности.

По Ю.С. Маслову, глаголы, называющие состояния и действия, имеют

своей исходной формой несовершенный вид, а глаголы-совершения и глаголы-

достижения – совершенный вид. По-видимому, знание или незнание исходной

формы глаголы не препятствует освоению языка в онтогенезе, а потому

рассматривается некоторыми исследованиями как тривиальное разграничение.

В зависимости от исходной формы (приставочной/бесприставочной), русские

глаголы могут попасть в различные классы, равно как и английские глаголы

могут быть классифицированы по-разному в зависимости от временной формы:

ср. построить дом, нарисовать дерево vs строить дом, рисовать дерево. Если

первые два примера однозначно классифицируется как совершения, то вторые

при инвариантом лексическом значении попадают в класс действий. То же самое

касается многозначных глаголов русского языка, допускающих стативное и

процессуальное толкование в зависимости от контекста, формируемого

семантикой подлежащего: Кислород горит. Железо тонет в воде vs Смотри,

дом горит! Ой, кажется, он тонет! В первой паре глаголы «горит» и «тонет»

выражают не действие, а характеристику предмета в позиции подлежащего. Во

второй паре речь идет о действии, разворачивающемся в момент говорения, не

связанном с ингерентным свойством актанта: тонуть не является определяющим

свойством человека, равно как и «горючесть» не есть характерное свойство

8

домов. Сходное различие – в примерах Рабочие облагораживают зону отдыха

и Любовь и труд облагораживают человека. Отличие последних двух примеров

от предыдущих – в том, что глагол «облагораживает» реализует разные значения

– «украшать» и «делать благородным» соответственно, причем не существует

контекста, в котором оба эти значения реализовывались бы одновременно. Для

первой же пары такой контекст вполне нормален: так, в контексте лабораторного

опыта допустимо высказывание В настоящий момент студенты-практиканты

находятся в лаборатории и наблюдают за тем, как горит кислород/с какой

скоростью тонут различные виды металлов.

По-видимому, лексическая семантика исходной формы, неосложненной

значением грамматического вида, играет ключевую роль в возможности

достижения выражаемого глаголом действия внутреннего предела, причем

процессы и состояния плохо совместимы с достижением внутреннего предела.

Так, процессуальный глагол «спать» образует различные видовые пары с

глаголами «выспаться», «отоспаться», «заспаться», а также «поспать»,

«проспать». Однако не вполне ясно, какой из них имеет значение достижения

внутреннего предела: если первые два означают «поспать в той мере, что больше

уже не испытывать потребности во сне», то третий означает «спать на

протяжении столь продолжительного времени, что наступает пора прервать

сон». Оба значения в той или иной мере обозначают некоторый предел процесса

сна, однако которое из них является чисто видовым, сказать сложно. В связи с

приведенными здесь и ранее примерами возникает проблема образования вида

приставочными и бесприставочными глаголами. Очевидно, что глагол

«переехать» находится в разных видовых отношениях с однокоренными «ехать»

и «переезжать», образуя чисто видовую пару с последним, но не с первым:

«переехать» означает достичь внутреннего предела в результате процесса

преодоления некоторого препятствия. Таким образом, если пара «переезжать –

переехать» является видовой (в грамматическом отношении), то пара «ехать –

9

переехать» – нет по причине осложненности лексического значения второго

глагола. Кроме того, большинство приставочных глаголов в русском языке

развивают переносные оттенки значения и, таким образом, выпадают из видовой

пары, в которой первый глагол употребляется в прямом значении. Так, в

предложении Петровы уже переехали на новую квартиру глагол «переехали»

частично утрачивает свое прямое значение «физического перемещения с

использованием транспортного средства», что подтверждается возможностью

употребления данного предложения по отношению к ситуации переселения даже

в том случае, если новая квартира находится на одной лестничной клетке и, в

сущности, предполагает «переход», а не «переезд».

По характеру совершаемого действия среди глаголов несовершенного вида

различают одноосновные глаголы моторно-кратного и моторно-некратного

характера, причем первые рассматриваются как производные от вторых.

Перемещение, кодируемое глаголом моторно-кратного действия, совершается в

разное время или в разных направлениях и содержит квант колебания –

движения из одной точки в другую, где его направление меняется на

противоположное: бежать – бегать, лететь – летать, ехать – ездить, ползти

– ползать, гнать – гонять и т.д. [1]. Разница в употреблении заключается в

типичности употребления моторно-кратного глагола для обозначения

неактуального, регулярно повторяющегося действия, в то время как моторно-

некратный глагол употребляется либо в настоящем актуальном, либо для

запланированного действия в будущем: Мне надо бегать. vs Мне надо бежать.

Каждую весну мы ездим в Закарпатье. vs Завтра мы едем в Москву. По мнению

Е.В. Падучевой [5], для глаголов, обозначающих многоактную деятельность

(махать, дуть, кричать и т.д.), исходной формой является перфектный глагол,

кодирующий квант этой деятельности: дунуть, крикнуть, макнуть.

Непарность глаголов совершенного и несовершенного вида обусловлена

разными причинами. В семантической структуре неперфектных глаголов, как

10

правило, содержится сема «беспредельность», идущая вразрез с грамматическим

значением завершенности; по Маслову, такие глаголы «не дают никакой

перспективы, кроме перспективы бесконечной себетождественной

деятельности» [5: 4]. К таким беспредельным глаголам относятся русские

«существовать», «длиться», «бездействовать»: в то время как образование

видовой пары от последнего глагола оказывается затруднительным (ср.?

«пробездействовал»), изменение вида первых двух глаголов неизбежно влечет за

собой изменение их семантики, что препятствует их рассмотрению как

связанных отношением грамматической деривации. Действительно, в

предложении «Мы просуществовали без еды и воды целых 7 дней» глагол

совершенного вида «просуществовали» означает «продержались», «смогли

выжить», «обошлись», «справились» и т.д. Семантика же онтологического

глагола «существовать» менее тривиальна и в большей степени бытийно

наполнена: в известной сентенции Р. Декарта «Я мыслю, следовательно, я

существую» речь идет не о способности выживания человека как

биологического вида в контексте неблагоприятных обстоятельств, а о временном

физическом пребывании человека на этой планете. Глагол «продлиться» (ср. (?)

Жара продлилась 5 дней, лучше – Жара продолжалась 5 дней) не выражает

достижения предела, а лишь показывает ограниченность данного процесса во

времени. Приведенное предложение не означает, что жара постепенно нарастала,

достигла пика интенсивности, а потом спала: возможно, в начале жара была

более интенсивной, чем в конце.

Непарность глагола совершенного вида, как правило, объясняется

морфологическими затруднениями: в семантике глаголов «ринуться»,

«очнуться», «встрепенуться», «вспорхнуть», «опомниться» и т.д. нет ничего, что

противоречило бы грамматической категории вида, что, по-видимому, объясняет

образование неперфектных форм в разговорной и диалектной речи: «ринаться»,

«очинаться», «опоминаться» (примеры Е.В. Падучевой). Подобного рода

11

глаголы, обозначающие однократно-моментальное действие, имеющее

следствием изменение состояния, в исследованиях по аспектуальности принято

называть семельфактивами или пунктивами (ср. англ. semelfactive, punctual).

В то время как разница между совершенным и несовершенным видом в

русском языке описана достаточно подробно, исследователи редко

комментируют смысловую разницу между однокоренными префиксальными и

безаффиксальными глаголамм несовершенного вида, о чем подробно пишет

Е.В. Рахилина. Автор отмечает, что безаффиксальный глагол, как правило,

номинирует бесцельную деятельность, в то время как префиксальный выражает

четкую целевую установку. В качестве примера Е.В. Рахилина приводит

следующие предложения: От нечего делать он жег бумаги vs Опасаясь обыска,

он сжигал бумаги [7]. В данном случае наблюдается так называемое семантико-

концептуальное согласование, так как соответствующие глагольные значения

поддерживаются значением выражений «от нечего делать» и «опасаясь обыска».

Любопытно также, что как следствие прагматико-контекстуального значения,

существительное «бумаги» реализует различные значения в двух предложениях

– «листы для рисования или записи» и «документы» соответственно. К

сказанному можно добавить, что глагол «жег» выражает непрерывное действие,

а глагол «сжигать» – цепочку из повторяющихся совершений.

На тонкое взаимодействие грамматического вида и лексического значения

глагола и на влияние первого на второе указывает Ю.Д. Апресян [1], приводя в

качестве иллюстрации квазисинонимичные глаголы мешать и затруднять.

Общим денотативным компонентом значения данных глаголов является

следующее: «делать выполнение некоторого действия более трудным для

субъекта». Зная данное значение, логично предположить, что при постановке

глагола в совершенный вид – помешать и затруднить – к указанному

денотативному значению добавляется компонент завершенности – «сделать

выполнение некоторого действия более трудным для субъекта». В

12

действительности, однако, это предположение оказывается верным только в

случае глагола «затруднить», поскольку «помешать» означает «сделать

выполнение некоторой деятельности невозможным». Нейтрализация видового

различия происходит в некоторых (но не во всех) парах глаголов со значением

«попытка-удавшаяся попытка (успех)»: искать – найти, будить – разбудить,

ловить – поймать, решать – решить и т.д. При употреблении некоторых из этих

глаголов в форме несовершенного вида для выражения многократно

повторяющегося (привычного, типичного) действия реализуется значение

удавшейся попытки: Летом я будил (ловил) его совсем рано. Два раза я будил

(ловил) его вовремя, а в третий раз опоздал [1]. Некоторые глаголы

амбивалентны в плане своего грамматического вида, обладая одновременно

стативным и начинательным (инкоативным) значением: изумляться,

обижаться, огорчаться, удивляться.

Существуют разные точки зрения на статус категории вида в английском

языке:

• оппозиция общего и длительного вида [8];

• рассмотрение перфектных и длительных форм как видовых [3];

• выделение видо-временных разрядов: [9]. По мнению И.П. Ивановой,

основной разряд представлен временами группы Indefinite, длительный –

временами группы Continuous, перфектный – временами группы Perfect, а

перфектно-длительный – временами Present Perfect Continuous, Past Perfect

Continuous и Future Perfect Continuous.

• наличие лексико-грамматического вида, выраженного как чисто

грамматически, с помощью временных форм, так и чисто лексически в

сочетании глагола с обстоятельствами или дополнениями [10]:

«продолженный», или «дуративный» (to be crying); «моментальный» (to cry

out); «начинательный» (to burst into tears), «продолжательный»

13

(continuative) (to keep crying); «продолженно-начинательный» (to start

crying); «итеративный» (to cry now and again), или «повторяющийся»;

«моментально-итеративный» (to cry in fits and starts), «результативный» (to

cry one’s heart out).

• отсутствие вида как морфологически выраженной категории [2].

Согласно точке зрения проф. В.Д. Аракина [2], вид в английском языке не

имеет статуса грамматической категории и, таким образом, является типом в

языке по причине отсутствия регулярных морфологических средств выражения.

Данная точка зрения представляется адекватной, поскольку, во-первых,

оппозиция длительная-недлительная форма соблюдается непоследовательно

даже с глаголами, допускающими употребление в форме Continuous: Cf. The man

stood at the door в значении The man was standing at the door. The book lay on the

table в значении The book was lying on the table. Во-вторых, нередко вместо

перфекта употребляется простое прошедшее, даже для выражения значения

результативности: Where did you get it? Why did you do it? В американском

английском нормой являются предложения с предикатом в форме Past Indefinite,

запрашивающим информацию о том, произошло ли действие к настоящему

моменту независимо от времени его совершения: Did you watch this film? Did

you read this book? в значении «Ты смотрел этот фильм»? «Ты читал эту книгу?»

(вообще, а не в определенный момент в прошлом). В-третьих, длительная форма

ведет себя непоследовательно, периодически употребляясь не для выражения

характера действия, а как формула вежливости, что нетипично для

грамматической категории вида: так, английский глагол to need не допускает

употребления в форме настоящего продолженного, однако при употреблении с

модальным глаголом will этот запрет снимается: Will you be needing any help? То

же самое относится к полумодальному глаголу want, не употребляющемуся в

настоящем продолженном, но допускающему употребление в прошедшем

длительном для выражения вежливой просьбы, актуальной в настоящий момент:

14

I was wanting some ice-cream. Сходные ограничения касаются времен группы

перфект: так, в предложении I have known him all my life перфектная форма

обозначает длительность вплоть до настоящего момента, не имея

результативного значения, присутствующего в предложении I have baked a cake,

поскольку для семантики релятивного глагола to know не характерно наличие

предельного компонента. Таким образом, видовые значения законченности,

длительности, повторяемости, многократности, однократности и т.д. не

связаны напрямую в английском языке с определенными глагольными

формами, а, скорее, передаются семантикой глагола, его временной формой

и контекстуально-синтаксическими ограничениями. При этом наибольшей

видовой «емкостью» обладают временные формы группы Indefinite: ср. He came

at 6. When he was in London, he came to me every day. He came to believe that Sheila

was untrustworthy. В приведенных примерах глагол to come реализует различные

видо-временные значения: значение однократности, повторяемости и

инкоативности. В последнем случае по причине расхождения лексического и

грамматического значения глагола to come, он подвергается грамматикализации

и, отчасти, метафоризации, употребляясь как эквивалент фазовых глаголов to

begin, to start.

В английском языке видовые оттенки могут передаваться посредством

предложного дополнения после глагола, допускающего беспредложное

употребление c последующим существительным: существительное с предлогом,

как правило at, указывает на неполноту совершаемого действия;

существительное без предлога означает, что называемое глаголом действие

потенциально может быть доведено до логического конца: to chew (at) the bone,

to nibble (at) the food, to tear (at) a cloth, to suck (at) a lollipop, to clutch (at) a straw,

to worry (at) smth., to spurn (at) smth., to kick (at) the ball, to play (at) a game, guess

(at) the meaning of smth. Однако количество глаголов, допускающих

«накопительное» употребление, ограничено: нельзя, например, сказать *to paint

15

at a picture или *to build at a house. По-видимому, данное ограничение

обусловлено семантикой последующего существительного, а не

предшествующего глагола: если действие, совершаемое в отношении объекта,

может потенциально удовлетворить субъекта не будучи доведенным до конца,

то употребление предлога at оказывается возможным. С другой стороны,

невозможно строить дом или рисовать картину, не предполагая довести

действие, пусть и в отдаленном будущем, до логического конца, поэтому

предложное употребление после глаголов данной серии исключено: как

недостроенный дом, так и недописанная картина вряд ли обладают большой

утилитарной ценностью. Любопытно, что употребление глаголов to eat и to drink

никогда не сопровождается предлогом at, несмотря на то, что с логической и

практической точек зрения съесть всю еду или выпить всю жидкость

принципиально невозможно. По-видимому, данное обстоятельство обусловлено

сильной сематической сочетаемостью указанных глаголов со словами,

обозначающими названия еды и напитков.

Сказанное выше не означает отсутствия в английском языке вида как

лексико-семантической категории: видовые оттенки, заключенные в

семантике лексемы, а также возникающие в контексте как определенные

прагматические наращения, передаются лексически и синтаксически с помощью

следующих слов и конструкций: used to, keep doing smth., would, burst out crying,

to have/to take a swim/walk/smoke, to take to doing smth., etc. Следует обратить

внимание на разницу в употреблении форм used to и would: первая употребляется

с глаголами действия и состояния, а вторая – только с глаголами действия, кроме

того, форма would имеет дополнительные значения желания, настойчивости и

интенции говорящего, возможно, вопреки противодействующим

обстоятельствам или эксплицитно выраженному запрету: I used to sit on my

mother’s lap for hours. When my parents weren’t looking, I would go into the garden,

pick up some nice, ripe peaches and eat them with gusto in the arbor. Despite the fact

16

that mother forbade me to go out on Saturday nights, unbeknownst to her, I would visit

my friends on a regular basis.

Таким образом, теоретический вопрос определения вида как грамматической

и лексической категории в русском и английском языках, а также дальнейшее

сопоставительное изучение видовых форм, непосредственно связанных с

временными, требует дальнейшего научного осмысления. При наличии лексико-

сематического вида в обоих языках, русский язык в большей степени

предрасположен для выражения грамматического вида благодаря наличию

грамматических и лексических аффиксов. Последнее обстоятельство, однако,

осложняет грамматическую семантику вида за счет дополнительных смысловых

оттенков. В обоих языках окончательная интерпретация видового значения

глагола – как грамматического, так и лексико-семантического – определяется

контекстом, выступающим своеобразным фильтром, пропускающим одни

значения и запрещающим другие.

Библиографический список

1. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика (синонимические средства языка). М.:

Языки русской культуры, 1995. 475 c.

2. Аракин В.Д. Сравнительная типология английского и русского языков. М.:

ФИЗМАТЛИТ, 2000. 232 c.

3. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики. М.: Высшая школа, 2005. 160 c.

4. Маслов Ю.С. Вид и лексическое значение глагола в русском языке // Изв. АН

СССР. Сер. лит. и яз. Т. 7. 1948. № 4. С. 303-316.

5. Падучева Е.В. Лексическая аспектуальность и классификация предикатов по

Маслову-Вендлеру // Вопросы языкознания. 2009. № 6. С. 3-20.

6. Плунгян В.А. Почему языки такие разные. М.: АСТ-Пресс, 2012. 272 c.

7. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и

сочетаемость. М.: Издательский центр «Азбуковник», 2010. 448 c.

17

8. Смирницкий А.И. Морфология английского языка. М.: Изд-во лит. на иност.

яз., 1959. 440 c.

9. Ярцева В.Н. Исторический синтаксис русского языка. Москва, Ленинград:

Изд-во Академии наук СССР, 1961. 308 c.

10. Sapir E. Language. An introduction to the study of speech. New York: Harcourt,

Brace, 1921. 258 p.

11. Vendler Z. Verbs and Times. Zeno Vendler (ed.), Linguistics in Philosophy, Ithaca,

NY: Cornell University Press.1967. P. 97-121.

12. Wierzbicka A. Lingua mentalis: The semantics of natural language. Sydney, New

York: Academic Press,1980. 367 p.

Works Cited

1. Apres’an Yu.D. Leksicheskaya semantika (sinonimicheskije sredstva jazika. M.:

Jaziki russkoj kul’turi, 1995. 475 s.

2. Arakin V.D. Sravnitel’naya tipologiya anglijskogo i russkogo jazikov. M.

FIZMATLIT, 2000. 232 s.

3. Blokh M. Ya. Teoreticheskije osnovi grammatiki. M.: Visshaya shkola, 2005. 160

s.

4. Maslov Ju.S. Vid i leksicheskoje znachenije glagola v russkom jazike // Izv. AN

SSSR. Ser. lit. i jaz. T. 7. 1948. № 4. S. 303-316.

5. Paducheva E.V. Leksicheskaya aspektual’nost’ i klassifikatsiya predikatov po

Maslovu-Vendleru // Voprosi jazikoznaniya. 2009. № 6. S. 3-20.

6. Plung’an V.A. Pochemu jaziki takije raznije. M.: AST-Press, 2012. 272 s.

7. Rachilina E.V. Kognitivnij analiz predmetnich imen: semantika i sochetaemost’. M.

Izdatel’skij tsentr «Azbukovnik», 2010. 448 s.

8. Smirnitskij A.I. Morphologiya anglijskogo jazika. M.: Izd-vo lit. na inostr. jaz.,

1959. 440 s.

9. Yartseva V.N. Istoricheskij sintaksis russkogo jazika. M., Leningrad: Izd-vo

Akademii nauk SSSR, 1961. 308 s.

18

10. Sapir E. Language. An introduction to the study of speech. New York: Harcourt,

Brace, 1921. 258 p.

11. Vendler Z. Verbs and Times. Zeno Vendler (ed.), Linguistics in Philosophy, Ithaca,

NY: Cornell University Press.1967. P. 97-121.

12. Wierzbicka A. Lingua mentalis: The semantics of natural language. Sydney, New

York: Academic Press,1980. 367 p.