Post on 14-Jul-2020
W> а - у /
ТУЛЬСКИЙ г о с у д а р с т в е н н ы й п е д а г о г и ч е с к и й
И НСТИТУТ ИИ. л. н. толстого
язык и стиль л. н. толстого
Тула — 1978
ТУЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ
им .Л.Н.ТОЛСТОГО\
лЯ З Ы К И С Т И Л Ь Л. Н. Т О Л С Т О Г О
(Республиканский сборник)
' I *
Тула - 1978
v f t
*.. т. • -'олиэдгоГ : ■ •' '•> i ' .K A
Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета Тульского государственного педагогического института
им. JI.H. Толстого
Редакционная коллегия: З.Н.Великодворская,В.М.Колодезнев,К'.П.Орлов(отв. редактор), И.Н.Чусова.В.М.Цапникова
© Тульский педагогический институт им.Л.Н.Толстого, 1978
С О Д Е Р Ж А Н И Естр.
Г.И.Петровичева (Иваново). Л.Н.Толстой о языке. ... 58.П, Ковалев (Херсон). К вопросу о построении словаря
языка писателя............................ 15Т.А.Тулина,Н.В.Коссек (Одесса). Семантико-стилистичес-
кие особенности языка писем и дневников Л.Н.Толстого............... ................... 26
0.М.Белкина (Ростов-на-Дону). Выразительные возможности антонимов со значением света и цвета впроизведениях Л.Н.Толстого................ ........ 33
В.В.Краснянский (Орехово-Зуево). Сложный и слитный •"эпитет в художественной прозе Л.Н.Толстого. 41
В.М.Глухов (Волгоград). Разговорно-просторечная лексика в пьесах Л.Н.Толстого................ 47
Е.А.Щербак-Маймескул (Киев). Французские элементы вповестях и рассказах Л.Н.Толстого........ 55
Г.М.Поломошных (Тула). Языковые средства обозначения действующих лиц в драме Л.Н.Толстого "Власть тьмы" и передача их стилистических функцийв переводах на немецкий язык............. 66
Л.Г.Показеева (Чебоксары). Эволюция сравнений в языке Л.Н.Толстого. ...................... 74
В.Н.Перетрухин (Белгород). Подчинительные сочетания с антонимичными прилагательными-определениями как стилистический прием в языке Л.Н.Толстого..................... .............. ез
З.В.Валюсинская (Ростов-на-Дону). Отрицательные предложения в структуре диалогов романа Л.Н.Толстого "Анна Каренина".................... 86
З.Н.Великодворская (Тула). Сложноподчинённые предложения с присубстантивными придаточным1,совмещающими несколько значений (на материале языка романа Л.Н.Толстого "Воскресение’!). ... 92
Н.А.Вакуленко (Полтава). Семантико-стилистические функции сложных синтаксических конструкций в романе Л.Н.Толстого "Воскресение". ... 98
А.И.Егоров.М.Ф.Чикурова (Тула). О логико-семантической организации сверхфразовых единств в
произведениях Л.Н.Толстого.............106Л.М.Шелгунова (Волгоград). К вопросу об авторской
речи Л.Н.Толстого..................... ПТМ.К.Милых (Ростов-на-Дону). Монолог, его структура
в "Крейцеровой сонате" Л.Н.Толстого. ... 116 . В.Л.Ринберг (Киев). Модели внутреннего монолога в
романах Л.Н.Толстого и их разветвлениев советской прозе...................... 131
В.М.Цапникова (Тула).О функциях и структуре диалогической речи в художественной прозе Л.Н.Толстого............................... Т40
А.Н.Карпов (Тула). Логико-стилистическая и эвритми- ческая характеристика композиционно-синтаксических единств Л.Н.Толстого...... 153
Г.И. П Е Т Р О В И Ч Е В А
Л.Н.ТОЛСТОЙ О ЯЗЫКЕ
Л.Н.Толстой оставил как бесценное наследство ряд глубоких высказываний о языке. Он видел в языке прежде всего орудие общения людей, орудие прогресса. С помощьв языка, считал он, человечество движется вперед, к совершенству, усваивает опыт предшествующих поколений. Писатель не раз указывал на особую силу художественного слова, способного выразить самые глубокие мысли, тончайшие чувства. В письме к своему французскому переводчику Ш.Саломону он писал: "Если бы мы все яснее понимали и больше помнили то, - что главная и могущественнейшая сила, которой мы обладаем, есть мысль и выражение ее - слово, мы бы были и осторожнее, где это нужно, и смелее, где это тоже нужно, в пользовании этой силой, и много бы зла уничтожилось и добра прибавилось в мире"1.
Тонкий художник, Толстой призывал бережно относиться к слову, ибо слово - дело великое: им можно соединить людей и разъединить их. Он ясно видел принципиальную разницу между художественным и нехудожественным словом: "Каждое художественное слово, принадлежит ли оно Гёте или Федьке", в отличие от нехудожественного, "вызывает бесчисленное множество мыслей, представлений и объяснений"2.
Писателя интересовала проблема всеобщего языка, способного объединить людей разных национальностей. Он видел три пути ее решения: I) слияние всех языков в один, 2) избрание всеми людьми одного языка (французского, немецкого и т.д.), 3) создание искусственного языка (как предлагалось воляпюкистами и эсперантистами). Последний путь казался Толстому самым разумным и скорее всего осуществимым, хотя он и сомневался, что всеобщим языком будет именно эсперанто.
Л.Н.Толстого занимала и проблема языка художественной литературы. Одним из его требований в этом плане было требование простоты, ясности, точности языка писателя, освобождение его от штампов, ненужной напыщенности и вместе с тем от скучного однообразия. "Язык надо бы по всем отделам держать в чистоте - не то, чтобы он был однообразен, а наоборот, - чтобы не было того однообразного литературного языка, всегда прикрывающего пустоту".-^ Произведение искусства тем выше, считал Толстой, чем оно проще и понятнее: "Пушкин говорит: прекрасное есть величаво - а я бы
- 5-
сказал: прекрасное должно быть просто"** - вот "толстовский" критерий оценки прекрасного. В беседе с Н.Н.Гусевым Лев Толстой сказал: "Надо стараться довести свою мысль до такой степени простоты, точности и ясности, чтобы всякий, кто прочтет, сказал бы: "Только-то? Но ведь это так просто!" А для этого нужно огромное напряжение и труд".-5
Примером такой простоты является классическая "толстовская" простота."Толстой потому поднялся над всеми писателями, что ни один писатель не писал так просто, - говорит А.М.Горький в своих воспоминаниях о Льве Толстом. - Иногда кажется, что Толстой коряво пишет: он поставит четыре штуки "что" в одной и той же фразе. Но он делает это нарочно, чтобы произвести сразу впечатление глубокой мысли, которая не заботится о своей наружности. Зато вся фраза будет повёрнута так, чтобы произвести максимальное впечатление самой правды, чтобы все было так просто и убедительно, как то, что мы видим вокруг себя в природе" .
Простота и ясность предопределяют доступность и доходчивость произведения художественной литературы. В статье "Так что же нам делать?" Л.Н.Толстой формулирует этот принцип следующим образом: "... искусство, если оно искусство, - должно быть доступно всем, а в особенности тем, во имя которых оно делается"^.
Требование демократизации языка литературы вызвано было тем, что Толстой не хотел писать "для господ". Он хотел отдавать свои силы "на писание книг Афанасьям", т.е. простому народу, поставив перед собой цель быть серьезным и честным в искусстве, видеть всегда того, для кого пишешь. Одному из своих многочисленных корреспондентов Лев Толстой советовал: "Воображаемый читатель, для которого вы пишете, должен быть не литератор, редактор, чиновник студент и т.п., а 50-летний хорошо грамотный крестьянин. - Вот тот читатель, которого я теперь всегда имею перед собой и что и вам советую. Перед таким читателем не станешь щеголять словом, выражениями, не станешь говорить пустого и лишнего, а будешь говорить ясно, сжато и содержательно"®.
Незадолго до своей смерти Толстой сделал в дневнике следующую запись: "Пора понять, что если хочешь служить людям, то работай для р-алЛе nnuruU, - рабочего народа и его имей перед собой, когда пишешь". Способность передавать свои мысли на простом языке необразованному человеку является, по Толстому, пробным камнем ясного понимания писателей предмета мысли. Л.Толстой считал, что писатель должен также уметь говорить "хорошо", т.е. кратко. Прежде всего это касается выбора слов и их сочетаемости. Нужно
- 6-
без жалости уничтожать все места неясные, растянутые, художественно неоправданные: "Искусство писать хорошо для человека чувствительного и умного состоит не в том, чтобы знать, что пиоать, но в том, чтобы знать то, чего не нужно писать. - Никакие гениальные прибавления не могут улучшить сочинения так много, как могут улучшить его вымарки" .
I.Толстой призывал писателей к тщательной работе над словом, к просеиванию "песка", "чтобы отделить чистое золото"**. Он дает совет начинающему писателю Алехину: "Не жалеть своего труда, писать, как пишется, длинно и потом исправлять и, главное, - сокращать. Золото в деле писания получается, по моему опыту, просеиванием"*2. Великий художник так раскрывает "технологию" писательского труда: "Нужно писать начерно, не обдумывая места и правильности выражения мыслей. Второй раз переписывать, исключая всё лишнее и давая настоящее место каждой мысли. Третий раз переписы-
тзвать, обрабатывая правильность выражений" .Сам Л.Н.Толстой поднялся на огромную художественную высоту
в своем реалистическом искусстве не только благодаря своей одаренности, но прежде всего благодаря упорной и взыскательной работе над словом. Черновики его рукописей наглядно свидетельствуют о том, каким титаническим трудом создавалось любое творение великого писателя. На "Войну и мир", например, ушло четыре года непрестанной работы при наилучших творческих условиях. Писатель исключил много лишних подробностей в описании деталей, отвлекающих читателя от основного, лишних фраз*\ заменил недостаточно выразительные слова, устранил многие галлицизмы.
Л.Н.Толстой считал, что поспешность является признаком того, что писатель не испытывает истинной потребности выразить свою мысль, потому что если такое желание у него будет поистине серьезным, то он не пожалеет труда, "чтобы довести свою мысль до полной определенности и ясности". Не следует торопиться браться за перо. "Писать надо только тогда, когда каждый раз, что обмакиваешь перо, оставляешь в чернильнице кусок мяса'.' Все сочинения должны "выпеться" из души писателя. Он не должен писать о том>, к чему равнодушен и о чем может молчать, он должен говорить только о том, о чем не может не говорить, что страстно любит. Не случайно, когда Толстого спрашивали, что такое искусство, он отвечал:"Искусство
есть способ заражения широкой публики переживаниями художника"16.
Титаническии труд, филигранная отделка каждого предложения, каждой фразы, умение выразить свои мысли так, "чтобы другие поня
- 7-
ли тебя, как ты сам", не бросать слова как попало - вот что требуется от истинного художника слова. Словесное искусство - могущественное средство воздействия на людей, и писатель, по мнению Л.Н.Толстого, должен чрезвычайно осторожно пользоваться э,тим средством, придавая словам, расположению их в фразе, даже пунктуации и звукозаписи большой смысл.
Говоря о языке одного из писателей, Толстой заметил, что "все, что хотел сказать автор, выражено так смутно и неясно, что в таком виде рукопись эта не может ни на кого произвести никако-ТОго действия: "много есть лишнего и сентиментального..В одном из писем к сыну он дает совет, как работать над статьей о голодающих крестьянах: без ахов-охов, не бить на эффект, "такое описание тронет и подействует, а не ахи и охи"19.
В языке самого Л.Н.Толстого нет никакой искусственности, приемы его письма не выдумывались им, а диктовались смыслом его произведений, темой, характером образов. У Толстого каждое слово несет предельную смысловую нагрузку. Может быть, поэтому, как заметил А.М.Горький, всегда восторгавшийся мастерством Толстого, "когда его читаешь, то_ получается ...впечатление физического бытия его героев, до такой степени ловко у него выточен образ; он как будто стоит перед вами, вот так и хочется пальцем тронуть"^0. Не случайно, что именно Лев Толстой создал такой замечательный женский образ, как образ Наташи Ростовой,живой, как ртуть, обаятельной, богатой духовно, неповторимой. "Да, этот образ служит безжалостной мерой при оценке почти всех женских типов, созданных
современными романистами и драматургами! Толстому удалось запечатлеть трепет самой жизни...", - такую восхищенную оценку дал образу Наташи Ростовой Ромен Роллан. В произведениях Толстого нераздельны форма и содержание, слово и мысль, приемы письма и их цель.
Потому-то Толстой сурово осудил декаденство как антинародное направление в литературе, как ненужную забаву, "совершенное сумас- изствие, набор слов", "неряшливую бессмыслицу", в которой нет "ни поэзии, ни смысла". Живое слово, говорил великий писатель, есть художественное средство, с которым нельзя обращаться как с вещью. Писать "ради искусства", "для искусства" - или корысть, или желание оригинальничать. Антинародное "искусство" Бальмонта, Белого, Сологуба, Мережковского Толстой считал шарлатанством, "ерундистикой", "болезнью", порожденной западно-буржуазной "цивилизацией". "Искусство того общества, в котором действуют эти стихотворцы, не есть серьезное, важное дело жизни, а только забава", - писал
- 8-
Толстой в статье "Что такое искусство?" Писатель удивлялся, зачем переводят Метерлинка и почему находится люди, которые "серьезно относятся к такому уродству". В беседе с А.В.Жиркевичем в сентябре 1892 года Лев Толстой сказал: "Стихотворения многих современных поэтов я иначе не зову, как "ребусами"21. Примечательно следующее высказывание Л.Р.Толстого: "Ведь прочти произведение в таком роде нашему мужику и скажи ему, что это написано серьезным и умным человеком, он расхохочется: разве может умный человек заниматься такими вещами? А ведь вот занимаются же"22.
Л.Н.Толстой не поникал произведений Андреева (последнего периода) и считал их искусственными, а на замечание Стаховича, что у Бальмонта мастерство техники, ответил: "Никакого мастерства техники не заметно, а видно, как человек пыжится. А уж когда видишь это, то конец. Вон у Пушкина: его читаешь и видишь, что форма стиха ему не мешает"2'’. Забота о совершенстве формы, по Толстому, должна быть не ради формы, а "когда содержание доброе". Надо "заострить" художественное произведение, чтобы оно проникло в душу читателя, это и значит сделать произведение высоко художественным. Таким образом, "толстовское" поникание художественности принципиально.
Выступая за демократизацию языка литературы, Толстой гневно критиковал оторвавшуюся от народа дворянскую артистократию за ее "салонный" каргон, за французско-нижегородское словоупотребление, за стремление “говорить по-русски таким .выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России" ("Война и мир", т.4). Он считал, что этот"язык" обречен на вымирание: "... мужик сильнее нас, он живучее, и с нами может случиться, пожалуй, то же, что случилось с племенем атцуров, о котором какому-то ученому сказали:"Все атцуры перемерли, но тут есть один попугай, который знает несколько слов их языка"2\
Л.Н.Толстой сам,однако, часто вводил лексико-фразеологические и синтаксические галлицизмы в свои произведения. Существует свидетельство писателя, что делал он это сознательно, в художественных целях, стремясь показать характер того времени, "большую отчужденность высшего круга от других сословий", "царствующую философию", "особенности воспитания" , отрыв высшей придворно-бюрократичес- кой аристократии от русской народной культуры2 .̂
Лев Толстой глубоко ценил русский народный язык, Он неоднократно призывал писателей изучать язык народа; его поэзию, пословицы, поговорки, сказки, иивую речь, находя в них сжатость и определенность, ясность и красоту: "...язык, которым говорит народ и
-9-
в котором есть звуки для выражения всего, что только может желать ггоэт, - мил мне. Язык этот, кроме того - и это главное - поэтический регулятор. Захоти сказать лишнее, напыщенное, болезненное - язык не позволит"27.
Поэтический регулятор - вот какую высокую оценку дал Толстой народному языку. Народная речь, народная поэзия расценивались Толстым как истинное искусство. В одном из писем к жене писатель говорил, что от общения с профессорами - многословие, труднословие, а от общения с народом, "с мужиками", - сжатость, ясность и красота языка28. Прочитав, например, превосходный вариант сказки о Христовом крестнике Сулеру и Чехову, Толстой сказал: "Вот как хорошо сочиняют мужики. Все просто, слов мало, а чувства - много.О ОНастоящая мудрость немногословна, как - господи помилуй" .
ЛЛ.Толстой вспоминал, что его отец любил разговаривать с прохожими, слушать их рассказы и легенды, некоторые из которых превращались под его пером в великолепные художественные произведения. "Знание быта рабочего народа, народного языка, метких наречий, северного, поволжского, украинского, многих пословиц и поговорок, - все это отец приобрел на шоссе" . Не случайно (особенно в последнем периоде своего творчества) Толстой вводил в свои произведения народные, крестьянские слова и выражения. Они нашли место даже в его авторской речи.
Одним из любимых "не занятий, но наслаждений" было для Толстого чтение сборника пословиц Снегирева. На каждую пословицу ему представлялись лица из народа. Он мечтал написать на пословицы ряд "не то повестей, не то картин". "Люблю определенное, ясное и красивое, умеренное, и все это нахожу, - говорил Толстой, - в народной поэзии и языке, и жизни, и обратное в нашем"-31. Народ скажет: шила в мешке не утаишь,и в этом большая простота и мудрость. Толстой восхищался гибкостью русского языка, проявляющейся, в част ности, в изменении повторяемого стиха в песнях. Ему не встретилось как гласит запись писателя в дневнике от 15 октября 1853 г., ни одной песни, в которой'рефрен не изменялся бы иногда тремя-четырь- мя "манерами", например:
По горенке милый ходит,Тяжко вздыхает (тяжко воздыхает; тяжко он вздыхает;
плачет, воздыхает).Ратуя за народность языка литературы, Толстой в то же время
не принимал никакой псевдонародности, никакой стилизации под народную речь. Г.А.Русанов вспоминает, как Толстой с раздражением говорил, что не может читать Сальянса и Мельникова, "...противное
-10-
подражание народному языку, слащавое, деланное, фальшивое отношение к народному языку невыносимо"3 .̂
Л.Н.Толстой обладал громадным чувством языка,его чуткость к формам речи казалась Горькому болезненно-острой. Однажды,вспоминает Горький, он сказал: "У какого-то писателя я встретил в одной фразе кошку и кишку - отвратительно! Меня едва не стошнило..."33 А однажды, придя из парка, сказал: - Сейчас садовник говорит: насилу столковался. Не правда ли - странно? Куются якорья, а не столы. Как же связаны эти глаголы - ковать и толковать?., как образовались глаголы просить и бросить?.."3**. Увлекательно рассказывая о стоицизме, он вдруг услышал реплику из соседней комнаты и нахмурился: "Они там говорят: стежаное одеяло!.. Стеганое, а не стежа- ное; есть глаголы стегать и стяжать, а глагола стежать нет" .А.М.Горький вспоминает, как Толстой укорял его за небрежность в языке: " - Подобно, а рядом - абсолютно, когда можно сказать совершенно!.. разве можно ставить рядок такие несхожие по духу слова? Не хорошо..."36 Толстой не мог не сказать о речевых ошибках даже знаменитому писателю, ибо относился к языку с исключительной требовательностью.
В высказываниях Льва Толстого о языке дана также оценка языка русских писателей: Пушкина, Лескова, Достоевского, Чехова, Горького и других. Язык Пушкина Толстой считал образцовым, в нем нельзя ни прибавить, ни убавить, ни заменить ни одного слова, и лучше, чек сказал Пушкин, сказать невозможно. Писатель часто перечитывал Пушкина и поражался свободе и простоте пушкинского языка: "Удивительный язык, которым он так свободно и смело поворачивает, куда ему угодно, и всегда попадает в самую точку"37.
Высоко ценил Лев Толстой и Салтыкова-Щедрина, ценил за "сжатый сильный, настоящий язык", за умение доставить миллионам читателей драгоценную и нужную им пищу. В своем письме писателю Толстой заметил: "У вас есть все, что нужно"38.
Лескова Толстой назвал писателем вычурным и вздорным ("его уже давно не читают"), хотя язык он знал чудесно, до фокусов3 .̂
Чаще всего он говорил о языке Достоевского. По мнению Толстого, Достоевский писал безобразно и даже нарочно некрасиво. Толстому казалось, что это Достоевский делал нарочно, из кокетства, форсил; например, в "Идиоте" написано: "В ндглом приставании и афише- вании знакомства". А фразу "Осел - добрый и полезный человек" Толпой назвал, как вспоминает Горький, "непростительным промахом"^.
Силой своей искренности напоминал Толстому Достоевского писатель Успенский, только последний не кокетничал, был проще, искрен-
/ -II-
нее. Но "писал плохо. Что у него за язык? Больше знаков препинания, чем слов"^.
Очень любил Толстой Чехова за простоту, ясность сюжетов и языка, даже ставил его в пример Горькому. Когда Горький прочитал Льву Толстому свой рассказ "Бык", Толстой похвалил автора за то, что тот знает "фокусы" языка, но отметил, что распоряжается словами он неумело: "Все мужики говорят у вас очень умно. В жизни они говорят глупо, несуразно, - не сразу поймешь, что он хочет сказать. Это делается нарочно, - под глупостью слов у них всегда спрятано желание дать выговориться другому. Хороший мужик никогда сразу не покажет своего ума, ему это не выгодно...А у вас - все нараспашку, ч в каждом рассказе какой-то собор умников. И все афоризмами говорят, это тоже не верно, - афоризм русскому языку не с р о д е н " Н а вопрос Горького о пословицах, поговорках Толстой заметал, что это другое дело, "это не сегодня сделано". Вызвало критику Толстого и стремление Горького приукрасить природу и своих героев. Познакомившись с пьесой "На дне", Толстой снова упрекнул Горького; "Потом язык очень бойкий, с фокусами, это не годится. Наде писать проще, народ говорит просто, даже как будто бессвязно, а хорошо. фокусов - не надо" .
A.М.Горький, как он сам об этом рассказывал в своих воспоминаниях, учился у Толстого какой-то особенной, невыразимой красоте его речи, "насыщенной деревенской простотой". Р.Роллан поставил Толстого рядом с Шекспиром по тонкости и широте кисти, по умению создать картины великие и одновременно правдивые^.
Школой литературного мастерства могут быть и полные глубокого смысла высказывания Толстого о языке вообще и о языке писателя, высокие требования, предъявляемые им к языку художественной литературы. Некоторые из них звучат как афоризмы. Ср., напр., хотя бы следующие: "Во всяком деле лучше немного, но хорошего, чем много, но плохого, то же и в к н и г а х " " К а к ужасно вредна для художественного произведения фальшивая нота, отсутствие чувства меры "... все мысли, которые имеют огромные последствия, всегда upocTH";,f7 "Говори о том только, что тебе ясно, иначе молчи".
B.И.Ленин в статьях о Толстом, говоря о величии писателя, отмечал в нем величие художника, "который дал ряд самых замечательных художественных произведений, ставящих его в число великих писателей всего мира". Тем более становятся бесценными и требуют самого пристального изучения высказывания гениального писателя о писательском труде, о языке художественной литературы, о языке народа ("поэтическом регуляторе"), о секретах поисков "золота в
- 12-
деле писания".
ПРИМЕЧАНИЯ.
1. Л.Н.Толстой. Поли.ообр.соч. , (Юбилейное), М., 1949, т.67,с.24.
2. Там же, т.8, с.306.3. Там же, т.63, с.286.4. А.Б.Гольденвейзер. Вблизи Толстого, т.1, М., 1922, с.313,5. Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников, т.2, М., 1955,
с. 240.6. Л.Н.Толстой в русской критике. - ГИХЛ, М., 1952, с.5X4.7. Л.Н.Толстой. Поли.собр.соч. (Юбилейное^ т.25, с.360-361.8. Там же, т.64, С.40.9. Там ие, т.57, с.89.
10. Таи же, т.46, с.285.11. Там же, т.46, с.100.12. Там же, т.65, с.197. См. также подобный совет Боборыкину
там же, т.61, с.100.13. Там же, т.46, с.224.14. Ср.напр.: "Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаяннув
и веселую решимость, ту решимость.. которая бывает у прапорщика, идущего на приступ" (курсив наш. - Г.П. Отмеченного курсивом нетв новом варианте. См. Полн.собр.соч. (Юбилейное.1 т.4, с.80). Писатель не раз исправлял тавтологическое словоупотребление. Ср.: вI-м издании, 1868 г.: "...как вы оставили армию, оставлявшую (курсив наш. - Г.П.) без битвы мою древнюю столицу?" Во 2-м варианте, 1873 г.: "...как вы оставили армию, покидавшую без битвынов древнюю столицу?" (Полн.собр.соч. (Юбилейное), т.7, с.13).
15. А.Б.Гольденвейзер. Вблизи Толстого, т.1, М., 1922, с.143. .16. Л.Н.Толстой в русской критике.- ГИХЛ, М., 1952, с.513.17. Л.Н.Толстой. Полн.собр.соч. (Юбилейное), т.68, с.42.18. Там же, с.48.19. Там же, т.66, с. 120.20. А.М.Горький. О литературе, М., Гослитиздат, 1953, с.441.21. Встречи с Толстым. Из дневника А.В.Жиркевича, "Литератур
ное наследство", М., 1939, с.436.22. Дневник В.Ф.Лазурского. Там же, с.451.
• 23. Н.Н.Гусев. Два года с Л.Н.Толстым. Изд.2-ое, М., 1928, с.84.
24. Л.Н.Толстой. Полн.собр.соч. (Юбилейное} т.13, с.57.-13-
25. Ср., напр., речь князя Ипполита ("Война и мир";.26. Л.Н.Толстой. Поли.собр.соч. (Гбилейноф, т.61, с.278.27. Таи же, т.84, с.25.28. Л.Н.Толстой в русской критике, с.452.29. Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников, т.1, Госиздат,
М., 1955, с.169.30. Л.Н.Толстой. Письмо к Н.Н.Страхову. - "Русские писатели
о литературе", т.2, 1939, с.148.31. Л.Н.Толстой о руоской критике, с.458.32. Л.Н.Толстой в воспоминаниях современников, т.1, М., 1955,
с.237.33. Л.Н.Толстой в русской критике, с.456.34. Там же, с.456.35. Там же, -с.456.36. Там же, с.456.37. Русские писатели о литературном труде. Л., "Советский
писатель", 1955, с.600.38. Л.Н.Толстой. Полн.собр.соч. (̂ Юбилейное), т.63, с.308.39. Л.Н.Толстой в русской критике, с.453, 482.40. Там же, с.457.41. Там же, с.481.42. Л.Н.Толстой в русской критике, с.453.43. Там же, с.463.44. Подробно см.: Воспоминания и отрывки из дневника, "Лите
ратурное наследство", "Толстой и зарубежный мир", кн.1, М., 1965, с. 62.
45. "Умное слово", М., 1966, с.175.46. Там же, с. 180.47. Там же, с.235.48. Там же, с.346.49. В.Й.Ленин. Л.Н.Толстой и современное рабочее движение.-
В кн.: В.Й.Ленин о литературе, М., изд. "Художественная литература", 1971, с.ИЗ.
-14-
В.П. К О В А Л Е В
К ВОПРОСУ О ПОСТРОЕНИИ СЛОВАРЯ ЯЗЫКА ПИСАТЕЛЯ (на материале произведения Л.Н.Толстого)
Одна из задач словаря языка писателя состоит в отражении фактов языка определенного времени, засвидетельствованных произведениями автора; второй задачей такого словаря является описание индивидуальной стороны языкового "творчества” писателя, того нового,* которое воспринимается как употребленное им с определенной художественном целью и заключается прежде всего в подборе и соединении избранных писателем средств выражения. Изменение задач, характерных для писательского словаря сравнительно с толковым, влечет за собой иное решение ряда проблем, общих для этих двух видов лексикографических работ, в частности - проблемы приведения иллюстративного материала, представляющего в словаре лексико-семантическую сторону системы, языка писателя.
В уже составленных и составляемых в наше время словарях материал располагается и обрабатывается обычно таким же образом, как это принято делать в словарях толковых. В словарной статье разграничиваются при помощи толкований значения слов, к каждому значению приводятся избранные примеры, все же случаи употребления слова в данном значении, обнаруженные в источниках, не цитируются, а только отмечаются при помощи ссылок.
По этому принципу с небольшими отклонениями строятся словарные статьи во многих изданных за рубежом и у нас писательских словарях, например, в'Ъловаре языка Пушкина", в составляемом сейчас ‘Ьловаре языка М.Горького^1, первый выпуск которого - "Словарь автобиографической трилогии М.Горького" (А - Всевидящий) - вышел в Ленинграде в 1974 г., и др.
Такая система обработки материала дает возможность отразить в основных чертах лексико-семантическую оторону системы языка определенного времени в том объеме, как она зафиксирована произведениями писателя. При этом выявляются не все особенности этой системы - и не только потому, что не все ее элементы попадают в произведения писателя, но и потону, что словарь, построенный таким образом, не показывает всех связей рассматриваемой в словарной статье лексической единицы с другими словами. В нем оказывается представленными с достаточна полнотой лишь общественно отстоявшиеся в языке значения и оттенки значений, но не все типичные
-15-
случаи употребления слов, а следовательно, полностью не выполняется и первая задача словаря.
Система обработки материала, при которой не приводятся все связи данного слова с другими словами, не позволяет в полной мере решить и вторую задачу словаря языка писателя - отразить индивидуальное в его речи, ведь авторское своеобразие проявляется прежде всего в приемах и способах сочетания слов. Авторский сталь? писал Б.А.Ларин, - "проявляется не только в выборе слов и словоупотреблении, но еще более в компоновке слов, распорядке и композиции словесных цепей"*.
В зарубежной лексикографии известны словари, построенные по системе "конкорданций", при которой слово приводится не изолированно, a s составе предложений или части предложений. Так построен шекспировский словарь Джона Бартлета;^ в этом словаре приводятся вое цитаты с рассматриваемом в каждой данной статье словом, но не разграничиваются значения слов. В словаре Шекспира, составленном Александром Шмидтом3 , цитаты группируются в зависимости от значений слова, "однако указываются не все случаи употребления данного слова в данном значении, а лишь наиболее типичные Лучше приводятся конкорданции в мольеровском словареОни располагаются в пределах значений рассматриваемых слов, в словарных статьях приводятся не все цитаты-конкорданции, в которых употреблено данное слово, а только типичные, но и все остальные случаи сочетаний этого слова не теряются, так как однотипные употребления показываются в виде двухсловных сочетаний. Так, в словарной статье ”вм и " после нескольких цитат-конкорданций показаны сочетания данного прилагательного под^пометой "/о* сисотл-" (см.еще): Is. &*JL W 6t.cut Jui-L и т.д. Однакоприводимые в пределах отдельных значений прилагательного эти сочетания дальше никак не классифицируются, а располагаются по алфавиту имен существительных. Кроме того, если довольно последовательно показана сочетаемость прилагательного с существительными, то сочетаемость существительного с прилагательными в субстантивной статье не отражается. ,
Ясно, что последовательное приведение системы конкорданций должно привести к огромным по своим размерам словарям. Составление подобного словаря, например, по произведениям такого писателя, как Л.Н.Толстой, практически, вероятно, вовсе не осуществимо6.
Известный выход из этого технического затруднения может состоять в том, чтобы при каждом значении всех слов приводить не
-16-
цитаты в виде предложений или их частей, а встретившиеся у писателя сочетания данного слова с другими словами, например, все сочетания существительного с различными прилагательными, все сочетания прилагательных с наречиями и т.д. Кроме того, нет необходимости в пределах одной словарной статьи приводить каждый раз все сочетание, как это сделано в мольеровском словаре. Под общим заголовком "Seoic " ("Хороший") в ней достаточно показать соответственным образом сгруппированные имена существительные: &*г£<(воз- раст),л/г (вид), (душа) и т.д., что даст значительную экономию места.
В период подготовки к составлению "Словаря языка Пушкина" примерно такая система подачи материала обсуждалась7 , однако ее целью являлось не стремление к возможно более полному отражению лексической системы языка путем показа сочетаемости слов, а желание отказаться от разграничения значений слов при помощи их истолкований; определения значений слов должны были бы быть заменены разными группами сочетаний рассматриваемого слова с другими словаки. Однако, так как сочетаемость слова с другими лексическими единицами является хотя и основным, но всвсе не единственным фактором, на основании которого разграничиваются значения8, то составители пушкинского словаря отказались от приведения сочетаний слов.
Рекомендуемая в данной статье система подачи сочетаний предусматривает их помещение в пределах значений, показанных при помощи того или иного способа их истолкований.
Приведение в пределах отдельных значений сочетаний слов важно как для более полного решения первой задачи словаря языка писателя, так и для лучшего решения задачи второй.
Перечень сочетаний слов даст возможность полнее показать отразившуюся в произведениях писателя часть системы языка определенного времени, поскольку система языка в ее лексико-семанти- ческоя части проявляется в связях слов как лексических единиц. Л.В.Щерба, говоря о разделах начатой им работы по теории лексикографии, предполагал особый этюд посвятить слову и "его связям с другими словами того же языка, благодаря которым лексика каждого языка в каждый данный момент времени представляет собой определенную систему"9.
Конечно, нередко вариантность сочетаемости слова с крутом Других лексических единиц связана с изменением его значения. Так, во встретившемся у Л.Н.Толстого сочетании "умная молитва" у прилагательного можно предположить наличие значения ’не выражаемый
с помощью слов, протекающий в сознании, мысленный’:10 "Прочтя все вечерние молитвы, он теперь стоял неподвижно, устремив глаза на кончик носа, и творил умную молитву, духом повторяя: "Господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй мя" ("Отец Сергий", гл.У), В наше время сочетание "умная молитва" имеет иной смысл, и у прилагательного нет указанного выше значения. Изменение круга сочетаемости у слова может быть связано не только с изменением лексического значения, но и с изменением грамматической сущности слова. Ср. обычное для современного языка сочетание "большое декольте", где второе слово со значением ’глубокий вырез в женском платье, обнажающий шею и грудь’ является существительным, с употреблением его у Л.Н.Толстого: "оказалось, что это было бол- ше ничего, как мужчина декольте в женском платье" ("Крейцерова соната", гл.XI), - где оно является прилагательным со значением, выражаемым в современном языке словом "декольтированный", эти факты, характеризующие систему языка времени Л.Н.Толстого, могут быть отражены в словаре и без применения системы сочетаний, путем показа лексической или грамматической сущности слов при помощи определений и грамматических характеристик.
Однако изменение круга сочетаемости какого-либо слова с другими лексическими единицами, наблюдающееся в разные периоды развития языка, может быть и не связано с изменением значения или грамматической сущности слова. Так, в современном нам языке, вероятно, совершенно невозможно сочетание "перегибающийся поклон". У Л.Н.Толстого же встречаем такое употребление глагола "перегибаться": "поклонившись перегибающимся надвое поклоном" ("Отец Сергий", гл.Ш). Можно думать, что в данном случае в употреблении слова нет никакого художественного замысла, а поэтому вряд ли следует говорить об индивидуальном его употреблении. Значение этого глагола, употребляемого теперь с другими словами, в наше время и во время Л.Н.Толстого одинаково, сочетаемость же его с другими словами, а следовательно, и его применение теперь иное. Представление его в словаре при помощи истолкования невозможно, выделение же сочетания "перегибающийся поклон" из ряда других обычных сочетаний в пределах одного значения слова позволит зафиксировать и показать характерное для Л.Н.Толстого употребление.
Отражение таких случаев употребления слов, достигаемое пода- чея в словаре сочетаний рассматриваемого слова с другими лексическими единицами, позволит показать многообразие типичных для языка времени писателя употреблений слов, показать историческую изменчивость в объеме связей слов в языке и таким образом лучше решить
- 16-
первую задачу словаря языка писателя - отразить засвидетельствованные з его произведения^ факты я1зыка определенного времени.
Еще большее значение может имёть система подачи сочетаний для решения второй задачи йловар* - для показа индивидуально-стилистической стороны языка писателя. Приведение сочетаний слов позволит сопоставить типичные и нетипичные для языка случаи словоупотреблений и показать нетипичные..Индивидуальное своеобразие языка писателя обычно проявляется в нехарактерных для общего языка сочетаниях: "новое, необычное сочетание слов воспринимается как яркое индивидуально-поэтическое новообразование" ; установить же эти нетипичные сочетания без наличия общеязыкового фона невозможно. Сочетания, характеризующиеся обычным употреблением слов, и могут служить этим фоном. Для "стиля Л.Н.Толстого, как, впрочем, и для многих других писателей,\ очень характерным является перенесение свойств человека на неодушевленные предметы и явления, в частности - на части тела челов'ека. Так, встречаем у него: "справедливое и доброе небо" ("Война'и мир", т.1, ч.З, гл.XIX), "улыбающиеся березы" (там же, т.2, ч.З, г.л.1), "листья шептались'' ("Два гусара", гл.ХУ); "Но ее лицо, ее бле\стящие глаза, ее высокая грудь, стройные ноги говорили совсем другое" ("Казаки", гл. XXXI). Приведение выделенных прилагательных и глаголов в сочетаниях с существительными на фоне обычных для них словоупотреблений (с личными существительными), сосредоточение этих сочетаний в особых группах позволит показать те "комбинаторные приращения смысла", которые и характеризуют индивидуальный стиль писателя. Индивидуальное авторское употребление слова связано с сочетаемостью его с другими словами, зависит от степени необычности сочетания, и такое употребление слова должно изучаться в контексте. Сочетание же, хотя и двух слов, и является тем минимальным контекстом, который позволяет в значительной мере отразить в словаре индивидуальное. В большинстве случаев такой минимальный, двухсловный, контекст вполне достаточен для проявления индивидуального употребления слова.
Индивидуальное переносное употребление слова характеризуется тем, что его семантику обычно трудно, а иногда, вероятно, просто и невозможно истолковать. Так, можно ли дать удовлетворительную дефиницию прилагательного "беззубый" в примере: "Дело-то, дело господское, - повторил он, шамкая беззубыми губами" ("Юность’,' гл-уЮ ? Думается, что ни определение ’старческие’, ни определение впалые’, ни, тем более, определение ’лишенные зубов’ не выражают -мысловой сущности слова в этом его употреблении. Помещение же со-
19-
четания "беззубые губы" в пределах значения ’лишенный зубов’ и выделение этого сочетания в отдельной рубрике после обычных сочетаний прилагательного с существительными ("беззубый рот", "беззубая пасть" и т.п.) даст возможность отразить своеобразное употребление слова. Приведение сочетаний в таких случаях, думается, лучший способ, позволяющий объективно показать сущность явления.
Вообще,можно думать, чтb приведение сочетаний позволит избежать субъективного осмысления того или иного семантического явления. Фрагментарность матери/ала в словаре 'языка писателя, вытекающая из того, что этот язы^ принципиально фрагментарен, часто может привести к тому, что составители словаря не смогут решить, что перед ними в том или ijhou случае - переносное ли значение, то есть явление общеязыковое, или переносное употребление, то есть факт индивидуального стиля. При отсутствии сочетаний и соответствующей пометы, указывающей на переносное употребление (поскольку составитель словаря не решается указать на перенос), такие случаи будут отражены только словопоказателями, а следовательно, окажутся потерянными в словаре. Если же приводить все сочетания, то материал рудет подан полностью и объективно, так, что читатель сам сможет ^делать тот или другой вывод. Кроме того, приведение сочетаний позволит составителю словаря давать и более широкие толкования значений слов, в пределах этих значений могут быть помещены различные, в том числе и вызывающие сомнения случаи словоупотребления./
Значительные трудности при построении словаря с приведением сочетаний слов может представить выбор необходимых для подачи сочетаний и принципы их группировки в пределах значения слова.
Грамматические связи знаменательных слов в языке обычно двусторонни: словб в одном предложении выступает одновременно и в роли грамматически вависимого и в роли грамматически господствующего. В статье на каждое слово придется показывать обе стороны его употребления, так как нетипичность сочетаний и связанные с этим различные сдвиги в семантике слова могут иметь место как в одном, так и в другом случае. В пределах одного значения отдельно должны быть рассмотрены сочетания данного слова в его связях с грамматически господствующим над ним словом (то есть сочетания с рассматриваемым словом в зависимом употреблении) и в его связях с грамматически от него зависящим словом (то есть сочетания с рассматриваемым словом в независимом употреблении).
Такое деление сочетаний в пределах отдельного значения должно быть применено в словарных статьях на все знаменательные части
-20-
речи. Но в словарных* статьях на разные части речи внутри каждого из двух разделов (сочетания со словом в зависимом употреблении и сочетания со словом в употреблении независимом) группировка должна быть различной, так как отдельные части речи облагают разными системами связей с другими словами. См. возможные общие схемы размещения сочетаний в адъективной статье: I) прилагательные в зависимом употреблении: а) с существительными ("веселый уолдат"),б) в двойственных связях с существительными и глаголами ("отец вернулся веселый"); 2) прилагательное в независимо»! употреблении: а) с наречиями ("всегда веселый"), б) с существительными ("веселый в обществе"), в) с глаголами ("рад видетt").
Конечно, идеальным был бы такой словарь, в котором приводились бы все сочетания слов, однако это непомерно /расширило бы его объем и затруднило пользование им. Вероятно, практически можно пойти на какие-то разумные ограничения. /
При решении вопроса о том, какие из возможных грамматических связей слова должны быть показаны в качестве сочетаний, следует исходить из того, являются ли эти связи интересными с точки зрения отражения в слова!ре особенностей лексико-</змантической стороны системы языка, или они интересны только в т а н е показа особенностей проявления грамматического строя. Для' писательского словаря важны прежде всего те сочетания, в которьх слово подвергается изменениям семантическим, колеблется в сворх значениях или употреблениях.
Так, интересными для рассматриваемого словаря являются связи, например, глагола в зависимом употреблении с существительными. Реализация у глаголов не только разных значений или их оттенков, но и разных ^общеязыковых и индивидуальных употреблений зависит от того, с какими семантическими группами существительных они связываются.
У Л.Н.Толстого встречаем, например, следующие общеязыковые и индивидуальные употребления слова "говорить": "говорил- -гимназист", "(Дубков) говорит по-французски", "говорят его (Наполеона) историки"; "глаза говорили", "лицо говорило", "говорил вид", "бархатка говорила", "походка— говорила"; "(дождик) говорил" и др. Ясно, что отражение многообразия употреблений этого глагола с разными существительными с соответствующей классификацией представляет значительный интерес в словаре языка писателя.
Связи же глагола в зависимом употреблении с другой глагольной Формой (например, инфинитива с личной формой, деепричастия с глаголом-сказуемым) могут представлять интерес только с точки зрения
-21-
отражения в с.поваре грамматической стороны языка, глагол в таких употреблениях не зависит от значения грамматически господствующего над ним слова. Ср. семантику выделенных слов: "лошадь, как будто сама зная, что ей надо делать,— тронулась" ("Хаджи-Мурат", гл. 1У), "руь'а Марьянки захватила два круглые мятные и один коричневый пряник', не зная, что с ними делать" ("Казаки", гл.ХХ1У), - где необычны ф'<ормы "делать" и "зная" в их связях с субстантивными (лошадь,— делать, рука— делать; лошадь— зная, рука— зная), а не с другой глагольной формой (ср.: мог делать; делать, зная и т.п.). Сочетания двух глагольных форм, таким образом, могут быть не показаны из рображеыий экономии места в словаре. Подобным образом должен реп^ться вопрос и об отборе для сковаря сочетаний с другими частями речи, что, конечно* требует специальных изысканий \
Следует останловиться и на вопросе об обье;ме сочетаний слов, которые могут и дол «ны быть приведены в словаре.
Различные, в тс 'м числе индивидуальные, употребления проявляются обычно в парах грамматически связанных слов (см. с.7). Однако индивидуальное мож ет проявляться и в парах слов, грамматически непосредственно друг с '■ другом не связанных. Так, в выражении "нагло блестящие подсолнухи" ("Казаки", гл.У) в грамматически связанных парах '.’нагло бле, стящие" (ср.: глаза) и "блестящие подсолнухи" обычные, общеязыковы е употребления слов, однако во всем трехсловном сочетании есть пе'ренос, реализуемый в паре "нагло" и "подсолнухи", грамматически м^жду собой не связанных, а лишь соотнесенных при помощи причасти, я, вследствие чего возникает образ наглых подсолнухов, то есть та кой же перенос, что и в двухсловных метафорических сочетаниях с грамматически связанными элементами; ср. тождественное в семантич еском отношении .употребление прилагательного: "наглые маргаритки*’("Хаджи-Мурат").
Возможны и более сложные явления. Так, в сочетании, "зверь ревности зарычал" ("Крейцерова соната", гл.ХХГУ) метафора заключена прежде всего в паре "зверь р*вности", но и у слова "зарычал" не обычное употребление: в сочетании "зверь ревности" предметом суждения является не столько зверь, сколько ревность, "зверь ревности" - перифраза к слову ревность, поэтому грамматически не связанные слова "ревность" и "зарычал" связаны по смыслу, вследствие чего возникает образ рычащей ревности.
В словаре языка писателя должны приводиться и трехсловные сочетания типов "нагло блестящие подсолнухи", "зверь ревности зарычал" . -22-
Еще более сложный случай в примере "воспоминание это крылом касается меня и летит дальше". В сочетании "воспоминание летит" у глагола перенос к основному значению ’нестись по воздуху', но дело усложнено тем, что слова "крылом касается" как бы возвращают глагол в его первоначальное, прямое значение, происходит своеобразный обратный перенос. Однако и первичный перенос, воспринимаемый в сочетании "воспоминание летит" не стирается; в слове, таким образом, сочетается одновременно и основное значение и перенос. Ясно, что для отражения такого явления необходимо привлечение следующего минимального контекста: "воспоминание— крылом касается— меня и летит"*3. В таких и многих других случаях при приведении иллюстраций к употреблению слова приходится выходить за пределы собственно сочетаний, простых и сложных, и фактически давать целые предложения.
Приведение*сочетаний слов, показывающих круг употребления их в определенных значениях, думается, позволит полнее вскрыть семантическую сторону слова в разных его применениях как общеязыковых, так и индивидуальных, то есть позволит лучше, чем это делается в большинстве существующих и составляемых в настоящее время писательских лексикографических работ, решить как первую, так и вторую 'задачу словаря языка писателя.
Но, конечно, для решения второй задачи словаря нельзя ограничиться только приведением сочетаний слов, а иногда и предложений. Ср. хотя бы употребления слов "ключ" и "вода" в отрывке из повести "Отец Сергий": "Был слабый ключ воды живой, который тихо тек из меня, через меня. То была истинная жизнь, когда "она" (он всегда с восторгом вспоминал эту ночь и ее, теперь мать Агнию) соблазняла его. Она вкусила той чистой воды. Но с тех пор не успевает набраться вода, как жаждущие приходят, теснятся, отбивая друг друга. И они затолкали все, осталась одна грязь" (гл.УП). Нельзя способом приведения сочетаний отразить и те сложные стилистические образования, которые выделяются составителями горьковского словаря в рубриках "Образные выражения и иносказания", "Совмещение переносного и образного употреблений", "Совмещение различных видов образности", "Эстетические значения слова"1 ,̂ а также проявления стиля, названные Б.А.Лариным лейтмотивами., обогащенными повторами, рефренами, параллелизмами большого контекста*^. Стиль "не всегда формируется непосредственно самими элементами языка. Иногда он обусловлен сложными образованиями, возникающими из сочетания этих элементов и представляющими синтезированные смысловые единства"16.
- 23-
Писательский словарь, решающий две задачи - отражение фактов языка определенного времени и описание индивидуальных сторон языкового творчества автора, - вероятно, должен объединять и оба способа построения словарных статей - традиционный, в принципе взятый из толковых словарей, и способ приведения сочетаний слов.
1. Б.А.Ларин. Основные принципы Словаря автобиографической трилогии М.Горького.-"Словоупотребление и стиль М.Горького", Л., 1962, с.7. Ср. подобное в статье: Л.С.Ковтун. Словарное описание семантико-стилистической системы писателя (о Словаре М.Горького)- "Словоупотребление и стиль М.Горького", Л., 1968, с.Н.
2. A Сепcoi a/ я Н и л . (U a m a /r<f ^rrVt-Sr i i & x c i i u j iZondorr t ?$9y,
3. S’haurtJi ~ a, oii
-t w i- W ty iM J i t n . //«'«•'I/ t y y ------ -------------- -• -
4. В.Ф.Саводник. К вопросу о Пушкинском словаре.-"Известия отделения русского языка и словесности АН", 1904, т.IX, кн.1,
JUO^t ч ш рая. м.Л* bMtew*. s ет г,Раг-'Ъ, 1909. *
6. Следует заметить, что и традиционный в писательскойлексикографии способ обработки материала, когда в пределах значений и их оттенков цитируются избранные примеры, может привести к очень большому объему словаря. Так, первый выпуск"Словаря автобиографической Трилогии М .Горького)', содержащий лишь слова от "а" до "всевидящий", составляет около 32 печатных листов, следовательно, весь словарь трилогии должен занять не менее 350 печатных листов (при объеме самой трилогии в 33 печатных листа).
7. См. в разделе "Хроника" в "Известиях АН СССР", 1945, вып. 5, с.210.
8. Этой же цели может служить сочетаемость с падежом, то есть управление, сочетаемость с инфинитивом, употребление прилагательных в краткой или полной форме, иногда порядок слов и некоторые другие факторы.
9. Л.^Щерба. Опыт общей теории лексикографии. "Известия АН СССР", 1940, * 3, С.89.
10. Наличйе такого значения у слова "умный" во время Л.Н.Тол-
-24-
ПРИМЕЧАНИЯ
стого подтверждается В.И.Далем, см. в его словаре статью "умь".11. В.В.Виноградов. Основные понятия русской фразеологии
как лингвистической дисциплины.-"Труды юбилейной научной сессии Ленинградского университета", 1946, с.45-46.
12. В известной мере это сделано в кандидатской диссертации автора данной статьи "Сочетания слов в словаре языка писателя (преимущественно на материале повестей Л. R. Толстого)" (1955 г.).
13. Разнообразные структурные типы реализации переносных употреблений слов рассмотрены автором статьи в защищенной в 1975 г. докторской диссертации "Языковые выразительные средства художественной прозы", на материале произведений писателей XIX- XX ст.ст., в разделе "Метафоризация".
14. См.: "Словарь автобиографической трилогии М.Горького", вып.1, Л., 1974, с.35-39.
15. См.: Б.А.Ларин. Там же.16. В.В.Виноградов. Итоги обсуждения вопросов стилистики.
"Вопросы языкознания", 1955, * I, с.73.
Т.А. Т У Л И Н А . Н.В. К О С С Е К
СЕМАНТИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ЯЗЫКА ПИСЕМ И ДНЕВНИКОВ Л.Н.ТОЛСТОГО
Исследование языковцх особенностей эпистолярного жанра представляется целесообразным потому, что письма не подвергаются последующему редактированию, шлифовке, и благодаря этому в них сохранены все текстовые варианты, отражающие ход мысли автора.
Стилистические особенности языка писем Л.Н.Толстого существенно различаются в зависимости от отношения автора к адресату. Так, в письмах графине А.А.Толстой, носящих характер исповеди перед самим собой при вполне доброжелательном собеседнике, наблюдается обилие однородных членов предложения, эпитетов, цепочек уточняющих определений и эмоционально насыщенных вариантов для выражения самых различных смыслов: "Чтоб жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать, и опять бросать, и вечно бороться и лииаться"(с.94)*;"А зтого-то не нужно, не должно, грех делать" (с.329); "Ваш крест - двор, мой - работа мысли - скверная, горделивая, полная соблазнов"(с.319).
Очень часты аналогичные примеры и в письмах к С.А.Толстой.В письмах же, адресованных, например, П.И.Бирюкову или И.И.Горбу- нову-Посадову, такие цепочки определений или уточняющих членов предложения вообще отсутствуют, эпитеты точны и, как правило, одиночны.
Совсем иную стилистическую окраску носят письма, адресованные В.Г.Черткову. В них Л.Толстой стремится точнее, полнее, глубже передать самые тонкие нюансы важных для него мыслей, переполняющих его чувств. Это обусловливает большое количество рядов уточняющих членов предложения, из которых каждый последующий семантически уже, конкретнее предыдущего: "То все пройдет, а это вечное, божие" (т.88, с.6)2; "Сначала развиваются, расширяются, растут пределы физического человеческого существа" (т.88, с.263); "... мне кажется, это нарушает настоящее, внутреннее, единственно нужное дело" (т.88, с.20); "... он очень хороший, чистый, честный, чрезвычайно правдивый человеки(т.88, с.39); "Жизнь очень дур' ная, сухая, безлюбовная, тупая, мелочная, чувственная, с самыми редкими просветами" (т.88, с.24). Два последние примера особенно показательны в смысле параллелизма своих семантических схем: в обоих случаях автор начинает ряд уточняющих определений с абст-
- 26 -
I
рактно-квалифицированных прилагательных "хороший" и "дурной", которые конкретизируются значениями последующих определений.
В отдельных случаях Л.Н.Толстой нарушает однонаправленность схемы и в процессе нащупывания единственно нужного слова прибегает то к расширению объема понятия, то к его сужению: "Молебен Казанской Божьей матери в христианской церкви. Неужели все христианство от этого вздор? Нет, но дегенерация, отклонение, извращение" (т.50, с.124). Но это только отдельные, в общем редкие случаи; гораздо чаще в языке писем и дневников Л.Н.Толстого наблюдается сужение, конкретизация каждого последующего однородного члена в результате стремления к максимальной точности выражаемой мысли. О том, что это уточнение, конкретизация с помощью цепочки определений не носит случайного характера, свидетельствуют, например, случаи антитезы, где смысл каждого определения противопоставлен строго определенному члену этой же цепочки: "Мне помогает одно: отделение, в эти минуты упадка, своего истинного, вечного, духовного я от ложного, временного, животного" (т.88, с.8).
Прилагательные истинный - ложный, вечный - временный, духовный - животный являются в русском языке классическими антонимическими парами.
Аналогичный случай - в письме к А.А.Толстой: "Жизнь так хороша, легка и коротка, а изображение ее всегда выходит так уродливо, тяжело и длинно" (Письма к А.А.Т., с.246).
Такие антонимы и намеренное противопоставление понятий встречаются не только среди определений, ср.: "От общения с профессорами многословие, труднословие и неясность, от общения с мужиками сжатость, красота языка и ясность" (т.84, с.25); "Лежу и думаю, и (глаза не закрываются, а таращутся" (т.84, с.33).
Кроме антитезы, той же цели подчеркнутой экспрессии служат повторы одних и тех же слов (чаще - местоименных), характерные для эпистолярного стиля Л.Н.Толстого: "...хотелось бы успеть сказать... что все наши беды, все, всякое зло оттого, что мы живем без религии" (т.88, с.309); "...зачем не дано мне хоть перед смертью пожить, хоть год, хоть месяц, свойственной мне жизнью"(т.88, с.4); "Я не нашел ни Бога, ни Искупителя, ни таинств, ничего; а искал всеми, всеми, всеми силами души" (с.132); "...это уехать от того безобразного моря самоуверенной пошлости, развратной праздности и лжи, лжи, лжи, которая со всех сторон затопля- ет тот крошечный островок честной и трудовой жизни, которую се- 0е устроил" (с.240).
Повторы могут быть неединичными, могут группироваться в се--27-
рии, объединенные градационными либо антонимическими отношениями, например: "...как будто все разгорается и разгорается эта нелепость и развратность жизни, а с моей стороны все меньше и меньм противодействия и все большая и большая близость к концу и потому все больше и больше желание, желание тихой, достойной человеческой жизни" (т.88, с.З).
Изредка встречавтся лексические повторы, осложненные варьирующимися морфемами, например: "Не верится кне, чтобы хорошее, настоящее дело надо было делать с такими подготовлениями, приготовлениями" (т.87, с.З).
Особенно часты повторы соединительного союза "и" как между однородными членами предложения, так и между частями сложных предложений:
И многое это мне уяснило и открыло и закрепило (т.88, с.5).Хочется об этом написать, и знаю как, и думаю, что важно (т.88, с.5).Русанова очень нервна, и жалка, и хороша (т.88, е.16).И каждый день говорю: напишу нынче письма, и не могу, и откладываю (т.88, с.302).Употребление таких повторов представляет собой, в частности,
один из своеобразных приемов выражения смысла "очень".Интересно вообще проследить за тем, как передаются в языке
писем 1 ,Толстого некоторые константные смысловые значения, например, вышеупоминаемое значение "очень" (много - мало).
Иногда употребляется - редко - стилистически нейтральное наречие "очень":
...очень кланяйтесь всем вашим (с.95).Благодарю вас очень за ваши хлопоты об англичанке (с.310).
Чувствуя его невыразительность, Л.Толстой придает ему своеобразную экспрессивность, сочетая со словом "особенно":
Она вас очень, особенно любит (с.211).Но гораздо чаще он заменяет его экспрессивными синонимами:
Я стрешно переменился с тех пор, как женился (с.199).Новость эта меня ужасно поразила (с.215).Я ужасно виноват перед вами (с.149).Я торопился ужасно, уезжая (с.147).Жену свою он ужасно любит (т.84, с.27).
Значения "много" - "мало" иногда прямо противопоставляются в тексте:
Как мало занимало меня сербское сумасшедствие и как я был- 28-
равнодушен к нему, так много занимает теперь настоящаявойна (с.283).
В других случаях Л.Толстой употребляет образные лексические замены: "Поэзии во всех его вещах бездна" (с.75); "...Никто в этом заведении не испытывал и искры религиозного чувства" (с.147).
Метафоры, сравнения, узко-констектуальные значения слов в языке писем встречаются редко. Так, вспоминая о счастливой весне, проведенной в Швейцарии, Л.Толстой пишет: "...в старину в Швейцарии, когда, помните, мы по случаю хорошей погоды всех так любили и находили такими добрыми... У меня и теперь бывает иногда хорошая погода в Швейцарии - в Ясной Поляне в детской и в кабинете" (с.198).И в следующих строках - уже без пояснений: "Впрочем, я хвалю племянниц не оттого, что у меня швейцарская хорошая погода..."(с.199).Совершенно аналогично употребление метафоры - с предпосланным ей объяснением - в одном из писем последних лет: "...для меня вопрос религии такой же вопрос, как для утопающего вопрос о том, за что ему ухватиться, чтобы спастись от неминуемой гибехя..." (с.278); "...дело не в том, кто лучше рассуждает, а в том, чтобы не потонуть,^ и потому я не стану вам говорить, а буду радоваться на вас и на всех, кто плывут в той лодочке, которая не несет меня"(с.279); "...как только я ухвачусь за эту доску, я тону с нею вместе" (с.279).Иногда контекстуальные приращения и переосмысление прямых значений слов создают интимный иронический тон: "Кажется, внук, который любит вас, посерьезнее всех труб в мире" (с.133) ("труба" - двор); "Иногда ошибешься и думаешь, что не одну природу ждет будущность, счастье, а и тебя тоже; и хорошо бывает" (с.198).
Сюда же можно отнести своеобразные стилистические синонимы для передачи пения соловьев и кваканья лягушек: "Даже в эту минуту под санын окном два соловья валяют" (с.100); "...а балкон открыт, ночь теплая, лягушки свое дело делают, караульщик свое - отлично!" (с.101); "...а я молчу и распускаю это настроение в себя" (с. 234).Здесь образная замена сопряжена с семантическим приращением - с включением смысла *каузировать;, в данном случае - "чтобы это настроение во мне укреплялось".
Заслуживает специального рассмотрения особый слой лексики писем Л.Н.Толстого, который представляется индивидуально-авторским, принадлежащим только ему.
- 29-
К таким специфическим элементам мы, естественно, не относим слова, успевшие к нашему времени устареть и неупотребительные в современном русском языке, но в литературном языке XIX века еще встречавшиеся. Это слова типа "сообщиться"("...спешу с вами сообщиться", с.204), семантические архаизмы вроде "тронуться" в значении "быть (точнее - стать) тронутым", например: "Мы с Соней тронулись оба этим письмом" (с.203), "скандализировать" в значении "шокировать": "...она вас скандализировала" (с.270).
Авторскими, сугубо индивидуальными образованиями являются, на наш взгляд, следующие слова в письмах Л.Н.Толстого:
а) безличный глагол "желаться", окказионально образованный от глагола "желать" по аналогии с реально существующим в языке семантически близким парным образованием "хотеть" - "хотетьсй1:"... и мне и всегда желается в нем быть" (с.345);
б) переходный глагол "засуетить", созданный способом обратного словообразования из непереходного глагола путем отсечения возвратной частицы -ся и употребленный в синтаксической конструкции, включающей прямое дополнение: "... просил Соню ответить вам, а ее засуетили на маслянице" (с.334);
в) семантический окказионализм "выжить" в значении, не зафиксированном в словарях, - "добыть благодаря жизненному опыту (об убеждениях)". Приставка вы- в этом глаголе, неоднократно употребляемом в письмах Л.Н.Толстого в форме страдательного причастия, связывается прежде всего с приставкой глагола "вынести", образующего устойчивое сочетание с данным существительным (ср.: вынести убеждение), но, кроме того, вызывает прочную ассоциацию с глаголом "выстрадать" (опять-таки о праве, убеждениях), что придает этому причастию повышенную семантическую емкость: "Это мое убеждение не придуманное, а выжитое" (с.216); "Убеждения человека, - не те, которые он рассказывает, а те, которые из всей жизни выжиты им, - трудно понять другому" (с.131);
г) производные существительные с глагольной основой, образованные через посредство общеязыковых прилагательных, ср.: заманить- заманчивый - заманка: "Ваше обещание было бы для меня большойзаманкой для Петербургской поездки" (с.289, 292); аналогично: стоить - /не/ стоющий - нестоющесть: "...тронут вашим упорством помнить и любить меня, несмотря на свои горести и болезни и на мою нестоющесть этого" (с.372, 373).
Эти семантически емкие окказионализмы сродни встречающимся в письмах диалектизмам, обладающим тем же свойством; ср., например, прилагательное “медистый", семантически связанное с глаголом
-30-
и имеющее значение "медоносный", употребленное при косвенной передаче речи старика-крестьянина: "Хозяин, 70-летний старик, рассказывал мне, как убрались с поля, как овса много, как медиста пчела" (с.381).
В своих письмах Л.Н Толстой не только использует диалектную лексику, но и прямо воспроизводит особенности живой разговорной речи, сохраняя наиболее характерные для нее синтаксические черты, например, такую контаминацию двух конструкций, объединенных общим центральным членом,- "ничего не успеть" и "не успеть свои дела делать": "А то, говорит, вы целый день все будете себе готовить, ничего не успеете свои дела делать" (т.84, с.29).
Родство толстовских лексических окказионализмов и синтаксических конструкций с диалектизмами и чертами живой разговорной речи очень показательно. Оно свидетельствует о том, что в письмах Л.Н.Толстой пользовался всеми богатствами общенародного языка, не исключая смелых образований в рамках его системы и уже бытующих диалектизмов и просторечий.
Упорные поиски наиболее точного слова путем перебора нескольких близких, но в более общем виде выражающих нужный смысл говорят об искренности и силе желания Л.Н.Толстого раскрыться в письмах и дневниках как можно полнее и быть верно понятым с максимальной точностью, вплоть до мельчайших смысловых нюансов.
Довольно часто Л.Н.Толстой пользуется номинативными предложениями, которые являются предельно сжатым (нередко однословным) способом обозначения явлений природы, жизни духа и т.д. и формируются из слов процессуальной семантики, например, "жара", "тоска". Однако наряду с ними он использует такое интересное и ярко экспрессивное средство, как употребление в этой позиции существительных с предметным значением, которые начинают совмещать в себе функции имени предмета и предикативного слова. Возникает своеобразный семантический эллипсис, внешне совпадающий с номинативным предложением, но, в отличие от него, содержащий значение не только бытийности, но и специфической процессуальности, например: "Холодно, но соловьи, и кукушки, и фиалки" (т.84, с.29). Соловьи, кукушки и фиалки не просто наличествуют в природе, как многое Другое, в письме не упомянутое, но обнаруживают себя особым, только им присущим образом (поют, кукуют, пахну* и т.д.). Эти имплицитно содержащиеся дополнительные значения легко уясняются на основе референционно-ситуативных связей, присутствующих в коллективном опыте и языковом сознании говорящих. Иногда Л.Н.Толстой играет на этой синтаксической омонимии, сочетая в одном ряду под-
-ЗТ-
линные номинативы и внешне совпадающие с ними средства косвенной номинации (если пользоваться термином В.Г.Гака), например: "Погода нынче из всех дней: гроза, жара, соловьи, фиалки, наполовину зеленый лес" (т.84, с.32).
Таким образом, и в своем эпистолярном творчестве Л.Н.Толстой остается большим художником, непревзойденным мастером слова, умеющим, как никто другой, обнажить мысль в процессе ее становления.
ПРИМЕЧАНИЯ.
1. Цитируется по книге "Переписка Л.Н.Толстого с гр.А.А.Толстой", -"Об-во Толстовского музея", Пб, I9II.
2. Л.Н.Толстой, Полное собрание сочинений в 90 тт., М.,ГИХЛ.
/
Ю.М. Б Е Л К И Н А
ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ АНТОНИМОВ СО ЗНАЧЕНИЕМ
ЦВЕТА И СВЕТА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Л.Н.ТОЛСТОГО
Принцип контраста имеет определяющее значение в творчестве Л.Н.Толстого, о чем говорят многие работы литературоведов и лингвистов. В связи с этим принцип контраста отмечается как метод миропонимания и мышления Л.Н.Толстого.
В лингвистике антонимы выделяются как яркое выразительное средство создания контраста. Показательны в этом отношении антонимы у Л.Н.Толстого, наблюдения над употреблением которых представляет интерес доя изучения стиля как системы использования и преобразования языковых средств в соответствии с его мировоззрением и эотетическими принципами.
Анализ антонимов произведений Л.Н.Толстого проводился на материале 20-томного собрания сочинений писателя. Картотека насчитывает около шести тысяч лексических (разнокорневых антонимов), лексико-грамматических (однокорневых антонимов с префиксами не-, без (с)-, анти-, вы-, из-, вне-), морфологических (однокорневых разнопрефиксальных) антонимов.
В статье рассматривается один из аспектов исследования лексических антонимов - выразительные возможности антонимов со значением цвета и света в произведениях Л.Н.Толстого
Если анализу отдельных слов со значением цвета и света в языке писателя посвящено немало работ , в которых исследуются как одиночные прилагательные, так и слова в составе синонимичных групп2 , то наблюдений над "цветовыми" и "световыми" прилагательными в плане их противоположения не проводилось^ .
В статье рассматриваются вопросы о связи прямых и переносных значений антонимов цвета и света, об отношении цветового и светового значении среди номинативных и переносных значений антонимов, о влиянии ближайших дополнительных характеристик цвета не значение антонима.
Изучение выразительных возможностей антонимов со значением Цвета и света в произведениях Л.Н.Толстого производилось путем соотношения языковых единиц - антонимов белый-черный. светлый - 1§мный, чистый - грязный4 с авторским преломлением данных языко- Вых возможностей. В произведениях Л.Н.Толстого обнаружено употребление как антонимов- прилагательных белый - черный, светлый - ?емный, чистый - грязный, так и противоположения слов со значе- яиеы цвета и света,выраженных другими частями речи: субстантивиро-
-33-
3-5
/
ванными формами имен прилагательных, именами существительными, глаголами. Например: белейший - черный,беленький- черный, белокурый - черноволосый, белое - черно-темное (субст.), белизна - чернота, белеть, - чернеть, белеться-чернеться и др. Это позволяет говорить об обширности тематической группы антонимов цвета и света, в которой доминирующими являются белый - черный, светлый- темный. чистый - грязный. Члены указанных пар соотносятоя друг с другом как в прямых,так и в переносных значениях. Как правило, прямое значение одного члена пары соотносится с прямым значением другого, переносное значение антонима - с переносным. Такая связь между значениями антонимов является, по Введенской Л.А.,линейной^
В произведениях Л.Н.Толстого различаются антонимы:1.Выступающие с цветовым значением (белый-черный, чистый- гряз
ный) ;2. Обозначающие явления цвета в обобщенной форме ( они предста
вляют неярко выраженные цвета, мало насыщенные, неинтенсивные (светлый-темный);
3. Антонимы оо значением света (белый-черный).Прилагательное белый, обозначая "идеальный" признак белизны"®
соотносится в толковых словарях с цветом снега, молока, мела''’. Приконтрастном употреблении антонимичной пары белый-черный член белыйв большинстве случаев является у Л.Н.Толстого определением слову'bHer'i реже, - слову "молоке?; отсутствуют сравнения с цвехом мела.
В своем прямом цветовом или световом значении антонимы белый-черный используются Л.Н.Толстым при описании пейзажа, в которомвыделены эти контрастные друг другу определения. Например: "Раз,когда я открыл глаза, меня поразил... яркий свет,освещавший белуюравнину: горизонт значительно расширился, черное низкое небо вдругисчезло, со всех сторон видны были белые косые линии падающего сцеп(3,125). .
В данном и других многочисленных призерах обращает на себявнимание сочетаемость слова белый с явлениями, имеющими отношение к снегу, то есть предметы пейзажа или покрыты снегом, или состоят из снега. Наример: "белые горы", белая равнина", "ярко-белые поля""белые сугробы", "белые линии снега". В противовес этому антоним черный проявляет себя в соотношениях с разными явлениями природы, которые имеют этот признак: "черные горы", “черные деревья", ’’черное небо", "черные облака".
Отсюда видно, что слово белый, в отличие от своего антонима, имеет характерную для него сочетаемость и является у Л.Н.Толстого в большинстве случаев эпитетом снегу. Неслучайно поэтому употребле
ние у Л.Н.Толстого "цветового" словосочетания "белый как снег"/ -34-
("Ей ( Элен -Ю.Б.) был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами . QV.-.V .. ffo . . 'J p A Д .."(11,281), которое поддерживает прямое значение прилагательного чистый® * вступая с ним в тесные смысловые контакты. Например:
-Что ж, хотите вы мне дать чистый платок? - продолжала она (бабушка - Ю.Б.) , обращаясь к Гаше.
- Я вам подала, - отвечала Гаша, указывая на белый, как ане); батистовый платок, лежавший на ручке кресел.
- Возьмите эту грязную ветошку и дайте мне чистый, моя мэдшя. (2,22).
Употреблению прилагательного белый в световом значении способствует его сочетаемость с существительными свет, в результата чего образуется свободное словосочетание белый свет, дающее антоним тень. При помощи этой световой пары Л.Н.Толстым тонко передается смена настроения героя, его тяжелые душевные переживания: " холодный белый свет" - "тень" . Например:
"Он (Болконский -К15.) знал, что завтрашнее сражение должно было быть оамое страшное изо всех тех,в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни ,... почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным, белым светом, без тени, без перспективы, без различия очертаний...*' "И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую,поднимается для меня" (11,201-202).
Световая антонимичная пара белый-черный расширяет свои выразительные возможности, когда используется Л.Н.Толстым при изображении неясности, нечеткости предметов и в связи с состоянием героев. Например;
"Мы ехали уже более двух часов. Меня пробирала дрожь и начинало клонить ко сну. Во мраке смутно представлялись те же неясные предметы: в некотором отдалении черная стена... подле самого меня круп белой лошади... спина в белой черкеске, на которой покачивалась винтовка в белом чехле и виднелась белая головка пистолета в шитом кобуре..." (3,25).
"Ему (Пьеру - Ю.Б.) было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как было бы ему не выказать страха...В комнате было черно-темно: только в одном месте горела лампада, в чем-то белом. Пьер подошел и увидал, что лампада стаяла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп 0 своими дырами и зубами" (20,74-75).1 1 -35-
В другой ситуации отчетливое выделение предметов пейзажа,о определяющими их антонимами света белый-черный- подчеркивает эмоционально-оценочный характер высказывания. Например:
"Солнце уже вышло из-за гор, и больно было смотреть на освещенные им белые мазанки правой стороны улицы, но зато, как всегда, весело и успокоительно было смотреть налево, на удаляющие ся и возвышающиеся, покрытые лесом черные горы... "(35,81).
Стоящие на грани двух семантических полей (цвета и света), прилагательные светлый-темный употребляются в произведениях Л.Н.Толстого в прямых и переносных значениях. Доя антонимичной пары светлый-мрачный характерно употребление в переносном значении® . Это наблюдение позволяет проследить дальнейшее изменение семантики антонимов и их употребление в произведениях Л.Н.Толстого.
Зафиксировано использование антонимов светлый-мрачный в переносном значении: светлый (ничем не омраченный, полный радости, ечастья)- мрачный (полный тоски, уныния). Например:
- Да,да - подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная (10,221).
Не создается условий для противоположения световых прилагательных светлый, мрачный, если они находятся в ряду однородных и прямое значение прилагательного светлый сочетается в контексте с переносным значением слова мрачный. Например: "Но вот огни исчезают в верхних окнах, звуки шагов и говора заменяются храпением, караульщик по-ночному начинает стучать в доску, сад стал мрачнее и светлее, как скоро исчезли на нем полосы красного света из окон, последний огонь из буфета переходит в переднюю, прокладывая полосу света по росистому саду..." (2,178).
Употребление в тексте нескольких пар антонимов приводит к возникновению сложных как в структурном отношении высказываний, так и в лексичеоком плане соотношений слов. При этом антонимичные
пары, входящие в высказывание, соотносятся друг с другом как "цветовая" и "световая" в редких случаях. Как правило, такие
антонимы принадлежат к одному семантическому полю цветообозначе- ний или к семантическому полю света. Например: антонимы семантического поля цвета (переносно): мрачный, черный - чистый, светлый. Принадлежность антонимов к одному семантическому полю в контексте позволяет говорить о синонимии таких антонимичных пар ^ .
"Л даже наслаждался в отвращении к прошлому и старался видеть его мрачнее, чем оно было. Чем чернее был круг воспомина-
- 36-
ний прошедшего, тем -чище и светлее, выдавалась из него светлая, чистая точка настоящего, и развивались радужные цвета будущего". \
(2,85).Характерной особенностью номинативных "цветовых" антонимов
произведений Л.Н.Толстого является их употребление ири описании внешнего облика героя, особенности одезды, причем это описание носит, как правило, оценочный характер.
Если в контексте имеется перечисление наряду с " цветовыми" антонимами других слов со значением цвета (то есть подчеркивается избирательность " цветовых" прилагательных), то в таких условиях первые теряют способность соотноситься как противоположные по значению. Например:
"Светлый круг солнца,просвечивающий сквозь молочно-белый туман, уже поднялся довольно высоко; серо-лиловый горизонт постепенно расширялся ... но также резко ограничивался обманчивою белою стеною тумана. Впереди нас... открылась ... поляна. По поляне со всех сторон расстилался где черный,где молочно-белый, где лиловый дым костров, и странными фигурами носились белые слои тумана"(3,51).
"Она (кн. Мария - Ю.Б)боялась оглянуться; ей чудилось, что кто-то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто-то был он - дьявол, и он - этот мужчина о белым лбом,, черными бровями и румяным ртом" (9,276). В последнем примере на цветовое изображение накладывается эмоционально-оценочный план. Состояние героя выражается с особой яркостью, если "цветовые" прилагательные даны как противоположные.
Значение цвета прослеживается и у антонимов с переносным значением. У Л.Н.Толстого с понятием белый связано представление о чем-то светлом, вызывающем доброе чувство, с понятием черный - неприятные, мрачные, отрицательные-. При этом обращает' на себя внимание сочетаемость каждого члена "цветовой" антони- мичной пары с одним и тем же глаголом чувства (любить - не любить), который способствует обоотрению цветового восприятия. Например: "Наши чувства к людям окрашивают их всех в один цвет: любим - они все нам кажутся белыми, не любим - черными. А во всех есть и черное и белое. Ищи в любимых черное, а главное - в нелюбимых белое" (54,33).
Кроме того, цвет или свет в произведениях Л.Н.Толстого может превращаться в сложный художественный образ, влияющий на изменение душевного состояния героя. Отсюда вслед за собственно Цветовым значением антонимов может развиваться переносное, связанное с выражением изменения настроения героя. В результате этогс обнаруживается переход номинативных "цветовых" антонимов в план
-37-
переносных "световых" при сохранении отношений противоположения между ними.
Например: грязный черный, темный - белый, яркий,светлый,"Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное звездное небо... Почти в середине этогс неба... отличалась от воех... белым светом, и длинными... хвостом, стояла огромная яркая комета 1812-го года... которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конзц света. Но в Пьере светлая звезда эта... не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив,Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая ... влепилась... на черном небе ... светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами" (10, 372).
Проведенный анализ антонимов со значением цвета и света в произведениях Л.Н.Толстого позволяет сделать следующие выводы.
I. Изучение антонимов представляет собой анализ пары слов, вотупащих в отношения противоположения. Антонимичные пары со значением цвета и света в произведениях Л.Н.Толстого обнаружили особенности в своем соотношении. Прямое значение одного "цветового" антонима соотносится с прямым значением другого, что наблюдается и среди переносных значений антонимов цвета. Линейная связь возникает также у антонимов семантического поля света. Таким путем антонимы идут вместе от своего прямого, "цветового" или "светового", к переносному значение.Если у антонимов семантиче.ского поля 'цвета или семантического поля света нарушается линейная связь, то антони- мичных отношений не возникает. К этому положению следует отнести факт наличия в контексте других слов со значением цвета в качестве однородных членов.
Противоположение антонимов цвета и света наблюдается у Л.Н. Толстого в том случае, когда писателю необходимо показать изменение настроения героя, процесс этого изменения и акцентировать внимание на антонимах с переносным значением. При этом выразительность изображаемого усиливается в результате перевода антонимов цвета в другое семантическое поле - света.
Выступая с "цветовым" значением, а также со значением овета, антонимичная пара белнй-чепний имеет в произведениях Л.Н.Толстого различное стилистическое назначение и является более употребитель ной: по сравнению с другими антонимами цвета и света.
Один и тот же член (например, белый в антонимичной паре белый -черный) в разных юнтекстах может иметь как позитивную,
так и негативную характеристику. Это позволяет говорить о богатстве выразительных возможностей антонимов цвета и света в
-38- ,
произведениях Л.Н.Толстого.П. Одним из основополагающих признаков антонимов является
общность их сочетаемости. Однако в языке писателя прослеживается и другая особенность в их употреблении -разница в сочетаемости кавдого члена антонимичной пары. Это показатель одного из интересных лингвистических явлений в языке одного писателя. Материал произведений Л.Н.Толстого демонстрирует различные способы выделения каждого из членов антонимичной пары.
Ш. Исследование антонимов в языке писателя имеет перспективы в плане их изучения по тематическим группам.’Оно позволяет глубже изучить семантические отношения межпу членами антонимичных пар, выделить взаимодействия с другими словами, контекстно сближенными и контекстно противоположными, создать разветвленную систему оценочно-смысловых заначений антонимов, выдвинуть вопрос о соотношении синонимичных пар антонимов.
1) Трифонова С.В. О прямом и образном употреблении слова голубой у М.Горького. ЛГУ, 1962.Алимпиева Р.В. Художественно-изобразительная роль слова желтый в поэзии С.Есенина. ЛГУ, 1969.Лятина А.М. Цветовая гамма прилагательных в романе М.Шолохова "Поднятая целина". Новосибирск; 1969. ,Карпенко М.А. О связи индивидуально-авторских речевых стилей Л.Толстог.0 и М.Горького в системе общелитературного языка. Саратов, 1974.
2) Заякина Т. Функционирование цветовых и световых прилагательных в синонимических группах / на материале произведений К.Паустовского/. Фрунзе, 1974.Туркина Р.В. Развитие значений в лексико-семантической группе со значением "металл". Калинин, 1974.
3) Статья Галкиной Г.С. и Цапниковой В.М. " Некоторые особенности системы цветообозначений в романе Л.Н.Толстого "Война и мир" (Материалы Толстовских чтений" , Тула,1974)попутно с другимизатрагивает вопрос об антонимичных отношениях слов со значением цвета и света.
4) 0 цветовом значении антонимов чистый-грязный можно говоритьв случаях их семантических контактов с антонимами цвета белый- черный. См., напр.,Карпенко М.А.,указ.сь,с.39^Словарь синонимов русского языка под ред. Евгеньевой А.П,"Наука" ,Л.,1970. т.1, с.260 (статья "грязный)"
5) Введенская Л.А. Семантические пары антонимовг"РЯШ",1969,М .-39-
6) Шемякин Ф.Н. К вопросу об отношении слова и наглядного образа (цвет и его названия).-"Известия АНН РСФСР" вып.ИЗ,I960,с.19.
7) Словарь современного русского литературного языка, 1950,т.I, ст.378.
8) "Не загрязненный , не запачканный, без грязи,пыли и пятен" (Словарь современного русского литературного языка,т.17,ст.1069)
9) Как отмечают современные словари (например, Словарь синонимов русского языка, под. ред. Евгеньевой А.П. ,1971,т.2,стр.540), употребление в прямом значении прилагательного мрачный -особенность языка писателей XIX в.
10) См.Введенская Л.А. Понятие синонимико-антонимичной парадигмы. "Философские этюды" . Языкознание. Изд.Ростовского университета, 1976, вып.2.
11) Об этом см.: Брагина А.А. Цветовые определения и формирование новых значений слов и словосочетаний,-"Лексикология и лексикография". М., "Наука" , 1972.
-40-
t
B.B.K P A C K Я Н С К И Й
СЛОЖНЫЙ И СЛИТНЫЙ ЭПИТЕТ В ,Щ01ЕСГВЕНН0Й ПРОЗЕ Л.Н.ТОЛСТОГО
Слитный эпитет - сочетание прилагательного или наречия с отадьективным наречием,сложный эпитет- сложное прилагательное или наречие,1 (огромно умный человек,отрицательно нечаяшяо оделал ппльно.подло-пошлая ночь.скверно-матерно обругали)2 .В значительной части сложные и слитные эпитеты •> это окказиональные слова и словосочетания, и в этом смысле являются таким языковым материалом, который наглядно представляет индивидуальные своеобразия в употреблении языка. Описание такого языкового материала не - оомнеяно приближает нас к описанию индивидуального стиля писа- ' теля.3 ,
Источником выборки послужил состав прозаических художественных произведений,данный в 20-томном собр.соч.Л.Н.Толстого4 .Материал выбирался со следующими ограничениями. Исключались сложные прилагательные и наречия, имеющие терминологические значения (административно-ссыльный человек, крымско-цнаймокая дорога и т.п.). Из слитных эпитетов исключались сочетания слов с фразеологически связанными значениями (мертвецки пьяный человек),а также сочетания, в которых отадъективное наречие имеет в семантике явный элемент значения меры и степени,модального и обстоятельственного значений (т.е. слитные эпитеты с наречиями совершенно.особенно. довольно, чрезвычайно,давно,часто,нечно,действительно,буквально и т.п.).
При таком принципе выборки орфография текста становится кри
терием при разграничении смежных явлений: особенно-неопокойное
лицо подлежит выборке, т.к. в тексте дефисное написание,а особенно неверные слухи не выбираются, т.к. написание раздельное.В результате количество слитных эпитетов, соотносительных со сложными, ограничивается. Орфография текста закономерно принимается во внимание - она отражает индивидуальное понимание границы слова и словосочетания. Дефисное написание в особенно-неспокойное 5255 - намеренная орфографическая"вольность".которой автор показывает, что качественный элемент значения в "особенно" важен для понимания контекста (в подавляющем большинстве случаев Л.Н.Толстой эпитеты с 1-й частью "особенно" дает в обычном раздельном написании). Следовательно,из слитных эпитетов брались только те,
- 41-
в которые входит элемент,часто включающийся Л.Толстым в сложный эпитет. Например, детски восторженное выражение, т.к. у Л.Толстого та же первая часть эпитета часто соединяется со второй дефисом: детски-радостная улыбка, детски-кроткая улыбка, детски-веселое расположение, детски-укоризненно посмотрела и т.д.
Общее количество сложных и слитных эпитетов, извлеченных из текстов,-910; из них 765 прилагательных и 145 наречий и наречных предикативов. Они распределяются таким образом: 319- "Война и мир", 138-"Анна Каренина", 297- рассказы и повеоти 50-60-х г г., 150- "Воокресение" и поздние расоказы и повести, 6-"Книги для чтения". Небольшое количество в рассказах " Книг для чтения" объясняется стилиотической установкой на простой,общепонятный язык.Не прибегая к точным подсчетам,можно утверждать,что в поздней прозе наблвдается снижение частоты употребления сложных и слитных эпитетов.
Особое место занимают цветовые эпитеты. Они в большинстве своем стилистически нейтральны ( если нет части с метафорическим цветовым значением) и обычны, не окказиональны, В прозе Л.Н.Толстого отмечено нами 218 цветовых сложных и слитных эпитетов-при- лагательных, а также I сложное наречие и I наречный предикатив (оба в "Войне и мире": отделялась ярко-зелено и было черно-темно). Преобладает цветовой эпитет, представляющий собой сочетание световой ( в 1-й чаоти) и цветовой (во 2-й части) характеристики (темно-зеленый фрак, ярко-красные рукова, бледно-серый Иван-Матве- евич) или же сочетание цветовых характеристик,данных неметафорически (сине-багровые подтеки, черно-рыжеватая борода, багрово- красное лицо).
Из некоторых особенностей в группе цветовых сложных и олит- ных эпитетов можно отметить следующие. Есть ряд сложных прилагательных, у которых I-я часть обозначает цвет, а 2-я - свет:беломатовые вершины, желто-бледное лицо, серо-бледный мальчик, серо- бледное лицо.бело-матовый хребет гор, бело-матовые громады гор.Два прилагательных состоят из трех основ: буро-красно-загорелое лицо, багоово-сизо-красные спина и ягодицы. Иногда наблюдается совмещение цветовой характеристики с какой-либо другой (не световой): чешуйчато-золотой дым, отрадно-розовый цвет. Из прилагательных, включающих часть с метафорическим цветовым значением,своеобразно употребляются те,что включают основу прилагательного "шафранный": шайранно-желтые белки (глаз), шасБранно-красное лицо, желто-шафранные слои навоза (всего 3 случая).
-42-
Воли исключить цветовой эпитет,который вступает в различные парные сочетания, то среди прочих сложных и олитных эпитетов-прилагательных немногочисленны сочетания с существительными,обозначающие запах (всего 4 случая),детали пейзажа, интерьера.Преобладает психологический эпитет, характеризующий психологическое состояние человека, его характер и т.д. Это видно уже из слов, которые вступают в парные сочетания с эпитетами-прилагательными. Более 10 раз вступают в такие сочетания существительные: выражение (лица,глаз) - 52 раза,лицо - 40, улыбка- 27, голос- 24.глаза-20, тон - 18, вид- 14, взгляд - 13.
Психологический сложный и слитный эпитет-прилагательное почти не повторяется в составе сочетания с одним существительным, характеризуется одноразовым употреблением. Например, эпитеты, вступающие в парное сочетание с словом "выражение": восторженно- испуганное , восторженно-нежное, детски-восторженное. возбужденно- сдержанное, странно-возбужденное. отрадальчески-оочувственное. отрадальчески-соболезнуюшее. сердито-страдающее, спокойно-непоколебимее, обычно-спокойное, спокойно-самодовольное, спокойно- величавое, притворно-сладкое. натянуто-неестественное,беззаботно- усталое ,бережливо-нежное. неприятно-растерянное,добродушно-победительное. тонко-насмешливое,болезненно-жалостное,мрачно-сосредоточенное . оживленно-готовое, молоде чески-решительное,жес токо-холод- ное.странно-шаловливое. самоуверенно-нежное,трагически-нежное,от- кровенно-печальное,добродушно-покорное, откровенно-доброе, не детски грустное, таинственно-официальное. неонределимо-приятное, детоки-неопределенное. особенно-привлекательное, подозрительно^ шсокомерное, искренно-васелое,холодно-печальное,торжественно- умиленное,холодно-отрогое, строго-терпеливое,непривычно-доброе, беспечно-спокойное, строго-каменное, каменно-отрогое, озабоченно-лю-
6опытноеf кротко-задумчивое, фальшиво-улыбадщееся, смущенно-довольное» детски-раздосадованное,притворно-покорное,терпеливо-покорное. Из всех эпитетов двавды употреблен лишь спокойно-величавое (в "Детстве" и"Войне и мире").
Если рассматривать эпитеты вне парных сочетаний,то количество неодноразовых употреблений возрастает. У Л.Толстого на- 3лВДается тяготение к некоторым психологическим признакам,выраженных основами прилагательных,которые вотупают в различные комбинации друг с другом в сложных и слитных эпитетах веселый. ^оУорженный. грустный.нежный.добродушный.спокойный,притворный, ^рогий,детский.холодный.презрительный.сердитый.злобный и неко- т°Рае другие. Например: детски веселая поза и детски-веселое распо-
- 43-
ложение духа;добродушно-веселая манера, добродушно-веселая женщина, добродушно веселая улыбка (и стал целовать добродушно весело ): восторженно-нежное выражение и восторженно-нежное чувство. Наибольшее количество раз употребляется Л.Н.Толстым сложное наречие испуганно-вопросительно- 5 (и еще однажды с другим расположением частей: вопросительно-испуганно взглянула).
Психологический эпитет у Л.Толстого является единственно возможным в парных сочетаниях о существительными выражение,вид,
впечатление. внимание, отношение,нас троение,состояние,чувство, расположение.ощущение, взгляд и др. Он явно преобладает и в сочетаниях с существительными, обозначащими внешность или детали внешности человека. Так, из 20 сложных и слитных эпитетов при существительном "глаза"только один не несет непосредственно в своем значении психологического признака (глянцевито-блестящие глаза), все другие психологичны: вое то рженно-влюбленные.отчаянно-оживленные. восторженно-озлобленные. испуганно-раскрытые, серьезно-строгие, вопросительно-удивленные и т.д. Из 24 эпитетов при существительном "голос"непосредственного выражения психологической характеристики нет только в двух (пронзительно-звучный. металлически-звои- кий), в остальных случаях дается психологический признак:оживленно-недовольный, отчаянно-злобный, ненатурально невыразительный, детски-кроткий, наивно испуганный и т.д. То же можно отметить и по отношению к эпитетам, вступающим в парные сочетания с существительным "лицо", с существительными, обозначающими человека (человек, люди, мужчина, женщина,старик,Пьер и т.п.): бестолково-самоуверенный Пфуль, простодушно-удасковая фигура старичка, бестолково люто- ватый человек, добродушно-ворчливая няня, ласково подобострастный отец и др.
В сфере оложных и слитных эпитетов-наречий наблюдается та же общая закономерность, очевидно,отражавшая одну из главных особенностей поэтики Л.Толстого. Почти половина случаев словоупотреблений i (71) падает на наречия, примыкающие к глаголам трех семантических групп: глаголам речи, глаголам смеха, улыбки,плача и глаголам углядет̂ ', "смотреть" и их синонимам. Например,сложные и слитные эпитеты при глаголах третьей группы: взглянула страстно-озлобленно, смотрели нагло-шутливо, оглядев внимательно-нежно. посмотрела строг го-вопросительно, взглянула просительно-робко. взглянув спокойна презрительно, смотревшие мило-беспомощно.У наречий, примыкающих к глаголам других семантических групп, независимо от характера лексл- к ческого значения глагола, преобладает психологическая характерно т0' ка: выбивая трубку начальнически-гордо.выходит торопливо-небрежно,
покраснел страдальчески-болезненно, стал цеяовать добродушно весз.Ш- Ц Ц -
ощупал себя озабоченно торопливо, приняла дружески родственно.Вше более очевидна та же закономерность среди наречных предикативоъ (было поэтически грустно, стало любовно жалко его, думать было ^yiRwro смешно и т.п.).
Для сложных и слитных эпитетов Л.Толстого характерно частое включение в них основ прилагательных "притворный,фальшивый" и их синонимов.Л.Толстой изображает персонажа таким,каким он хочет казаться и каким он представляется, и это двуплановое изображение психического состояния персонажа нередко выражается в эпитете: дрнаттрально внимательный муж.притворно глубокомнсленный вид, притворно-испуганный вид, притворно-равнодушный вид,притворнонаивный вид, фальшиво-значительное лицо, притворно-сочувственные фразы, притворно-учтивые фразы, фальшиво-груотный тон, притворно- гихий голос, притворно-ласковый голос, умышленно спокойный тон, умышленно легкомысленный тон, притворно учтивые дети,отвечая притворно-равнодушно и т. д.
Своеобразие в употреблении сложных и слитных эпитетов у Л.Толстого определяется, таким образом, преобладание психологических характеристик. Сравните, например, отмечаемое у И.Бунина5 преобладание эпитетов, обозначающих цвет, вкус, залах, температуру, преобладание сатирического оценочного эпитета у М.Салтыкова-Щедри- на6 и др. Можно отметить и то,что Л.Толстой не любил соединения разных признаков, слабо взаимодействующих друг с другом в эпитете (типа гневливо-багровое лицо7 ). Для Л.Толстого характерно и чрезвычайное разнообразие сложных и слитных психологических эпитетов.Для сравнения можно сопоставить с материалами, данными в "Кратком словаре эпитетов русского языка" Н.В. Ведерникова . Сравнение показательно потому, что материалы данного словаря извлечены из источников, дающих значительно большую длину текста в сравнении с длиной текста художественной прозы Л.Толстого. Так, в словаре при существительном "выражение" дано 35 сложных и слитных психологических эпитетов (у Л.Толстого- 52),голос - 18 (22), вид - 12 (14)и т.д.
П р и м е ч а н и я .1) Кроме термина "сложный эпитет" употребляются и другие обозначения: "раздвоенный эпитет" (А.В.Чичерин. Стиль лирики Тютчева.-8 кн.:"Контекст 1974",изд."Наука", М.,1975, стр.277),"двойной эпитет" (В.М.Сидельников. Поэтика русской народной лирики.Учпедгиз,И* .1959,стр.92).2)Данные примеры извлечены из писем Л.Н.Толстого.Все последующие эпитеты - из художественной прозы Л.Н.Толстого (Л.Н.Толстой.
-45-
Собр.ооч. в 20 томах.Гослитиздат,М., 1960-1965).Ввиду ограниченного объема статьи контексту не приводятся,ссылки на произведения, тома и страницы указанного издания не даютоя.3) Сложный и слитный эпитет Л.Толстого, хотя и не является объектом специального изучения, рассматривается или затрагивается в следующих работах: В.В.Попов. Структуры и типы художественных определений в ранней прозе Л.Н.Толстого. -В кн.: "Толотовский сборник" , № 3, Тула,1967; А.И. Чикова. Сложные слова как средство характеристики персонажа в романе Л.Н.Толстого "Война и мир"т В кн.: "Вопросы теории # истории русского языка", вып.2,Калуга, 1969; Н.П.Руднева. Эпитеты-определения как средство создания художественного образа в произведениях Л.Н.Толстого.-В кн.: "Лев Толстой. Проблемы языка и стиля", Тула, 1971 ; А.В.Чичерин. Возникновение романа - эпопеи (глава "Новаторство Льва Толстого в романе-эпопее "Война и мир"). Изд."Сов.пиоатель",М.,1975 и некот.др,4)Данное ообр.соч.Л.Н.Толстого дает наиболее авторитетные,выверен
ные по рукописным и печатным источникам тексты произведений.См., например,,примечания Л.Опульокой в кн. "Л.Н.Толстой. Война и мир". Т.1,изд. "Худ.литература",М.,1968, стр. 718.5) Щ.Кйвалев. Бунинские "рисунки пером".-"Русская речь",1972,№3. Подтверждает данное наблюдение и картотека"Словаря прилагательных и наречий И.ьунина" (Орехово-Невский пединститут,кафедра русского языка).6) А.И.Ефимов. Язык сатиры Салтыкова-Щедрина. Изд. МГУ,1953,
стр. 350-363.7) Приводится по кн.: Н.В.Ведерников. Краткий словарь эпитетов русского языка. Л., 1975.8) Хотя автор словаря ориентировался на разграничение "эпитетов"
и "логических определений", сложные и слитные психологические эпитеты должны были без исключения попасть в словарь.
- 46-
r
B.M. Г Л У Х О В
РАЗГОВОРНО-ПРОСТОРЕЧНАЯ ЛЕКСИКА В ПЬЕСАХ Л.Н.ТОЛСТОГО
Величие Л.Н.Толстого как художника слова заключается в подкупающей доступности содержания написанного. Стремление "обнажить" идею, убедить читателя в её простоте и важности, стремление сделать героев "ответственными за свои слова и поступки" являются, как нам представляется, характерными приметами всех пьес писателя.
Исследователи выявили ряд типичных приёмов использования лексики Л.Н.Толстым. В работах Г.А.СеЛиванова, С.А.Воробьевой, Р.Н.Попова, Е.В.Скворедкой, М.К,Милых и мн. др. рассматриваются следующие особенности лексики и фразеологии произведений писателя1 : строгое соответствие словесного материала изображаемому, наличие архаизмов всех типов и необычных индивидуально-авторских словоупотреблений (Г.А.Селиванов); разнообразие просторечия и диалектизмов в речи персонажей (Р.Н.Попов); органическое вхождение просторечных и диалектных элементов в ткань повествования (С.А.Воробьева) и др. Народная речь также была предметом специ-
? Iального рассмотрения . Но авторы указанных работ главные усилия сосредоточили на приемах введения народной лексики в ткань повествования, на оценке ее лексико-грамматических свойств по признаку принадлежности к той или иной части речи. Мы же будем рассматривать не только приемы, но и функции указанных пластов лексики и частично фразеологии в пьесах Л.Н.Толстого.
Материалом для статьи явились сплошные выборки разговорнопросторечной лексики и фразеологии в следующих пьесах Л.Н.Толстого: "Зараженное семейство", "Нигилист","Драматические сцены о пане, который обнищал", "Власть тьмы","Плоды просвещения", "Петр Мытарь", "Живой труп", "И свет во тьме светит", "От ней все качества". Собранный материал, 1800 просторечно-диалектных слов и Фразеологических единиц, позволяет сделать некоторые обобщения о его функциях в указанных пьесах.
С точки зрения тематики и системы образов все рассматриваемые пьесы четко делятся на два типа: пьесы из крестьянской жизни - "Драматические сцены о пане, который обнищал", "Власть тьмы", "Петр Мытарь", "От ней все качества" - и пьесы о жизни Дворянского класса - "Зараженное семейство", "Нигилист", "Плоды просвещения", "йивой труп", "И свет во тьме светит". Количественный состав просторечно-диалектной лексики и фразеологии зави-
-47-
сит от тематики и объема пьесы. Ср. количество употреблений исследуемого материала в пьесах: "Зараженное семейство" - 300, "Нигилист" - Л , "Драматические сцены о пане, который обнищал" - 30, "Власть тьмы" - 860, "Плоды просвещения" - 260, "Петр Мытарь" -36, "Живой труп" - 80, "И свет во тьме светит" - 60, "От ней все качества" - 130.
В состав просторечно-диалектной лексики мы включаем, какзэто делает, например, С.А.Воробьева , грубые и бранные слова, а также различного рода образования с суффиксами субъективной оценки, новообразования (окказионализмы) и регионально ограниченные слова. Что же касается диалектной лексики, то, как справедливо указывает Г.А.СеЛиванов, "многие слова, не являясь общеупотребительными, в той же или измененной форме встречаются на разных территориях русского языка и даже выходят за его пределы..."^В данной работе под диалектной подразумеваются лексика и фразеология, распространенная в южнорусских говорах.
Материалы позволили обнаружить следующие приемы использования и функции просторечных и диалектных элементов в пьесах Л.Н. Толстого: прием сталкивания речевых стилей и намеренного контактного расположения в речи одного героя разностилевой лексики или фразеологических единиц, "уплотненное" расположение просто- речно-диалектных элементов;, намеренное искажение слова или фразеологической единицы, известных герою в их обычной форме, слово- творчество, народная этимология, употребление слоз, может быть, созданных самим Л.Н.Толстым, введение слов и фразеологических единиц, сфера употребления которых резко ограничена минимальным регионом; приём подачи просторечно-диалектных элементов с подтекстом и в таких ситуациях, в которых указанные элементы приобретают совершенно иной, противоположный смысл, т.е. прием своеобразного "словесного бумеранга"; прием сохранения "тональности" просторечия в целях иносказания и др.
Рассмотрим каждый из указанных приемов. Сталкивание речевых стилей и намеренное контактное расположение слов и фразеологических единиц, принадлежащих к контрастным стилям, чаще всего наблюдается в речи героев, представителей дворянского класса, которые по каким-либо причинам связаны с народной жизнью. Указанный прием использован в пьесах "Зараженное семейство", "Нигилист", "Плоды просвещения", "И свет во тьме светит", "От ней все качества". Интересно отметить, что только один этот прием выпол- няет несколько различных функций в зависимости от того, в чьих устах звучит разностилевая речь.
- 48-
В устах Ивана Михайловича Прибышева из комедии "Зараженное семейство" разностилевая и контрастная по своим эмрционально- экспрессивным качествам речь чрезвычайно ярко характеризует неисправимого крепостника, пытавшегося усвоить идеологи» и лексику разночинцев. О том, что это было лишь внешним, данью моде, свидетельствуют не только поступки, но и в большой мере сама речь Ивана Михайловича. Вот лишь несколько реплик персонажа: "Эй,Савка! Трубку. По привычке мы! Ну, Александр Василич"; "Свинья Ти! Как же вы полагаете, что можно напутать» нагадить да в самую рабочую пору уйти"; "Вон! Только рук марать не хочется. Нет, это разбой. Это чёрт знает что такое! ’’; "... ну бульончик в чашечках,рыба, что-нибудь на холостую ногу": "Я тебя до смерти убью, каналья" ; "...сию минуту, слышишь, разбойник"; "и с этой дурищейразочтёмся"; "Ну, стриженая иманипация, позвольте вас спросить..?; "Нет, дружок.. "Ещё ваг - вдребезги расшибу". Здесь налицо совмещение уменьшительно-ласкательных и грубых, бранных слов при явном преобладании последних. А слова прогресс. эманципация звучат в устах героя как проклятия. Такое словоупотребление выполняет функцию яркой отрицательной и разоблачительной характеристики тогдашнего крепостника.
Речь Твердынского (студента) свидетельствует, что его увлечения новыми идеями носят поверхностный, комический характер. Герой усвоил у разночинцев лишь способ выражаться. Ср. примеры его реплик: "Тем более жизнь имеет свои права, и предрассудки не выдерживают критики разума и науки"; "А все по наружности и физиогно- иии девица почтенная и незловредная1'; "Дрянь натурка, вот в чём сила-с"; "... прискучило слушать болтовню профессоров (всё пустые б а ш к и и вот как я бы мог жить, вместо того, чтобы обучать откормленного барчонка"; "...вы произведёте велию путани- чу..."; "А у вас есть во взгляде что-то пожирающее, выше женско- Е°"; "Но славная складочка"; "Вы фимиам сердца моего, вы кальян надежды небес, вы пар от подошвы кумиров моих, вся нежность и свет фкрмамента мироздания. Я лвблв вас и »елав учинить с вами эксплиакачит"; "Да полно же, милейжая!" Твердынский считает себя участником борьбы за новое. Но этот борец за прогресс отступает ПеРед натиском крепостника.
Совмещение разностилевой лексики и фразеологии в речи Бейеровского выполняет уже иные функции. Венеровский противопостав Лен Твердыне-кому, считавшему себя истинным разночинцем. Венеров- -кия умен, хитер, жесток и корыстен. Ради продвижения по службе °н выдает себя за передового человека, двигателя прогресса, чита-
- 49 -
ет лекции в клубах, "просвещает'-' сначала Катерину Матвеевну, а затем Любочку. Свое стремление завладеть состоянием отца Любочки он тщательно скрывает под маской истинной, бескорыстной и "но, вой" любви к дочери Прибышева. Его ласковые словечки приобретай? резко отрицательный смысл. У читателя складывается уже иное отношение к герою, хотя речевая характеристика Венеровского сходна с описанной выше: "Ну вот и радуешься, как замечаешь, что хоть немного начинают сквозь эти крепкие лбы проходить идеи прогресса. сознание чести..."; "Всегда ценить себя ниже стоимости, не так, как всякая дрянь, воображающая себя бог знает чем"; "Цель моя одна - вырвать эту девушку из одуряющих и безнравственных условий. . "И, раз вырвав ее из этого подлого гнезда всякой мерзости и разорвав, разумеется, все связи с почтенными родственниками, я надеюсь, она доразовьется вполне"; "Миленькая, прелест- ненькая, чтобы вы не простудили свое драгоценное горлышко, посылаю вам косыночку и прошу надеть ее; "...эти дрянные людишки!1': "Да-с, Любовь Ивановна, моя женка миленькая"; "Что ж вы не пьете, моя касатынька?"; "...я насквозь вижу все их стремленьица1'; "Мне жалко было Любу, которая погибала в вашем гнусном семейст- ве; я спас ее от вашего разврата".
Комедия "Зараженное семейство" построена на контрастах.Так, речевые манеры Беклешова и Николаева сходны. Оба не скупятся на грубые выражения, но Николаев клеймит истинных, реальных подлецов и резонеров, а Беклешов ругает всех, кто хоть как-то препятствует осуществлению замыслов его друга. Такая функциональная "специализация" грубо-просторечной лексики выявляет суть идейных позиций героев, порождает своеобразный контраст образов даже в том случае, если герои используют слова одного стиля.
Ярко отражает социальную суть Прохожего в комедии "От ней все качества" введение слов, принадлежащих к высокому стилю, книжной лексики на фоне городского просторечия. Герой пьесы - бывший рабочий, ныне деклассированный элемент, бродяга, живущий воспоминаниями и ворующий чай и сахар. Его монологи чрезвычайно х выразительны. Ср., как своеобразно переплетаются здесь разности- левые лексико-фразеологические элементы: субъекты, что ни попад* под руку, тащит, аппетит мог возыметь, гостеприимное радушие, обоюдоострого сословия, биография моя затруднительная, кузня, восприемница, фракция, таланты аграмадные, завируха, деспотичеС'И! кий гнёт, свобода, буржуй, пролетарий, эксплоататор, не имеешь полного права, женский пол, экспроприация, толстопузый, ливоль- Г
- 50-
вер и ДР*К приему уплотненного расположения просторечно-диалектной
лексики и фразеологии Л.Н.Толстой прибегает чаще всего для показа персонажей из народа, представителей крестьянства, а такл(е для раскрытия какой-либо особой черты в характере героя: знания н а р о д н о й жизни, народной мудрости, грубости и пр.
В монологах няни Марьи Исаевны из комедии "Зараженное семейство" просторечно-диалектная лексика выполняет функцию реалистической характеристики и оценки людей пустых и неискренних, например: "Сказал ли доброе слово кому, вот второй месяц в доме - только зубы скалит. Всех, кажется, пересмеял. Нечесаный, а туда же липнет” (о Твердынскон); "Такой-то немудренненький, по винной части служит, не бог знает что", "Бахвал, матушка. Я, мол, всех прекрасней, всех умней, и окроме меня все дураки"; "Что нос-то уж больно дерет. Что он, князь что ли какой. Не бог зна- ет какого лица"; "Богом вас прошу. Не давайте вы ему ничего до временя из денег или из именья"; "Раз в жизни послушайте Машку- дуру, а не послушаете - плакать будете. И близок локоток - да ие укусишь". Ср. аналогичные функции просторечия в речи Мужиков, Кухарки, Старого повара и Кучера из "Плодов просвещения".
Разговорно-просторечные и диалектные элементы могут выполнять в случаях контактного их расположения и совершенно иные функции. Пожалуй, наиболее важная функция - это раскрытие мировоззрения героя. Как показывают приведенные выше данные, на долю одной лишь пьесы "Власть тьмы" приходится почти половина всех разговорно-просторечных элементов, отмеченных нами в девяти пьесах. Чем это объяснить? Видимо, не только тем, что "Власть тьмы" - единственная из крупных пьес о народной жизни. Мы усматриваем здесь одну из главных причин в том, что это одно из произведений писателя,^где раскрывается суть доктрины "непротивления злу насилием". Сила учения для самого автора в том, что немногими словами его герой (Аким) одолевает такого многоопытного, искусного в спорах и прекрасно знающего народную речь противника. и действительно, прекрасный словесный дар Матрены, ее миро- в°ззрение (оно раскрыто автором с помощью введения огромного количества просторечно-диалектных элементов) терпит крах, столкнувшись с идеей непротивления.
Суть же жизненной позиции Акима раскрывается всего лишь в “ескольких пословично-поговорочных сентенциях: ладишь, как луч- Ме. Да про бога и запамятуешь; не моги врать; неправда наружу ВыйДет; обиженна слеза мимо не канет, а все на человеческу го-
-51-
лову; в богатстве-то избалуется человек; грех за грех цепляет, за собой тянет. ч
Умело используется Л.Н.Толстым и прием намеренного искажения слов, индивидуального словотворчества героев и народной этимологии, широко используются слова малоизвестные или, может быть, созданные самим автором. Указанная лексика; выполняет ряд особых функций: социальной характеристики, верной или ложной оценки других героев, самохарактеристики. Как правило, эти слова вводятся в речь героев - выразителей народной мудрости или претендующих на ученость. В "Зараженном семействе" - это Марья Исаевна, Алексей Павлович Твер;.ынский (студент), в "Нигилисте"- приживалка Фиона Андреевна, во "Власти тьмы" - Матрена, Аким, Митрич (отставной солдат), в "Плодах просвещения" - Первый мужик, лакей Григорий, в комедии "От ней все качества" - Прохожий.
Следует еще раз подчеркнуть, что главной здесь является функция, которую выполняют указанные слова. Ср., как меняется функция "экзотической" лексики от пьесы к пьесе, от образа к образу. Вот несколько выразительных примеров: "...тут стюдент с Петрушей придут"; "Не люблю я его, неаккуратный человек, за то он у меня стюдент"; "...как в гувернантки пойдут, так и догувернерются"; "Вот как 500 душ, так ему тожественно очень, а 30 дун, так нетожественно совсем"; "...от него отродится";"Уж я бы вам такую распатрушила" ("Зараженное семейство").Такую же оценочную функцию приобретают подобные слова в речи Фионы Андреевны из комедии "Нигилист”: 'Все, матушка, новые порядки, генелисты завелись"; "Ну, вас с угранизмом ... я те сама так обругаю, и почище вас видела".
В пьесе "Власть тьмы" рассматриваемые слова обличают и разоблачают ханжество и жестокость.
Ср. употребление подчеркнутых слов в монологах Матрены: г"Вижу, ягодка, зачиврел, зачиврел твой-то старик. С чем тут жить?"; "Дело молодое. Легко ли - баба ты в соку, с таким осметком жить..."; "Сопхают они тебя со двора не с чем"; "Иди * избе везде ошарь. Ищи, как собака блох ищет..."; "Исчадел, ио; [ чадел ты весь, сердечный, погляжу на тебя"; "Иван Мосеича эна- | ешь? Я до него тоже притолочна"; "Ты, Микитка, что костричишь ̂ся?"; "Тоже острабучилась как баба"; "Ходи тором, не положат вором". Здесь и совет, и лесть, и оценка не только других гер0' ев, но и самого говорящего.
Анисья не поучает, а злобствует на всех, кто мешает осуЯеС- 52-
вить ей свои замыслы: "Давно ты подлаживаешь с мазихой своей, с «аринкой. Она тебе это намазала”; "Сам не захочешь, так кто ж тебя оселом что ль притянет?"; "Лучил же бог какого гостя ко време- яи"; "Как вспомнишь, так на душе загребтит"; . .жутость берёт.,."; «Ох,не насиелюсь"; "Посыкнулись было из Дедлова, да видно слушок- то есть и у них..."; "Не чаю, кума, как со двора спихнуть, да не паит дело-то"; "Ведь растрепа девка, нехалявая, а теперь погляди-ка"; "Что ж, ты на чьи деньги гуляешь да своей жирехе гостинцы купляешь? На мои"; "Ишь ты, чистяк какой!"; "Измывался надо мной с висюгой своей"; "И что разлопоушился? Не к лицу совсем".
В речи Митрича, отставного солдата, человека, повидавшего много горя и мерзостей, "экзотические" слова служат для справедливой оценки жестоких поступков окружающих его людей: "Ты погоди.Она сейчас к тому же натрафит"; "Не по закону? Это нынче не разбирают. А как ещё околузывают-то дочиста"; "Тоже хомутаются, друг дружку околпачивают". Употребляют подобные слова и другие герои пьесы: откусывай, вспрыснули, на отделку, не костыляй.траф- лялось, накошлял, пределить, т.е. определить, притаманно и др.
Приведенные слова - типичный для Л.Н.Толстого художественный прием.
Довольно часто Л.Н.Толстой использует своеобразный прием "словесного бумеранга", когда просторечно-диалектные элементы используются в таких ситуациях, в которых они приобретают совершенно иной, противоположный смысл или характеризуют скорее самого говорящего, а не того, кому адресованы. Так, Матрена из "Власти тьмы" честную девушку, сироту Марину, называет кляузой, потаскухой, шлюхой бездомовной, девкоя с пороком, непутевой, шалавой бездомовной. Приведенные слова скорее характеризуют саму Матрену, чем безвинную жертву ее сына Никиты, это своеобразная самохарактеристика, созданная по принципу бумеранга.
Нелестно характеризует Матрена и своего мужа Акима: мой ду- Рак, расхожий ум, заберет в башку, как колом подопрет, никак не выбьешь, мой-то, дурья голова, а веленье-то его псу под хвост, заладил, буде пустое говорить, ты не залетай, только с тобой язык терзать, то-то глупая твоя башка, дурацкая, баламутный он у меня, втемяшет что в башку, не выбьешь никак. Эти характеристики чита- Тель, безусловно, отнесет к самой Матрене. Подобными эпитетами Награвдает своих соперниц Марину и Акулину Анисья: мазиха, подлю- Га> Дура, растрепа, нехалявая, жиреха, висюга; а мужа Петра - ко-
бешеным, кобелем потрясучим, гнилым чертом, носатым кобелем ПР. Указанный прием использован также в "Драматических сценах
-53-
о пане, который обнищал" и в "Плодах просвещения",В целях иносказания, авторской оценки героя или его самоха
рактеристики эффективно используется прием сохранения и постоянства просторечно-разговорной лексики и фразеологии. Так, в речи Матрены постоянно контрастируют "тональности", т.е. грубо-просторечная и бранная лексика постоянно соседствует с уменьшительноласкательной. й это постоянство, этот сплав контрастных речевых стилей указывает, наоборот, или на непостоянство характера героя, или на его многоликость, неискренность.
Постоянство "тональности", скажем, в речи Матрены проявляется и в том, что она всегда обращается с ласковыми словами к любому персонажу, независимо от его нравственных качеств. Когда адресат недостоен такого обращения, когда он незаслуженно "облагораживается", уменьшительно-ласкательная лексика получает дополнительную функциональную нагрузку: ярко характеризует ханжескую натуру Матрены и одновременно иронически оценивает того, к кому Матрена обращается с речью. К Анисье, отравившей мужа и приказавшей -убить новорожденного, Матрена обращается со словами: ягодка, девушка, ласточка; ^ужа Анисьи Петра, для которого сама раздобыла смертельного яда, она называет так ласково: родной, Игнатьич, сердечный, Петр Игнатьич, братец.
Указанный прием иепользован Л.Н.Толстым в" "Зараженном семействе" для отрицательной характеристики Венеровского, который всегда, до самого последнего момента, обращается ласково к Любочке, своей невесте. Ласковые слова в его устах приобретают иной, зловещий смысл.
Таким образом, рассмотренные материалы свидетельствуют о том, что просторечно-диалектная лексика и фразеология являются важнейшим компонентом стиля пьес Л.Н.Толстого и выполняют поэтому несколько идейно-композиционных и художественных функций, главными из которых являются следующие: номинативно-изобразительная, оценочная, иносказательная и автохарактеризующая.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Работы названных авторов см. в сб.: "Лев Толстой. Проблемы языка и стиля". Доклады и сообщения IX и XI Толстовских чтен#8, Тула, 1971.
2. См. статью Р.Н.Попова в указанном сборнике.3. См. в указанном сборнике с.22.4. См. в указанном сборнике с.17.
-54-
Е.А.Щ Е Р Б А К - М А Й М Е С К У Л
ФРАНЦУЗСКИЕ ЭЛЕМЕНТЫ В ПОВЕСТЯХ И РАССКАЗАХ Л.Н.ТОЛСТОГО
Введение французских элементов в языковую ткань художест
венных произведений - одна из отличительных черт стиля Л.Н.Толстого. Анализ текстов разных лет показывает, что наличие или отсутствие французских элементов, большее или меньшее их количество связано не с различными периодами творчества писателя, но соответствует определенным художественным задачам, которые решаются им в ключе: "самый трезвый реализм, срывание всех и всяческих масок"1.
Одни из этих элементов можно назвать стилистически нейтральными (с точки зрения авторской оценочности), другие несут большую оценочную нагрузку (главным образом, ироническую, сатирическую), но все они функционально обусловлены, характеристически наполнены. В связи с этим не вызывает сомнения тот факт, что Л.Н.Толстой вводил иноязычные элементы только в случае крайней необходимости, а не из желания блеснуть или по привычке, как можно было бы предполагать, учитывая воспитание и окружающую среду писателя.
С одной стороны - в процентном отношении к русскому тексту- иноязычных нетранслитерированных элементов немного (например, в романе "Война и мир" французские элементы составляют 2,52 %
всего текста), с другой - они представляют заметный пласт, тем более, что речь идет об иноязычных элементах в произведениях великого русского писателя, горячо отстаивавшего чистоту родного языка.
Количество этих элементов варьируется в зависимости от сюжета и объема произведения, но они во всех случаях - реалистические "мазки" в толстовском живописании словом. Поэтому, как и в живописи, для полноты правдивого изображения может быть достаточно какой-то одной детали, способной вдохнуть в картину ЗДзнь, но может понадобиться и более тщательная и тонкая обработка материала для достижения нужного эффекта.
- 55 -
Последнее относится прежде всего к романам ("Война и мир", "Анна Каренина", ’’Воскресение"), где, в соответствии с жанром, сюжетом, социальной отнесенностью, использование французских элементов гораздо активнее, чем в других произведениях.
Среди повестей и рассказов выделяется в этом отношении трилогия "Детство. Отрочество. Юность" и "Воспоминания" - ее автобиографическая основа.
Стройная система русского текста остается неприкосновенной благодаря соблюдению принципа "функциональной целесообразности" (Л.В.Щерба) и равномерного распределения французских элементов. В ответ на обвинения в злоупотреблении этими элементами в "Войне и мире" Л.Н.Толстой говорил: "Занимаясь эпохой начала нынешнего века, изображая лиц?- русского известного общества, и Наполеона, и французов, имевших такое прямое участие «зни того времени, я невольно увлекся формой выражения того
французского склада мы;ли больше, чем это было нужно""6. Однако т нигде не найдем сплошных страниц французского текста (за исключением образцов эпистолярного стиля). Это позволяет предполагать, что и в художественном представлении писателя, для которого основным был русский текст произведения, французские элементы оставались "вкраплениями", как мы их и воспринимаем в романе.
В соответствии с временной отнесенностью описываемых событий художественные произведения Л.Н.Толстого можно разделить на две группы. В одной - "Война и мир", роман исторический, в другой - все остальные произведения, изображающие периоды хоть к разные, но на том или ином этапе современные автору. Язык произведений второй группы является менее рельефным с точки зрения стилистических наслоений исторического характера. В романе же "Война и мир" различается два языковых плана (авторская- речь и партитуры персонажей), в значительной степени сходных между собой как в с'илу принадлежности автора и его героев к одному кругу, так и благодаря "вживанию" писателя в описываемую эпоху. В то же время они остаются двумя качественно различными (в известной мере и из-за некоторых количественных различий в употреблении французских элементов) разновременными пластами русского литературного ’языка XIX века.
- 56-
*
Эта двуслойноеть "плана выражения" жанрово мотивирована: "ретроспективность должна заклинаться в исторически точном изображении состояния и мышления героев, но не в том, что ав- тор^коррегирует прошлое настоящим. Здесь надо бцть последовательным до словаря. Можно и нужно говорить только языком времени действия,., Это - закон для романа исторического"3.
Что касается Других произведений, то,несмотря на все их стилевое и стилистическое различие, их язык - русский литературный язык второй половины П Х века. Историческая стилизация в них отсутствует, а в качестве одного из средств типизации и индивидуализации речевых характеристик используется французский язык.
„ Анализ самых ранних (по временной отнеселности описываемых событий) произведений этой группы - трилогия "Детство. i
Отрочество. Юность" и "Воспоминаний" - показывает, что французская лексика представлена в них,главным образом,речевыми штампами, которые выполняют различные функции. Лексические единицы и другие французские "включения" делятся на такие группы .: • '.
1. Стилистически "нейтральные" слова-названиА,* употребленные за нетлением точных русских соответствий: "... я обратил внимание на серебряную' штуку, которая лежала под стеклом,и, узлав, ето^это был’ porte-crayon ... попросил завернуть его" (I, I96)4 ; Ах, ты все путаешь,., совсем не троюродный* a issue йе germains ..." (I, 214); "После обеда начались petits jewc , к я принимал в них живейшее участие" (I, 135) ; "... та же неуловимая нежность и отчетливость игры, так хорошо названной jeu регхё " (I, 157). Аналогичные слова-названия, имеющие русские соответствия,, уке не так "нейтральны”, им присущи разные оттенки эффективности: "Валахина встала, извиняясьСказала, ЧТО ей надо ПОГОВОРИТЬ СО СВОИМ homme d'affaires "(вместо: "поверенным"; I, 212).
2. Разного рода речевые штампы - формулы обращения, термины родства, обороты светской вежливости, привычно-безразличные и ш откровенно жеманные: "Мы сначала должны были подойти к ней, сказать: "tonjour , Mimi !", шаркнугь ногой, а потом уже позволялось вступать в разговоры" (I, 34); "Несмотря на то, что
-57-
княгиня поцеловала руку бабушки, беспрестанно называя ее та tante » я заметил, что бабушка ею недовольна" (1,63); "Когда кадриль кончалась, Сонечка сказала мне " mere! " с таким милым выражением..." (I, 8С); Чтобы что-нибудь сделать из ребенка, нужен страх... не так ЛИ, mon cousin ? а чего, ^ “demande un реи , дети боятся больше, чем розги?" (I, 64).
Самым употребительным условно-светским штампом является comme ii faut,, а термином родства - maman • Оба они выделя-
ются не только частым употреблением, но и текстуальной характеристикой. Эти французские элементы вынесены даже в названия глав (" матап ", " Comme и faut ”X определяя важные сюжетно- тематические линии автобиографической трилогии Л.Н.Толстого.
Слово maman появляется там, где почти нет других французских элементов, матап - та центральная фигура, вокруг которой объединяются все воспоминания детства, которая своим присутствием озаряет все вокруг. Поэтому в повести "Детство" слово maman концентрирует в себе выражение чувств и мыслей Нико- леньки йртеньева. Это слово не раз встречается и в "Отрочестве", и в "Юности", но там уже более широкий круг лиц, знакомств, интересов, и.хотя воспоминания о рано умершей матери по-прежнему наполнены нежностью, но все же новые проблемы и лица выступают на первый план.
Интересно отметить в трилогии разные "аффективные зоны" употребления слова maman • Первая - maman в повести "Детство" , родная, рано умершая мать, светлое воспоминание на всю жизнь: " Maman говорит с кем-нибудь, и звуки голоса ее так сладки, так приветливы" (I, 56); "... вслушиваясь в звуки музыки из залы, скрыла ворот, бабьих голосов и возвращающегося стада на деревне, я вдруг живо вспоминаю и Наталью Савишну, и maman, и Карла Ивановича ..." (I, 254); " матап уже не было, а жизнь наша шла все тем же чередом" (I, 96). Характерно, что здесь слово maman не нуждается в определениях, оно исчерпывающе полно выражает и чувства, и мысли.
Вторая "зона" - употребление этого слова по отношению к другим матерям или чужими людьми, упоминающими о матери Нико- леньки; в этой "зоне" слово maman "нейтрально" в эмоционально-оценочном плане: " - Позвольте, maman , я сам натру вам
-58-
табак" (I, 120); " - Стало быть, двоюродные мы были с вашей шатая (I» 214).
В третьей "аффективной зоне" - слово maman ■ отнесенное к мачехе и окрашенное поэтому в пейоративные тона: "... мы всегда были притзсрно учтивы с ней, говорили по-французски, расшаркивались и называли, ее chere maman " (I, 282); характерно, что здесь появляется усилительное определение chere , подчеркивающее условность речевого штампа.
В повести "Отрочество" появляется французское собственное имяst-JerSme и получает в ней частое употребление. Бабушка Николеныш характеризует это- новое лицо следующим образом: "st.-Jer&me по крайней мере gouverneur , который поймет, как НУЖНО вести des enfants de bonne maison , 3 He просто menin, дядька, который годен только на то, чтобы водить их гулять" (I, 121). Что касается самого мальчика, то чем дальше,тем больше ему ненавистен этот человек, все в нем вызывает раздражение и отвращение, и в первую очередь то, что словесно выражено с помощью французских элементов, органически связанных с личностью гувернера: " — Voyons, Messieurs ( St.-JerSme имел привычку КО ВСЯКОМУ слову говорить: voyons ) Г (1,133); "... он часто угрожал розгами и выговаривал слово fouetter (как-то fouatter ) так отвратительно и с такой интонацией..." (I, 145); " st-JerSme называя Н8С2 mauvais sujet j,vilaln garnement И Т вП. НЗЗВ8Н.ИЯШ1* КО— торые оскорбляли мое самолюбие" (I, 146); "Его пышные французские фразы, которые он говорил с сильными ударениями на последнем слоге, accent circonflex ' ами » были для меня невыразимо противны " ( т а м же).
Важную роль выполняет в трилогии выражение oomme ii faut. Оно встречается у Л.Н.Толстого и в других произведениях - в "Всйне и мире", "Анне Карениной", "Воскресении" и представляет интерес своей оценочно-мировоззренческой наполненностью. Называя условно-светское понятие, формула comme il faut глубоко социальна. В толстовском употреблении она разоблачает те светские предрассудки, согласно которым мир делился на людей comme ii faut и не comme il faut : "По подразделению людей наcomme il faut и не comme il faut они принадлежали, очевидно, ко второму разряду и вследствие этого возбуждали во мне
- 59-
не только чувство презрения, но и некоторой личной ненависти,КОТОРУЮ Я ИСПЫТЫВаЛ К НИМ за ТО, ЧТО, не бЫВ comme il faut ,они как будто... даже добродушно покровительствовали меня" (I, 286).
У йртеньева чувство превосходства, диктуемое "порядочностью", "благородным видом", со временем уходит, и он пишет о нем в прошедшем: "Мое любимое и главное подразделение людей в ТО время ... бШГО На людей comme il faut И на comme il ne fautp?®B'?opo2 ряд подразделялся еще на людей собственно не corame il faut И простой народ, Людей comme il faut Я уважал," (I, 249). Печальный же конец, к которому приводит пожизненное поклонение этой светской, лживой формуле, показан Л.Н.Толстым в "Смерти Ивана Ильича", где герой слишком поздно понимает, что вся его жизнь была "не то" .
Раскрывая антиобщественную сущность понятия " comme il faut ", писатель демонстрирует разные стороны этого понятия, и
все это звучит обличительно: ”... ни потеря золотого времени, употребленного на постоянную заботу о соблюдении всех трудных для меня условий comme il faut , ни отсутствие внимания ко всему прекрасному, совершавшемуся вне кружка comme il faut , все это еще было не главное зло... Главное зло состояло в том убеждении, что comme il faut есть самостоятельное положение в обществе, что человеку не нужно стараться быть ни чиновником, на каретником, ни солдатом, ни ученым, когда он comme il faut " (I, 251). И печальный итог как бы перекликается со "Смертью Ивана Ильича": "Я знал, и знаю очень, очень много людей старых, гор- дых» самоуверенных.., которые на вопрос, если такой задастся им на том свете: "Кто ты такой? и что ты там делал?" не будут в СОСТОЯНИИ ответить иначе как: "Je fus un homme trfes comme il faut " (I, 251) .
Среди других французских "включений" многочисленны нарицательные и собственные существительные, принадлежащие к таким сферам, как имена и прозвища (" - Помнишь Епифанову, la telle Fiamande ?" - I, 242; "Она пишет мне, что будто Pierre предлагал ей ехать" - I, 67; "Тетушка Aline , как ее звали в семье, была, должно быть, очень привлекательна с своими большими голубыми глазами" - X, 266); названия танцев и танцевальных фигур ("Как мило она улыбалась, когда в " chaine " подавала мне
- 60-
ручку!" - I ( 79; "Сережа предложил мне быть с ним vis-a-vis "_ I, 80); названия книг, музыкальных произведений ("Только два больших тома Histoire des voyages , в красных переплетах, чин- 'но упирались в стену" - I, 23; "Мы же с Катенькой не любили серьезных вещей, а предпочитали " Ье Рои " и "Соловья" - 1,247).
По сравнению с трилогией,другие повести и рассказы менее насыщены "включениями", но и в них французские элементы выполняют и номинативную, и стилистически-характеризующую функции. При этом выбор французских слов и словосочетаний зависит от сюжета произведения и художественного замысла автора,Так, например, в "Люцерне" по-французски даются географические названия: "Он каждый год ... через st-Bernard проходит в Италию и возвращается через st-Gotard ил е через Савойю" (П, I2S), которые стилистически более-менее "нейтральны", и одновременно искаженные полуитальянским, полунемецкям акцентом французские слова введены в речевую характеристику бродячего музыканта, где они усиливают экспрессивную окраску: " - Что же это такое! богатым жить можно, как хотят, a un bauvre tiapie , как я, уж и жить не может" (П, 131).
В повести "Казаки" встречаются и стилистически "нейтральные" французские названия КНИГ - " bes tr o is mosquet&irea "(П, 319), " Notre Dame de Paris " (П, 247), и более яркие характеризующие слова - например, в речи фатоватого офицера Белецкого: "Белецкий .... делал Оленину неприличные замечания по- французски о красоте Марьянки, называя ее "ваша”, "la vStre ” (П, 311).
В неоконченной повести "Декабристы" по-французски даны почти исключительно имена собственные: " C hevalier сложил свои пальцы и поцеловал их" (П, 452); " - Лучше за ним послать,Pierre • Зачем ты беспокоишься?" (П, 447). В рассказе "Отец Сергий" французский язык как бы олицетворяет "мирские" искушения, преследующие князя Касатского. В "Фальшивом купоне", где изображены главным образом средние и низшие слои общества, Французская речь выделяет эпизоды, в которых фигурируют персонажи из придворного круга и царской фамилии: "Сначала шло хорошо, но ЧТО дальше, ТО хуже. " И devenait de plus en plus ag- ressif". как сказала/потом императрица" (X, 241); "... министр
-61-
пожал плечами, так что сморщилась красная лента на белом жилете, И сказал: -Je ne demanderais pas mieux que de l§.cher cette pauvre folle,mais vous^savez - le devoir ' (X, 223).
Французская речь в "Посмертных записках старца Федора Кузьмича", где повествование ведется от имени якобы не умершего и удалившегося от мирских дел царя Александра I, дана в ретроспективе, в виде цитат или "клочков", отдельных слов, словосочетаний, включенных в текст. В воспоминаниях человека, который давно не пользовался иностранным языком, но время от времени непроизвольно воссоздает отдельные фрагменты ранее привычной французской речи, эти "включения" являются важным характеризующим средством: "Я величайший преступник, убийца отца, убийца сотен тысяч людей на войнах, которых я был причиной, гнусный развратник, злодей, ... считал себя ... исключительным совершенством, un heureux hasard , как Я сказал это m-me steel* (ХП, 132); "Жизнь моя, вся, от рождения моего и до самой теперешней старости, напоминает мне местность, всю покрытую густым туманом, или даже после сражения под Дрезденом, когда все скрыто, ничего не видно, а вдруг тут и там открываются островки, des eclaircies , в которых видишь ни с чем не соединенных людей ..." (ХП, 144).
Аналогичную функцию выполняют французские элементы и в рассказе "Разжалованный”, где встречаются в речи разжалованного в солдаты некогда блестящего юноши , опустившегося, потерявшего достоинство, о прошлом которого, как остатки стершейся позолоты, напоминают отдельные французские слова, выражения, реше - фразы. Он говорит о себе: " - Я терплю уж не с гордостью, а с ПОДЛОСТЬЮ, dignite dans le malheur уже нет ... Эта Грязь a deteint sur moi , я сам стал груб, я забыл, что знал, я по-французски уж не могу говорить..." (I, 366).
Тем не менее в речевой характеристике разжалованного французские "включения" рассыпаны довольно щедро, не только раскрывая ретроспективу, но и показывая душевную пустоту и претенциозность этого человека: " - ... легко может случиться, что убьют именно меня, а не Антонова, как всегда бывает une fatality дал всего высокого и хорошего" (I, 367); " - ... при ма~
- 62-
лейшей опасности я вдруг невольно начинаю обожать эту подлую ждзнь и беречь ее,., и не Mory.Je ne puis pas , преодолеть себя... С другими, в обыкновенных условиях, как вы идете в дело, Я храбр, J'ai fait mes preuves ..."(I, 367); " - Ax, p a r d o n , может быть, вы хотели еще, я ужасно рассеян. Однако,Я, кажется, слишком много выпил et je i'ai pas la t§te forte . Еыло время, когда я жил на Морской au rez de chaussee , у меня была чудная квартирка... : топ реге дал мне фарфоры, цветы..." (I, 365); ".-И знаете, ... вам я прямо говорю, я теперь в ужасном положении: pouvez-vous me preter 10 roubles argent ? Сестра должна мне прислать по следующей почте e.t топ рёге ..." (I, 364).
В повести "Хаджи Мурат" по-французски говорят представители высшего света - Воронцовы и их гости, поэтому в русский текст введены не только отдельные слова и фразы, но и диалогические вставки: "Когда гости ушли, Мария Васильевна подошла к мужу и, остановившись перед ним* строго сказала :
- Eh bien.vous allez me dire ce que c'est?“ Mais.ma chere...“ Pas de "ma chere"!C'est un emissaire,n'est-ce pas ?- Quand тёте je ne puis pas vous le dire.- Vous ne poavez pas?Alors c'est moi qui vais vous le dire.- vous ?" (ХП, 25).
Французские реплики диалога могут вводиться и комментироваться с помощью русского текста: " - L'empereur ? - обратился Чернышев к флигель-адъютанту, вопросительно указывая глазами на дверь кабинета. - sa Majeste vient de rentrer >, — очевидно, с удовольствием слушая свой голос, сказал флигель-адъю- тант" (ш, 56);"-0ни чувствуют, что им теперь (это теперь значило: при Воронцове) не выдержать, - сказал другой. - Tout ceia eet gr&ce к vous . - сказала Манана Орбелиани" (ХП, 37).
Часть французских "включении" тематически обусловлена.Так, в рассказе "Альберт" встречаем французскую лексику из области музыки: " - Meianchoiie c-dur !” - сказал он" (П, 142);II „- ... музыка. И в новой есть красоты необыкновенные: а Сомнам
була?! а финал Лючии?! a Chopin ?!.." Ш, 150).
-63-
Однако чаще всего такие "включения” представлены условно- светскими штампами, которые в силу привычки и постоянного их употребления существуют в языке как готовый материал. Например, в "Смерти Ивана Ильича": "В служебных делах он был ... чрезвычайно сдержан, официален и даже строг; но в общественных он был часто игрив и остроумен и всегда добродушен, приличен и bon enfant , как говорили о нем его начальник и начальница, у которых он был домашним человеком" (9, 76); "Судебным следователем Иван Ильич был таким же comme ii faut*HHM , приличным, умеющим отделять служебные обязанности от частной жизни и внушающим общее уважение . . . " ( т а м же).
Соотношение французских элементов и русского текста по- разному варьируется. Так, в рассказе "Что я видел во сне..." это соотношение комментируется авторской ремаркой: "Князь Михаил Иванович узнал голос невестки, поморщился, вставил назад зубы и проговорил про себя "чего ей нужно", и громко: - Entrez ” (ХП, 167).
В отдельных случаях французская речь персонажей, как правило, искаженная плохим произношением, передается русскими буквами: ”... молоденький офицер, хотя и плохо, но достаточно хорошо, чтобы его понимали, говорящий по-французски, рассматривает гвардейскую сумку. - Э сеси пуркуа се уазо иси? - Раг-се 4ue c'est un giberne d'un regiment de la garde.monsieur,qui porte l'aigle imperial (i* 432).
Подобным же образом передается диалог, в котором участвует русский солдат и француз: " - Табак бун» - говорит солдат в розовой рубашке... - Oui,bon tabac.tabac turc , - ...Et Chez vous tabac russe? bon ? . - Рус бун, - ... Франсе нет бун, бонжур, мусье..." ("Севастополь в мае" - I, 433).
Французские элементы разных типов введены в большинство рассказов. В "Холстомере", "Ягодах", "После, бала", "За что?", повестях "Два гусара", "Семейное счастье" они играют важную роль как средство типизации и индивидуализации речевой характеристики персонажей, изображения определенной исторической эпохи, современной писателю.
- 64-
Таким образом, в повестях и рассказах Л.Н.Толстого французские элементы выполняют функции, сходные с ранее отмеченными в романах "Анна Каренина" и "Воскресение", - в отличие от "Войны и мира", где функционирование такого рода "включений" осложняется исторической стилизацией.
Примечания :
1. В.И.Л е н и н. Лев Толстой, как зеркало русской революции. - Полное собрание сочинений , т.17, стр. 209.
2. Н.К.Г у д з и й. Лев Толстой, М., I960.
3. К.Ф е д и н . Писатель. Искусство. Время. М., 1961,стр. 429.
4. Здесь и далее сноски даются по изданию :Л.Н.Т о л с т о й, Собрание сочинений в 12 томах.М.,"Худ.литература",1974.
Г.м.п О Л О М О Ш Н Ы хЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА ОБОЗНАЧЕНИЯ ДЕЙСТВУВЩИХ ЛИЦ В ДРАМЕ Л.Н.ТОЛСТОГО "ВЛАСТЬ ТЬМЫ" И ПЕРЕДАЧА
ИХ СТИЛИСТИЧЕСКИХ ФУНКЦИЙ В ПЕРЕВОДАХ НА НЕМЕЦКИЙ ЯЗЫК
3 речевой характеристике каждого ив действующих лиц драмы Л.Н.Толстой с удивительным мастерством передает живое русское слово крестьянина2 , сохраняя строй народной речи,ее образность, экспрессивность, простоту, и вместе с тем отбрасывая все нелишнее, что могло бы затруднить понимание текста? В то же время в речи каждого персонажа передаются свойственные ему убеждения, склонности, характер человека в его нравственном развитии. ({ропотливая работа писателя над текстом пьесы свидетельствует о том, как постепенно все более четко выкристаллизовывались в творческом процессе характеристики действующих лиц, более убедительно обосновывались мотивы их поведения и в связи с этим более конкретную очерченность приобретали реч|вые характеристики, в частности, обозначения и названия лиц. Избираются такие обозначения, которые могли бы быть созвучными с развитием сюжетной линии, соответствовать общей характеристике персонажей и более точно передавать всю гамму взаимоотношений между ними. Все это обеспечивает гармоническое слияцие "рационального" и "чувственного". В связи с этим особое значение для перевода драмы на другие языки приобретает тождественность передачи стилистических функций наименований лиц,’ их характеристика.
На основе анализа употребления имен-обозначений и характеристик лиц в речи главных героев пьесы Никиты и Акима можно проследить, как изменяются отношения между ними в процессе развития драмы. Во время несколько официального разговора о женитьбе с хозяином сына Петром Аким называет Никиту, употребляя просторечные варианты этого имени с диминутивным суффиксом: Микитку /35/, с сыном Никиткою /36/. Затем,раздраженный несправедливыми наговорами жены на Марину, чувствуя, что Никита обманывает всех перед богом, Аким обращается к сыну более резко, хотя все еще по-свойски, непринужденно: Сначала это "ты", эатем торжественно: "Микита! От людей утаишь, а от бога не утаишь. Ты, № 1кита, значит, тае, думай, не моги врать! " /39/. Далее появляется форма имени с оттенком пренебрежительного значения0 : "Ой, Микишка, мотри! Неправда наружу выйдет" /39/.
Совершенно по-новому, как отмечается в авторской ремарк®'- 66-
"восторженно", проявляет Аким свои отцовские чувства к Йиките в связи с его нравственным "воскресением". Появля-’ стся ласкательные формы: "Говори, дитятко, все говори,легче будет" /106/*, "Бог простит, дитятко родимое" /107/.
Возможности варьирования форм имени "Никита" в немецком языке ограничены,с одной стороны, потому что присоединение немецких суффиксов к основе приводит к "онемечиванию" имени, т.е. к утрате колорита пьесы, с другой стороны, употребление диалектных русских вариантов может вызвать непонимание, поскольку для немецкого читателя "Никита" и "1\Ь*кишка вряд ли могут быть понятны как варианты названия одного и того же лица. Тем не менее в переводах встречаются отдельные отступления как в ту, так и в другую сторону /см. об этом дальше/. Так, в сцене "исповедывания" Никиты перед родителями и хозяином в большинстве переводов употребляется нейтральная форма Nikita /1,25-26/ /2, 24-25/, /3,24-26/ /4,21,22/ /5,21,22/. Лишь в переводе В.Грейцигера здесь проводится конфронтация двух вариантов Nikita - Nikiachka /6,45,46/. В другой сцене, когда Аким в негодовании уходит ив дома Никиты, в немецких текстах используются варианты: Mikischka /1,68,69/, /5,63,64/; Nikischka /2,30/,/6,95,36/; Nikituaohka /2,79/. Здесь замена пейоративной формы на диминутивную представляется ошибочной. Нейтральную форму Nikita употребляют Р.Лёвенфельд и П.Бархан. В переводе Р.Лёвенфельда имя заменяется иногда другими словами-обращениями: "Нет, брат...." /75/ -Nein.ah, Nikita, /3,93/;"...и за^яэ ты, Микишка, в грехе" /75/Du, mein Sohn, steckst tief in der Sunde /3,94/; "Ты, СЫН МОЙ, глубокопогряз в грехе".Обращения "Никита", "сын мой" имеют характер более официальный, книжный, к тому же, в них нет значения отрицательного отношения. Не сохраняется в переводах тон просторечия Акима и в конце драмы, когда он с большим Душевным волнением произносит: "Бог простит, дитятко родимое" -mein lie be з Kind /2,127/,/5,103/ /6,12/ дитя мое любимое; mein teurea Kind /3,133/ ДИТЯ мое Дорогое; meinlieber teurer Sohn /1,109/ дорогой мой любимый СЫН.
Отношение Никиты к отцу также меняется. Вначале, в раз говоре с Аниаьей, он навивает отца отчужденно-пренебрежительно: "Все мой старик с своей головы уздумал" /31/; "Придал родитель" /30/. Более откровенно неприязнь Никиты к пРидирчивом.у отцу выражается в репликах неопределенно-лич- й°го характера: "Вишь привязались, право..." /39/ "Вишь
-67- '
пристали..." /41/. Это значение передается в переводах либо личным местоимением я1е либо указательным die. Последнее имеет оттенок пренебрежительности. Этот оттенок поддерживается в текстах тем, что значение русских лексем передается в немецком явыке различными фразеологизмами: in die Enge treiben /2,25/ "припереть к стенке"; zu Leibe gehen /2 ,2 7 /
"наброситься на кого-либо"; auf j-n loehacken /4,22,25/.Когда же в Никите начинает пробуждаться совесть.чувст
во своей вины, меняется и его обращение к отцу. Он более почтителен: "Иди, батюшка, 6es тебя нельзя... Батюшка родимый, прости и ты меня окаянного!" /106/. В переводах сочетания "батюшка родимый" варьируются оба компонента: 1/ Vater, geliebter Vater /3,150/ - любимый отец; Vaterchen, liebes,... /6,121/. Трудность перевода эдесь заключается в совмещении торжественного тона с раэговорной окраской. Именно поэтому многие переводчики прибегают к повторам, обособляют определение.
С изменением нравственной позиции Никиты меняется его отношение к Марине. Никита выражает свою неприязнь к Марине, употребляя формы глаголов 3 лица множественного числа в переносном значении: "Чего помнить-то? Сами не знают... Уйди ты. То-то бестолковые!" /43^ И далее: "Эх! с вашей сестрой разговаривать, никаких ревонов не понимают,.." /43/. В переводах при неопределенно-личной или безличной конструкции указывается на адресат речи: "С вами бабами". В оригинале тон речи Никиты менее груб. Выбор выражения "с вашей сестрой" указывает на некоторую смущенность героя: он не настолько нахален и груб, чтобы так реэко разговаривать со своей бывшей возлюбленной.
Резко контрастирует с рассмотренным обращение Никиты к Марине после его морального перерождения: "Марина! Друг любезный, Маринушка!" /9 7 / . Здесь и уменьшительно-ласкательная форма, и устойчивый постпозиционный эпитет разговорного характера - все говорит о воскресших любви и уважении к человеку .
В некоторой степени Никита представлен в драме ж е р т в о й
темных сил стяжательства и человеческих страстей. В нем обнаруживаются задатки человека с отзывчивым сердцем, мягким характером. Мать говорит о нем: "Жалостлив очень. Он, ведашь. и курицы бывало не зарежет" /51/. Вместе с тем благодаря своему слабодушию, себялюбию и легкомысленности Никита легк°
- 68-
связывается с Мариной, а затем с Анисьей и Акулиной и быстро охладевает к ним. Совсем не так, как раньше, оценивает он себя и свое житье в разговоре с Мариной: "Опостылело мне все мое житье. Сам себе опостылел" /98/. Разговорная усилительная окраска слова "опостылеть" передается в переводах различными фразеологизмами. Наиболее близок по значению, стилистической и экспрессивной окраске к оригиналу вариант с безличной формой глагола: Mich ekelt's vor mir selber /6,111/.
Когда же Никита, пересилив свой страх, "открывается" в своих грехах перед народом, то тут-то он и дает истинную оценку себе: "Окаянный я, Акулина!.. Батюшка родимый,прости меня, окаянного!" /106/. Разговорно-бранному "окаянный" противостоит в переводах бранное слово книжного характера "прок- ЛЯ1ЫЙ" - verflucht /1.118/ /2,125,126/, /3,.152,154/, /4,121, 123/, /5,101,102/ /6,119,121/.
Изменения в отношении Никиты к Анисье также четко отрекаются в названиях-характеристиках. Вначале это обращение с нежностью "братец ты мой" /30/ - в переводах Ljebe /1,2/ /4,7,15,10/. Милая Liebchea /2,12/ /3,6/; mein Schatz /6,36/ душа моя. Это,однако,не мешает Никите тут же сказать "Меня и хозяин любит и баба его" /32/. Однако, в большинстве случаев это слово переведено как "жена" /2,14/, /3,9/, /5,17/, /6,37/ "хозяйка" /1,14/. И лишь П.Бархан сохраняет колорит просторечия Никиты: "баба" /4,9/. Никита отзывается об Анисье: "Эх, эта мне Анисья - полынь горькая, только она мне, как худая трава, ноги оплела" /98/. Сравнение фольклорного характера /с полынью/ проводится почти во всех переводах /кроме 1,107/, где оно выпущено/, а затем либо называется более конкретное растение Schlingpflanze /1,107/; /2,114/, /5,92/ лиана, либо указывается на какое-либо его свойство: trockenes Gras /3,138/ сухая трава, boaes Kraut /4,111/ дурная трава, das Unheilgras /3,138/ трава, приносящая несчастья, беду. Не передается просторечная окраска и экспрессия слова "худой".
Наибольшее отвращение вызывает у Никиты пьяная, ласкающаяся Анисья. Это даже наталкивает его на мысль покончить с собой и тем освободиться от давящей тяжести преступления и от ненавистной жены6 . "Ишь, тоже пьяная! Гляжу, так с души прет. Как с ней жить?... У! Шкуреха подлая!" /102/. фразеологизм с Д.уши прет" А.Шольц истолковывает неверно: Wie sie nach
schnapa atinkt /1.111/ "Как от нее несет водкой." Не соответствуют по нормативно-экспрессивной окраске значению фразеологизма переводы: ...so wird sie mir ganz widerwartig /2,119/
-69-
она мне противна; ...wird mir ganz ubel /3,143/ мне становится дурно; ...wird mir ganz sohleoht /4,115/ мне становится плохо. Здесь теряется экспрессия выражения, его грубо про, сторечная окрашенность. Более близки к подлиннику по своему экспрессивному содержанию фразеологизмы:... habe ich einen Ekel vor ihr /5,--54/ меня тошнит от нее; uberlauft1 a mich/6,114/ меня переворачивает.
Анисья, Матрена и Акулина - это воплощение чрезмерной черствости и грубости, в их натуре многое от звериной хватки крестьянина-собственника, отвергающего любые гуманные принципы в борьбе за существование. Не удивительно поэтому, что большинство характеристик-названий в речи этих женщин - бранные слова усилительного характера. Ср.: "Гнилой черт, носастый!" /30/, в переводах подчеркивается либо вообще чувство отвращения Анисьи к мужу: altea Ekel /1,12/ отвратительный старик, либо его безобразная внешность Teufel du - lang- nasiger /2,11/ черт длинноносый , либо его болезненность Du fauliger Teufel /3,5/, Angefaulter Teufel du /4,5/ загнивший черт, либо,, наконец, неприятный запах как один из признаков болезни: stinkteufel , langnasiger /6,36/ вонючий черт, длинноносый! В последнем случае грубость и отвращение говорящего выражены наиболее ярко. Чувство любви порождает у Анисьи вспышки гнева, когда она говорит о неверности Никиты. Своих соперниц она характеризует грубыми бранными словами. Марину она называет "мазихой", Акулину - "жирехой", "висюгой ” , "шлюхой".
"Мавиха" передается словами Liebste /3,7/ милая, любимая /превосходная степень/, Liebchen /2,13/, /5,11/, /6,36/ /с диминутивным суффиксом/, либо грубопросторечным Frauenzimmer /4,*5/. При этом, чтобы создать колорит разговорной речи, в текстах переводов проводятся параллельные повторы, обособления, употребляется определенный артикль перед именем и т.п.
"Жиреха" переводится как die Dicke /5,60/, dicker Trampel /6,42/ толстуха, в других переводах - ,'Trulle/l ,3?/, /3,97/ = Frauenzimmer /2,75/, /4,71/ баба, т.е. с меньшей степенью экспрессивности, бранные "висюга" и "шлюха" - Frauenzimmer /3,83,110/, /4,39/, /5,66/ 6a6a;Dirne /1,37/, /2,75,93/, /5,74/ девка; ниге /6,32/ /бранное/; с образным сравнением: das Luder von einem Frauenzimmer /4,39/ падаль, 8 не баба.
-70-
Анисья не без смятения идет на преступление, больше руководствуясь чувством, чем рассудком. Она постоянно осознает всю тяжесть содеянного ею. Постоянной деталью языкового портрета Анисьи служит повтор ее слов:' "О,о.головушка моя бедная!" /35 и др./.Иногда это смятение близко к раскаянию: >«0—о ! Головушка моя! И зачем ты мне давала порошки эти?"/49/.В других случаях это страх sa судьбу денег, за свое будущее /54-58/. Рефреном смятения и отчаяния звучит трехкратное повторение этого восклицания в заключительной сцене /105/.3 передаче этого рефренного повтора имеются два варианта:\/Ach > ich armes Weib /1,113/, /6,119/ "Ax,бедная я женщина!"; 2/ oh, mein armer Kopf /1,123/, /3,152/, /4,121/"О моя бедная голова!" В переводе Г.Штюмке чередуются оба варианта /5,101/;
Жизненно цепкая, умудренная опытом Матрена дает сама себе отличную характеристику: "Эх, деушка, тетка Матрена терта, терта, да перетерта. Тетка Матрена, я тебе скажу, ягодка, под землей-то на аршин видит. Все знаю, ягодка!" 06- pas видавшего виды человека /терта, да перетерта/ передается с помощью эллипсиса идиоматического выражения, что еще более усиливает его экспрессию^ /ср. "тертый калач"/. Ср. эквивалентный перевод Р.Лёвенфельда тл П.Бархана:gerieben , aehr gerieben, durch und durch gerieben /durchtrieben/ /3,12/,
/4,11/. В других переводах предлагаются идиомы с близким значением: Hat's hinter den Ohren / dick hinter den Ohren /1,15/, /6,33/ "себе на уме", "Большая пройдоха"; hort /sieht / das Gras wachaen /2,15/, /5,13 "очень проницательна, видит на три аршина в землю". Характерны обращения Матрены: уменьшительно-ласкательные образные "ягодка", "касатик", а также "родной", "благодетель", помогающие ей снискать расположение нужных ей людей и тем самым приблизиться к цели.9 В переводах в качестве обращений выступают уменьшительно- ласкательные названия, образованные с помощью диминутивного оуффйкеа - Chen i Vogelchen птичка, пташка ; Taubchen голу- б°к; mein Schwalbchen касатик; mein P u p p c h e n куколка; mein Seelchen душечка, mein Hexzchen сердечко; main Schatzchen золотко, mein susses Herz сердечко;mein Engel ангел мой.3 последних 2-х случаях диминутивное значение создается за °Чет значения самих существительных и их определений. Интереса м представляется также передача обращений - форм имени "Никита", употребляемых Матреной: сынок, родной, касатик, сер-
-71-
дечный, Микита, Микишка, Микитушка..Характерно,что правильной формы имени "Никита" Матрена вообще не употребляет.Ласкательное "^йкитушка" передается различными вариантами: Mi- kituachka, Nikituschka , т.е. В соответствии с русскими вариантами, и даже Hikitachen, т.6. с немецки.м диминутивным суффиксом. За внешней любезностью Матрены скрывается натура злобная, хищная, эгоистичная. Она подстрекает Анисью на убийство муха, стремится воспрепятствовать женитьбе сына на девчонке-сироте Маринке, дабы не разрушить намечающейся связи Никиты с Анисьей. "Станет он шлюху бездомовую любить.Ми- кишка, ведашь, малый тоже умный. Он знает кого любить. А ты, ягодка, не сумлевайся /344" - уговаривает она Анисью. В некоторых переводах,“шлюха бездомовая" истолковывается как "бевдомная /нищая/ неряха": eine hergelaufene Schlampe /3,14/, /3,14/, eine Schlampe von Habenichta /4,13/, ein schlumpiges obdachlosea Frauenzimmer /5,15/. В.ГрейЦИГер дает к ЭТОЙ характеристике пояснения, соответствующие дальнейшим словам Матрены: Wird er eine liebhaben, die sich rumtreibt und nier- gends zu Hause ist ? /6,40/ "Станет он любить такую, которая шляется повсюду и у которой нет своего дома?"
Слепая материнская любовь заслоняет от Матрены истинное гоедо сына: она не замечает, что он переживает глубочайшее нравственное потрясение и видит в этом лишь испуг.Ив стремления во что бы то ни стало оградить сына от несчастья, не допустить его покаяния при народе Матрена объявляет его невменяемым: "Что ты, с ума спятил? Миленькие, у него ум зашелся. Увести его надо... Не в себе человек" /105/. В переводах: Er hat den Verstand verloren /1,117/, /5,119/— "Он потерял рассудок"; Bist du toll geworden?/2,124/7 "Ты что, с ума сошел?" - Biat du verruckt geworden ? /3,151/, /5,100/; Bist du ganz von Sinnen ?/4,120/~ "Ты совсем лишился рассудка?" Лишь последние два перевода близки по своему характеру к просторечию.
Обобщая сравнительный анализ переводов характеристик - названий лиц, можно прийти к выводу, что переводчики во многих случаях "облагораживают" просторечие персонажей народной драмы "Власть тьмы", что, конечно, влечет ва собой искажение образа простого крестьянина.представителя "низов общества" дореволюционной России.
Наблюдения над обозначением лиц и их характеристикой в речи персонажей показывают также,как рельефно и тонко
-72-
изображает великий писатель каждого героя в его взаимоотношениях- с другими людьми и в соответствии с развитием действия в той или иной конкретной ситуации, как органически связана с характером каждого персонажа экспрессивность текста.
Примечания.
1. Для сопоставительного анализа были использованы: Л.Н.Толстой, Собрание сочинений в 14 томах, т.11,пьесы, ГИХЛ, 1952 и
переводы: 1/ А.Шольца, 2/Ф,.Леони,3/ Р.Лёвенфельда, 4/ П.Бархана, 5/ Г.[['тюмке,б/%.Грейцигёра/1 ,/L.Tolstoi, Macht der Finsternis,in. Werke, Bd.,14, Malik Verlag, Berlin, 1957, 2/L.Tolstoi,''Die Maoht Лег Finsternis Oder reiohe dem Bosen einen-Finger , so fasst er die ganze Hand, Mendel Verl., Berlin,192-, 3/Ь.Tolstoi, Die Macht der Finsternis oder reich1 dem Teufel den Finger und er hat dich ganz, Jena, 1928, 4/L.Tolstoi, Die Macht der Finsternis, Insel .Verlag, Leipzig, 1918, 5/ L.Tolstoi, Die Macht der Finsternis, Reclam, 1918, 6/L.Tolstoi, Macht der Finsternis, Gesammelte V/er— ke in 20 Banden, Bd. 10» Dramen, Berlin, 1977»
а также: А/ Большой немецко-русский словарь под рук. О.И.Москаль- ской. Изд. "Сов.энциклопедия", Москва, 1969; Б/ Немецко-русский фразеологический словарь, сост. Л.Э.Бинович, Н.И.Гришин.Москва, 1975; В/ Synonymworterbuch, hrsg. von II.Gorner, G.Kempke, VEB •Bibl. Institut, Leipzig, 1974.2. Вспомним слова В.И.Ленина: "До него подлинного мужика в лите
ратуре не было". М.Горький. Собрание сочинений в Зо томах,М.,1952, т.17, стр.39.
3. Р.Н.Попов. Народная речь в пьесе "Власть тьмы'.' - "Лев Толстой. Проблемы языка и стиля". Доклады и сообщения IX и XI Толстовских чтений. Тула, 1971,.стр.128.
4. В.А.Жданов, "Власть тьмы".-В кн.: "От "Анны Карениной" до "Воскресения". Изд. "Книга", Москва, 1967, стр.124 и сл.140 исл.143 и сл.
5. Я.П.Артеменко, Наблюдения над использованием собственных имен в драме Л.Н.Толстого "Власть тьмы".-"Материалы по русско-славянскому языкознанию". Изд. ВГУ. Воронеж, 1967,стр.125-127.
6. В.А.Дцалов, указ,соч.,стр.149.7. См. Р.Н.Попов, указ.соч.,стр.134,140, *8. Ш.Балли, Французская стилистика, М., 1955, стр.323.9. Р.Н.Попов, указ.соч.,стр.132.
-73-
I . Г . П О К А З Е Е В А
ЭВОЛЮЦИЯ СРАВНЕНИЙ В ЯЗЫКЕ Л.Н.ТОЛСТОГО
Отличительные особенности сравнений Л»Толстого были частично выявлены в работах 3.Н.Скворцовой^, М.И.Черемисиной^, А.М,
зСтрельской .
В настоящей статье мы попытаемся проследить эволюцию сравнений, использованных Л.Н.Толстым в наиболее значительных художественных произведениях I852-I897 тт. и 1875-1890 гг. Объектом наблюдения будут развернутые художественные сравнения в авторском языке Л.Н.Толстого.
Под развернутым (распространенным) сравнением понимается конструкция, оэстоящая из двух и более знаменательных слов. Развернутые сравнительные конструкции у Л.Толстого принимают грамматические формы словосочетания, простого предложения, сложного предложения, а также сцепления предложений, которое принято называть "надфразным единством".
Анализ сравнений в ранних произведениях Л.Толстого позволяет обратить внимание на следующую особенность. Писатель уже в первых своих произведениях чрезвычайно придирчив в выборе сравнений, при всей своей любви к этому виду тропа не злоупотребляет им и использует сравнения как уточняющий штрих, который подчеркивает естественность, натуральность какого-либо чувства, действия, состояния.
Принцип строгой простоты и правды - вот тот критерий, которым пользуется Л.Толстой при выборе сравнений. С этой точки зрения знаменательно первое развернутое сравнение, которое мы встречаем на страницах трилогии. Вот в каком контексте оно подано: "В стихотворении своем я поздравлял бабушку, желал ей много лет здравствовать и заключал так: "Стараться будем утешать и любим как родную мать".
Кажется, было бы очень недурно, но последний стих как-то странно оскорблял мой слух.
- И лю-бим, как родну-ю-мать,-твердил я себе под нос. - Какую бы рифму вместо мать? играть? кровать?... Э, сойдет! все лучше карл-иванычевых!
И я написал последний стих. Потом в спальне я прочел вслух все свое сочинение, с чувством и жестами. Были стихи совершенно без размера, но я не останавливался на них; последний же еще сильнее и неприятнее поразил меня. Я сел на_ кровать и задумался...
-74-
"Зачем я написал: как родную мать? (выделено л . Толстым. - Л.П.) ее ведь здесь нет, так не нужно было и поминать ее; правда, я бабушку люблю, уважаю, но все она не то... зачем янаписал это, зачем я солгал? Положим, это стихи, да все-таки не нужно было" (т.Г, "Детство", гл.ХУТ, с.46-47)\
Уже в этих словах молодого Толстого явственно слышится боязнь фальши, стремление быть правдивым до конца, во всем, крупном и мелком. Несколько позже Л.Толстой скажет: "...нужно, чтобы сравнение быдо верно..."5 И этому принципу он будет следовать на всех этапах своего творческого пути.
В ранних произведениях Л.Толстого развернутые сравнения немногочисленны. Однако уже в этот период намечаются основные тематические сферы, откуда писатель черпает образы сравнений.
Одной из таких сфер для Л.Толстого был мир природы. В трилогии писатель вводит в художественную ткань произведения сравнения этого типа как некие обобщенные образы, которые позволяют усилить наглядность, интенсивность повествования и степень его эстетического воздействия на читателя. Например: "Душа моя улыбается так же, как и освеженная, повеселевшая природа" (т. 2, "Отрочество", гл.П, с.И-12).
В ходе дальнейшего описания, на страницах трилогии и других произведений этого периода сравнения, почерпнутые из мира природы, приобретают большую семантическую сложность, аналитичность структуры образа. Например: "... мысль о несправедливости Провидения, пришедшая мне в голову в эту пору совершенного душевного расстройства и суточного уединения, как дурное зерно, после дождя, упавшее на рыхлую землю, с быстротой стала разрастаться и пускать корни" (т.2, "Отрочество", гл.ХУ, с.ад-45).
Образ сравнения может строиться на основе представлений о взаимоотношениях человека с природой, причем предполагается типичность признака, на базе которого создается сравнение, Например:"Но как удержать от высказывания благородно-самодовольные порывы юности? Только гораздо позже вспоминаешь их и жалеешь о них, как о цветке, который - не удержался - сорвал нераспустившимся-и потом увидел на земле завялым и затоптанным" (т.2, "Юность", гл.XXI, с.138). Подобные сравнения романтизировали повествование, вносили в него существенный элемент поэтичности и художественности.
Другим источником сравнений для раннего Л.Толстого был сам человек со всей сложностью, богатством и разнообразием психологических проявлений. Вот одно из таких сравнений: "Я находил в
- 75-
себе все описываемые страсти и сходство со всеми характерами, я с героями, и с злодеями каждого романа, как мнительный человек находит в себе признаки всех возможных болезней, читая медицинскую книгу" (т.2, "Юность", гл.XXX, C.I7I).
Сравнения этого типа чрезвычайно характерны для раннего JI. Толстого. Обычно в качестве предмета сопоставления выступает психологическое состояние героя. Писателю нужно объяснить это состояние, и он сравнивает его с аналогичным состоянием оказавшегося в определенной ситуации человека, при этом образ сравнений глубоко понятен каждому из повседневного жизненного опыта. Сравнение как бы повторяет и значительно усиливает тот признак, на основе которого строится сопоставление.
Подобные сравнения разнообразны по форме. Они могут быть лишены внешних показателей'сопоставления, но по содержанию подобны предыдущим. Так, в частности, уже в раннем творчестве JI. Толстого наметилось активное использование так называемых "неявных" сравнений, в которых признак сравнения назван, но сам образ несколько нейтрализован введением ограничивающих уточнений Лапример: "В то время, как бабушка сказала, что он очень вырос, и устремила на него свои проницательные глаза, я испытывал то чувство страха и надежды, которое должен испытывать художник, ожидая приговора над своим произведением от уважаемого судьи" (т.1, "Детство", гл.XIX, с.59). В этой конструкции предмет сопоставления - "я", признак сравнения - "испытывал чувство страха и надежды", образ - "художник", ограничивающее уточнение - "именно тот художник, который ожидает приговора над своим произведением от уважаемого судьи".
В других случаях признак сравнения может существовать имплицитно, однако он естественно предполагается, так как представляет собой характерный и отличительный признак образа. Например: "Мне казалось всегда больно и оскорбительно, когда он; приходя ко мне наверх, молча близко подсаживался ко мне, немножко с тем выражением, с которым доктор оадится на постель тяжелого больного" (т.2, "Юность", гл. XLV, с.225-226).
"Неявное" сравнение как бы растворяется в художественном контексте, однако стилистический эффект сравнения от этого не становится меньше - благодаря сопоставлению, психологическое состояние героя приобретает глубокую развернутую характеристику, изложенную в художественной убедительной форме. Некоторая отвлеченность рассуждений, свойственная анализируемым сравнениям Л.Толстого, вносит в контекст элемент нравоучительности и философствования.
-76-
Умонастроение героя, его этические представления, психология могут быть раскрыты 1.Толстым и с помощью абстрактных образов сравнения, создаваемых на основе контрастности представлений. Например: "... меня, как оскорбительный диосонанс среди тихой и торжественной гармонии, поразил немецкий голос, кричавший..."(т.З, "Набег", гл.51, с.28). В отдельных случаях контрастность предмета и образа сравнения возникает благодаря лексической антонимии. Например: "... но мне тогда казалось, что так же, как нет ничего стыднее пошлых комплиментов, так и нет ничего милее и оригинальнее некоторой невежливой откровенности" (т.2, "Юность", гл.ХХУТ, с.156). Так система противоположений, столь характерная для творчества Л.Толстого в целом, находит выражение и в сравнениях.
Одним из источников образов сравнения для раннего Л.Толстого была также бытовая сфера. Эти сравнения конкретны по своей семантике, их назначение состоит в том, чтобы создать характеристические детали, выпукло очерчивающие предмет мысли. Бытовые сравнения подчеркивают обыденность факта, действия и тем самым снижают повествование, вносят в него элемент разговорности. Например: "По счастию, в помощь ему назначен был огромного роста комендор... с фонарем водивший его ночью по всему бастиону, точно как по своему огороду, и обещавший к завтраку все устроить" (т.k, "Севастополь в августе 1855", с.105). Еще пример: "... видны были только две исхудалые руки, которыми он держался за грядки повозки, и поднятые колени, как мочалы, мотавшиеся в разные стороны" (т.4, "Севастополь в августе 1855", с.61).
Таковы развернутые сравнения в раннем творчестве Л.Толстого. Обращает на себя внимание тот факт, что если в ранних произведениях Л.Толстого неразвернутые (однокомпонентные) сравнения в количественном отношении преобладают над развернутыми, то в более поздних произведениях писателя мы наблюдаем обратное соотношение: развернутые сравнения выступают как наиболее распространенная форма этого вида тропа. Изменение количественного соотношения можно объяснить тем, что развернутые сравнения в большей степени, нежели однокомпонентные, позволяли писателю проявить творческую индивидуальность, как нельзя более соответствовали аналитической природе стиля Л.Толстого. Распространенность сравнения увеличивала действенность его, производимый сравнением художественный эффект.
Анализ развернутых сравнений в поздних романах и повестях Л.Толстого показывает, что писатель сохранил приверженность
-77-
основным источникам сравнений.По-прежнему одним из таких источников служит мир природы.
Круг образов, взятых писателем из этой сферы, становится значительно шире, более разнообразны функции сравнений. Отдельные ©равнения лишены конкретности и употребляются как символы, усиливающие значительность сказанного, оживляющие повествование. Например: "1Г действительно, как только он произнес эти слова, вдруг, как солнце зашло за тучи, лицо ее утратило всю свою ласковость..." (т.18, "Анна Каренина", чЛ, гл.IX, с.3*>). Другие сравнения - их значительно больше - объясняют явление, факт "возведением его к более общему (воображаемому) закону" , естественно протекающему в природе. Эти сравнения представляют собой миниатюрные, окрашенные философской рассудительностью, нравоучения. Например: "Люди как реки: вода во всех одинакая и везде одна и та же, но каждая река бывает то узкая, то быстрая, то широкая, то тихая, то чистая, то холодная, то мутная, то теплая.Так и люди. Каждый человек носит в себе зачатки всех свойств людских и иногда проявляет одни, иногда другие и бывает часто совсем не похож на себя, оставаясь все между тем одним и самим собою" (т.32, "Воскресение", чЛ, гл. IX, с.194).
В данном случае сравнение основывается на условном уравнивании, тождестве сопоставляемых понятий ("люди" - "реки"), и в этом отождествлении обнаруживается авторское видение мира. Однако в поздних произведениях Л.Толстого появляется и другая разновидность подобных сравнений. В них совмещены два плана - точка зрения автора и точка зрения героя. С точки зрения героя предмет и образ - тождественные понятия, автор же видит в этом сравнении мнимое, ложное тождество. Например: "Граф Иван Михайлович был отставной министр и человек очень твердых убеждений. Убеждения графа Ивана Михайловича с молодых лет состояли в том, что как птице свойственно питаться червяками, быть одетой перьями и пухом и летать по воздуху, так и ему свойственно питаться дорогими кушаньями, приготовленными дорогими поварами, быть одетым в самую покойную и дорогую одежду, ездить на самых покойных и быстрых лошадях и что поэтому это все должно быть для него готово" (т.32, "Воскресение", ч.П, гл. ХУ, с.251).
Функциональная нагрузка сравнений усложняется,в сравнениях возникает двуплановость, они начинают участвовать в раскрытии образа, теснее становится их связь с общим содержанием произведения.
В романах "Анна Каренина", "Воскресение", в повестях этого-78-
периода появляется сопоставление героя с растениями, животными. Так, Левин сравнивается с "деревом весною, еще не знающим, куда и как разрастутся его молодые побеги и ветви, заключенные в налитых почках" (т.18, "Анна Каренина", ч.П, гл.ХП, с.160); Варенька - "с прекрасным, хотя ещё и полным лепестков, но уже отцветшим, без запаха цветком" (т.18, "Анна Каренина", ч.П, гл.XXX, с.227); одаренные, высоконравственные люди, по несправедливости оказавшиеся в заключении, - с "запущенными и изуродованными заброшенными растениями" (т.32, "Воскресение", ч.П, гл.XXX,с.313).
Качественно ново сопоставление чувств, состояния, поведения героев с состоянием, поведением животных. Например: "Масленникову пора бы привыкнуть к общению с царской фамилией, но, видно, подлость только усиливается повторением, и всякое такое внимание приводило Масленникова в такой же восторг, в который приходит ласковая собачка после того, как хозяин погладит, потреплет, почешет ее за ушами. Она крутит хвостом, сжимается, извивается, прижимает уши и безумно носится кругами. То же самое был готов делать Масленников" (т.32, "Воскресение", ч.Г, гл. УП,с.189). Положительные герои Л.Толстого, оказавшиеся в трагической ситуации, сравниваются с птицами, животными, очутившимися в неволе. Так, Анна Каренина бьется,как “пойманная птица" (т. 18, "Анна Каренина", ч.П, гл.XXIX, с.221); Катюша Маслова смотрит, "как затравленный зверь" (т.32, "Воскресение", ч.1, г л Д Н , с.75); мальчик на скамье обвиняемых озирается, "как пойманный зверок"(т.32, "Воскресение", чЛ, гл.ХХХ1У, с.121) и т.д. Благодаря этим'сравнениям, художественный образ приобретал конкретные индивидуальные черты, усиливалась экспрессивность и эмоциональность повествования. Сравнения не только органически включались в общую атмосферу описания, но и активно содействовали созданию эмоционального настроя.
В поздних произведениях Л.Толстой обнаруживает особое пристрастие к сопоставлению состояния своих героев с аналогичным состоянием человека, оказавшегося в той или иной ситуации, эта группа сравнений наиболее многочисленна у Л.Толстого. С формально-грамматической точки зрения подобные сравнения однотипны.Они обычно вводятся в текст выражениями: такой-то герой испытывал (ощущал) чувство (состояние), подобное тому (похожее на то) и далее следует развернутое сравнение, выступающее в виде придаточного предложения. Например: "Он (Нехлюдов - Л.П.) испытал чувство, подобное тому, которое испытывают люди при известии о неожиданном большом несчастье" (т.32, "Воскресение", ч.П,
- 79-
гл.ХХ1У, с.305). Или: "Кити испытывала после обеда и до начала вечера чувство, подобное тому, какое испытывает юноша пред битвою" (т.18, "Анна Каренина", чЛ, гл.XI, с.51).
Развернутые сравнения этого типа ("неявные" сравнения) усложняются, в них появляется новая деталь: 1.Толстой вводит значение условности, ситуативной ограниченности того состояния, с которым происходит сопоставление. Об условии сообщается в обособленном определении, входящем в состав развернутого сравнения. Например: "Теперь он испытывал чувство, подобное тому, какое испытал бы человек, возвратившийся домой и находящий дом свой запертым" (т.18, "Анна Каренина", ч.П, глЛХ, с.154). (Ср.’."Человек испытал бы это чувство, если бы он возвратился домой и нашел дом свой запертым1).
Крут подобных сравнений в творчестве JT. Толстого с течением времени расширяется. Писатель сопоставляет состояние героя с его же состоянием в другой ситуации. Например: "Он испытывал теперь чувство, подобное тому, которое испытывал на охоте, когда приходилось добивать раненую птицу: и гадко, и жалко, и досадно" (т.32, "Воскресение", чЛ, гл.XIX, с.67).
Стремясь подчеркнуть естественность, натуральность описываемого факта, 1.Толстой обращается в сравнениях к образу ребенка. Так, Кити сравнивается с "милым ребенком, на которого любуешься, как на воспоминание своей молодости" (т.18, "Анна Каренина", ч.П, гл.XXX, с.236); Яшвин - с "матерью, заставляющей ребенка принимать лекарство" (т.18, "Анна Каренина", ч.П, гл.XX, с.189); Каренин - с убившимся ребенком, который, "прыгая, приводит в движение свои мускулы, чтобы заглушить боль" (т.18, "Анна Каренина",ч.П, гл.ХХЛП, с.219) и т.д.
Для стиля поздних произведения I.Толстого характерны сравнения с уточняюще-ограничительным значением. В ходе развертывания сравнительной конструкции происходит как бы корректировка представлений об образе сравнения, поиск наиболее точного образа, адекватного предмету сравнения. Например: "Левин вдруг покраснел, но не так, как краснеют взрослые люди - слегка, сами того не замечая, но так, как краснеют мальчики, - чувствуя, что они смешны своей застенчивостью, и вследствие того стыдясь и краснея еще больше, почти до слез" (т.18, "Анна Каренина", чЛ, гл.У, с.22). Или: "И- как не было успокаивающей, дающей отдых темноты на земле в эту ночь, а был неясный, невеселый, неестественный свет без своего источника, так и в душе Нехлюдова не было больше дающей отдых темноты незнания" (т.32, "Воскресение", ч.П, гл.ХХУШ, с.303-304).
-80-
По-прежнему немногочисленные сравнения, почерпнутые писателем из'бытовой сферы. Эти образы взяты из повседневной, обычной жизни, нарочито приземлены, предельно просты и по семантике, и по грамматической форме. Наиболее интересны те сравнения, которые I.Толстой использует для характеристики персонажа. Так, Облонский представлен читателю через серию сравнений, рисующих отдельные подробности его быта: "Степан Аркадьич не избирал ни направления, ни взглядов, а эти направления и взгляды сами приходили к нему, точно так же, как он не выбирал формы шляпы или сюртука, а брал те, которые носят" (тЛ8, "Анна Каренина", ч.1, гл.1, с.9). Тот же Степан Аркадьич "любил свою газету, как сигару после обеда, за легкий туман, который она производила в его голове" (т.18, "Анна Каренина", ч.1, гл.1, с.10). В других случаях развернутые сравнения, содержащие бытовые образы, детализируют повествование, усиливая экспрессивность фразы. JT. Толстой вводит эти сравнения, когда возникает необходимость дать более конкретное представлениео действии, признаке, акцентировать внимание на какой-то детали, оживить изложение. Все конструкции этого типа минимально развернуты и носят характер проходных сравнений. Например: "Разговор, перебитый приездом, опять замотался, как огонь задуваемой лампы" (т.18, "Анна Каренина", ч.П, гл.УП, с.145). Или: "... он чувствовал себя после бессонной ночи оживленным и свежим, как после холодной ванны" (т.18, "Анна Каренина", чЛ, гл.XXXI, с.112).
I.Толстой активно использовал и такое стилистическое средство, как порядок расположения сравнительной конструкции в предложении. В ранних произведениях писатель располагал развернутые сравнения преимущественно в традиционном порядке, т.е. в постпозиции к определяемой части предложения. Это придавало высказыванию характер полновесности, смысловой законченности. В поздних произведениях сравнительные обороты нередко начинают собою предложение. Вот образец препозитивного сравнительного оборота:"Как определенно и неизменно частица воды на холоде получает известную форму снежного кристалла, так точно, каждое новое лицо, приезжавшее на воды, тотчас же устанавливалось в свойственное ему место" (т.18, "Анна Каренина", ч.П, гл. XXX, с.225). Некоторые исследователи считают, что это необычное расположение сопоставляемых частей делает фразу "причудливо-тяжеловесной"7.Однако сравнительный оборот стилистически выигрывает от такого расположения. Инверсированное сравнение приобретает значительный логико-экспрессивный вес, становится по-особому заметным и выразительным, усиливает ощущение динамики конструкии в целом. Так,
- 81-
изменяя порядок расположения сравнительного оборота, JT,Толстой добивался необходимого смыслового и стилистического эффекта.
Поиск новых форм сопоставления, наиболее естественных и правдивых образов в итоге определил эволюцию сравнений в языЛ- Л.Толстого. В ходе этого процесса происходило расширение круга сравнений, усложнение их семантики и функций, увеличение действенности сравнений.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Скворцова З.Н. Художественные сравнения в языке Л.Н.Тол- стого.-В кн.: "Сборник статей о Толстом".Ученые записки Горьковского ун-та, вып.XXIX, 1956.
2. Черемисина М.И. Сравнения в романе Л.Н.Толстого "Войнаи мир".~В кн.: "Толстовский сб. Статьи и материалы". Тула, 1962.
3. Стрельская А.М. Стилистические функции сложных предложений с союзом "как будто" в произведениях Л.Н.Толстого.-В кн.: "Лев Толстой. Проблемы языка и стиля. Доклады и сообщения IX-XI Толстовских чтений". Тула, 1971.
4. Здесь и в дальнейшем цитируется по изданию: Л.Н.Толстой. Полное собр.соч. (Юбилейное издание). Госполитиздат. М.-Л., 1928-1958. В скобках указываются том, наименование произведения и страницы.
5. "Литературное наследство", Л.Н.Толстой, т.2, № 37, 38. Изд-во АН СССР, М., 1939, с.375.
6. Чичерин А.В. О языке и стиле романа-эпопеи "Война и мир". Львов, 1956, с.20.
7. Черемисина М.И. Сравнительные конструкции русского языка. Новосибирск, изд. "Наука”, 1976, с.58.
- 82-
В.Н. П Е Р Е Т Р У Х И Н
ПОДЧИНИТЕЛЬНЫЕ СОЧЕТАНИЯ С АНТОНИМИЧНЫМИ ПРИЛАГАТЕЛЬНЫМИ-ОПРЕДЕЛЕНИЯМИ КАК СТИЛИСТИЧЕСКИЙ ПРИЕМ В ЯЗЫКЕ Л.ТОЛСТОГО
1. Антонимичность значении прилагательных ,как правило.является. достаточным основанием их синтаксической однородности в функции согласованных определений. Выражая противоположные признаки одного и того же предмета, согласованные определения-прилагательные чаще всего сочиняются парным союзом не... а . реже - составным а не и находится в отношениях чистого противопоставления: первый признак отрицается, а второй утверждается (не белый, а черный цвет), или, напротив, первый признак утверждается, а второй отрицается (черный, а не белый цвет). Такие определения могут сочиняться также разделительными союзами со значением взаимоисключения (или, либо, то ли... то ли) и повторяющейся частицей-союзом ни... ни, но не могут быть связаны сопоставительными союзами вроде а, но, однако. зато, хотя и пр.
2. Когда же антонимичные прилагательные сочиняются союзом л либо в единичных случаях бессоюзно, то ,как правило, обозначают признаки не одного, а разных предметов, если даже определяемое существительное стоит в форме ед.числа (такое существительное иногда вовсе не имеет форм мн. числа), ср.: из черной и белой б е р е з ы (К. Арсеньев), чужого и своего я з ы к а (В.В.Виноградов); вечерней, утренней п о р о й (А.С. Пушкин).
3. Лев Толстой, пожалуй, первым начал использовать бессоюзные сочетания антонимичных прилагательных-определений для обозначения исключающих друг друга, но диалектически взаимосвязанных и совместно проявляющихся признаков о д н о г о и того же предмета, ср.:
"Ростов... изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенностью, рассеянною, массивною фигурой ("Война и мир", т.2, ч.1, гл.1У)"; "...Он стал думать о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Кураги- на (Там же, т.З, ч.1, гл.УШТ-
В языке большого мастера такие бессоюзные сочинительные конструкции ошеломляюще выразительны и при внешней логической их несообразности психологически и художнически правдивы. В саком деле, оживленную компанию не могла не поражать сосредоточенная,рас-
- 83 -
сеянная фигура Безухова. Внутренне сосредоточенный, а потому внешне рассеянный, Пьер "не узнал Ростова и не ответил на его поклон", "задумавшись, не встал и не взял бокал", когда провозгласили тост за здоровье государя императора.
Заметим, что даже при существительном со значением конкретного предмета антонимичные прилагательные обозначают здесь не физические (воспринимаемые органами чувств) признаки, а отвлеченные качества-свойства.
4. Для обозначения взаимоисключающих, но сосуществующих качеств-свойств одного и того же явления Лев Толстой использовали подчинительные конструкции с антонимичными определениями-прилагательными. В таком случае только ближайшее определение непосредственно связано с существительным, а предшествующее относится уже к этому парному объединению. Иначе говоря, антонимичные прилагательные-определения соподчиняются существительному не равноправно, а ступенчато, последовательно, что характерно не для сочинения, а для подчинения, ср.: (сосредоточенною, рассеянною) ф и г у р о й , но: маленький (большой ч е л о в е к ) , как новое (шерстяное п л а т ь е ) .
’'Красивый, молодой император Александр... своим приятным лицом и звучным негромким голосом привлекал всю силу внимания ("Война и мир", т.1, ч.З, гл.УШ)1!
Конструкции такого рода воспринимаются как парадоксальные, неожиданные именно потому, что логически однородные определения формально представлены как сентаксически неравноправные, неоднородные. Столкновение противоположных смыслов в рамках подчинительной конструкции освежает, высвечивает поблекшую образность слов и порождает напряженную экспрессивность. Лев Толстой открыл весьма эффективный стилистический прием, позволяющий раскрыть внутреннюю противоречивость изображаемого (ср. поразительно удачное использование этого приема в песне М.Матусовского "Такая короткая долгая жизнь").
5. Однако подчинительная конструкция для антонимичных и потому логически однородных определений-прилагательных - это костюм с чужого плеча, который при носке неизбежно деформируется. Приспосабливаясь к необычному содержанию, деформируясь, она сближается с сочинительной конструкцией. Действительно, как и при бессоюзном сочинении, мы можем без значительного ущерба для смысла конструкции: I) поменять антонимичные определения местами, например, ] негромким звучным голосом; 2) вставить между ними соединительный союз и; ср. (одновременно) звучным и негромким голосом; 3) пре'1
- 84 -
образовать их (иногда с известной натяжкой) в сложное прилагательное, ср. звучно-негромким голосом.
Лев Толстой чаще всего и в высшей степени мастерски использовал именно такие сложные прилагательные-определения с антони- мичными композитами, например:
"...Весь эскадрон с своими однообразно-разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался"("Война и мир", т.1, ч.2, гл.УШ);'Что ж вы? - закричал ему (Безухову. - В.П.) Ростов, восторженноозлобленными глазами глядя на него. - Разве вы не слышите: здоровье государя императора!" (там же, т.2, ч.1, глЛУ); "Старая графиня сидела с счастливо-грустною улыбкой и слезами на глазах изредка покачивая головой"(там же, т.2, ч.4, гл.Х).
6. Открытый Львом Толстым эффективный стилистический прием на наших глазах превращается в эффектннй, - мнимозагадочный штамп - мишень для пародистов. Ср. объявленный администрацией "Клуба 12 стульев" в канун Нового года конкурс на лучшую плохую песню ("Лит. газета", 21. Х1Г.77). Пародируются и аналогичные сложные прилагательные в функции определения, ср.: высокомалохудожественную фотографию ("Лит. газета", 8. УП.77), потрясающие по маловысокохудожественному вкусу подарки ("Лит. газета"^4Л.78).
- 85 -
З.В. В А Л Ю С И Н С Я А Я
ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ В СТРУКТУРЕ ДИАЛОГОВ РОМАНА Л.Н.ТОЛСТОГО "АННА КАРЕНИНА" .
Предложение в речи предоставляет ообой определенный элемент целого. Степень и .характер связанности предложения с различными частями окружения различны. У отрицательного предложения наблюдаются свои отношения с контекстом, и прежде всего оно оказывается одним из звеньев двучленного единства. В связном тексте имеется предложение, составляющее с отрицательным противопоставительное,разъяснительное или другое единство;-1' Звенья таких единств в повествовании морут находиться рядом, но нередко встречаются отрицательные единства о дистантным расположением частей. Например, один из образцов в романе Л.Н.Толстого "Анна Каренина" начинается так:Но общий дух детской и в оообенности англичанка очень не понравились Дарье Александровне^ Д р у г о е звено противопоставления на- ходитея в начале предыдущего большого абзаца: Чернобровая, черноволосая румяная девочка, о крепеньким, обтянутым куриной кожей, красным тельцем, несмотря на суровое выражение, с которым она по- омотрела на новое лицо, очень понравилась Дарье Александровне;она даже позавидовала ее здоровому виду. (I9,I93;6, XIX). Начала абзацев представляют ообой единотво, организуя текст, состоящий из этих абзацев. Таким образом, функционирование отрицательных предложений в повествовании отмечено включенностью их в двучленные отрицательные единства.
Диалог - сложная речевая структура.Элемент диалога - реплика-, с одной стороны, представляя собою предложение или ряд предложений со своими внутренними особенностями и связями, обладает свойствами, сближающими ее в определенной мере с повествовательным текстом? с другой стороны, как элемент развивающегося связного текста, создаваемого разными лицами, реплика вступает в связи, определяющиеся спецификой диалога как сложного целого особого рода. Поэтому реплика охватывается двуплановыми отношениями, так сказать, в горизонтальном и вертикальном направлениях,^
Отрицательные предложения и в диалоге обнаруживают свое яркое свойство соотносительности. Но здесь они вступают в более слож
ные и разносторонние связи, чем в повествовании.В реплике, состоящей из нескольких предложений, в том числе
и отрицательного, наблюдаются отрицательные единства, подобные тем, которые создаются в повествовании. Например, в следующей реплике имеется противопоставительное отрицательное единство:
- 86-
- Я вот что намерен сказать, - продолжал он холодно и спокойно.- и я прошу тебя выслушать меня. Я признаю, как ты знаешь, ревность чувством оскорбительным и унизительным и никогда не позволю оебе руководствоваться этим чувотвом;| но еоть известные законы приличия,которые нельзя преступать безнаказанно. (18,153}2,1Х)Пример разъяснительного единства о причинно-следственными отношениями: - А ты никуда не поехала: тебе, верно.с к у ч н о было ? (18, 118,1 ХШ1).Ь ~
Как и в повествовательном тексте, отрицательные единства в решшке часто сочетаются друг с другом. Второе звено одного единства может дать начало другому единству: - Он, очевидно, хочет оскорбить меня, но оскорбить ме;нй он не может - противопоставительное единство, второе звено которого составляет первое звено имеющегося в этой же реплике разъяснительного единства: ... оскорбить меня он не может.I и я всей душой желал бы помочь ему (...) (18,30; 1,3011)..
Итак, реплика, включающая отрицательное предложение,может целиком представлять отрицательное единство или содержать его в своем составе. Однако не со всяким рядом стоящим в реплике предложением отрицательное предложение составляет единство. Например, в следующем олучае: - Одно еще я тебе должен оказать. Ты знаешь
Вронского? - Нет, не знаю. Зачем ты спрашиваешь? (18.43: 1,Х1) предложение Нет, не знаю, как всякое отрицательное предложение, входит в отрицательное единство, но не с соседним предложением. Реплика состоит из разнонаправленных частей. Отрицательное пред
ложение соотносительно с предшествующим вопросом, а предложение Зачем ты спрашиваешь? ведет диалог дальше и связано с последующей репликой. Таким образом, при анализе функционирования отрицательных предложений в диалоге необходимо обратиться к конструкциям» отражающим специфику диалога как связного текста, имеющего свои закономерности продвижения вперед.
Диалог часто состоит из многих реплик, но в нем выделяются минимальные диалогические единства, включающие две связанные реплики.6 Связанность реплик отражается во многих их структурных особенностях.7 При выяснении отношений диалогических единств и отрицательных единств, двух типов объединений, возникновение и существование которых связано с разными причинами, оказывается, что отрицательное единство может располагать свои звенья, охватывая элементы диалогического единства. Они разнообразны по структуре и отношениям между звеньями-репликами. Отрицательное звено может составлять первую реплику: - Я ведь,кажется,уже лет девять не говел.Я и не подумал. -Хорош! (IS,4,*5,1); отрицательной может быть вто-
■-87-
рая реплика: - Вы надолго приехали? - Я не знаю, (18,35;1,ХХУ); отрицательный обе реплики: - Отчего ты не женишься? - Не пришлось. (18, 97; I, ХХУ).
Наиболее типичен в романе второй случай. Здесь наблюдаются внутренние структурные и смысловые особенности, связанные о характером сочетающихся предложений. Смысловая спаянность диалогического единства часто подтверждается сходным лексическим составом реплики: - А ты помнишь мать? - Нет, не помню. (19,306;7,Х1Х);- Я хочу.чтобы вы поехали в Москву и просили прощения у Кит и. -Вы не хотите этого. (18,147; 2,УП). Спаянность реплик - звеньев отрицательного единства-часто поддерживается словом нет в ответной реплике. Оно возможно потому, что отрицательное звено есть реплика диалога. Предложение Нет, не помню оразу говорит о своей принадлежности к диалогическому единству и даже дает знать (именно за счет слова нет), каково общее содержание предыдущей реплики. Отрицательное звено нередко представляется собою предложение устойчивого состава (Не помню. Не знаю, Не могу. Не может быть и т.п.), сочетающееся с первой репликой определенного типа.
В диалогических отрицательных единствах романа "Анна Каренина" между звеньями редко наблюдаются отношения противопоставительного характера, тогда как в отрицательных единствах авторской речи такие отношения типичны. Между репликами они возможны в 4тех случаях, когда собеседник подхватывает высказывание другого лица, не соглашаясь с ним: - (...) Дело в том, что я точно люблю каракатицу. - Но она не помешает вам любить жену. (19, 9; 5, П). Разновидности отношений мезду репликами - звеньями отрицательных единств со вторым отрицательным звеном- определяется типом первого предложения - реплики и характером реакции (ср.: первая реплика - побудительное предложение, вторая - Не могу. Не хочу и т.п.; первая - вопросительное предложение, вторая - Не знаю» Не помню и т.п.) Типовые значения диалогических отрицательных единств могут содержаться в них как подтекст, например: - От князя Скоро думова к Сергею Алексеевичу. - Они не встали еще. (19,104; 5,XXIX) в общем значит "Надо видеть - Видеть еще нельзя".
Отрицательные диалогические единства с отрицанием во второй части представляют собой типичные объединения потому, ,что отрица
ние естественно как вид реакции и по сути своей вторично.Положение отрицательного предложения в начале первой реплики - явление редкое. Это может быть констатация факта как реакция на действительность.В романе это, главным образом, предложения ,с полувопросительным или предположительным значением, например: В это время беседку прохо
дил высокий генерал. Прервав речь, Алексей Александрович поспешно.- 88-
но достойно встал и низко поклонился проходившему военному.-Вы не скачете? -пошутил ему военный. - Моя скачка труднее, -почтительно отвечал Алексей Александрович. (18,220; 2 XX ХШ1) .Часто в первой реплике после начального отрицательного предложения имеются другие и с ними оно составляет единство. Отношения внутри таких единств могут быть разными, интерес представляет оценочное значение второй части, например: Увидав мужя,Аняя подняла голову и, как будто просыпаясь.улыбнулась,- Ты не в постели? Вот чудо! (18, 153; 2,IX).
Отрицательное единство, состоящее из двух отрицательных звеньев, охватывает реплики и диалогические единства . полностью или 1астично. Выделяется ряд структурно-семантических типов'таких отрицательных единств, причем обращает на себя внимание тождественность слов с отрицанием в звеньях единства. Например: - Я не знаю. - Не знаете? То как же вы сомневаетесь в том,что (...)(19, 7; 5, I), где вторая часть единства (Не знаете?) является эмоциональным переспросом, относящимся к отрицательной реплике, которая сама составляет отрицательное звено другого единства;- Неужели вам не скучно в деревне? - Нет, не скучно, я очень занят (18,35; I, IX), где вторая часть выражает несогласие с предположением, содержащимся в первой части; - (...) Васенька что- то затеял там. Слышишь хохот и его голос? Не пойти ли? Пойдем!- Нет, я не пойду (19, 164; 6,XI), где в первой части - побуждение, выраженное в отрицательной конструкции, во второй - несогла
сие и др.Итак, существуют диалогические отрицательные единства, характе
ризующиеся тем, что их звенья располагаются в репликах и в диалогических единотвах. Отрицательное предложение может вовлекаться в разные отношения, входя одновременно в два единства, одно из которых находится в пределах реплики, а другое захватывает высказывание собеседника.При этом звенья сложного единства могут иметь угловое расположение, как , например, в следующем случае: -Мне все кажется, что они обидятся, окажут: зачем это ты приходил без дела?
- Нет, не ооидятся. Уж я за это отвечаю. (19,251; 7, Л ).Может быть цепное расположение звеньев диалогических
отрицательных единств, которые накладываются друг на друга в местоположении отрицательного предложения, например:
- Я только хочу сказать, что, подав надежду одному ...- Мама, голубчик, ради бога, не говорите. (...)- Н е буду, не буду. (...) (18, 50; I, ХП), где отрицательное
- 89-
предложение средней реплики одновременно входит в единства с первой и третьей репликами даалога. Если учесть,что средняя реплика имеет продолжение (ср.: - Мама, голубчик, ради бога, не говорите. Так стоашно г о в о р и т ь п р о это), то схема усложняется в результате наложения углового и цепного диалогических отрицательных единств и отрицательное предложение Мама, голубчик, не говорите входит одновременно в три отрицательных единств.,
Таким образом, положение отрицательного предложения в диалоге представляет собою яркое свидетельство многоплановости отношений, которыми охватываются элементы диалога. Б диалоге» как и в повествовании, отрицательные единства, сами являясь результатом объединения элементов речи, в свою очередь служат организации текста.
В составе диалога функционируют и частноотрицательные предложения, и при их анализе должны обнаружиться особенности в формировании тех или иных объединений. В диалоге часто встречаются предложения без отрицания не, но с отрицательным словом нет. которые формируют специфические отрицательные предложения диалогической речи. Возникают отрицательные предложения своеобразных структур, и вырабатываются устойчивые их формы, отвечающие некоторым типовым структурам диалога (ср.: - Нет, а что ?- Нет, но ... и т.п.).
В диалогах романа Л.Н.Толстого "Анна Каренина" находят отражение закономерности употребления отрицательных предложений, возникающие из их общих свойств, и замечаются особенности авторской манеры в использовании предложений этого тша,
П р и м е ч а н и я1) См.: З.В. Валюсинская. Отрицательные предложения в структуреавторского повествования Л.Н. Толстого. - В кн.: Язык и стиль Л.Н.Толстого.Вып.I. Тула, 1976.2) Л.Н.Толстой. Полное собрание сочинений под общей редакцией В.Г.Черткова. ЕИХЛ, т.19, М.,1935, стр.193,часть шестая,XIX.В дальнейшем все примеры даются по указанному изданию, т.18,М.-Л., 1934, т.19, М.,1935. В скобках после примеров цифры последовательно указывают том, страницу, часть главу.3) См.об этом: И.П.Святого. Типы диалогических реплик в совре
менном русском языке. АКД, М.,1967.4) Вертикальной чертой здеоь и далее показана граница между звеньями отрицательного единства.5) Здесь и далее, где это возможно, авторские слова,вводящие
прямую речь, опущены.
- 90-
6) См.:Н.Ю.Шведова. К изучению русской диалогической речи. Решшки-повторы.-Ш , 1956, №2.7) См::Т.Г. Винокур. О некоторых синтаксических особенностях диалогической речи в современном русском языке.-В сб.:Исследования по грамматике руоского литературного языка.М. ,1955; М.Л.Мкхлина. Из наблюдений над синтаксисом диалогической речи,. АЦД, Л.,1955; Лекоические средства овязи реплик в диалогической речи по пьесе М.Горького "Васса Железнова" (вариант 1910 г.)г Уч.зап.Пятигорск.педаг.институт, т.II,1956; Э.А.Трофимова. Примые выражения взаимосвязи реплик диалогической речи (на материале современного англ.языка). АВД,М.,1964; указанные выше работы о диалоге и мн.др.
- 91-
S. H. В Е Л И К О Д В О Р С К А Я
СЛОЖНОПОДЧИНЕННЫЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ С ПРИСУБСТАНТИВШМИ
ГГРЩАТОЧНЫМИ, СОВМЩАЩИМИ НЕСКОЛЬКО ЗНАЧЕНИИ
/НА МАТЕРИАЛЕ ЯЗЫКА РОМАНА Л.Н.ТОЛСТОГО "ВОСКРЕСЕНИЕ"/
Сложноподчиненные предложения присуботан^ивного типа, как конструкция с многоплановыми отношениями меаду главной и придаточной частями, привлекают к себе многих исследователей1. В последние десятилетия эти конструкции рассматриваются в плане способности совмещения нескольких значений, выявляются природа и характер основных и добавочных значений сложноподчиненных предложении с присубстантивной придаточной частью, выясняются причины появления добавочных значений2. Однако до сих пор вопрос о сущности добавочных значений, о способах их выражения в структуре сложноподчиненного предложения остается еще недостаточно разработанным.
В данной работе рассматриваются сложноподчиненные предложения с присубстанФивными придаточными, оовмещающими несколько значений, в языке романа Л.Н.Толстого "Воскресение".
Типичной функцией присубстантивных придаточных является атрибутивная функция. Она порождается самой структурой сложноподчиненного предложения этого типа: опорное слово - имя существительное + указательное слово /в главной части/; относительное слово, анафорически повторяющее это опорное слово /в придаточной части/ . Атрибутивные отношения, порожденные такой структурой, присущи всем без исключения сложноподчиненным предложениям с присубстантивно-определительной частью.
Предложения такой структуры наиболее широко представлены в языке романа "Воскресение". Таких предложений обнаружено в романе около 1200, причем около 700 сложноподчиненных предложений, придаточная часть которых относится непосредственно к существительному, около 500 - к существительному с указательным словом. /Описание этих предложений - за рамками данной работы/.
Однако далеко не всегда в речи представлены такие, так сказать, идеальные структуры. Нередко в одном предложении совмещаются элементы нескольких структур, в результате чего между частями сложного предложения создаются более сложные отношения.
- 92-
i
Среди сложноподчиненных предложений с присубстантивными придаточными выделяются прежде всего такие, в которых добавочные, значения создаются совзом, присоединяющим придаточную часть к главной. В роли союзов в таких предложениях употребляются что, чтобы /чтоб/ , будто. словно, как будто и др. /Напр.: Нужно такую жизнь строить, чтобы в ней всем было просторно/. К анализу таких предложений языковеды подходят по-разному. Так, А.К.Гвоздев рассматривает такие предложения в составе сложноподчиненных с придаточными определительными, отмечая, что предмет в подобных предложениях 'характеризуется "путем указания на обобщенные факты, иногда с оттенком назначения, цели"^. В.А.Белошапкова5 относит такие предложения к типу местоименно-соотносительных союзных предложений. С.Е.Крючков и Л.В.Максимов^ рассматривают подобные конструкции в главе "Сложноподчиненные предложения с качественно- и количественно-обстоятельственными придаточными" как предложения с многозначными придаточными, что представляется удачным: в предложении совмещаются разные структуры, порождающие разную семантику. В главной части опорное слово, имя существительное, предполагает определительную придаточную часть, а придаточная часть присоединя ется союзом - и это вносит иное значение в сложноподчиненное пред ложение.
В анализируемом тексте предложения с совмещенной (структурой и значением употребляются сравнительно редко. /Ж это, конечно, не является особенностью языка романа "Воскресение". Ср. утверждение Н.С.Валгиной: "Значительно реже определительные придаточные присо едияяются к главной посредством союзов..."7/. Это сложноподчиненные предложения, построенные по схеме существительное + ук. сл. в главной части - союз - в придаточной.
Рассмотрим эти предложения.I. Указательное слово такой + имя существительное в главной
части сложноподчиненного предложения - союз что - в придаточной /наиболее типичное построение в языке романа "Воскресение"/: ...и ему вдруг ... представилооь лицо Ma-rieite , ее вздох и взгляд..., и ее улыбка, - с такой ясностью, что он как будто видел ее... /292/; Ведь про нашего брата такое понятие, что конвойный офицер, значит, грубый человек... /386/.
В подобных предложениях совмещается качественно-определительное значение, создающееоя наличием указательного слова такой + существительное в главной части,и значение степени качества, которое создается указательным словом с качественным
- 93-
значением в главной части и союзом что - в придаточной. Степень определительности придаточного зависит от лексико-грамматических свойств имени существительного. Если существительное имеет качественное значение, то сильнее проявляется значение степени., менее - значение определительности. /Ср. в предложении: ...с такою ясностью, что.../. В главной части таких сложноподчиненных предложений возможно однородное употребление существительного и качественного наречия: Полковник рассказывал так внушительно и самоуверенно и с таким достоинством, что ни у кого не доставало духа перебить его /вЧ/; Было так холодно, и такой пронзительный ветер, что Нехлюдов озяб в легком пальто и все прибавлял шагу, стараясь согреться /237/.
Если же опорное олово - существительное лишено качественного значения, ,то основным значением будет определительное, а значение степени осознается как второстепенное, добавочное: За окородным,говорят, на навозном осьминнике рожь-матушка такая, бог дал, родилась, что и крюк не берет, переплелась вся и полегла постелью. /360/.
Значительно затемняется определительное значение в таких сложноподчиненных предложениях, в которых придаточная часть относится к тройному члену: указательное слово + прилагательное + существительное. Такие придаточные являются прищаточными меры и степени с добавочным определительным значением:... но мальчик таким строгим, страдальческим взглядом взглянул на него, что Нехлюдов не стал тревожить его расспросами /Э6И/ | Кроме того, было прочтено дьячком несколько стихов из Деяний апостолов таким странным, напряженным голосом, что ничего нельзя было понять... /13в/.
Отрыв существительного от сочетания прилагательного с указательным словом еще более усиливает значение меры и степени и делает определительность едва ощутимой: Жара в накаленном в продолжение целого дня солнцем и полном народа большом вагоне третьего класса была такая удушливая, что Нехлюдов не пошел в вагон, а остался на тормозе /352/.
Нередко в главном предложении употребляется слово степень г слово, фактически лишенное предметного значения, и сочетание "до такой степени" оказывается оинонимичным указательным словам так, до того, такой, настолько8: Замедлил же он высылкой потому,что никак не мог собрать крестьян, которые в своей недобросовестности дошли до такой степени, что для понуждения их необходимо
- 94-
было обратиться к власти /18/; Расположение духа Нехлюдова было до такой отепени благодушное, что и этот человек был нынче не неприятен ему /432/.
В.А.Белошапкова рассматривает такие предложения, как "синтаксически связанные структуры: их значение не вытекает непосредственно из значения компонентов, а выводится из структурной схемы в целом"®.
В роли указательного слова в рассматриваемых предложениях может быть не, только местоимение такой, подчеркивающее качествен- но-степенное значение придаточного, но и то с указательно-выделительной функцией: это было то же самое чувство, но только с тоюразницею, что тогда оно было временно, теперь же оно было постоянно /375/; Этим г объяснилось для Нехлюдова то удивительное явление, что самые кроткие по характеру люди, неспособные не только причинить, но видеть страдания живых существ, спокойно готовились к убийствам людей /377/.
В подобных предложениях придаточные части имеют выделительно-определительное значение.
2. Указательное слово таков + существительное в главной части, сравнительный союз - в придаточной:
Софья Васильевна обратилась к Колосову с вопросом: об его мнении о новой драме таким тоном, как будто это мнение Колосова должно было решить всякие сомнения и каждое слово этого мнения должно быть увековечено /98/; Ответы свои выговаривала Бочкова чрезвычайно смело и с такими интонациями, точно она к каждому ответу приговаривала: "Да, Евфииия, и Бочкова, копию получила, и горжусь этим, и смеяться никому не позволю" /34/.
В сложноподчиненных предложениях такого построения основным назначением придаточного является определение существительного с указательным словом, но это определение дается через сравнение, придаточная часть имеет добавочное сравнительное значение.
Такие предложения в языке романа "Воскресение" единичны.3. Присубстантивно-иэьяснителыше придаточные,Как известно, имя существительное может выступать в роли
опорного слова и в таких сложноподчиненных предложениях, придаточная часть которых выполняет изъяснительную функцию; необходимость придаточного вызывается лексико-гракматическкмк свойствами этого слова. Опорное слово (руществительноф, как первый и
- 95-
необходимый компонент сложноподчиненных предложений с придаточными присубстантивно-определительными, вносит и в сложноподчиненные предложения с изъяонительной придаточной частью добавочное определительное значение. Степень определительности зависит от значения и грамматических'свойств опорного слова - существительного.
Если опорным словом является отглагольное существительное со значением речи, мысли, восприятия или устойчивое сочетание глагольного типа с теми же значениями, то определительный оттенок придаточного предложения очень слаб:
Приказчик, улыбаясь, встретил Нехлюдова с известием, что мужики соберутся вечером /219/; И я сделаю распоряжение, чтобы эта мера была отменена и люди эти водворены на место жительства /302/; Старушка эта сидела у печки на нарах и делала вид, что ловит четырехлетнего коротко обстриженного пробегавшего мимо нее толстопузого, заливавшегося смехом мальчика У112/.
Существенную роль в выражении значения сложноподчиненного предложения с присубстантивно-изьяснительной придаточной частью играет указательное слово. Управляемое указательное слово подчеркивает изъяснительное значение придаточной части.
Ср.: I/ Нынче утром он получил записку от швейцарки-гувер- 1нантки,,.. что она будет в городе между тремя и шестью часами ждать его в гостинице ‘"Италия" /24/; ... а считалось священным и Iважным то, что накануне получена была за номером с печатью и заголовком бумага о том, чтобы к девяти часам утра были доставлены |в нынешний день, 28̂ -го апреля, три содержащиеся в тюрьме подслед- jственные арестанта - две женщины и один мужчина /б/.
Если в первой предложении изъяснительное придаточное имеет явное добавочное определительное значение, то во втором управля- iемое указательное слово полностью снимает это значение.
Опорное существительное может иметь при себе и согласующе- 1еся с ним указательное слово. Выполняя выделительную функцию,
■'это указательное слово значительно -уоиливает определительность придаточной части: ...защитник Масловой ... был остановлен во время чтения председателем, когда, желая охарактеризовать личность Маоловой, он коснулся внутренних причин ее падения, на том основании, что слова защитника якобы не относятся прямо к делу... /159/.
В этом предложении есть еще и значение причины, создающееся семантикой опорного слова и возможностью отнесения прида-
- 96-
точной части к главной в делом.Двойственная функция придаточной части может находить выраже
ние в одновременном употреблении управляемого указательного слова, подчеркивающего изъяснительную функцию придаточной части и согласующегося, подчеркивающего ее определительное значение:
И он усвоил себе все те обычные софизмы о том, что отдельный разум человека не может познать истины, что истина открывается только совокупностью людей... /286/.
Так в языке находят отражение многообразные связи, их переплетения, существующие в реальной действительности.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 См. работы Н.С.Поспелова, С.Г.Ильенко, JI.С.Максимова, В.И.Ко- духова, М.А.Мкртычевой, И.Г.Чередниченко, М.П.Якубович и др.
2 Д.И.Баршай, "О сложноподчиненных предложениях, имеющих несколько значений", РЯШ, 1966, И? I; П.А.Дмитриев. "О значении некоторых придаточных", РЯШ, 1966, № I; 3.А.Литовкина. "При- субстантивные придаточные предложения с оттенками обстоятельственного значения", КД, Харьков, 1967; П.М.Криворучко. "До-
■ бавочное значение придаточного определительного".- "Ученые записки Киевского пединститута иностранных языков", т.Ш,Киев, 1957; М.А.Павловская, "Функция сложных предложений © определительными придаточными",-"Ученые записки Л Г Ж им.А.И.Герцена", т.144, 1958; М.А.Шахматова. "Определительные, придаточные с добавочным пространственным значением в русском языке", КД, Л., 1970, и др.
3 См. положение В.И.Кодухова о двух элементах, на которых базируется определительное предложение как синтакоическая структура /"Сложноподчиненные предложения в русском литературном языке второй половины 18 в.". АДД, Л., 1967/
4 А.Н.Гйоздев. Современный русский литературный язык, ч.П,Учпедгиз, 1961, с.259.
5 Современный русский язык, ч.П под ред. Е.М.Галкиной-Федо- рук, МГУ, 1969, с.570.
6 Современный.русский язык. Синтаксис сложного предложения. "Просвещение", 1969, с.69-78.
? Н.С.Валгина. Синтаксис современного русского языка, М."Высшая школа", IS73, с.308.
® Грамматика современного русского литературного языка, "Наука", м . , IS70, С.687. -97-
?-5
Н.А. В А К У Л Е Н К О
СЕМАНТИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ФУНКЦИЙ СЛОЖНЫХ СИНТАКСИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИИ В РОМАНЕ Л.Н.ТОЛСТОГО "ВОСКРЕСЕНИЕ"
В данном исследовании термин "сложные синтаксические конструкции" используется в его традиционном понимании. Объектом изучения служат многочленные сложноподчиненные предложения, построенные по способу однородного или неоднородного, а также последовательного подчинения и употребленные в чистом виде или во всевозможных комбинациях. Поликоипонентные сложноподчиненные предложения рассматриваются в составе предложений с бессо- ю з н ы у. и' союзным соединением частей.
Некоторые исследователи, говоря "о художественной манере позднего Толстого", вполне справедливо отмечают экономию художественных средств, стремление к простоте стиля.1
Простота стиля Л.Н.Толстого достигается рациональным использованием лексических ресурсов и синтаксических средств, в том числе и сложных синтаксических построений2.
Сжатость изложения у Толстого создается употреблением различных синтаксических структур, среди которых значительное место занимают поликомпонентные сложноподчиненные предложения.
В нашей работе ставится цель: выявить семантические контексты, в которых писатель использует исследуемые структуры, и показать их стилистические функции. Характеризуется также частотность употребления анализируемых конструкций.
Многочленные сложноподчиненные предложения в чистом виде и в структуре союзных и бессоюзных сложных предложений составляют 4-ю часть всех предложений романа. Сравнив эти данные с подобными результатами по роману "Анна Каренина"3, видим, что наши наблюдения аналогичны выводу о том, что Толстому все более присуща емкая по содержанию и по структуре фраза.
Среди типов многочленных сложноподчиненных предложений в романе "Воскресение11 явно преобладают конструкции с последовательным подчинением (Ь7% против 26% однородного подчинения и 17% неоднородного подчинения). В чистом виде, т.е. в конструкцй' ях, состоящих не более чем из двух придаточных частей, анализируемые структуры в исследуемом материале обнаруживаются значительно реже. Последовательное подчинение составляет 27% к общехУ количеству примеров с этим видом связи придаточных частей, неоД' нородное подчинение - ЗОЙ и однородное подчинение 11%.
-98-
S исследуемом материале наиболее употребительным типом поли- компонентных сложноподчиненных предложений являются конструкции одночленных структур с придаточными изъяснительными и определительными, связанными с главной по опособу последоват'ельного подчинения (преимущественно), однородного и неоднородного подчинения, - в чистом виде и в разнообразных комбинациях. Например:"Она (Маслова - Н.В.) с соболезнованием смотрела теперь на ту каторжную жизнь, которую вели в первых комнатах бледные, с худыми руками прачки, из которых некоторые уже были чахоточные, стирая и гладя в ЗО-тиградусном мыльном пару с открытыми летом и зимой окнами, и ужасалась мысли о том, что и она могла поступить в эту каторгу" (ХШ, чЛ, П, оЛ2).
Наиболее часто определительные придаточные части присоединяются к главной с помощью союзного слова который (73$), причем писатель в романе "Воскресение", как и в других своих произведениях, не избегает частых повторений этого средства связи (см. предыдущий пример). Именно повторения одного и того же средства связи делают сложную конструкцию предложения более доступной для понимания, помогают четче расчленить многоступенчатую мысль. Такие повторения средства связи не следует считать, как полагают некоторые исследователи^, стилистической погрешностью, допущенной великим художником олова. Это одно из стилистических средств создания разговорного характера высказывания, облеченного в сложную форму. Сказанное относится и к часто встречающемуся у Толстого союзу или союзному слову что: "Нехлюдову же было удивительно, как это он, этот дьячок, не понимает тс™, ч т о все, что здесь да и везде на свете существует, существует только для Катюши и что пренебречь можно всем на свете, только не ею, потому что она - центр всего"(ХШ, чЛ, ХУ, с.58).
И, в большинстве других случаев автор повторяет союз или союзное слово, осооенно перед однородными придаточными частями, что способствует усилению экспрессии предложения и контекста в Целом: "Если бы Нехлюдов тогда ясно сознавал свою любовь к Катюше и, в особенности, если бы его стали убеждать в том, что он никак не может и не должен соединить свою судьбу с этой девушкой то очень легко могло бы случиться, что он с своей прямолинейностью во всем решил бы, что нет никаких причин не жениться на девушке, кто бы она ни была, если только он любит ее"(ХШ, чЛ, ХП, с.49).
Однако в исследуемом материале обнаружены и такие поликом- понентные сложноподчиненные предложения, в которых перед послед-
-99-
ней однородной придаточной частью, соединенной с предыдущими сочинительным союзом И, пропущен подчинительный союз или союзное слово, а перед сочинительным союзом стоит запятая. Наличие этой запятой дает основание предполагать, что перед нами конструкция сложносочиненного предложения, усложненного многокомпонентным сложноподчиненным предложением с однородными придаточными частями: "Что-то было такое необыкновенное в выражении лица, и страшное и жалкое в значении сказанных ею слов, в этой улыбке и в том быстром взгляде, которым она окинула при этом залу, что председатель потупился, и в зале на минуту установилась совершенная тишина" (ХШ, ч Л IX, с.35-36). Или предложение "и в зале на минуту установилась тишина" связано сочинительной связью с главной частью "что-то было такое необыкновенное в выражении лица, и страшное и жалкое в значении сказанных ею слов, в этой улыбке..'.', или с придаточной частью "что председатель потупился". Общий смысл предложения убеждает в последнем. Тогда почему же употреблена запятая перед И? Думается, что она указывает на присоединительный характер данной конструкции, а такие построения, как известно, наиболее типичны в разговорной речи. Следовательно, как раз таким интонированием сложных построений Толстой приближал стиль своих художественных произведений к разговорному. Еще один пример свойственной Толстому манеры постановки запятой перед однородной придаточной частью, в данном случае временной, при отсутствии второго подчинительного союза: "Когда же он уезжал, и Катюша, стоя.на крыльце с тетушками, провожала его своими черными, "олными слез и немного косившими глазами, он почувствовал, однако, что покидает что-то прекрасно», дорогое, которое никогда уже не повторится”(ХШ, ч.1, ХП, с.49). Можно привести еще аналогичные примеры, убеждающие в том., что постановка запятой перед однородной придаточной частью при отсутствии второго подчинительного союза не закреплена за определенными типами придаточных частей.
Порядок расположения компонентов многочленного сложноподчиненного предложения в романе выполняет стилистическую роль: Толстой ставит в препозицию те части анализируемой структуры, которые отличаются семантической и экспрессивной емкостью. Например, первое предложение романа: "Как ни старались люди, собравшись в одно небольшое место несколько сот тысяч, изуродовать ту землю, на которой они жались, как ни забивали камнями землю, чтобы ничего не росло на ней, как ни считали всякую пробивающуюся травку, как ни дымили каменным углем и нефтью, как ни обрезывали деревья
-IOO-
и ни выгоняли всех животных и птиц, - весна была весною даже и в городе"(ХШ, чЛ, I, с.5).
Семантические функции многочленных сложноподчиненных предложений в изучаемом романе Толстого, как и у других писателей, обусловлены контекстом.
Общеизвестно, что произведения Толстого, в том чиле и роман "Воскресение", отличаются глубоким психологизмом, раскрытием внутреннего мира героев, описанием их чувств, мыслительной деятельности, взаимоотношений людей и т.д. Эти тонкие и сложные понятия невозможно было бы выразить .без использования соответствующей им языковой формы. Такой формой и служат сложные синтаксические конструкции в их разновидностях.
Наиболее часто Толстой употребляет их в романе "Воскресение" в семантической функции выражения различных чувств, психологически напряженных ситуаций (?7$): "Он чувствовал, что влюблен, но не так, как прежде, когда эта любовь была для него тайной и он сам не решался признаться себе в том, что он любит, и когда он был убежден в том, что любить можно только один раз, - теперь он был влюблен, зная это и радуясь этому и смутно зная, хотя и скрывая от себя, в чем состоит эта любовь и что из нее может выйти” (ХШ, чЛ, Х1У, с.55).
Второе место по частотности в романе занимают исследуемые структуры с функцией детального изображения мыслительной деятельности героев произведения и автора (27%). Сложные синтаксические конструкции - одна из наиболее естественных, удобных форм для изображения последовательности или непоследовательности развития мысли с ее обоснованиями, аргументациями, установлением различных связей: "Но как только он задал себе этот вопрос, он тотчас же понял, что, сочтя себя освобожденным и бросив ее, он накажет не ее, чего ему хотелось, а себя, и ему стало страшно" (ХШ, ч.П, XXIX, с.308).
Меньшей частотностью в исследуемом материале отличаются сложноподчиненные предложения поликомпонентного построения с Функцией изображения обстановки, противоречивых жизненных ситуаций, взаимоотношений людей (11$): "Они спустились вниз по каменной лестнице, прошли мимо еще более, чем женские, вонючих и шумных'камер мужчин, из которых их везде провожали глаза в форточках дверей, и вошли в контору, где уже стояли два конвойных солдата с ружьями"(ХШ, ч.1, I, с.8); "А между тем шашни с фельдшером, за которые Маслова была изгнана из больницы и в существование которых поверил Нехлюдов, состояли только в том,
-101-
что, по распоряжению фельдшерицы, придя за грудным чаем в аптеку, помещавшуюся в конце коридора, и застав там одного фельдшера, высокого, с угреватым лицом Устинова, который уже давно надоедал ей своим приставанием, Маслова, вырываясь от него, так сильно оттолкнула его, что он ткнулся о полку, с которой упали и разбились двесклянки" (ХШ, ч.П, XXIX, с.311-312).
Значительно реже использует художник анализируемые конструкции в функции оценки 0% ), выводов (2$): "Приятно было чувствовать свою власть над большой собственностью и неприятно было то, что во время своей первой молодости он был восторженным последователем Герберта GneHoepa и в особенности, сам будучи большим землевладельцем, был поражен его положением в " S oc ia l s ia iid » о том, что справедливость не допускает частной земельной собственности" (ХШ, чЛ, Ш, с.18); "Хотя он (Нехлюдов - Н.В.) и не видал источника того света, при котором все это открывалось ему, как не видал источника света, лежавшего в Петербурге, и хотя свет этот казался ему неясным, невеселым и неестественным,он не мог не видеть того, что открывалось ему при этом свете, иему было в одно и то же время и радостно и тревожно"(ХШ, ч.П,ХХУШ, с.З07). Приведенное предложение заключает собой ХХУ1 главу и подводит итог сказанному ранее. Такую же функцию выполняет предложение из XXIX главы, расположенное в самом конце его: "То, что он, может быть, думает теперь, что она сделала что-нибудь дурное в больнице, мучило ее больше, чем известие о том, что она окончательно приговорена к каторге"(ХШ, ч.П, XXIX, с.313).
Естественно, что анализируемые структуры в романе "Воскресение" выполняют и другие семантические функции (описание природы, обстановки и т.д.). Мы пытались отметить наиболее типичные из них.
Многочисленные сложноподчиненные предложения у Толстого, как и у других писателей, являются принадлежностью авторской речи; в прямой речи эти конструкции служат средством индивидуализации и типизации речи героев. Этим обусловлены размеры и степень усложненности анализируемых конструкций.
В прямой речи структуры последовательного подчинения единичны, Чаще встречается однородное и неоднородное подчинение. Особенность их в том, что они немногословны, что и свойственно разговорной речи. Например, Катюша Маслова: "Только я думала, как мне сказали, что они сонные, что от них ничего не будет" (ХИ, ч.1, XI, с.41); "И сказал, где деньги и сколько взять" (XI, ч.1,
Иногда и в авторской речи, и в прямой речи писатель не дает всего синтаксического построения, а только ограничивается называнием средств связи и редко первым словом: "Она (Маслова - Н.В.) не знала, как и что, но чувствовала, что он хочет ей зла" (ХШ, чЛ. XI, с.43),
В прямой речи писатель порой не заканчивает анализируемые конструкции, чтобы передать отношение говорящего к тому, о чем он говорит: " - Обещаюсь и клянусь всемогущим богом, пред святым евангелием и животворящим крестом господним, что по делу, по которому. . говорил он, делая перерыв после каждой фразы. - Не опускайте руки, держите так, - обратился он к молодому человеку, опустившему руку...- что по делу, по которому...11 (ХШ. ч.1, УШ, с.31-32). Священника не интересует сущность рассматриваемого в суде дела. Это и подтверждается синтаксическим оформлением прямой речи: вместо частей многочленного сложноподчиненного предло*- жения даны только средства связи, а содержание не раскрыто.
Приемы использования в романе поликомпонентных сложноподчиненных предложений разнообразны. Часто наблюдается следование 4-5 названных структур, после чего употреблено столько же осложненных и неосложненных простых и неусложненных сложных предложений: "Так, когда Нехлюдов думал, читал, говорил о боге, о правде, о богатстве, о бедности, - все окружавшие его считали это неуместным и отчасти смешным, когда же он читал романы, рассказывал скабрезные анекдоты, ездил во французский театр на смеш- ные водевили и весело пересказывал их, - все хвалили и поощряли его. Когда он считал нужным умерять свои потребности и носил старую шинель и не пил вина, все считали это странностью и какой-то хвастливой оригинальностью, а когда он тратил большие деньги на охоту или на устройство необыкновенного роскошного кабинета, то все хвалили его вкус и дарили ему дорогие вещи. Когда он был девственником и хотел остаться таким же до женитьбы, то родные его боялись за его здоровье, и даже мать не огорчилась, а скорее обрадовалась, когда узнала, что он стал настоящим мужчиной и отбил какую-то французскую даму у своего товарища...
Точно так же, когда Нехлюдов, достигнув совершеннолетия, отдал то небольшое имение, которое он наследовал от отца, крестьянам, потому что считал несправедливым владение землею, - этот поступок его привел в ужас его мать и родных и был постоянным предметом укора и насмешки над ним всех его родственников...Когда же Нехлюдов, поступив в гвардию, со своими высокопоставлен- ными товарищами прожил и проиграл столько, что Елена Ивановна
-103-
должна была взять деньги из капитала, она почти не огорчилась, считая, что это естественно и даже хорошо, когда эта оспа прививается в молодости и в хорошем обществе.
Сначала Нехлюдов боролся, но бороться было слишком трудно, потому что все то4 что он, веря себе, считал хорошим, считалось дурным другими, и наоборот, все, что, веря себе, он считал дурным, считалось хорошим всеми окружающими его..." (ХШ, чЛ,ХШ, с.50-51).
Дальше следует 5 простых и сложных предложений неусложненного типа. В одном отрывке сложные синтаксические конструкции первых пяти отрезков, связанных интонацией и средством связи когда, создают единое сложное синтаксическое целое.
Иногда группы из 3-4 анализируемых конструкций автор чередует с 2-3 простыни или сложными предложениями минимальной структуры. "Первое чувство Нехлюдова, когда он проснулся на другое утро, было то, что он накануне сделал какую-то гадость.
Он стал вспоминать: гадости не было, поступка не было дурного, но были мысли, дурные мысли о том, что все его теперешние намерения - женитьбы на Катюше и отдачи земли крестьянам, - что все это неосуществимые мечты, что всего этого он не выдержал, что все это искусственно, неестественно, а надо жить, как жил.
Поступка дурного не было, но было то, что много хуже дурного поступка: были те мысли, от которых происходят все дурные поступки.
Дурной поступок только накатывает дорогу к дурным поступкам; дурные же мысли неудержимо влекут по этой дороге.
Повторив в своем воображении утром вчерашние мысли, Нехлюдов удивился тому, как он мог хоть на минутку поверить им. Как ни ново и трудно было то, что он намерен был сделать, он знал, что это была единственная возможная для него теперь жизнь, и как ни привычно и легко было вернуться к прежнему, он знал, что это была смерть"(ХШ, ч.П, ХХУ, с.293).
В нашем материале отмечено отсутствие многочисленных сложноподчиненных предложений в значительнгх по объему отрывках, заключенных изучаемой структурой с функцией вывода. См.,' например, XXX раздел второй части, оканчивающийся абзацем, в центре которого находится сложная синтаксическая конструкция: "Очень много было там (в научных книгах - Н.В.) умного, ученого, интересного, но не было ответа на главное - по какому пра- , ву одни наказывают других? Не только не было этого ответа, но
-104-
все рассуждения велись к тому, чтобы объяснить и оправдать наказание, необходимость которого признавалась аксиомой. Нехлюдов читал много, но урывками, и отсутствие ответа приписывал такому поверхностному изучению, надеясь впоследствии найти этот ответ, и потому не позволял себе еще верить в справедливость того ответа, который в последнее время вое чаще и чаще представлялся ему1' (ХШ, ч.П, с.317).
Искусное использование Л.Н.Толстым анализируемых конструкций различного семантического наполнения и стилистических функций убеждает в том, что в системе многочленных сложноподчиненных предложений таятся неисчерпаемые изобразительные возможности, что рассматриваемые структуры вызывают большой эстетический и смысловой эффект.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Д.Т.Опульская. Идейно-художественные особенности романа Л.Н.Толстого "Воскресение"!? кн.:"Лев Николаевич Толстой", изд.МГУ, 1955, с.128.
2. Л.Г.Барлас. Особенности стиля позднего Толстого.В кн.: "Материалы ХП Толстовских чтений, ч.П. Проблема языка и стиля Л.Н.Толстого", Тула, 1975, с.29-40.
3. А.М.Стрельская отмечает, что параллельное и последовательное подчинение занимает пятую часть романа "Анна Каренина"(ом. ее же. Параллельное и последовательное подчинение в романе "Анна Каренина".В кн. :"Лев Толстой. Проблемы языка и стиля. Доклады и сообщения IX и XI Толстовских чтений", Тула, 1971, с. 320).
4. Н.П.Бадаева. О "неправильностях" толстовского синтаксиса и их стилистических функциях.-В кн.:"Лев Толстой.Проблемы языка и стиля. Доклады и сообщения IX и XI Толстовских чтений", Тула, 1971, с.358, 361, 365 и др.
-105-
А.И. Е Г О Р О В , М.Ф. Ч И К У Р О В А
О ЛОГИКО-СИЛАНТИЧЕСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ СВЕРХФРАЗОВЫХ ВДИНСТВ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Л.Н.ТОЛСТОГО
В основе предлагаемого подхода к анализу некоторых произведений Л.Н.Толстого лежит т-еория о соотносимостк категорий логики и языка. Предложения, являясь знаковыми единицами, обладают способностью к номинации. Денотатом предложения -является ситуация действительности.^ Ситуации, существуя в пространстве и времени, вступают между собой в отношения, которые в наиболее общем виде определяются сентенциональными связками:.дизъюнкцией, импликацией,
2конъюнкцией, отрицанием и эквивалентностью . Сентенциональные связки имеют соответствующие языковые маркеры, позволяющие определить тип логико-семантической связи между предложениями, конституирующими сверхфразовое единство (СФЕ)3. Маркером дизъюнкции (AVB) является союз "или", конъюнкции (АЛВ) - союз "и"; импликация (А=В) выражает причинно-следственные ртношения и маркируется союзом "если...то ", отрицание (А) заключается в противопоставлении одного высказывания другому, эквивалентность эксплицируется союзом "а именно ( А~В )»
Логико-семантическая структура СФЕ многообразна, но можно предположить, что для текстов одного автора характерны определенные типы связок, определенная логико-семантическая организация СФЕ.
Настоящая статья является результатом логико-семантического анализа описательных и повествовательных СФЕ, выборочно взятых из романов Л.Н.Толстого "Война и мир", "Анна Каренина", "Воскресение", повестей "Детство", "Отрочество", "Утро помещика". Под описанием понимаются тексты, характеризующие признаки, свойства или качество предметов, событий или явлений действительности в определенный момент или отрезок времени. Тексты, описывающие события, действия или явления, сменяющие друг друга в определенной темпоральной последовательности, определяются как повествовательные.
В произведениях Л.Н.Толстого конъюнкция является количественно преобладающим типом логико-семантической связи, доминирует- практически во всех СФЕ, более того, отмечены чисто конъюнктивные СФЕ с числом предложений-конституентов 7+2, ( в соответствии с объемом оперативной памяти). Возможны и более крупные СФЕ, состоящие из 21
предложения, например, описание обеда у Ростовых в "Войне и мире"/ 1,78-79) ; конъюнкция может служить средством логико-семантическо-
- 106-
организации целых глав, например, глава 10 в повести "Детство", глава 17 е "Отрочестве". Конъюнктивные СФЕ характерны для описательных и описательно-повествовательных текстов: повествуя о событиях, автор в этом же единстве описывает его участников, какие-либо внешние условия и т.п., отсюда - полнота описаний, легкопрослеживаемая динамика происходящего.
Конъюнкция часто сочетается в пределах одного СФЕ с эквивалентностью, например: "S& cJuirnuxtd. Jtijifio lcte .
поражал своим необыкновенным сходством с сестрою-красавицею и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостной, молодой, неизменной улыбкой и необычайной, античной красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот - все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение," /I, 19/ (I) Логико-семантическая формула этого СФЕ имеет- вид:х'
А — (ВАС)Ещё один пример-см.: 2,39 - А ~ (ЯЛСлйЛЕ л?) (2)Эквивалентность всегда бинарна, но члены этого бинарного
единства могут быть выражены по-разному. Первый член, топиковое предложение (А), задаёт ситуацию в самом общем виде, второй член, состоящий из ряда комментирующих предложений ( в л с ) t конкретизирует, уточняет, дополняет элементы этой ситуации. Такой тип эквивалентности мы называем пояснительной эквивалентностью. Комментирующие предложения, будучи конъюнктивно связанными между собой, находятся в отношениях эквивалентности к топиковому предложению: формулу А ̂ ( р>а с) можно представить как A . Есликоличество эквивалентностных связей в таком СФЕ обозначить К„ , а» эколичество конъюнктивных связей - 1^, то их соотношение будет иметь вид: Кэ = Кк + I . Такой тип связи характерен дляпроизведений Л.Н.Толстого, преобладающим он является в философских рассуждениях автора в романе "Война и мир", экЕИвалентност- ными СФЕ начинаются романы "Воскресение": А~( а л сл-гмг) (3),
J ..Здесь и далее прописные буквы латинского алфавита используются для обозначения членов бинарного единства', строчные буквы - для обознатения их составляющих.
-107-
"Анна Каренина": "Все счастливые семьи похожи друг на друга,каждая несчастливая семья несчастлива по-своему.
Все смешалось в доме Облонских. Жена узнала, что муж был в связи с бывшею в их доме француженкою-гувернанткой, и объявила мужу, что не может жить с ним в одном доме. Положение это продолжалось уже третий день и мучительно чувствовалось и самими супругами, и всеми членами семьи, и домочадцами. Все члены семьи и домочадцы чувствовали, что нет смысла в их сожительстве и что на каждом постоялом дворе случайно сошедшиеся люди более связаны между собой, чем они, члены .семьи и домочадцы Облонских. Жена не выходила из своих комнат, мужа третий день не было дома. Дети бегали по всему дому, как потерянные; англичанка поссорилась с экономкой и написала записку приятельнице, прося приискать ей новое место; повар ушел еще вчера со двора, во время обеда; черная кухарка и кучер просили расчета" /3, 3/. (4)Первое предложение является топиковым к содержанию всего романа, последующий абзац представляет собой эквивалентностное СФЕ:A ~ (fS/\ с А й лЕЛГ)
Эквивалентностные СФЕ с числом комментирующих предложений от 2 до 8 обеспечивают широкую, многогранную презентацию ситуации.
В описательных и особенно повествовательных СФЕ, где простое следование часто граничит с логическим следствием, средством логико-семантической организации часто выступает импликация. В художественной прозе, и, в частности, в произведениях Л.Н.Толстого, импликация, как правило, не имеет маркера, однако для них всегда возможна трансформация СФЕ, введение в него союзов, о которых известно, что они выражают причинно-следственные отношения6: " поэтому", "следовательно", "так как" и др., например: "Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны), и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывая сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, втягивали их в рукава".— ^Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Поэтому ротные командиры разбежались по ротам ... 'А => (8ЛС) (5)Немаркированность импликации отличает художественные тексты от
-108-
V
научных, где импликативные отношения эксплицированы.Импликация тесно связана с эквивалентностью, границы этих
связок могут определяться морфологическими характеристиками глагола-сказуемого, в частности, грамматической категорией вида, например: "Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что-нибудь особенно приятное. Кроме того он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил треугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал её, дёргая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить её" /1,31/. (А~В.)Л (С =>D3 (6)
Члейы бинарного импликативного единства могут быть выражены более, чем одним предложением, в таких случаях мы констатируем импликацию с распространенными членами, например, СФЕ (5) . Для произведений Л.Н.Толстого характерна импликация с распространенным консеквентом, когда одна ситуация-антецедент является условием или причиной реализации нескольких ситуаций,, составляющих консеквент, например:
" - Едет! - закричал в это время махальный.Полковой командир, покраснев, подбежал к лошади, дрожащими
руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер."
/1 ,145/ А ;=> ( a / i С) (7)
Количественное -соотношение импликативных и конъюнктивных связей в подобных СФЕ выражается той же формулой, что и при пояснительной эквивалентности: = К„ + I .
Наряду с распространенной импликацией в повествовательных СФЕ наблюдается последовательная импликация, при которой предложения единства, исключая первое и последнее, являются консеквен- том по отношению к предыдущему предложению и антецедентом по отношению к последующему, например: "Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову :
- Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, - сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающеюся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом Ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони.В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно-озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах
-Т09-
притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Все оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню" /1,54/ (8)
( MB') => ( C A D ) о Е э (FAG)
Таким образом, по нашим наблюдениям,конъюнкция является наиболее характерным видом логико-семантической связи в СФЕ описательных и описательно-повествовательных текстов. Конъюнкция часто сочетается с эквивалентностью в пределах одного СФЕ. Импликация используется преимущественно в СФЕ повествовательных текстов, дизъюнкция и отрицание в текстах Л.Н.Толстого не встречаются.
Характерной особенностью стиля Л.Н.Толстого является полное представление всех мыслимых связей в форме трех вышеуказанных связок, что дает возможность автору представить события исчэр- пывающе полно, без подтекста.
П р и м е ч а н и я
1. В.Г.Гак. Высказывание и ситуация.-"Проблемы структурной лингвистики - 1972 ". М. ,.1973 ; И.П.Сусов. Семантическая структура предложения, Тула, 1973.
2. Н.И.Кондаков. Логический словарь-справочник. М., 1976.3. М.Ф.Чикурова. Основные синтаксические связи и их логико
семантическая интерпретация,-"Проблемы лексической и грамматической семантики английского и французского языков". Тула, 1976.
4. М.Ф.Чикурова. К проблеме содержательной интерпретации связичастей сложного предложения.-"Материалы совещания по теоретическим проблемам синтаксиса" 4.2. Пермь, 1976.
5. Н.И.Серкова. Предпосылки членения текста на сверхфразовомуровне.. Ш , 1978, № 3.
6. Л.Е.Хиженкова. Синтаксические структуры со значением причинно-следственной связи в современном английском языке.АКД, М., 1976.
Л И Т Е Р А Т У Р А
1. Л.Н.Толстой. Война и мир. Тула, 1977.2. Л.Н.Толстой. Повести и рассказы. М., 1972.3. Л.Н.Толстой. Анна Каренина. Тула, 1969.4. Л.Н.Толстой. Воскресение. Йошкар-Ола, 1965.
-IIO-
Л.М. Ш Е Л Г У Н О В А
К ВОПРОСУ ОБ АВТОРСКОЙ РЕЧИ Л;Н.ТОЛСТОГО (ОСОБЕННОСТИ СИНТАКСИСА ПРОИЗВЕДЕНИЙ 80-900-Х ГОДОВ, МОТИВИРОВАНИЕ ПАРАЯЗНКОВЫМИ ФАКТОРАМИ, ОТНОСИМЫМИ К СУБЪЕКТУ)
В авторской речи художественных произведений Л.Н.Толстого 80-900-х годов можно выделить две основные группы синтаксических особенностей, мотивированных спонтанными параязыковыми факторами, относимыми к субъекту. Это группы, соответствующие основным типам противоречия, несоответствия и столкновения различных эмоциональных и жесто-интонационных основ.
Первую группу составляют особенности, связанные с спецификой дарования Л.Н.Толстого, характерными чертами его стилистики; с мировоззрением писателя, психологизмом и философской глубиной зго творений;со стремлением к детализации и точности, вниманием к подробностям, фиксирующим процесс формирования и выражения мысли и чувства .(неоднократно отмечалось исследователями);, с манерой сложных рассуждений, всеобъемлющих, тонких и исчерпывающих характеристик; с чертой, которую называют "сцеплением" мыслей.
Эти особенности обусловили соответствующую интонацию и ритм, сложность и даже некоторую громоздкость синтаксиса.
Характерны многокомпонентные, большие по объему сложные конструкции с придаточными, находящимися в различных и сложных отношениях с главным предложением и между собой, с многочисленными повторяющимися союзами, союзными и коррелятивными словами, с деформацией и трансформацией придаточного и главного предложений. Обращают на себя внимание предложения, перегруженные второстепенными, осложненные многочисленными однородными, обособленными, уточняющими членами (часто распространенными,в свою очередь, - иногда при помощи целых предложений), вставными, присоединительными, придаточными конструкциями; предложениями со Слабой (а иногда нарушенной) грамматической связью между компонентами структуры, столкновением омонимичных союзов и падежных форм и т.д. Наряду с другими путями осложнения предложения, увеличения его "массы" следует отметить роль отглагольных существительных, имеющих при себе управляемые слова, а также целые предложения - в случае местоименного выражения управляемого слова: Налице быловыражение того^ что то, что нужно было сделать, сделано, и сдела-
правильно (СЙИ)Т. Обращают на себя внимание непривычно большие
-III-
по объему, осложненные, а порой и несколько тяжеловесные авторские ремарки в конструкциях с прямой речью (почти всегда поэтому находящиеся в постпозиции). Например: "А то рубликов пятнадцать дадите, я на конной куплю", - сказал Никита, знавший, что красная цена бескостречному, которого хочет ему сбыть Василий Андреич, рублей семь, а что Василий Андреич, отдав ему эту лошадь будет считать её рублей в двадцать пять, и тогда за полгода не увидишь от него денег (Хр); "Ты чего, Федюшка . слюни распустил, - хромая-то вовсе отстала", - крикнула молодайка, указывая на ковылявшую позади стада трехногую овцу, и, взмахнув правой рукой хворостинкой и как-то странно, снизу, кривой левой рукой перехватив дерюжку на голове, побежала назад за отставшей хромой мокрой черной овцой (КВ).
Таковы "речестрой", "интонация" и "звучание" авторской речи, обусловленные индивидуально-авторскими моментами творчества Л.Н.Толстого, эмоционально-экспрессивным стержнем индивидуально- авторской речи. Следует оговориться, что многие из отмеченных явлений - общие с теми, которые наблюдаются у Толстого - автора романов "Война и мир" или "Анна Каренина" (т.е. наблюдаются в предыдущие периоды творчества), но в 80-900-е годы удельный вес этих явлений иной (об этом будет сказано ниже).
Вторую большую группу синтаксических особенностей языка Л.Н.Толстого 80-900-х годов, мотивированных спонтанными параязы- ковыми факторами, относимыми к субъекту, составляют те, которые обусловлены влиянием "простой", народно-разговорной речи. Часть из них является результатом взаимодействия "литературной" авторской речи и "разговорной" речи персонажей. Кроме того,известно,что 80-е годы ознаменованы для Л.Н.Толстого пересмотром эстетических позиций и особенным интересом к народно-разговорному языку, в ко- тором он видел идеал, образец языка художественных произведений .
Синтез простого разговорного ("обыкновенного") и традиционно-литературного ("художественного") начал имел следствием несовпадение (неполное совпадение) "звучаний" традиционного ("сложного") и народно-разговорного ("простого") языка, столкновение различных эмоционально-экспрессивных планов и жесто-интонацион- ных основ; имел следствием и языковую специфику, и в частности синтаксическую. По сравнению с предыдущим периодом,в языке художественных произведений 80-900-х годов (о народных рассказах и рассказах для детей мы не говорим - они занимают особое место) под влиянием синтаксиса народно-разговорной речи значительно уменьшилось общее число сложных, больших по объему, "громоздких"
- 112-
конструкций, уменьшился объем сложных предложений. Зато стали заметнее, выпуклее другие особенности: нарушенное (необычное) управление, слабость грамматических связей, столкновение омонимичных форм и союзов, скопление второстепенных членов, дублирование, деформация и т.д. Названные особенности появляются в результате уменьшения объема, а точнее сказать, сжатия конструкции, являясь моментами компенсирующего характера. См. примеры с омонимичными формами: ...и, взмахнув правой рукой хворостинкой и как-то странно, снизу, кривой левой рукой перехватив дерюжку на голове, побежала. .. (КВ); ...и нос с носом он столкнулся с шедшей ему навстречу с ведром, подоткнутой, босоногой и с высоко засученными рукавами бабой (Д).
Различного рода деформация, трансформация предложений в составе сложного, их многосторонняя зависимость становятся определеннее, резче - по причине необходимости выражать по-прежнему сложную мысль в рамках сложных предложений меньшего объема. Уменьшение общего количества сложных предложений, уменьшение объема и количества составляющих его частей компенсируется за счет распространения, увеличения объема простого предложения при помощи однородных членов, распространенных второстепенных членов, осложненных обособленных, уточняющих членов и т.д.: Одевшись, он тяжело вздохнул и, поблагодарив хозяев и простившись с ними, вышел из теплой, светлой горницы в темные, холодные, гудевшие от рвавшегося в них ветра и занесенные снегом через щели дрожавших дверей сени и оттуда - на темный двор (Хр); ...проговорил Никита и, быстро мелькая носками внутрь своими старыми, подшитыми валенками. побежал во двор и в рабочую избу (там же).
Нередко одновременное осложнение еще и за счет омонимичных форм (см. второй из приведенных примеров), а также за счет всякого рода слабо связанных с предложением конструкций: вставных, вводных, обособленных - с глубокой их изоляцией от текста и др.
Заметнее становится насыщенность предложения определениями: Распространенными согласованными (...выговорил Василий Андреич. ОПЯТЬ улыбаясь и подмигивая глазом на прорванный пол мышками и в спине, и в подоле бахромой разорванный, засаленный и свалявшийся. всего видавший полушубок Никиты (Хр); Стадо только что вышло с ^веяного жнивья на грязную, испещренную раздвоенно-копытными следами черноземную, взрытую колеями большую грунтовую дорогу (КВ), и в особенности несогласованными (в произведениях предыдущего периода эта черта не выражена столь ярко): Старушка-хозяйка, с. по- *Штым яо все* направлениях мелкими морщинками, морщившими даже
*- I I3-
её губы, лицом, ухаживала за Василием Андреичем (хр); ...стал греть о лар свои, с всегда напухшими от работы пальцами, руки (там же).
Обращение Л.Н.Толстого к народному языку, "рассказывающему о жесте полнокровного движения, максимального движения, отчетли-3вого движения", языку, в "самой архитектуре" которого - жест , обращение к его прозрачному синтаксису, его коротким и простым предложениям (в повестях "Смерть Ивана Ильича", "Отец Сергий" и др.) как бы приходит в противоречие с обычной, "сложной" авторской манерой. Под влиянием разговорной речи и намерения писать просто в повестях и рассказах 80-900-х годов снижается удельный вес одних синтаксических явлений и возрастает роль, происходит оформление других. В синтаксисе Л.Н.Толстого появляется больше простых предложений - в этом смысле синтаксис становится более простым, но и менее (еще менее) ровным, гладким и периодическим; возникает необходимость преодоления "торосов" из второстепенных членов внутри простого или вообще меньшего по объему предложения; существенно меняется ритмо-мелодический рисунок фразы (очень важное структурное явление художественной речи позднего Толстого, возникшее в результате компрессии, - явление, требующее специального изучения). См. приведенные выше примеры и следующий: Лакей, бывший дворовый, кормивший своей службой (служба была выгодная - пятнадцать рублей жалованья и от господ на чай в год рублей иногда до ста; свою большую семью - пять девок и два мальчика, вскочил и, оправившись и отряхнувшись, пошел к господам сказать, 4t o..l (Я).
Отмеченное противоречие, столкновение различных жесто-инто- национных и эмоционально-экспрессивных планов и тот же характер синтаксических особенностей, мотивированных, как мы их условно назвали, спонтанными параязыковыми факторами, относимыми к субъекту, наблюдаются и в романе "Воскресение", написанном в те же годы (I889-1899). Это обстоятельство препятствует объяснению характера синтаксических особенностей произведений 80-900-х годов исключительно жанровой принадлежностью.
Следует добавить, что, кроме отмеченных, наблюдаются и другие особенности синтаксиса Толстого, также связанные с интонационным "сбоем", столкновением эмоционально-экспрессивных планов: различного рода синтаксические галлицизмы и иноязычные вкрапления (одно иэ следствий ломки Л.Н.Толстым на основе народной речи "французской галантной, прекрасно сделанной литературной фразы"4! преодоления "не русской, не народной стихии"-5), некоторые архаи-
- 114-
ческие явления и др. Они должны стать предметом специального рассмотрения. х .
Многие из описанных выше особенностей синтаксиса Толстого были замечены и современниками Л.Н.Толстого, и исследователями его языка и стиля^ (главным предметом внимания были те, которые получили название "неправильностей" или "небрежностей"). Предложенный аспект рассмотрения- особенности синтаксиса, мотивированные взаимодействием различных эмоционально-экспрессивных планов, различных жесто-интона^ионных основ высказывания, - представляется интересным и перспективным, так как он связан со структурными особенностями реалистической художественной прозы,в том числе и прозы Толстого. Характеристика авторской речи Л.Н.Толстого без учета взаимодействия эмоциональных и жесто-интонационных планов и языковых особенностей, мотивированных этим взаимодействием, была бы неполной.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Приняты следующие сокращения: СИИ ("Смерть Ивана Ильича"), Хр ("Хозяин и работник"), Д ("Дьявол"), КВ ("Корней Васильев"),Я ("Ягоды") и др.
2. В 16Г72 г. Л.Н.Толстой писал Н.Н.Страхову: "Язык, которым говорит народ(...), есть лучший поэтический регулятор(...). Люблю определенное, ясное и красивое, и умеренное, и все это нахожу в народной поэзии и в языке... "Кавказский пленник" - это образец тех приемов и языка, которым я пишу и будут писать для больших".
3. Л.Н.Толстой. О творчестве. В назв. сб., с.297.4. Л.Н.Толстой. Книга для детей. В назв. сб., с.363.5. Л.Н.Толстой. Чистота русского языка. В назв. сб., с.250.6. См., напр.: Н.П.Бадаева. О "неправильностях" толстовско
го синтаксиса и их стилистических функциях (На материале сложного предложения).-В сб.: "Лев Толстой. Проблемы языка и стиля. Доклады и сообщения IX и XI Толстовский чтений", Тула, 1971,с.356-365.
-115-
М.К. М И I Ы X
МОНОЛОГ, ЕГО СТРУКТУРА в "КРЕЙЦЕРОВОЙ СОНАТЕ" Л.ТОЛСТОГО
Монолог - это один из типичных элементов композиции художественного произведения, драматического и прозаического; он входит в число лингвистических признаков художественного функционального стиля. Но языковедами монолог специально не изучался, поэтому он не имеет достаточно точного определения; это отражено в словарях, как общих, так и специальных, литературоведческих и языковедческих. Из признаков монолога отмечается:!) его адресованность, причем, как правило - самому себе, иногда указывается адресованность другим или зрителям (в драме), 2) пространственнос*ь, 3) независимость от реплик других лиц, 4) содержательная функция - самохарактеристика.
Монолог в драме наиболее полно и разносторонне исследован Н.К.Пиксановым, который указывал: "И стилистически,и архитектонически, и идейно монолог в драматической пьесе всегда имеет стремление замкнуться, выделиться из общего состава текста".^ Классический труд Н.К.Пиксанова может служить опорой и в некоторых отношениях образцом для исследования монологов и диалогов не только в драме, но и в прозе.
В исследованиях прозаических произведений Л.Толстого большое внимание уделяется внутренним монологам, о них писал еще В.В.Виноградов в большом труде о языке Л.Толстого,4 подчеркивая роль в них несобственно-прямой речи. В лингвистической литературе закрепилось представление о несобст
1. Л.И.Тимсфеев и С.В.Тураев. Словарь литературоведческих терминов. М., "Просвещение", 1974.
2. А.Квятковский. Поэтический словарь. "Советская энциклопедия". М., 1966; О.С.Ахманова. Словарь лингвистических терминов. М., 1966.
3. Н.К.Пиксанов. Творческая история "Горя от ума". "Наука", М., 1971, стр.186.
4. Литературное наследство. 35-36, Л.Н.Толстой. I, М.,1939.
-116-
венно-прямой речи как о форме передачи внутренней речи; в словаре О.С.Ахмановой сказано: "Монолог внутренний (несобственно-прямая речь, пережитая речь)" (стр.239); здесь структурная разновидность чужой речи отождествлена с формой ее выражения. Специально внутренним монологам посвящена статья В.Л.Архангельского, где показано выражение их разными формами чужой речи: прямой, несобственно-прямой и авторской 5 (авторской речью названы некоторые разновидности косвенной речи).6
Монолог внешний в прозе вообще не изучался. Поэтому представляется необходимым уточнить определение монолога, учитывать его роль в композиции произведения, приемы введения в текст и его внутреннюю структуру, способы выражения разными формами чужой речи. За исходное принимается следующее определение монолога: монолог - это структурная единица чужой речи, прямой, косвенной или несобственно-прямой, предназначенная для более или менее развернутой передачи содержания высказывания, адресованного собеседнику (или собеседникам) - внешний монолог, или мыслей персонажа - внутренний монолог; монолог включается в текст по общим правилам введения чужой речи, отдельные его части дополнительно комментируются авторскими ремарками; монолог входит в художественное произведение как элемент его композиции.
Монолог противопоставляется двум основным структурным единицам чужой речи: реплике и диалогу. Реплике - по объему, по содержанию, по степени сложности синтаксического построения и по степени смысловой самостоятельности. Отграничить монолог от развернутой реплики не всегда легко, поэтому в литературе встречается название "монологическая реплика1! Монолог и реплика объединяются по признаку передачи высказывания или мысли одного лица.
5. В.Л.Архангельский. О внутренней монологической речи в романе "Война и мир".-Сб."Лев Толстой. Проблемы языка и стиля". Тула. 1971.
6. См.М.К.Милых. Конструкция с косвенной речью в современном русском языке. Изд-во Ростовского университета. 1975.
-117-
/
Монолог противостоит диалогу как структурной единице чужой речи, состоящей из двух или нескольких реплик, принадлежащих двум говорящим или большему количеству. Но взаимоотношения монолога и диалога бывают более сложными: монолог, может быть составной частью диалога, диалог может включаться в монолог^ это касается вопросов структуры монолога.
Монологи и диалоги в прозе разнообразнее по выражению их разными формами чужой речи; в драме используется только прямая речь, т.е. речь, передаваемая от лица говорящего (косвенная речь может зключаться в прямую как ее составная часть). Основа драмы - диалог. Основа прозы - авторское повествование, в которое вставляются диалоги и монологи персонажей. Но диалоги и монологи могут составить основу рассказа, быть стержнем его композиции.
В данной работе анализируется внешний монолог в| повести Л.Толстого "Крейцерова соната" (1887—1889 гг. ). Основная часть композиции повести - монолог; в этом отношении она перекликается с изданным в 1886 году рассказом А.П.Чехова "На пути": в одном и в другом произведении незнакомые люди встречаются в дороге (у Чехова - на постоялом дворе, у Л.Толстого - в вагоне железной дороги), и один из них рассказывает другому историю своей жизни. В обоих произведениях ставятся проблемы общественного значения, но у Чехова в рассказе героя больше ярко индивидуального; у героя Толстого личное представлено как общее, социальное; необычен только частный трагический случай - убийство жены и доставшееся ему дорогой ценой нравственное перерождение. Рассказ Поздны- иева о себе стал критикой общественного устройства , воспитания юношей и девушек, отношения мужчины к женщине, семейных отношений. Таким образом, монолог героя использован Л.Толстым для выражения идеи произведения. Оригинальность и сложность композиции повести состоит в том, что она написана от первого лица, причем повествователь представлен в роли слушателя исповеди Позднышева; изредка он прерывает рассказ короткими репликами: вопросами или замечаниями, которые не нарушают цельности рассказа Позднышева, не меняют его нап
-118-
равления, а только содействуют уточнению отдельных мыслей.■ В повести всего 28 глав (74 страницы), первые две гла
вы - вступительные. Начинается повесть словами: "Это было ранней весной. Мы ехали вторые сутки. В вагон входили и выходили едущие на короткие расстояния, но трое ехало, так же как и я, с самого места отхода поезда". Третий оказался главным действующим лицом. К нему не сразу привлечено внимание. Ситуация сложилась так, что пассажиры завели разговор на тему, которая больше всех других занимала его: о семейной жизни, но он сначала только прислушивался, потом стал задавать вопросы, требуя-на них более точных ответов, после чего сказал, что он Позднышев, убивший свою жену. Позже из прежних пассажиров остались только двое: Позднышев и тот, кто выслушал его исповедь, от лица которого написана повесть, повествователь.
Рассказ Позднышева занимает все главы, начиная с Ш-й и до конца ХХУШ-й, лишь последние 14 строк содержат впечатление от Позднышева и от его рассказй. Весь монолог дан в форме прямой речи. Что касается его структуры, то, как подсказывает материал, рассматривать его следует в трех планах: I) определить основную теьйу и подтемы, 2) соотношение его с авторской речью ^ и 3) его внутреннее построение.
Тема монолога - брак и семья, обличение моральных устоев привилегированных слоев общества. Подтемы: неправильное воспитание дочерей и сыновей, ведущее к развратной жизни мужчин с юношеского возраста; унизительные приемы выдачи дочерей замуж, бесправное положение женщины в семье и в обществе; причины ссор между супругами и отчуждения; отношения в семье; частные вопросы причин ревности, мучений ревности, убийство- жены, сознание вины перед нею, запоздалое нравственное перерождение.
7. Так как роль повествования в произведении, написанном от первого лица, соответствует роли автора в произве-
■ дении, написанном от третьего лица, то в дальнейшем будут употребляться обычные наименования терминологического характера: авторское повествование,авторская ремарка. -119-
В последовательном описаний жизни преобладают то общие социальные вопросы, то личные.
Монолог в прозаическом произведении - это "речь в речи", это вставка в авторское повествование. Автор ведет читателя, раскрывая ход событий и характеры их участников в их взаимосвязи. Как правило, в художественной прозе авторское повествование преобладает над речью героев произведения. Особенность "Крейцеровой сонаты" состоит в том, что авторское повествование здесь минимально по объему, а по содержанию в большинстве случаев сближается с ремарками в части описания рассказчика.
Повествователь в авторской речи говорит о себе, о ситуации в вагоне и о рассказчике, например: "И он, шатаясь пошел через вагон. Я сидел один, перебирая все, что он сказал мне, и так задумался, что и не заметил, как он вернулся из другой двери" (гл.ХУП); "Вошли два пассажира и стали усаживаться на дальней лавочке. Он молчал пока они усаживались, но tea к только они затихли, он продолжал, очевидно, ни на минуту не теряя нити своей мысли" (гл.ХШ). (См.гл.У, начало главы ХХУ, конец повести).
Вторая функция авторской речи - вводить и комментировать речь персонажей; основная форма выполнения этой функции - авторские ремарки при прямой речи, они же служат средством связи авторского повествования с прямой речью. В "Крейцеровой сонате" в структуре монолога авторских ремарок тоже немного. Одна из них вводит монолог: "Он помолчал, потер руками лицо и начал..." (гл.Ш). В ряде ремарок повторяется с вариациями напоминание о его манере говорить, о чем было сказано в начале повести: "Особенность этого господина состояла еще в том, что он изредка издавал странные звуки, похожие на откашивание или на начатый и оборванный смех" (гл.1), а затем: "Он замолчал и раза два издал свои странные звуки, которые теперь уже совсем похожи были на сдержанные рыдания" (гл.ХУП); см.ремарки в главах Ш, У, X, XIX, XXI, ХХШ . Подобные повторения составляют характерную черту стиля Толстого.
-120-
Некоторые ремарки включаются в те части текста монолога, где рассказчик обращается к своему слушателю, реагируя на его восприятие рассказа, например: - ад- не качайте головой. как будто вы согласны со мной, - вдруг крикнул он на меня (Ш); - Да вы смеетесь, - закричал он на меня, - а это вовсе не шутка (IX); - Вы не согласны? Позвольте, я докажу, - заговорил он, перебивая меня (У1). Замечательно то, что в тексте нет реплики слушателя, она или подразумевается, или же рассказчик узнает о несогласии с ним по выражению лица слушателя или по его возгласу.
Развернутые ремарки сближаются с авторским повествованием, например: - Извините меня. - проговорил он и, устремив глаза в окно, молча просидел так минуты три. Потом он тяжело вздохнул и опять сел против меня. Лило его стало совсем другое, глаза жалкие и какая-то странная почти улыбка морщилаего губы. - Я устал немножко, но я расскажу. Оце времени много, не рассветало еще. Да-с, - начал он, опять закурив папиросу (XIX'
Несколько раз автор-повествователь в ремарках замечает, что рассказчик говорил с трудом, заставляя себя продолжать рассказ; здесь повторяется выражение "сделал (над собой) усилие"
Особняком стоит ремарка, в которой слушатель-повествователь высказывает предположение о том, что хотел сказать, но не сказал рассказчик: - Человек он был... - Очевидно, же- лая сказать что-то дурное про него, он воздержался я быстро сказал: - Ну, уж там я не знаю, как он жил, знаю только,что этот год он явился в Россию и явился ко мне (XIX).
Обычные ремарки типа сказал он. начал он, продолжал он в монологе немногочисленны (см.гл. Ш, У, У1, XI, ХХШ).
Ремарки, в соответствии с утвердившимися нормами, занимают позиции грамматически зависимых от прямой речи, но в тексте монолога есть четыре авторские ремарки, выделенные как грамматически независимые. Они даны самостоятельными абзацами. Две из них препозитивные, предупреждающие о чужой Речи, они содержат типичные для ремарок глаголы, вводящие
-121-
чужую речь: Он закурил папироску и. облокотившись на свои колени начал говорить (Ш); Он что-то хотел сказать, и. не в силах будучи удержать рыдания, остановился. Собравшись с силами, он продолжал (ХХУШ). Две другие ремарки постпозитивные. Четвертая соединяется с прямой речью союзом и; обе без глагода говорения, дают дополнительные сведения; в них прямой порядок слов: подлежащее - сказуемое, в отличие от грамматически зависимых ремарок, имеющих в постпозиции обратный порядок слов (рказуемое - подлежащей - Да-с, явился этот человек. - Он замялся и раза два произвел носом свое особенные звуки (XIX); - Я сказал, что позову кое-кого из моих знакомых, любителей музыки, послушать его. Да так и кончилось.
И Позднышев в сильном волнении переменил положение и издал свой особенный звук (XXI)..
Таким образом, монолог Позднышева включает в себя авторские вставки и авторские ремарки, комментирующие отдельные частя рассказа. Кроме того, в соответствии с деталями, раскрывающими основную тему монолога, слушатель время от времени откликается короткими вопросами или замечаниями.
Среди вопросов есть прямые, местоименные по структуре, содержащие полнозначное слово, которое было стержневым у Позднышева, или без него: - Что ужасно? - спросил я (Ш);- Да где же эта особенная власть? - спросил я (IX); - Я не тогда убил её, а гораздо раньше... - Да чем же? - спросил я_(ХШ).
В вопросах звучит недоумение, желание понять рассказчика, просьба уточнить высказанную мысль; некоторые вопросы, повторяющие стержневое слово рассказчика, строятся как вос- Емицание с формальным компонентом восклицательного предложения как, придающим вопросу смысл возражения, уточняемого следующим за вопросом повествовательным предложением: - Как властвование женщин? - оказал я. - Права, преимущества прав на стороне мужчин (IX). - Как порок? - сказал я. - Ведь вы говорите о самом естественном человеческом свойстве (XI).
Или вопрос-возражение не повторяет слов рассказчика, - 122-
он выдвигается как аргумент, показывающий несостоятельность выслушанного положения: - Как же, - сказал я, - как же бы продолжался род человеческий? (XI).
Наконец, общий вопрос: Так как же (быть)? сопровождает - ся предположительным решением, которое вытекает как вывод из слов рассказчика, яс представляется совершенно невероятным, и в этом случае функция вопроса - возражение: - Так как же быть - сказал я. - Что же, женщине делать предложение? (УШ); Так как же? Если так, то, - сказал я. - выходит, что любить жену можно раз в два года, а мужчина... (ХШ).
Таким образом, шесть вопросов из восьми имеют целью опровергнуть положения рассказчика. Только два раза слушатель прерывает монолог замечаниями, одно из них - выражение уяснения услышанного, другое - вывод: - Я понимаю вашу мысль. - сказал я. - нечто подобное утверждают аекеры. (XI); - Однако вы не любите докторов, - сказал я, заметив особенно злое выражение голоса всякий раз, как он упоминал только о них(ХУ).
Четыре раза в монолог Позднышева включается диалог, образуемый из сочетания коротких реплик, которыми по ходу изложения основной мысли обмениваются рассказчик и слушатель, функция реплик общая: детализация каких-то пунктов рассказа- монолога :
- Гле же они теперь, ваши.дети? - спросил я.- Дети? - испуганно переспросил он.- вините меня, может быть вам тяжело вспоминать?- Нет ничего. Детей моих взяла моя свояченица и ее
брат... (ХУ).Два диалога полемических. В них замечательно представ
лена связь реплик друг с другом, типичные для разговорной речи приемы отклика ка решшку собеседника, а также настроение каждого. Например:
- Все-таки, - сказал я,-если бы все признали это для себя законом, род человеческий прекратился бы.
Он не сейчас ответил.- Вы говорите, род человеческий как будет продолжаться? -
сказал он, усевшись опять против меня и широко расЕфнв ноги-123-
и низко опершись на них локтями. - Зачем ему продолжаться, роду~то человеческому? - сказал он.
. - Как зачем? иначе бы нас не было.- Да зачем нам быть?- Как зачем? Да чтобы жить.- А жить зачем?... (XI).Таким образом, функция диалогов, включенных в монолог,
состоит в более полных ответах на вопросы, возникшие у слушателя (и у читателя). Только один диалог не связан непосредственно с содержанием рассказа, в нем указано время действия и состояние рассказчика (см.гл.ХУП).
Все вставки в монолог в виде реплик слушателя включены в семь из первых пятнадцати глав монолога (Ш,1У,Ж,1Х,Х1,ХШ, ХУ). Начиная с ХУ1-Й главы, монолог не прерывается репликами, все 13 глав - наиболее напряженные по содержанию, в них раскрываются сугубо личные события. Таково соотношение между речью авторской (повествователя) и рассказчика (героя произведения, Позднышева).
Второй вопрос - из каких основных элементов состоит речь рассказчика, монолог Позднышева. Он сложен по содержанию и по структуре, по своей внутренней форме: он содержит конструкции с чужой речью, прямой и косвенной, т.е. на прямую речь Позднышева (чужая речь I-й степени) наслаивается чужая речь П-й стерени по отношению к авторской речи. В форме чужой речи в монологе передаются и отдельные реплики, и сочетания реплик, непосредственно не связанных друг с другом, и диалоги; при этом передаются не только высказывания, но и мысли (внутренняя речь).
Отдельные реплики, включенные в рассказ, оттеняют динамику действия, бывают важны как отправная точка для како- то-то поступка самого говорящего или других лиц, Например:- Я не засяул всю ночь, и в пять часов, решив, что не могт оставаться более в этом напряжении и сейчас же поеду, я встал, разбудил сторожа, который мне присл.уживал. и послал его за лошадьми (ХХ1У).
- 124 -
Формой прямой речи,в частности,передаются обычные или повторяющиеся высказывания, они даются обобщенно, как типичные, имеющие лишь некоторые варианты; рассказчик выбирает их, чтобы показать по-своему статичную жизненную ситуацию; подбором фраз передается стилистическая окрашенность высказываний: или их подчеркнутая однотонность, невыразительность, или приподнятая эмоциональность; в комментирующей части дается оценка тональности, например: - Вдвоем мы были дочти обречены на молчание или на такие разговоры, которые, я уверен, животные могут вести между собой: "Который час? Пора спать. Какой нынче обед? Куда ехать? Что написано в газете? Послать за доктором. Горло болит у Маши" (ХУП).
Рассказчик прибегает к косвенной форме чужой речи, так как ей свойственно обобщение, это подчеркивается и формой множественного числа подлежащего, и его лексическим значением, или главное предложение строится как неопределенно-личное: - Нет, сначала рыцари уверяли, что они боготворят женщину (боготворят, а все-таки смотрят на нее как на орудие наслаждения). Теперь же уверяют, что уважают женщину (ХУ).
Рассказчик во вводящей части лексически оттеняет повторяемость ситуаций и высказываний: словами сплошь да радом или лексико-грамматически вводным словом бывало: - Сплошь да рядом стало случаться то, что она, как и всегда, разговаривая со мной через посредство других... выражала полусерьезно. что материнская забота - это обман.-что не стоит того - отдавать свою жизнь детям, когда есть молодость и - можно наслаждаться жизнью (XIX); - Бывало, только что успокоимся..., вдруг получается известие,что Васю рвет, или Маша сходила с кровью, или у Андрюши сыпь, ну и кончено, жиз- ни уж нет. Куда скакать, за какими докторами, куда отде-
(ХУ1).В рассказе Позднышева отражены особенности разговорной
речи в использовании конструкций с чужой речью, а именно в способах ее введения глаголами сослагательного или повелительного наклонения, сочетаниями должен сказать или нельзя сказать. Такие конструкции имеют общую основу: I) в них пе
-125-
I
редаются предполагаемые высказывания; конструкция в целом содержит модальность ирреальности, 2) им свойственно значение обобщения, существительные и личные местоимения в их составе обозначает любого человека, каждого, например: - Должно бы быть то, что когда в обществе к моей сестре, дочери вступит такой господин, я. зная его жизнь, должен подойти к нему, отозвать в сторону и сказать; "Голубчик, ведь я знаю, как ты живешь, как проводишь ночи и с кем. Тебе здесь не ме- сто. Здесь чистые, невинные девушки. Уйди!" Так должно бы быть (У); - Нынче .уже нельзя сказать: "Ты живешь дурно, живи лучше", нельзя этого сказать ни себе, ни другому (ХУ).
Для выражения общего мнения строятся неояределен но-дич- зые предложения, в которых в качестве исполнителя действия ушслится неопределенное множество лиц; или двусоставные предложения - в роли говорящего в них называются лица, объединяющиеся по какому-нибудь признаку, отраженному в их названии, например: - И толкуют о свободе, правах женщин. Это все равно, что людоеды откармливали бы людей пленных на еду и вме- сте с тем уверяли бы, что они заботятся о их правах и свободе (ХШ).
В плане ирреальной модальности передаются также слова и мысли конкретных лиц, если реализация высказывания или мысли представляется рассказчику невозможной вообще или в тех жизненных обстоятельствах, о которых ведется рассказ: - Ведь если бы она была совсем животное, она так бы не мучалась; если же бы она была совсем человек, тб у ней была .бы вера в бога, и она бы говорила и думала, как говорят ведущие бабы : "Бог дал, оог и взял, от бога не уйдешь" (ХУ1).
Обобщенная передача содержания высказываний - это одно из средств выражения собственных или чужих мнений, синтаксически иллюстрируемых чужой речью, например: - Вот вы напомнили про детей. Опять какое страшное лганье идет про детей. Дети - благословенье божие, дети - радость. Ведь это все ложь (ХУ1).
Таким образом, в монологе Позднышева отражены разнообразные способы введения чужой речи, свойственные разговорной речи и не применяемые в авторском повествовании, так как ав-
- 126-
тор констатирует реальные высказывания или мысли, а не предполагаемые.
Очень важный компонент монолога составляет изложение формами чужой речи мыслей рассказчика, раскрывающих его внутренний мир, объясняющих его поступки. Причем изложение мыслей реже всего вводится глаголом думать; чаще мысли вводятся сочетанием глагола говорения с возвратным местоимением себя. Это оттеняет внутреннюю борьоу, самовнушение, стремление справиться со своими чувствами, например: "Нельзя покончить с собой и оставить ее? надо чтоб она пострадала хоть сколько-нибудь, хоть поняла бы, что я страдал" - говорил я
• себе (ХХУ); "Что теперь надо делать?" - спросил я себя и тотчас же понял что (ХХУП).
Внутренние тревоги, напряженность мыслей и чувств выражаются синтаксическими средствами, типичными для разговорной речи: вопросительными по форме и утвердительными по значению предложениями с частицей разве, вопросительно-восклицательными предложениями, повторениями отдельных слов и словосочетаний, например: "Как я мог уехать? - говорил я себе,
,! вспоминая их лица. - Разве не ясно было, что между ниш все совершилось в этот вечер? и разве не видно было, что уже в это^ вечер, между ними не только не было никакой преграды,но что они оба, главное она, испытывали некоторый стыд после того, что случилось с ними?" (ШУ).
В описанной ситуации рассказчик, вспоминая пережитыеим раньше события и мысли, словесно воспроизводит то, чтораньше оставалось невысказанным; волнение отражается в егоречи, в ее строении, в повторах: - Я не мог передохнуть ине мог остановить трясущихся челюстей. "Да, стало быть, нетак, как я думал: то прежде я думал - несчастье, а оказыва-лось все хорошо, до-старому. Теперь же вот не по-старому, авот оно все то, что я представлял себе и думал, что толькопредставлял, а вот оно все в действительности. Вот оновсе'..." (ХХУ1).
Н ------В рассказе об одном эпизоде у Позднышева иногда передается разными формами чужой речи внутренняя речь и высказы-
-127-
вания, например, формой прямой речи даются мысли, имеющие решающее значение, а высказывание - формой косвенной речи, если не так важно, какими словами была высказана мысль,важен ее смысл, он имеет значение поступка, действия, например: - Помню я эту минуту именно потому, что в эту минуту я мог не позвать его, и тогда ничего бы не было. Но я взглянул на него и на нее. "И не думай, чтоб я ревновал тебя". - мысленно сказал я ей, - "или чтоб я боялся тебя", - мысленно сказал я ему и пригласил его привозить как-нибудь вечером скрипку, чтоб играть с женой (XXI).
Существенный структурный элемент монолога Позднышева составляют диалоги П-й степени чужой речи. В них выделяется основное содержание разговоров или обменов репликами, как представляет их себе рассказчик, восстанавливая их в памяти и передавая формой прямой или косвенной речи, напримец:- Через полчаса Лиза прибегает в слезах. - Что? что-нибудь сделалось? - Мамы не слышно (XX).
Диалоги в рассказе Позднышева компактны, в них выделено то, что составляет сущность каждого отдельного разговора, в чем проявляются сложившиеся или складывающиеся отношения, а также характеры и настроение говорящих, что отражено не только в содержании, но и в форме выражения мыслей: в выборе слов и устойчивых оборотов с разной стилистической окраской. Например, диалоги, иллюстрирующие ссоры с женой,-это яркие образцы типичных бытовых ситуаций, когда люди говорят друг другу в резкой форме много ненужного, несправедливого. Следует обратить внимание, что в ремарках к репликам, данным в форме прямой речи, рассказчик говорит: "или что-то в этом роде", "или что-нибудь подобное". В некоторых диалогах сочетаются формы прямой и косвенной речи, например: - Дальше больше. Я кричу: "Молчи!" или что-то в этом роде. Она выскакивает из комнаты и бежит в петокув. Я стараюсь упержатъ ее, чтобы договорить и доказать, и схватываю ее за руку. Она. прикидывается, что сделал ей больно и кричит: "Дети, ваш отец бьет меня!" Я кричу: "Не лги!" - "Ведь это уже не в первый раз!" - кричит она, или что-нибудь подобное. Дети броса-
- 128-
ртся к ней. Она .успокаивает их. Я говорю: "Не притворяйся!” Она говорит: "Для тебя все притворство; ты убьешь человека_и будешь говорить, что он притворяется. Теперь я поняла тебя.Ты этого-то и хочешь!" - "0. хоть бы ты издохла!" - к р и ч у я.(XX).
Диалоги в форме косвенной речи содержат сущность разговора, имевшего значение доя развития взаимоотношений между говорящими и доя развития событий, например: - Но нет, я.как нарочно, заговорил об его игре, сказал, что мне говорили,что он бросил скрипку. Он сказал, что напротив, он играет теперь больше прежнего. Он стал вспоминать о том, что я играл преж- де. Я сказал, что не играл больше.но что жена моя х о р о ш о играет (XXI).
В виде диалога Позднышев передает свои внутренние сомнения, когда нужно было выбирать решение и он ставил перед сооой вопрос и затем отвечал на него; или же колебания и сомнения представлены в виде переклички двух голосов, высказывающих разные мнения: "Пойти к ней?" - задал я себе вопрос.И тотчас же ответил, что надо пойти к ней, что, вероятно, всегда так делается, что когда муж, как я. убил жену, то не- пременно надо пойти к ней. "Если так делается, то надо идти1.1- сказал я себе (ХХУП).
В диалогах встречаются описательные обороты, позволяющие представить словесное выражение мысли, например: - За рбедом она при детях спросила меня о том, когда я еду. ...Я сказал когда (ХХП); - Я представил его жене (XXI); - Он обещал (XXI); - Он предложил свои услуги (XXI).
Таким образом, в "Крейцеровой сонате" в качестве главного средства художественного изображения жизни и выражения основной идеи Л.Толстой Избрал монолог главного героя; это позволило ему излагать свои размышления и сложившиеся убеждения в вопросах воспитания детей, в проблеме формирования семьи й семейных отношений в виде рассказа человека, который сам пережил тяжелую драму и, вникая в причины своих бед,стал понимать их социальный характер.
Монолог Позднышева I) внешний; 2) адресованный; 3) вы
ражен формой прямой речи; 4) введен авторской ремаркой, изредка комментируется авторскими ремарками; 5) по соотношению с авторской речью монолог делится на две части: в первой есть вкрапления авторского повествования и небольшие диалоги рассказчика со слушателем, вторая часть монолитна, в нее включен только один диалог, причем не на тему рассказа; 6) по внутренней структуре монолог синтаксически разнообразен: он включает чужую речь П-й степени в форме прямой и косвенной речи (отдельные реплики, короткие диалоги, мысли, в свое время не высказанные вслух); 7) по направленности - убеждающий;8) по стилю он отражает особенности разговорной речи, производит впечатление непосредственного рассказа.
-130-
В.Л. Р И Н Б Е Р Г
МОДЕЛИ ВНУТРЕННЕГО МОНОЛОГА В РОМАНАХ Л.Н.ТОЛСТОГО И ИХ РАЗВЕТВЛЕНИЕ В СОВЕТСКОЙ ПРОЗЕ
Объектом настоящего исследования является наиболее популярный в произведениях Толстого и современной художественной литературе (А.Иванов, Л.Леонов, В.Кетлинская, Ю.Нагибин, В.Панова,П.Проскурин, В.Распутин, С.Сартаков, М.Шолохов и др.), беззвучный внутренний монолог (БВМ). Специфика этой структуры состоит в том, •что она передает скрытые мысли, чувства, переживания литературного героя, переложенные писателем на интонационно-словесную ткань того же персонажа, за которого и с которым он говорит. Например:1 "Она подумала: "Любит? Разве он может любить?.." (8, 166). БВМ в произведениях Толстого отмечен совершенными структурными параметрами. Модели БВМ гибкого строения (с препозитивным, интерпозитивным, чаще - постпозитивным и комбинированными вводами) составляет обычное явление в изучаемых текстах. В комбинации вводов представляется весьма оригинальным непрерывный ввод, связанный с членением скрытых мыслей и по-особому отражающий напряженное состояние персонажа. Например: "...он останавливался и говорил себе: "Да, это необходимо решить и прекратить..." И он поворачивался назад. "Но высказать что же? какое решение? - говорил он себе... "Да наконец, - спрашивал он себя перед поворотом в кабинет, - что же случилось?..."(8, 161). Встречаются единичные случаи с нулевым вводом, что совершенно невозможно вне коренных сдвигов в двуплановом составе внутреннего монолога, сдвигов, граничащих с развитием всей структуры. Ср. БВМ князя Андрея о "сострадании и любви к брать^ ям..." (6, 268).
В соответствии с гибкостью структуры БВМ прослеживается в произведениях Л.Н.Толстого несколько расширенный крут глаголов говорения и адекватных им словосочетаний. Однако здесь также не исключено типичное для БВМ количественное и качественное отставание вводящих слов по сравнению с кругом глаголов говорения в прямой речи. Ср.: "говорил голос" (6, 304), "думал он" (.6, 348), "спросила она себя" (8, 94; 9, 354), "сказал он себе" (8, 206) и др.
Словарный состав БВМ героев Толстого, в какой включена по необходимости и иноязычная лексика (ср. БВМ генерала Рас- топчина из "Войны и мира" - т.6, 358, 360; генерала из рас-
-131-
сказа "Божеское и человеческое" - т.12, 429, Мисси из "Воскресения" - II, 107 и др.). сохраняет органическую связь со всей словесной канвой произведений Толстого. Не отмечены спецификой внутренней речи в произведениях Толстого ни отдельные слова, ни словосочетания, за немногими исключениями (ср. повторы: "И пити- пити-дити", "и ти-ти" в БВМ раненого Болконского-т.6, 400). Так, например, БВМ Жанны, жены рыбака из рассказа "Бедные люди" (12, 476-477), ничем особенно не отличается по подбору лексем от БВМ представителей аристократических кругов. Отличие - только в том, что в речи Жанны и простых людей вообще отсутствуют слова, характеризующие "офранцуженность высшего круга". Поэтому мнение, что индивидуализация речи достигается в произведениях Толстого "в меньшей степени за счет лексики" (Э.М.Птичникова) подтверждается и настоящим исследованием. Наряду с этим наметившаяся демократизация языка и стиля в последний период творчества Толстого и введение им народных элементов в художественный язык коснулись БВМ, не часто встречающихся в "народных рассказах" или произведениях, близких к жанру "народных рассказов".Ср. слова из БВМ Корнея Васильева:"* брюхе", "вислозадина", "косматая ноги" (12, 369); сапожника Семена из рассказа "Чем люди живы": "вожжайся с ним" (10, 32); гимназиста из произведения "Фальшивый купон": "мошенник, свинья, шалопай" (12, 176) и др. Исключение словаря из сферы типизирования БВМ персонажей Л.Н.Толстого не совпадает с общей семантической основой модели: семантическая доминанта в сочетании с синтаксической спецификой превалируют в системе средств, привлеченных писателем для индивидуализации внутренней речи персонажей, - и это составляет одну из особенностей художественного мастерства Толстого.
Оставляя в стороне всю семантическую разветвленность внутренней речи, передаваемой БВМ, остановимся на основных объединениях с определившимися синтаксическими различиями, что весьма полезно для более полной характеристики этой структуры. В одну группу могут быть включены модели, семантические мотивы которых связаны с обыденными житейскими событиями, воспринимающимися персонажем почти в эпическом плане, или без особых повышенных эмоций, это мысли, думы, не высказанные вслух по разным соображениям. Ср. решение Пьера Безухова уйти и больше не общаться с французом (6, 386), рассуждения Андрея Болконского о праве пользоваться своей свободой и молодостью (5, 222), желанье княжны Марьи пойти по стопам странницы Федосьюшки (5,248) и др. Обычно такая внутренняя речь эпического плана пере-
-132-
водится писателем в БВМ простыми, реке- сложными повествовательными предложениями с небольшой примесью интонированных предложений, акцентология которых обусловлена конкретной целенаправленностью высказывания. Например: "Надо будет попросить теперь о переводе шурина из Калуги, - подумал Петр Иванович* - Жена будет очень рада. Теперь уже нельзя будет говорить, что я никогда ничего не сделал для ее родных" (10, 134).
Вторая группа моделей БВМ отражает внутренний мир персонажей, семантические мотивы которого составляют тонкие психологические и душевные переживания, касающиеся интимных чувств и настроений, нравственных колебаний и поисков, сложных человеческих отношений, это, например, сокрушение Лизы из "Двух гусаров" об утраченной молодости без любви (2, 352); размышления Николая Ростова с "своем блестящем подвиге", в котором он "никак не мог понять чего-то" (б, 72); мысли Андрея Болконского о большой человеческой и неземной любви (б, 401); стремление Пьера Безухова объяснить запутанный узел жизни (5, 310); мечты Николеньки Болконского о подвиге (7, 309) и др. Экспрессивный план, связанный с семантикой и экстралингвистической ситуацией этих внутренних монологов, составляет основное условие их структуры, которую отличает "синтаксическая напряженность". Последняя создается сосредоточенностью интонированных и эллиптических предложений, частотными односоставными и простыми двусоставными предложениями с преобладанием между ними присоединительной связи, при разном соотношении перечисленных компонентов. Например: "Неужели все это было? Отец придет. Она расскажет. Она дьявол. Да что же я сделаю? Вон он, тот топор, которым я рубил палец"(12, 85); "Что-то скажет он?.. - сама с собой говорит она. - Шутка ли, пятеро своих ребятишек - мало еще ему было с ними заботы... Это он?... Нет, нет еще!.. И зачем было брать!.. Прибьет он меня! Да и поделом, я и стою того, Вот он! Нет!.. Ну, тем лучше!" (12, 477).
В этой группе БВМ выделяется модель, изобразительная сила которой сосредоточена в эллиптической сгущенности, характеризующей "естественный хаос взволнованной психики" (В.В.Виноградов), что связано со срывами в сознании персонажа и столкновением в его восприятии разрозненных предметов и явлений. Например: "Я умоляю его простить меня. Я покорилась ему. Признала себя виноватою. Зачем? Разве я не могу жить без него? И, не отвечая на вопрос..., она стала читать вывески. "Контора и склад. Зубной врач" Да, я скажу Долли все... и я последую ее совету... Филип
-133-
пов, калачи. Говорят, что они возят тесто в Петербург..." (9, 356). Ср. с аналогичной структурой, какой передана внутренняя речь проигравшегося в карты корнета Ильина из "Двух гусаров"(2, 325), Пьера Безухова (6, 311), раненого Андрея Болконского (6, 400-401) и др.
Эту модель высоко оценили современники и последующие поколения. В.В.Стасов назвал внутренние монологи князя Андрея (когда он лежал в беспамятстве) и Анны Карениной /едущей в карете/, какие являются эталоном такой структуры, "chef doerivreпсихологии и пластического описания"^. В.В.Виноградов писал: "Лев Толстой - впервые в русской литературе - нашел... стилистические формы выражения... "внутреннего монолога". Слова и мысли в "уединенном монологе" у Толстого движутся в стремительном и беспорядочном порыве, как бы освобожденные наполовину от логико-синтаксических и предметно-смысловых форм литературного выражения. .. "5. БВМ такого строения поныне является индивидуальным достоянием творческой лаборатории Толстого: можно с уверенностью констатировать его отсутствие в современной художественной литературе. Не обнаруживается он в произведениях М.Шолохова6, П.Проскурина, С.Сартакова и др.
Сопутствуют основным признакам БВМ размер или объем его строения. Принято думать, что протяженность как один из характерных признаков монолога не входит в круг параметров внутреннего монолога. Невысказанная речь персонажа может быть прокомментирована писателем одним предложением или совокупностью предложений соотносительно психологическим актам, отраженным в них, по принципу открытого, незамкнутого строения. Модели первой группы БВМ переданы, как правило, неразвернутыми, или "непротяженными" по объему структурами. Например: "Думал: "Получу пять рублей с мужиков, пpилoжv своих три, - куплю овчин на шубу" (10, 31). Модели второй группы также нередко представлены неразвернутыми структурами. Например: "Я очень буду ждать вас... Ах, как я счастлив! Что же это такое, как я счастлив!" - говорил себе Пьер"(7, 243). Но более типичным является для них выражение внутренней речи развернутыми "протяженными" структурами, или структурами, смонтированными из тематически объединенных монологических частей, перемежающихся авторским текстом. Ср. развернутые БВМ (из 393 слов) Андрея Болконского во время прений в "совете избранных" под Дриссой, в котором он на волнах толстовского мировоззрения отрицает, впадая в крайность, значение военной науки и теории (6, 58-59); Пьера Безухова,
- 134 -
верившего в возможность добра и правды и видевшего зло и ложь жизни и ставившего перед собой вопросы: "... как мне рассказать им все...? Но мне-то куда деваться?"(5, 310), Левина о добре, борьбе, о своей нравственности, о своем "общем с мужиком знании',' монолог, в котором рельефно выражен высокий моральный облик этого литературного героя (9, 401-402).
Преимущество развернутых БВМ в том, что они являются плодотворной материальной тканью для воплощения C f ® d o писателя - проследить в изменчивых и противоречивых связях внутренний мир персонажа до проникновения в потайные уголки его души. В литературе справедливо подчеркнуто особое значение сложных синтаксических структур и внутренних связей в их составе для зарисовки литературного героя в динамике7. Обратимся в качестве примера к БВМ Ивана Ильича из повести "Смерть Ивана Ильича" (10, 133- 186). Все внутренние речи Ивана Ильича, развернутые и неразвернутые, разные по времени, образуют, несмотря на частые разрывы, единый семантико-етруктурный БВМ, в котором прослеживается развитие его внутренних переживаний - развитие, реализованное в воспоминаниях (причина заболевания, диагноз) и действительных событиях (усиление физических болей в организме, нарастание в связи с этим безмерных нравственных страданий и желание, появившееся перед смертью, - расстаться со всеми в духе христианского всепрощения). Динамический аспект БВМ главного персонажа определил основное звучание этого выдающегося произведения, о котором В.В.Стасов писал: "Ни у одного народа нигде на свете нет такого гениального создания"8. БВМ персонажа, смонтированный из внешне раздельных, но семантически объединенных частей на уровне доминанты содержания всего произведения, индивидуализирует творческую манеру Толстого. Ср. также смонтированный БВМ Евгения Иртенева, организованный как лейтмотив рассказа "Дьявол"(10, 342-386).
Приемы совершенствования БВМ в произведениях Толстого особенно проявляются в способах диалогизации его.
I. Выделяется структура, содержащая несколько беззвучных голосов и отражающая сплетение мыслительных процессов разных лиц во внутренней речи одного персонажа, что возникает на основании ассоциаций, воспоминаний из ранее слышанного или надуманного. Примеры: "Как я не угадала того, что он сделает?.. Он останется прав... "Вы сами можете предположить то, что ожидает вас и вашего сына", - рспомнила она слова из письма" (8,324); "Все ругательные слова отца... вспоминались ему...: "Ша-
-135-
лопай, сечь надо"... Вспомнил он,как отец оказал ему: "Вижу, что из тебя выйдет мошенник. Так и знай". - "И выйдешь мошенником, если так... Ну, какое же я сделал преступление?.." (12, [76).
2. Встречается несколько оригинальный диалог между двумя персонажами, внутренние реплики которого остаются вне коммуникации, т.е. собеседником незамеченными, например: "Вот вздор„",- сказал Николай и подумал: "Что за прелесть это моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет..." - "Экая прелесть этот Николай!" - думала Наташа". "А! еще огонь в гостиной", - сказала она..." (5, 281).
3. Экспрессивной насыщенностью отличается третье диалогическое построение БВМ литературных героев Толстого - внутренняя беседа между несогласованными голосами персонажа, спорящего с самим собой (для удобства назовем его диалог "спор с самим со- бо^ ’). Диалогизация БВМ чередованием измененных акцентов собст-чвенного скрытого голоса граничит с драматизацией текста и приближает читателя к глубокому, подчас зримому восприятию душевного и психического состояния действующего лица. Эта диалогическая модель БВМ зафиксирована, главным образом, в психологических характеристиках любимых героев Толстого, душевный и психологический мир которых писатель изучал до глубинных основ и тончайших изгибов. Так, беззвучно спорят два несогласованных голоса во внутреннем монологе Пьера Безухова (5, 32; 6, 302), сапожника Семена из рассказа "Чем люди живы" (10, 32), отца Сергия (12, 67), Дмитрия Ивановича Нехлюдова (II, 215-216), Николая Ростова (5, 264), Ивана Ильича; например:"-Чего тебе нужно?" - было первое ясное ... понятие, которое он услышал. - "Что тебе нужно? Чего тебе нужно?" - повторил он себе. - "Чего?" - "Не страдать. Жить", - ответил он... - "Жить? Как жить?" - спросил голос души. - "Да, жить, как я жил прежде: хорошо, приятно". - "Как ты жил прежде, хорошо и приятно?" - спросил голос" (10, 179). Не исключен, однако спор между различными акцентами внутреннего голоса и других персонажей, ср. диалогическую модель, содержащую столкновение противоречивых мнений, решений Алексея Александровича Каренина (8, I60-I6I).
4. Внутренний диалог персонажа с воображаемым собеседником прослеживается в произведениях Л.Н.Толстого не часто и не в одинаковом составе. Зафиксирована односторонняя внутренняя беседа Николеньки Иртеньева с отсутствующим отцом (I, 150),придуманным генералом (I, 151) и его двуголосный диалог с "вели-
-136-
ким государем" (I, 151), а также эмбрионы многоголосия в односторонней внутренней беседе Николеньки с крепостными Машей и Василием (I, 162). Диалог такого рода в психологической характеристике Наташи Ростовой неповторим по бвоей красочности и оригинальности, что и определило его популярность. "... это удивительно, как я умна и как... она мила", - продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой-то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина... "Все, все в ней есть, - продолжал этот мужчина, - умна необыкновенно, мила и, потом, хороша, необыкновенно хороша..." (5, 2(23-204).
БВМ и его диалогические построения принадлежат к тем художественным приемам великого писателя, которые стали достоянием всей русской литературы, и советской в особенности. Современную художественную прозу и литературно-публицистические произведения отличает не только внедрение БВМ и его диалогических построений, но и оправданное временем варьирование системы внутренних диалогов.
1. Сохраняет свое звучание внутренний диалог с включенными чужими голосами: в современной художественной литерат-уре основную почву возникновения и реализации этой структуры составляют, как и в произведениях Л.Н.Толстого, воспоминания и ассоциации. "Нахлынули воспоминания... "Так долго тебя не было, целый день",- казалось, услышал он голос Нины... "Когда она говорила это?".(И.М., 65).
2. К внутреннему диалогу с не^ммуникативными репликами между персонажами (ср. диалог между Наташей и Николаем Ростовым) приближается распространенный в современной литературе внутренний диалог с присутствующим партнером. В современном языке это структура солее разветвленная. В одном случае реплики остаются некоммуникативными и вписываются в психологическую характеристику автора реплики либо непосредственно характеризуют собеседника. Как и в произведениях Толстого, такой беззвучный диалог сопутствует, как правило, звучному диалогу. Например: "Если мне удастся вас убедить, пожалуйста, не упоминайте нигде, что это исходит от меня: чего доброго, мне придется все это тянуть, как инициатору..." - "Покупаешь. Предлагаешь мне в подарок твою инициативу..." - "Ну, а как же! - сказал Листопад благодушно.- ... Мы их все тогда... вам и передадим...." - "Получай за свой проект!" (В.П., 160, 161). В другом случае реплики такого диалога без особого труда достигают своей целенаправленности - собеседник по интуиции их воспринимает как звучную речь: "Ты
-137-
\
так хотела?" - посмотрел на Марию Викторовну Букреев. - "Так, - призналась она... - Спасибо, милый..." И так они чутко улавливали каждое непроизнесенное, а только лишь продуманное слово"(Л.Б., 2, 66)
3. Особенно привился в современной прозе (М.Горький; В.Кетлинская, С.Сартаков, И.Мележ и др.) диалог "спор с самим собой'.' Устами одного из своих персонажей Максим Горький указывает на принцип строения этой модели. "Моя жизнь, - говорит Клим Самгин,- монолог: а думаю я диалогом, всегда кому-то что-то доказываю.Как будто внутри меня живет кто-то чужой..." (22, 9)7. Удачное использование этой модели в художественных и литературно-публицистических произведениях подчеркивает адаптацию этой структурыв сфере современных изобразительных оредств: "Да что ты на других валишь? - останавливала себя Антонина Сергеевна. - Самой нужно было думать. Самой понимать. Вот Лиза не оторвалась же, а у нее тоже ребенок! Она еще других научит... Но ведь люди бывают разные?" (В.К., 430).
4. Внутренний диалог с воображаемым собеседником представлен в современной прозе довольно разветвленной диалогической структурой - односторонней, или одноголосной, двуголосной и многоголосной. Преимущество этой внутренней диалогической разновидности- в представлении о ее реальной основе: соучастие отсутствующего, но известного персонажу собеседника конкретизирует беззвучный спор. Свое право на внедрение этой модели писатели иногда отстаивают устами своих литературных героев. "В сущности, - рассуждал Устименко, герой романа Ю.Германа "Я отвечаюза все", - чсли ее /Варвары/ нет здесь с ним в вестибюле, то имеет же он право с ней посоветоваться?.." (Ю.Г., II). И он ведет с ней полемику о постройке больницы, полемику, в какую впоследствии включаются дополнительные воображаемые голоса - старухи Оганян, А.Бакуниной, в результате чего складывается многоголосный диалог (Ю.Г., 10-13). В современном языке отличает эту модель семантическое наполнение - от мотивов любви, дружбы, доброжелательности до критики и острой полемики с идейным врагом, что и определяет ее разноголосое звучание. Так развился иа основании приемов диалогизации БВМ диалогизированный внутренний монолог, который активно используется современными прозаиками как эффективное изобразительное средство. !
х х х |Ряд конструкций БВМ индивидуализируют творческую манеру
писателя. Это: I) модель, в какой "естественный хаос взволне--138-
ванной психики" персонажа передан путем столкновения в его восприятии разрозненных предметов и явлений; 2) модель с непрерывным вводом, каждая часть которого совпадает с членением скрытых мыслей героя и накалом его настроения; 3) модель, в какой дина- кический аспект внутренних переживаний героя составляет доминанту содержания всего произведения.
ПРИМЕЧАНИЯ •
1. Здесь и дальше цитируется по Собранию сочинений Л.Н.Толстого в 12 томах. М., 1958-1959.
2. 3.В.Стасов. Толстому от 12 авг., 1879. -"Лев Толстой и В.В.Стасов. Переписка". 1878-1906, изд. "Прибой", 1929, с.45.
3. В.В.Виноградов. О языке Толстого (50-60-е годы). -"Литературное наследство",35-36. Л.Я.Толстой,I, М., 1939, с.184.
4; Я.Р.Кошелев. Внутренний монолог в романе М.Шолохова "Поднятая целина". - УЗ Томского госуд. педаг. ин-та, т.XI, Томск, 1954, с.102.
5. А.В.Чичерин. О языке и стиле романа-эпопеи "Война и мир", Львов, 1956, с.31
6. В.В.Стасов - Толстому от 25 anD. 1886.-"Переписка..с. 7ч.
7. М.Горький. Собрание сочинений в 30 томах. М.,1952-1955.
Список сокращений
1. Л.Б. - Леонид Борич. Третье измерение - Звезда, № 1 , 2 ,197 5.
2. Ю.Г. - Ерий Герман. "Я отвечаю за все", М., 1967.3. В.К. - Вера Кетлинская. Дни нашей жизни, Л., 1958.4. И.М. - Иван Мележ. Минское направление (перев. с белор.),
М., 1973.5. В.П. - Вера Панова. Кружилиха, М., 1956.
-139-
В. М. Ц А П Н И К О В А
О ФУНКЦИЯХ И СТРУКТУРЕ ДИАЛОГИЧЕСКОЙ РЕЧИ
В РОМАНЕ Л.Н.ТОЛСТОГО "ВОЙНА И МЙР"
Статья посвящена анализу функциональных свойств и структуры некоторых типов диалога в романе Л.Н.Толстого "Война и мир".
Типы диалогов обычно устанавливаются в зависимости от характера их содержания, функций в произведении, состава участников.В первом случае разграничиваются диалоги бытовые /повседневные/ и специальные. Место и роль в диалоге того или иного персонажа позволяют выделить диалоги взаимно информационные и монологически- диалогические /с отдельными репликами собеседников/. По функции в речевом общении, связанной с экспрессивно-волевым началом и эмоциональностью, правомерно вычленить такие варианты:'диалог-унисон, диалог-объяснение, диалог-спор, диалог-ссора.1
Наиболее распространенным типом диалога в романе "Война и мир" является бытовой диалог. Функции его чрезвычайно разнообразны. Бытсвой диалог является средством передачи разных сторон сюжетной интриги, внутреннего состояния героев, авторской идеи /ср. диалоги Андрея Болконского и Пьера Безухова, являющиеся как бы отправным моментом для общих, отвлеченных философских и политических рассуждений/. Бытовой диалог, сосредоточивая внимание вокруг определенной черты нравов, помогает автору придать жизненную правдивость изображаемому. Наконец,диалог является важным средством раскрытия внутрен него состояния героев, обнаружения его индивидуальности.
Обратимся к примерам.Бытовой диалог, который происходит между визитерами и хозяй
кой- дома графиней Ростовой, принимавшей гостей по случаю именин, используется для реалистического изображения быта повседневной жизни дворянского общества в связи с определенным событием, для обнаружения определенной черты нравов, морали изображаемого общества. Ср.: "Начался тот разговор, который затевают ровно настолько, чтобы при первой паузе встать, зашуметь платьями, проговорить: "Очень, очень рада... здоровье мам^... графиня Апраксина..." и опять, зашумев платьями, пройти в переднюю, надеть шубу или плащ и уехать. Разговор зашел о главной городской новости того времени - о болезни известного богача и красавца екатерининского времени старого графа Безухова и о его незаконном сыне Пьере, который неприлично
-140-
вед себя на вечере у Анны Павловны Шерер.- Я очень жалею бедного графа - проговорила гостья, - здоровье
его и так плохо, а теперь это огорченье от сына, это его убьет!- Что такое? - спросила графиня, как будто не зная, о чем го-
вррит гостья, хотя она раз пятнадцать уже слышала причину огорчения графа Безухова.
- Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, - проговорила гостья, - этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
- Скажите! - сказала графиня.- Он дурно выбирал свои знакомства, - вмешалась Анна Михайлов
на. - Сын князя Василия, он и один Долохов, они, говорят, бог знает что делали. И оба пострадали. Долохов разжалован в солдаты, а сын Безухова выслан в Москву. Анатоля Курагина - того отец как-то замял. Но выслали-таки из Петербурга.
- Дэ что, бишь, они сделали? - спросила графиня.- Это совершенные разбойники, особенно Долохов, - говорила
гостья. - Он сын Марьи Ивановны Долоховой, такой почтенной дамы. И что же? Можете себе представить: они втроем достали где-то медведя, посадили с собой в кареты и повезли к актрисам. Прибежала полиция их унимать. Они поймали квартального и привязали его спина с спиной к медведю и пустили медведя в Мойку; медведь плавает, а квартальный на нем. •
- Хороша, т а сплге , фигура квартального, - закричал граф, помирая со смеху.
- Ajf, ужас какой! Чему тут смеяться, граф?Но дамы невольно смеялись и сами.- Насилу спасли этого несчастного, - продолжала гостьи. -
И это сын графа Кирилла Владимировича Безухова так умно забавляется! - прибавила она. - А говорили, что так хорошо воспитан и умен. Вот все воспитание заграничное куда повело. Надеюсь, что здесь его никто не примет, несмотря на его богатство. Мне хотели его представить, Я решительно отказалась: у меня дочери". 1У, 46.2
Художественная функция этого бытового диалога очень показательна: с одной стороны, он становится средством разоблачения образа жизни светской молодежи, показа ее низменных интересов, грубых развлечений, "забав"; с другой стороны, он характеризует нравы, мораль представителей светского общества.
-141-
Типична для диалогов романа и другая их функция: они служат одним из ярких средств характеристики персонален. Так, например, через систему реплик и кратких авторских пояснений к ним раскрываются такие черты князя Василия Курагина, как ханжество, лицемерие, равнодушие ко всему, что не затрагивает лично его интересов.
Ср.: - Прежде всего скажите, как ваше здоровье, милый друг?/на французском языке обращается князь Василий к Анне Павловне Шерер - В.Ц./. Успокойте менй, - сказал он, не изменяя голоса и тоном, в котором из-за приличия и участия просвечивало равнодушие и даже насмешка.
- Как можно быть здоровой... когда нравственно страдаешь?..- сказала Анна Павловна... - Я думала, что нынешний праздник отменен.
- Ежели бы знали, что вы этого хотите, праздник бы отменили,- сказал князь, по привычке, как заведенные часы, говоря вещи, которым он и не хотел, чтобы верили. 1У, 6.
Особенно показательны в этом отношении реплики князя Василия по поводу назначения Кутузова главнокомандующим. Когда еще не было известно, кого назначат главнокомандующим, князь Василий говорил на вечере у Анны Павловны Шерер:
- Разве возможно назначать главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов!.. Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой... У1, 132.
Через несколько дней князь Василий вошел в гостиную Анны Павловны с видом счастливого победителя, достигшего цели своих желаний.
- Ну-с, вы знаете великую новость? Кутузов - фельдмаршал...Я так счастлив, так рад! - говорил князь Василий..., значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной.
- Но, говорят, он слеп, - сказал "человек с большими достоинствами", напоминая князю Василию его же слова.
- Э, вздор, он достаточно видит, поверьте, - сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом... - И чему я рад, - продолжал он, - это тому, что государь дал ему полную власть над всеми армиями... Это другой самодержец, - заключил он с победоносной улыбкой. 1У, 133.
И наконец, еще одна реплика князя Василия, ярко характеризу
-142-
ющая лицемерие этой придворной лисы. Диалог, о котором пойдет речь, явился реакцией на донесение Кутузова о победе русских войск в одном из сражений с французами.
- Что я вам говорил про Кутузова? - говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. - Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона. УП, 10.
Другой пример - Мария Дмитриевна Ахросимова, через реплики которой автор передает ее грубоватую простоту, независимый нрав, прямоту суждений, безыскусственность и человечность в отношении к окружающим:
- Ты что, старый греховодник, - обратилась она к графу, целовавшему ее руку, - чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут.. .-она указывала на девиц, - хочешь не хочешь, надо женихов искать.
- Ну, что, казак мой? - говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. - Знаю, что зелье девка, а люблю...
- Э, э! Любезный! поди-ка сюда, - сказала она притворно-тихим и тонким голосом. - Поди-ка, любезный...-и она грозно засучила рукава ещё выше. Пьер подошёл, наивно глядя на нее через очки.
- Подойди, подойди, любезный! я и отцу-то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе-то и бог велит...
- Хорош, нечего сказать! Хорош мальчик!.. Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел. 1У, 76.
Небольшой диалог Николая Ростова с Борисом Друбецким необыкновенно ярко передает различие их характеров, взглядов на жизнь:
- Зачем ты это бросил? - спросил Борис.- Письмо какое-то рекомендательное, черта ли мне в письме!- Как, черта ли в письме? - поднимая и читая надпись, сказал
Борис. - Письмо это очень нужное для тебя.- Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.- Отчего же? - спросил Борис.- Лакейская должность!- Ты все такой же мечтатель, я вижу, - покачивая головою,
сказал Борис.- А ты все такой же дипломат. 1У, 296.Употребление в смежных репликах контекстуальных антонимов меч
татель - дипломат еще ярче подчеркивает противоположность харак
-143-
теров этих двух персонажей.Своеобразием художественной манеры Толстого является то, что
автор часто использует бытовой диалог для раскрытия психологии персонажей, их-внутреннего мира. Реплики героев окрашиваются глубоким лиризмом, наделяются внутренним эмоциональным подтекстом. Очень показателен в этом отноше^и диалог князя Андрея Болконского с отцом: [н.А.Болконский] - Ежели нужно сказать что, говори.[Кн. Андрей] - 0 жене... Мне и так совестно/что я вам ее на руки оставляю.
- Что врешь? Говори, что нужно- Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером..
Чтоб он тут был...- Гм... гм... - проговорил про себя старый князь, продолжая
дописывать. - Сделаю.-Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
- Плохо дело, а?- Что плохо, батюшка?- 1ена! - коротко и значительно сказал старый князь.- Я не понимаю, - сказал князь Андрей.- Да нечего делать, дружок, - сказал князь, - они все такие,
не разженишься. Ты не бойся: никому не скажу; а ты сам знаешь.1У, 136.
Для построения бытового диалога писатель использует самые разнообразные средства, типичные для живой разговорной речи.
Как известно, специфической чертой диалога является чередование высказываний участников общения - "реплицирование". Взаимосвязанные компоненты диалога - реплики, образующие диалогическую ком- змуникативную единицу , подчиняются особым, специфическим для диалога закономерностям смыслового и грамматического соотношения^.
Для диалогической речи "Войны и мира" характерна и чисто смысловая, и структурно-языковая взаимосвязанность реплик. Смысловая общность реплик наблюдается обычно в тех случаях, когда на вопрос не дается прямого ответа. Смысловые отношения между репликами или причинные, например:[Кн. Андрей] - Вот как!.. И ты в большом свете!
- Я знал, что вы будете, - отвечал Пьер. 17, 20.- Что ж не играешь? - сказал Долохов.щ Со мною денег нет, - сказал Ростов. У, 54.
- К чему такая бездна церквей?- Русские очень набожны. У1, 32,
-144-
или модальные /вторая реплика выражает экспрессивно окрашенную реакцию на содержание первой/. Например:
- Ну, а что ж ты, Борису не изменила? - спросил брат.- Вот глупости! - смеясь крикнула Наташа. - Ни о нем и ни о
ком я не думаю и знать не хочу. У, II.Во всех этих случаях структура второй реплики не зависит от
предшествующего вопросительного предложения.Значительно чаще между смежными репликами обнаруживается
структурно-языковая взаимосвязь. Виды связи смежных реплик, наблюдаемых в романе, очень разнообразны. Рассмотрим наиболее типичные.
I/ Синтаксическая зависимость второй реплики от первой: состав второй реплики оказывается "неполным" и "восполняется" из первой реплики. Например:
- Ну, что там? - послышался резкий, неприятный голос.- Гость, - отвечал Антон. У, 110.- Что, господин адъютант, какие новости? - спросил офицер...- Хорошие! 1У, 186.- А батюшка?- Почивать легли, - отвечал голос дворецкого Демьяна...
У, 41.- Вы дадите мне чаю?- Сейчас. 1У, 8.Во всех приведенных примерах вторая реплика по своей структу
ре зависит от первой и без нее не может существовать. Эллиптичность диалогической речи в подобных конструкциях является нормой, закономерностью, в соответствии с которой воспроизводится в художественных произведениях разговорная речь. Встречающиеся в романе "полные" синтаксические единицы в репликах, реагирующих на предыдущее, непосредственно с ним связанное по смыслу высказывание, следует рассматривать как-ларочитые, употребленные с определенной художественной задачей. В частности, такие "полные" вторые реплики создаются автором тогда, когда он хочет придать высказыванию говорящего особый эмоциональный оттенок /гнева, иронии, раздражения/ или просто подчеркнуть важность, значительность сказанного. Иногда такое построение реплики диктуется этикетом. Примеры:
- В котором часу началось сражение? - спросил император.- Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось
сражение с фронта, но в Двренштейне, где я находился, войско начало атаку в шестом часу вечера, - сказал Болконский, iy, 198.
-145-
10-5
- Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы былитам?
- Я был там, - с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта. 11, 299.
В этом примере "полнота" второй реплики объясняется эмоциональной окраской, которая ей придается говорящим.
2/ Синтаксический параллелизм взаимосвязанных реплик, который проявляется в дублировании общего типа предложения. Ср.:
- Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и все, - заключил он.
- И пить, - сказал один из офицеров...- Да, и пить, - подхватил Николай. У, 153. ,3/ Лексико-синтаксический параллелизм двух смежных реплик,
состоящий в том, что во второй реплике повторяются словеоные элементы первой реплики. Такой вид связи реплик в составе диалога получил в лингвистической литературе название повторов5. Повтор является типичной особенностью русской разговорной речи. Л.Н.Толстой мастерски воспроизводит это закономерное для непринужденного живого разговора явление, строя диалоги на основе самых разнообразных видов повторов.
Повторяться могут: а/ одно слово из состава первой реплики:
- Ну, а вы? - спрашивал Пьер. - Какие ваши планы?- Планы? - иронически повторил князь Андрей. 1У, III;
б/ словосочетание или предложно-именное сочетание:- К барыне пожалуйте, - басом сказал лакей, загораживая доро
гу от двери.- К какой барыне? Да ты кто? - запыхавшимся шепотом спрашивал
Анатоль. У, 360;в/ предикативная основа первой реплики:
- Что ж, тебе скучно здесь? - опросил Пьер.- Как не скучно, соколик. УП, 49;
г/ повторяться может целиком вся синтаксическая конструкция, составляющая первую реплику:
- Пошли бы вы за него замуж? - спросил Пьер.- Ах, боже мой, граф! есть такие минуты, что я пошла бы за
всякого, - вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе сказала княжна Марья. У, 312.
На основе лексико-синтаксического параллелизма осуществляет
-146-
ся прием "цитирования" одним участником диалога высказывания своего собеседника. Ср.:
- Наташа, полно, глупости! - сказала она /графиня - В.Ц./.- Ну вот, глупости! Я вам дело говорю, - сердито сказала На
таша. - Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: "глупости"... У, 63.
- Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь... При чем я числюсь, папа? - обратился Анатоль со смехом к отцу.
- Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха-ха-ха! - засмеялся князь Николай Андреич. 1У, 277.
Наблюдения показывают, что повторы, чаще всего оформленные или как вопрос, или как восклицание, представляют собой структурно зависимую от первой реплики часть диалогического единства. Вместе с тем вторая реплика далеко не всегда представляет собой чистое повторение слов и их форм, входящих в первую реплику. Повторы нередко имеют свои лексико-синтаксические формы. Так, в построении многих типов повторов самую активную конструктивную роль играют разнообразные частицы, междометия, модальные слова, придающие диалогу особую экспрессивно-эмоциональную окраску. Примеры:
- Какое милое существо ваша меньшая! - сказала гостья. - Порох!
- Да, порох, - сйазал граф. 1У, 53.- Что ж, те(бе скучно здесь? - спросил Пьер.- Как не скучно, соколик. УП, 49.- Так ты рада, и я хорошо сделал?- Ах, так хорошо! У, 292.Наблюдаются повторы с удвоением или сдвоенные повторы, напри
мер:- Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?- Взять-то взял, - сказал Тихон. УП, 139.- Это болезнь, иначе нельзя объяснить, - сказал штабротмистр.- Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза -
убью! - кровожадно прокричал Денисов. 1У, 168.Нередко в рассматриваемом типе диалога наблюдается соединение
смежных реплик при помощи разных слов общего словообразовательного гнезда. Так, разные формы глагола могут заменяться существительными /отглагольными или соотносительными по значению с глаголом/:
- Ваше превосходительство! Позвольте атаковать! Я их опрокину.- Какие тут атаки, - сказал начальник скучливым голосом.
1У, 178.-147-
Возможно в смежных репликах соотношение и другого вида однокоренных слов. Ср.:
- Как здоровье ваше?- Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты
меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержан, ну и здоров.1У, 124.
Во всех рассмотренных случаях вторая реплика выражает различные экспрессивно оценивающие реакции на то, что высказано в предшествующей реплике.
Совершенно особым и очень интересным видом связи реплик является так называемый семантический6. Сюда относятся те случаи, в которых в роли скреп выступают синонимы или синонимичные выражения. Например:
- Я было и запамятовал... Сию минуту прикажете доставить?- Да, да, то-то, принеси. 1У, 71.- То-то говорю, - сказал Алпатыч. - Пьют? - коротко спросил
он.- Весь взбуровился, Яков Алпатыч, другую бочку привезли.
УП, 150. /В последнем примере слово "пьют" и словосочетание "другую бочку привезли" являются контекстуальными синонимами/.
Как показывают наблюдения, структурно-языковая соотнесенность реплик в романе, как правило, не выходит за рамки обычных средств живой диалогической речи: смысловая общность высказываний, синтаксический параллелизм, семантико-синтаксическая соотнесенность вопросно-ответных конструкций - типичные черты реального диалога. И только в тех случаях, когда реплики наделяются эмоциональным подтекстом, раскрывающим переживания, психологию героев, характер и строение диалога меняется: его наиболее яркой чертой становится несоотноси- мость, разобщенность, разорванность реплик, что особенно свойственно другим типам диалога: диалогу-спору, диалогу-унисону и др.
Перейдем к их краткой характеристике.Диалог-спор является своеобразным словесным поединком различ
ных по складу и мировоззрению людей. Диалог-спор всегда предполагает борьбу точек зрения по определенному вопросу. В качестве примера можно привести диалог-спор, который происходит между Пьером и виконтом Мортемаром с участием других лиц в гостиной Анны Павловны.
Спор является идейным по своему содержанию, развертывается вокруг одной темы - Наполеон и оценка его политической, государст
- 146-
венной и военной деятельности.- Казнь герцога Энгиенского, - сказал Пьер, - была государст
венная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поотупке.
- Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души?- Ах! Ох! - сказали разные голоса...Пьер торжественно посмотрел сверх очков на слушателей.- Я потому так говорю, - продолжал он с отчаянностью, - что
Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека...
- Нет, - говорил он, все более и более одушевляясь, - Наполеон велик, потому что он стал ваше революции, подавил ее злоупотребления, удержав все хорошее - и равенство граждан, и свободу словаи печати - и только потому приобрел власть.
- Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, - сказал виконт, - тогда бы я назвал его великим человеком.
... - Революция была великое дело, - продолжал мсье Пьер...Анна Павловна: - Революция и цареубийство великое дело?,.
17, 25-26.Структура этого диалога характеризуется наличием синтаксичес
кого и лексико-синтаксического параллелизма, который проявляется в повторении одних и тех же лексических единиц, входящих в сходные синтаксические конструкции: "Революция была великое дело", "Революция и цареубийство великое дело?", "величие души", "великое дело" /словообразовательные варианты/.
Явление лексико-синтаксического параллелизма нарушается, как видно из текста, пространной репликой одного из собеседников. Такие монологические выступления ^вляются обязательными компонентами структуры идейного диалога-спора, который не может состоять только из одних коротких реплик.
Следующей характерной чертой диалога-спора являются "прерывания", например:
- Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, - продолжал виконт начатый разговор..., - то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено,и тогда...
-Г49-
Пьер хотел было сказать что-то..., но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
- Император Александр, - сказала она..., - объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. 1У, 24.
- Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи. *- Да, идеи грабежа, убийства и'цареубийства, - опять перебил
иронический голос. 17, 26.Как видим, реплики персонажей прерываются в самом разгаре.
Один из противников, как бы читая мысли другого, утверждает противоположное или же намеренно прерывает собеседника. В этом выражается напряженный действенный характер диалога-спора.
Частным случаем диалога-спора можно признать дружеские беседы, приобретающие характер полемики, поскольку в них проявляется в известной мере коллизия характеров и убеждений. Таковы беседы-споры Андрея Болконского с Пьером Безуховым, первая беседа Пьера с масоном Осипом Александровичем Баздеевым, вылившаяся в форму идейного спора, и др.
Беседы-споры между Андреем и Пьером складываются обычно из пространных реплик одного из собеседников, другой отвечает ему короткими репликами. Ср.:[кн. Андрей] - Жить для себя... - вот вся моя мудрость теперь.
- А любовь к ближнему, а самопожертвование? - заговорилПьер.[Кн. Андрей] - Я жил для славы /Ведь что же слава? Та же любовь к другим, желание сделать для них что-нибудь, желание их похвалы/.Так я жил для других, и не почти, а совсем погубил свою жизнь.И с тех пор стал спокойнее, как живу для одного себя.
- Да как же жить для одного себя? - разгорячась, опросил Пьер. - А сын, а сестра, а отец? У, II2-II3.
Диалоги-споры играют большую роль в художественном повествовании, являясь важным средством реализации авторской идеи.
Особым типом диалога можно признать диалог-ссору. В отличие от диалога-спора в этом случае логическая аргументация заменяется выпадами эмоционального характера, резкими нареканиями по адресу собеседника. В качестве примера можно привести диалог-ссору Наташи с Соней:
- Наташа, - сказала она, - ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
- Опять, опять! - перебила Наташа.
-150-
- Наташа, я боюсь за тебя.- Чего бояться?- Я боюсь, что ты погубишь себя, - решительно сказала Соня...Лицо Наташи опять выразило злобу.- И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше
дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня... Я ненавижу тебя.
- Наташа! - испуганно взывапа Соня.- Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда. У, 352.Этому типу диалога не свойственны монологические откровения
партнеров, он состоит обычно из коротких реплик с типичной разобщенностью, несоотносимостыо одних с другими, яркой экспрессивноэмоциональной окрашенностью.
Рассмотренным типам диалогов, широко представленных в романе "Война и мир" и объединенных одной общей чертой - отрицательной оценкой реплик собеседника, - противостоит еще один тип диалога, который получил название диалога-унисона или лирического диалога. Классическим примером лирического диалога-унисона являются беседы Наташи Ростовой с братом Николаем, в которых перекликаются одинаково дорогие для обоих воспоминания, выявляются общие впечатления. Ср.:
- Бывает с тобой, - сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, - бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет, - ничего, что всё, что хорошее, то было? И не то, что скучно, а грустно?
- Еще как! - сказал он.- Ах, я это знаю. Знаю, знаю, я еще маленькая была, так со
мной это было...- А помнишь ты, - сказала Наташа с задумчивой улыбкой... дя
денька нас позвал в кабинет... мы пришли, и вдруг там стоит...- Арап, - докончил Николенька с радостной улыбкой, - как же
не помнить. У, 280.Особенностью строения этого диалога является наличие "под
хватов": один собеседник охотно и быстро с эмоциональным напряжением подтверждает и дополняет высказывания другого. Наташа подхватывает слова брата: "Ах, я это знаю. Знаю, знаю..." - экспрессивно выраженное согласие на основе пережитого. В диалоге несколько раз употребляется слово "помнишь", которое становится лейтмотивом всего текста. Весь,диалог-унисон окрашен глубоким лиризмом.
-151-
выводы
1. Диалоги I.Толстого, подлинного живописца речи, отражают тонкое понимание общественных связей и ситуация, психологии разнообразных лиц, отражают всю сложность и емкость речевых характеристик.
2. Диалогическая речь всегда согревается внутренним жаром автора, направляется и регулируется оилой его идейного замысла; Толстой никогда не остается равнодушным не только к судьбе и взглядам героя, но и к его речевой практике.
3. Диалоги Толстого отражают не только его гражданское мужеат- во, но и языковое чутье и мастерство. Великий писатель искусно типизирует и индивидуализирует речь персонажей, пользуясь богатством лексико-семантической сочетаемости средств языка, разнообразными синтаксическими конструкциями, стилистическими приемами.
4. Толстой тонко чувствует и поразительно верно использует специфику диалогической речи: силу контрастов и параллелизмов, эллиптичность и подчеркнутую четкость высказываний, энергию повторов, подхватов и других средств живого произносимого слова.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. См. А.К.Соловьева. О некоторых общих вопросах диалога.ВЯ, 1965, S5 б; М.Б.Борисова. О типах диалога в пьесе Горького "Враги". "Ученые записки ЛГУ", 198. Серия филологических наук,24, 1956.
2. Примеры приводятся по "Собранию сочинений Л.Н.Толстого в 14 томах". ГИХЛ, М., 1958. Первая цифра обозначает том издания, вторая - страницу.
3. Н.Ю.Шведова. К изучению русской диалогической речи.ВЯ, 1956, * 2.
4. Т.Г.Винокур. О некоторых синтаксических особенностях диалогической речи.-"Исследование по грамматике русского литературного языка". Изд. АН СССР, 1955.
5. См.: Н.Ю.Шведова. К изучению русской диалогической речи.ВЯ, 1956, «5 2, с.69.
6. См.: Г.0.Винокур. Избранные работы по русскому языку.М., 1950, с.260.
-152-
4
А.Н.К А Р П О В
ЛОТИКО-СТИЛИСТИЧЕСКАЯ И ЭВРИТМИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСГИГСА КОМПОЗИЦИОННО-СИНТАКСИЧЕСКИХ ЕДИНСТВ Л.Н. толстого
Речевой строй произведения - конечного результата мыслительной деятельности человека - в сущности есть то, как общеязыковые средства используются автором для создания индивидуально-неповторимой образной структуры текстов, и то, что составляет специфику его речевого мастерства.Именно об Зтом писал Лев Толстой В.А.Гольцеву в сентябре 1889 г.:"Для того, чтобы говорить хорошо то, что он хочет, (под словом "говоре" я разумею всякое художественное выражение мысли), художник должен овладеть искусством'.'1
Способ формирования содержания прямо определяет синтаксико-се- мантический уровень текста и различные связи, устанавливаемые внутри художественной структуры.Для Толстого - писателя и философа - важны были не только выбор и сочетание языковых средств, но и принципы расстановки последних в художественной речи. В конечном счете, и логико-стилистические, и ритмико-мелодические, и многие динамические и гармонические особенности его художественной речи зависят от расстановки выбранных элементов языка разных уровней.
Поскольку способ формирования содержания является отражением определенного подхода писателя к действительности и поскольку в этом способе обнаруживается образ писателя(другими словами -совокупность индивидуальных особенностей авт9рского текста),постольку проблема "индивидуального стиля писателя связана с выделением того стилистического ядра, той системы средств выражения, которая неизменно присутствует в произведениях этого автора",^постольку правильное решение этой проблемы и создает представление о речевой структуре личности и во многом определяет место писателя в истории русского литературного языка.Представление о речевой структуре личности Л.Толстого,о качествах и оттенках его индивидуальной речи играет огромную роль,потому что "в стилистике индивидуально художественной речи иногда очевиднее выступают элементы будущей системы национального литературного языка".4
Если авторский стиль проявляется не столько в создании новых слов и развитии дополнительных значений у какой-то части лексики, сколько в отборе речевых средств,линейном их размещении,семантической и структурной взаимосвязи,синтагматическом искусстве изобретения и расположения,то для композиционно-синтаксических единств Тол- стого(например,анафорических рядов,периодов,катехизических единств) выбор их модификации, думается, определен следующими основными об-
- 153 -
стоятельствами: логико-содержательным весом /потенциалом/ избранного единства; эвфонической целесообразностью многокомпонентного построения; риторическим намерением широких повторений, параллелизмов, разного рода композиционно-синтаксических приращений; сферой применения композиционно-синтаксического единства; допустимостью использования его объема /протяженности/ в данном логико-граммати- ческом окружении /контексте/; целесообразностью включения в линейную цепь однородных построений; способом включения единства в композицию абзаца, главы, части, произведения. Следовательно, своеобразие отдельно взятого композиционно-синтаксического единства Льва Толстого заклинается не только в возможной модификации компонентов сложного синтаксического единства, но и в их намеренном комбинировании / по словам Толстого - "в отношении их сочетания" /, в расширении серий идентичных объединений, многоярусных композиций, вставок, структурных и смысловых уточнений и даже повторов целых груш синтаксических единств в необычной их синтагматической связи, - часто раритетной, но никогда не эвфуистической. Если обратить пристальное внимание на лингвистическую и нелингвистическую природу условий сочетаемости компонентов в сложных синтаксических единствах у Льва Толстого, на соответствие этих условий семантической, грамматической и стилистической системам русского языка, то можно за- клкнить, что " в е л и к и й р у с с к и й р е ф о р м а т о р " 5 не нарушал законов явыка, как иногда об этом говорят филологи и литераторы нового и новейшего времени / вспомним разного рода "неправильности", отыскиваемые у г е н и я и с к у с с т в а /К.Федин/ некоторыми из русской читающей публики, "недопустимые нагромождения.., напоминающие писание наших старых приказных" 6 и т.д./Лев Толстой раздвигал рамки узусного в языке, содействовал приращению свежих значений к отдельным сложным синтаксическим построениям, создавал новые комбинации единств, по-толстовски смело членил речь в соответствии с наслоением дополнительных интонаций и с учетом ритмических возможностей композиционно-синтаксических целых. При этом писатель часто преследовал не одну цель; его поиски оказывались многоплановыми.
Логико-стилистическая основа синтаксических единств Льва Толстого обусловлена и рядом индивидуальных особенностей его творчества. В синтаксических единствах писателя опосредованно / как в частных проявлениях художественной формы мышления / отражена специфика видения им объективного мира и его неповторимого подхода к решению многих проблем человеческих отношений. В модификации типов и видов синтаксических единств художник находил новые - болэе со
-154-
вершенные - средства выразительности и изобразительности.Так, например, прибегая к неоднократному использованию многокомпонентных периодов с гипотактической связью между повышением и понижением, Толстой следовал лучшим традициям настоящего искусства - идти от показаний действительности (значит,умозаключать из совокупности множества фактов в их причинно-следственных связях),доказывать твердой логической соотнесенностью формы и содержания (значит,находить единственно правильную модель к единственно верной - с точки зрения автора - мы ели), удивлять и поражать равнодействующей двух сил - восхищающего художественного воображения и пленяющего искусства слова (значит, отыскивать новые фигуры речи или улучшать имеющиеся способы передачи,тождественные этому художественному воображению).
Толстой был чуток к эвритмической стороне композиционно-синтаксических единств (например,к звучанию тех яе периодов с гипотаксисом). Это и неудивительно,так как великие художники небезразличны и к эвфоническим оценкам текста.Творческий опыт выработал у них тонкий слух к ритмомелодике текста и его составляющим.Отдельные исследователи первопричину этого видят в интуиции писателей;думается,такое объяснение не вскрывает всего существа явления:интуиция интуицией, а намеренное привнесение в отрезок речи желательных интонаций -определенной силы (и тембра) - факт осознанного действия.
Сказанное подтвердим примерами.Для начала поступим так: из романа "Анна Каренина" перепишем в стихотворной форме один из анафорических рядов (разумеется,не производя в тексте ни замен,ни перестановок): 7
Графиня Лидия Ивановна давно уже перестала Быть влюбленною в мука,Но никогда с тех пор не переставала Быть влюбленною в кого-нибудь.Она была влюблена в нескольких вдруг,И в мужчин и в женщин;Она была влюблена во всех почти людей,Чем-нибудь особенно выдающихся.Она была влюблена во всех новых принцесс и принцев, Вступавших в родство с царской фамилией,Была влюблена в одного митрополита,Одного викарного и одного священника.'Была влюблена в одного журналиста,В трех славян, в Комисарова;В одного министра, одного доктора,Одного английского миссионера и в Каренина.
-155-
Все эти любви, то ослабевая, то усиливаясь,Не мешали ей в ведении самых распространенных И сложных придворных и светских отношений.Но с тех пор как она, после несчастья,Постигшего Каренина,Взяла его под свое особое покровительство,С тех пор как она потрудилась в доме Каренина,Заботясь о его благосостоянии,Она почувствовала,
v Что все остальные любви не настоящие,А что она истинно влюблена теперь в одного Каренина. Чувство, которое она теперь испытывала к нему,Казалось ей сильнее всех прежних чувств.Анализируя евое чувство и сравнивая его с прежними,Она ясно видела,Что не была бы влюблена в Комисарова,Если бы он не спас жизнь государя,Не была бы влюблена в Ристич-Кудаицкого,Если бы не было славянского вопроса,Но что Каренина она любила за него самого,За его высокую непонятную душу,За милый для нее тонкий звук его голосаО его протяжными интонациями,За его усталый взгляд, за его характер И мягкие белые руки с напухшими жилками.Она не только радовалась встрече с ним,Н она искала на его лице признаков того впечатления, Которое она производила на него.Она хотела нравиться ему не только речами,Но и всею своею особою.Она для него занималась своим туалетом больше,Чем когда-нибудь прежде.Она заставала себя на мечтаниях о том,Что было бы, если бы она не была замужем И он был бы свободен.Она краснела от волнения,Когда он входил в комнату,
Она нэ могла удержать улыбку восторга,Когда он говорил ей приятное. /"Анна Каренина", ч,5 /.
Присмотримся к этому синтаксическому единству. Какие логико- стилйетические и эвритмические характеристики налицо? Все, о каких говорилось нами применительно к композиционно-синтаксиче-
-156-
скргм единствам в художественной речи Льва Толстого. Есть ли в этоманафорическом ряде так называемое з о л о т о е с е ч е н и е ?
Да, есть. Оно приходится на "прозаический стих" Но что Каренина она любила за него самого. Впечатляет ли это синтаксическое единство? Придает ли оно шсли "такую силу, красоту и живость, которые холодным душам не известны" /Н. Кошанский/? 7 Безусловно, так как в нем безупречно монолитны основания хорошей речи: "кусочек действительности " показан / изображен, представлен / в форме удивительно емкой и поразительно действующей, как говорилось в старых риториках, "или больше на ум, или больше на воображение, или больше на сердце". 8 следовательно, здесь налицо тождество глубокого содержания и безупречной формы, которая создана на отступлении от простых, обыкновенных, "холодных" моделей высказывания и приближена к моделям "языка страстей".
Приведем еще один пример синтаксического единства / на этот раз - периода/:"Но если мы видим хоть какое-нибудь отношение его(человека-А.К.)
к тому, что окружает его, если мы видим связь его с чем бы то ни было - с человеком, который говорит с ним, с книгой, которую он читает, с трудом, которым он занят, даже с воздухом, который его окружает, с светом даже, который падает на окружающие его предметы, - мы видим, что каждое из этих условий имеет на него влияние и руководит хотя одною стороной его деятельности" /"Война и мир", т. 4, гл. 4Х /.
В этом периоде логико-предметное содержание органически сочетается с непростой, но удобочитаемой и легко понимаемой формой; здесь отсутствуют вычурная нагроможденноеть и гипертрофия параллельных связей в сериях идентичных компонентов; здесь всё гармонически скомпоновано, всё эвфонично и всё эвритмично . в нашем примере налицо впечатляющая экспрессия, так или иначе связанная с семантическими, грамматическими, стилистическими, метрическими, динамическими и интонационными явлениями.
Может показаться, что перед нами исклшительные случал комплексного обнаружения в синтаксическом единстве логико-стилистических и эвритмических характеристик; может показаться, что закон з о л о т о г о с е ч е н и я не обнаружит себя в других употреблениях периодов, анафорических рядов, катехизических единств, а значит, не все наши положения подтверждаются речевым материалом Льва толстого; может показаться, что единичное выдается за общее, случайное - за регулярное, н е м н о г о е , но я р к о е - за б о л ь ш о е , но н е с в е т л о е . Если все это покажется таковым, тоцда надо "твердым аршином" перепроверить каждое измерение,каж-
-157-
дое из тех положений, о каких идет речь. Но даже придирчивая проверка покажет: две трети употребленных, например, в романах Льва Толстого композиционно-синтаксических единств, интересующих нас в этом сообщении, не противоречит нашим утверждениям. Это значит, что для индивидуально-стилистической манеры Льва Толстого синтаксические единства с коммуникативно заданными логико-стилистическими и эвритмическими характеристиками составляют значительную часть специфических средств художественной речи.
Обращение к прошлому и настоящему русского литературного языка показывает: собственно толстовские модификацти композиционно-синтаксических едингтв оказались устойчивыми, художественно полноценными и признанными в писательской среде. В свое время нам довелось касаться роли Льва Толстого в истории русской периодической формы речи как частном явлении стилистического синтаксиса. ® Теперь, опираясь на дополнительные разыскания, заметим: в е л и к а я р у с с к а я д у ш а /Ромен Роллан/ немало сделала и для развития других многокомпонентных синтаксических единств, поэтому эта сторона ее художественной речи заслуживает специального исследования.
С н о с к и и п р и м е ч а н и я 1/ Цитируется по изд. "Книга", 1910, т. 1, с. 187.2/ В статье "О языке народных книжек" Л.Толстой писал: "Красота или доброта языка может быть рассматриваема в двух отношениях. В отношении самых слов употребления и в отношении их сочетания..."
В 1878 г. Л. Толстой указывал в письме к А. А. Фету: "Главное, разумеется, в расположении частей относительно фокуса, и когда правильно расположено, - все ненужное, лишнее само собой отпадает, и все выигривает в огромных степенях".3/ В.В.Виноградов, стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. Изд. аН СССР, М., 1963, с. 80.4/ В.В.Виноградов, язык художественного произведения. ВЯ.1954,1 5, с. 4.5/ Из надписи на гелиогравюре, подаренной Льву Толстому всеславянским.обществом "Славия". б/ Журнал "Сын Отечества", 18ТО, № 3.'?/ Н. Кошанский. Общая реторика. Изд. Ю . М., 1849, с. 104.8/ Там же, с. 109.9/ А. Н. Карпов. Отражение синтаксической системы Льва Толстого в истории русских периодов.-В сб.: "Л. Н. Толстой. Язык и стиль",Тула, 1975.
158-
ЯЗЫК И СТИЛЬ Л.Н.ТОЛСТОГО Республиканский сборник
Редактор Г.П.Беляева Подписано к печати Объем 10 п. л.Тираж I ООО экз.Цена 80 коп.ЦП 00953 Заказ М 5
27. <2.78
Тульская типография иСосзполиграфпрома" при Государственном комитете Совета Министров СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. Тула,пр.Ленина,109
70 коп.